- Ничего. - Джин пожала плечами. - Когда они постучат, спокойно встреть их и проводи сюда. Только спокойно. - Она пристально посмотрела на Абдуллу. - Никакой паники, никакого волнения. Все идет по плану. Заида, - она повернулась к жене Ахмета, - принесите, пожалуйста, воды. Мы сделаем бабушке примочки. Вы, тетушка, будьте любезны, уж пожалуйтесь немного на боли. - Джин улыбнулась Фарид.
- Ишь какая. - Старая женщина несколько мгновений смотрела на нее. - Хороша, хороша ты, ничего не скажешь! Если б не война, мы могли не знать о существовании таких женщин.
В дверь постучали - резко, требовательно. Абдулла испуганно взглянул на Джин. Она спокойно кивнула ему, и он направился вниз. Заида принесла таз с водой. Джин смочила полотенце и приложила его ко лбу старухи.
Внизу послышались шаги.
- Что вам нужно?
- Доктор Аматула у вас? - спросили громко. - Ее требует аятолла ас-Садр.
- Да, она здесь, - ответил Абдулла. - Наверху, у тетушки Фарид. Входите.
- Ох, голова разламывается, ох, ноги не ходят, - застонала старая женщина, как только боевики начали подниматься по лестнице. - Кого там еще несет? Чего двери пораскрывали? Сквозняк! И так кости ломит!
- Хорошо, хорошо, - прошептала Джин, улыбнувшись старухе. - Не волнуйтесь, тетушка, - сказала она преувеличенно громко. - Сейчас мы примем микстуру.
- Да надоела мне эта микстура. Глаза на нее не смотрят.
- Не надо упрямиться, тетя. - Заида отважно решила поддержать игру. - Пейте, пейте. Это поможет. Я дам вам воды.
Джин налила в ложку травяную настойку и поднесла старухе, Заида стояла рядом, держа стакан воды в руке. В этот момент дверь распахнулась. От неожиданности и страха рука Заиды дрогнула, а вода расплескалась.
- Что ты дергаешься? - прикрикнула на нее старуха. - Вот, облила меня.
- Простите, тетя.
На пороге появились трое мужчин. Лица закрыты клетчатыми шарфами, в руках автоматы АК.
- Кто еще? - Старуха приподнялась на локте. - Абдулла, кого ты впустил в дом? Вечно шляются какие-то посторонние.
- Наверное, ко мне. - Джин выпрямилась.
- Мы за вами, доктор. - Один из боевиков опустил шарф, и она узнала Селима. - Аятолла послал за вами. У его племянника Удея резко повысилась температура, давление снизилось, и он потерял сознание.
- Как ты его лечил? - Джин наклонилась, собирая свой саквояж. - Все по моим рекомендациям? Вводил антибиотики? Ставил капельницы?
- Да, все делал.
- Значит, септический шок все-таки развивается. - Она выпрямилась. - Нужны лекарства посильнее.
- Я не знаю какие.
- Сейчас поедем и будем смотреть. - Она кивнула. - Моя помощница Михраб с вами?
- Да, она в машине. Она взяла из госпиталя все необходимое.
- Хорошо. Тетушка, я пока оставлю вас. Вы уж не сердитесь. - Обернувшись к старухе, Джин поцеловала ее в морщинистую щеку. - Заида, давайте микстуру через каждые три часа и делайте теплый компресс.
- Хорошо, сестра. - Жена Ахмета покорно наклонила голову.
- Ты будь поосторожнее. - Снова приподнявшись на локте, тетушка Фарид показала пальцем на Селима и его спутников. - Знаю я их, бездельников. С пушками бегают. Не очень-то доверяй им.
- Хорошо, тетушка, я буду помнить ваши наставления. До вечера. - Она еще раз поцеловала старуху в лоб.
- Заида, проводи ее.
Они вышли из дома. Все окна в домах по соседству облепили жильцы. Они следили за происходящим внизу. "Да, здесь не войдешь и не выйдешь незамеченным, - с иронией подумала Джин. - Одна большая деревня. Не Нью-Йорк и не Чикаго, где каждый занят собой и ни до кого нет дела. Здесь всех интересует жизнь соседа". Она сразу увидела Михраб. Девушка сидела во второй машине, а напротив нее находился боевик. При себе она держала медицинскую сумку. Джин сразу направилась к Михраб. Селим последовал за ней. Мужчина что-то сказал боевику, охранявшему Михраб, и тот пересел в другую машину. В ней находились боевики, вооруженные автоматами, причем Джин увидела два РПГ.
- Поехали! - крикнул Селим водителю первого пикала.
Михраб взволнованно взяла Джин за руку. Та успокаивающе улыбнулась ей. Пока отъезжали со двора, от окон не отошел ни один человек. Мальчишки во дворе жались к стенам, видя оружие. Баловаться они боялись. Хотя как только машины скрылись за поворотом, над двором понесся крик - соседи обсуждали происходящее под бешеный лай собак.
- Мне кажется, он не выживет, - прервав молчание, заметил Селим, имея в виду Удея. - Аятолла крайне расстроится. Для него болезнь молодого человека - великое горе.
- Ты взяла донорский материал? - Вместо ответа Джин повернулась к Михраб.
- Да, я все взяла, госпожа.
- Будем делать еще одну трансфузию. Сепсис - противная штука. - Она взглянула на Селима. - Он трудно лечится. Тем более у вашего больного при ранении задето сердце, а прокачка крови имеет большое значение при таких осложнениях. Подобные осложнения не должны заставить нас опустить руки. Мы сделали главное - остановили кровотечение, удалили прут, зашили рану. Конечно, организм ослаблен, но мы поддерживаем его при помощи капельниц, и он будет усиливаться. В конце концов иммунитет восстановится и сам вступит в борьбу, а пока антибиотики должны делать свое дело. Переливание крови, антибиотики и капельницы для восстановления функций. Больше ничего другого я не вижу. Как швы? Не воспалились?
- Нормально.
- Уже много. Удивляться нечему, - добавила Джин, помолчав, - инородное тело, тем более металлическое, довольно долго находилось внутри. Произошли определенные реакции. Многое сейчас зависит от нас, но еще больше от него самого. Профессор, у которого я училась… - она чуть не сказала "моя бабушка", но во время остановилась. - Он всегда призывал не мешать организму. Напротив, надо помогать ему, рассчитывать на него, и тогда он все сделает сам.
Машины проехали вдоль реки, а потом свернули в переулок.
- Я прошу прощения, госпожа, - Селим смутился, - но аятолла распорядился завязать вам и вашей помощнице глаза, - кивнул он на Михраб. - Это необходимо.
- Я понимаю. Раз мой брат служит в иракской полиции, меня это не удивляет, - ответила Джин. - Мы даже сделаем это сами, правда? - Она взяла у Селима повязку. - Для всего существуют свои правила. А почему ты пошел к ас-Садру? - спросила молодая женщина Селима. - Ты веришь в священную войну?
- Я верю в Аллаха, - признался он. - Я не хотел воевать. Боевиком был мой старший брат, но его убили, а меня взяли вместо него. Он пошел в боевики ради оплаты моего обучения. Они платили за меня, когда я учился в Лондоне, на медицинском факультете. Других возможностей у меня не было. Мы очень бедные, госпожа. Когда брата убили, пришлось возвращаться, так и не закончив курс.
- Тебе понравился Лондон? Как живут там?
- Еще бы. - Селим присвистнул. - У меня даже был роман с одной английской девушкой. Ее совсем не смущало мое арабское происхождение и мусульманское вероисповедание. Разницы не чувствовалось. Аятолла этого не одобрил. - Его голос стал грустным. - Он забрал меня сюда. Сказал, что не для того за меня платит, чтобы я прохлаждался в постелях неверных. Девушка плакала, когда я уезжал.
- Что же дальше?
- Теперь меня убьют, - неожиданно произнес он. - Как убили старшего брата и двух двоюродных братьев. У меня нет выбора. Если я даже сбегу, они все равно меня найдут. У них связи по всему миру. Они не прощают никому предательства.
Михраб затаила дыхание и испуганно взглянула на Джин. Она молча завязала ей повязку на глаза и потом такую же повязку надела себе. Молодая женщина ничего не сказала Селиму. В сложившихся обстоятельствах говорить об отвлеченных темах просто нельзя, ведь их слышали и в соседней машине, да и Джин слишком мало знала о нем. Она не могла действовать опрометчиво. Она хотела бы ему помочь, как собирается принять участие в судьбе Михраб, но для этого пока не наступило время. Она сделала вывод, что, скорее всего, в непредсказуемых обстоятельствах на Селима можно положиться. Он не фанатик и в определенных условиях может даже оказаться союзником, а это уже кое-что, когда сочувствующих коалиции людей наперечет. Все-таки она не удержалась, спросив:
- Как ее звали?
- Кого?
- Ту девушку из Англии.
- Энн, - ответил он. - Энн Баскет. Она из Бирмингема. Тоже училась на врача, на хирурга, как вы. Думаю, стала им теперь, в отличие от меня.
Джин не могла видеть лицо Селима, но ощущала его волнение.
- Вышла замуж, конечно, - добавил Селим через секунду с печалью. - Она симпатичная, и на нее многие поглядывали.
"Если найти эту Энн Баскет, Селима тоже можно перетянуть на нашу сторону, - подумала Джин. - Действовать надо крайне осторожно".
* * *
Свет мигал, так как опять где-то перебило кабель и начались перебои с электричеством. Кто-то распорядился принести факелы. Их поставили на старинные подставки на стенах. От дуновений воздуха, сквозящего в окно, пламя плясало, отбрасывая длинные тени на темно-бордовые, в причудливых узорах ковры, закрывающие пол. Прохладный полумрак, закрытые жалюзи окна, журчание фонтана в бассейне, выложенном ракушками, как раз в середине залы. Мелькание пестрого оперения павлина в саду, сухой ветер пустыни, раздувающий шелковые занавеси, пастила на серебряном подносе на маленьком, отделанном серебром столике перед окном. Протяжные призывы муэдзина, доносящиеся с минарета напротив и прерывающиеся беспорядочным лаем бродячих собак. Сладкий аромат роз в вазах.
Когда Джин вошла, ей показалось, она очутилась во все еще волновавшей воображение легенде о крестоносцах, отплывавших из Европы на кораблях с гордо раздутыми парусами навстречу неведомому, в дивные заморские страны, где вечно синие небеса. Истории о рыцарях-тамплиерах в роскошных плащах, складки которых спадали до золотых шпор, мчащихся в атаку на сарацинов через пески пустыни и о сокровищах Аравии, а также об отбитых у врагов сказочных городах и неприступных крепостях, к которым от самой морского берега ведут гигантские лестницы.
Обо всем, будоражившем воображение Джин в детстве, ей рассказывал эти легенды старый друг и воздыхатель ее бабушки, несостоявшийся жених, герой Сопротивления и соратник де Голля, генерал Анри де Трай. Он обитал в старом замке Ли-де-Трай, построенном на побережье Средиземного моря как раз в те далекие времена. Наследник сира Реджинальда де Трая, одного из тамплиеров. Изображение Реджинальда верхом на закованном в броню боевом коне украшало главный зал замка.
На какое-то мгновение она словно перенеслась во времени на много столетий назад, чувствуя себя героиней самой захватывающей сказки. Джин ощутила себя невольницей, захваченной мамелюками султана Бибарса или знаменитой врачевательницей тамплиеров, графиней де Тулуз д'Аргонн, склонившейся у постели умирающего Саладина.
Теперь солдат коалиции в Ираке также нередко называли крестоносцами. Им была объявлена такая же священная война, иными словами, джихад. Столетия назад шахиды, посланцы Старца горы, совершали самоубийство, стараясь унести с собой как можно больше жизней неверных, только теперь они бросали не бочки с зажженной нефтью, которая тогда мало ценилась, а взрывали детонаторами химический пластид.
По сути дела, ничего не изменилось. Во всяком случае, так казалось ей. С годами она узнала об обмане трубадуров, приукрашивавших и романтизирующих действительность. Крови лилось не меньше, а несравненно больше, и жесткости было достаточно. Все же Джин казалось, слова о цикличности исторического времени имели под собой почву. История, совершая какой-то немыслимый круг, возвращается к самым горячим и поэтическим точкам своего повествования. Человечество могло вспомнить уроки, за давностью лет серьезно подзабытые.
Послышались мягкие шаги. Навстречу из сумрака выступил мужчина в черных мусульманских одеждах и чалме. Она узнала Такуби. "Точно паладин Бибарса в сафьяновых туфлях, - мелькнула внезапная мысль. - Ему не хватает только кривого меча и драгоценного сапфира на чалме".
- Я рад вашему приезду, госпожа, - он едва заметно склонил голову. - Температура не спадает. Несчастного трясет лихорадка. Я сообщил аятолле об ухудшении состояния. Он начал читать молитвы, готовясь к уходу Удея…
- Возможно, я бы не стала торопиться, - серьезно заметила Джин.
Она взглянула на Михраб. Девушка тихо стояла за ее спиной, закутанная в черный платок, опустив глаза и держа в руках медицинский саквояж. "Она похожа на одну из прекрасных султанских одалисок, покорно дожидающихся внимания хозяина", - подумала невольно Джин.
- Температура как раз свидетельствует о сопротивлении организма и неплохих шансах на выздоровление, - продолжила Джин, обращаясь к Такуби. - Насколько показывает практика, как раз в тех случаях, когда температура не повышается, а процесс идет, он приводит к летальному исходу гораздо чаще. Я привезла прибор, способный срочно определить состав крови. Я уверена, количество лейкоцитов резко повышено. Высокий лейкоцитоз, как ни парадоксально, свидетельствует о выздоровлении организма, а не о приближении финала.
- Вы возвращаете нам надежду. - Такуби чуть заметно улыбнулся. - Признаюсь, мы уже приближались к отчаянию. Я сейчас же сообщу аятолле. Идемте к раненому, госпожа. - Он сделал жест рукой, пропуская Джин вперед. - Я провожу вас.
- Да, идем, Михраб.
Она снова оказалась в знакомом помещении, отделенном бархатной шторой. Рядом за перегородкой она услышала мужской голос. Видимо, говорили по телефону.
- Трусость Собора и прибывшее на место происшествия подкрепление с базы очень расстроили Магеллана. Операция сорвалась, но Магеллан придумал еще одну уловку.
Джин с трудом притворялась равнодушной к разговору, но в присутствии Такуби она не могла показать и тени заинтересованности, так как в этом случае она подвергала себя смертельной опасности.
- Сейчас посмотрим. - Джин присела на тахту рядом с раненым. - Да, дыхание учащенное, кожные покровы серые, сильная испарина. Лихорадка действительно присутствует. Какая у него сейчас температура?
- 39–39,5, - ответил вошедший следом за ними Селим.
- Давление замеряли?
- Да, опустилось до 80, - ответил Селим. - Если опустится еще ниже, появится угроза жизни.
- Михраб, подай мне тюбик экспресс-анализа, - попросила Джин помощницу.
- Магеллан приказал раздобыть форму иракской полиции, - продолжали говорить за стеной. - Ее не так трудно приобрести. Можно купить у самих полицейских, причем полную экипировку. Он хочет переодеть в нее наших людей. Завтра на утренней службе в мечети…
- Что мы имеем? - Взяв кровь раненого, Джин взглянула на шкалу тюбика. - Да, как я и говорила, количество лейкоцитов увеличено вдвое. Сепсис развивается, но не так быстро, как могло быть, учитывая степень заражения. Организм борется, слава Аллаху, и это дает нам надежду.
- Они ворвутся в мечеть, кое-кого там постреляют. Перестрелку легко свалить на полицию, и крестоносцев такое событие тоже заденет, ведь они во всем поддерживают ублюдков.
"Налицо опасность, - подумала Джин. - Если боевики, переодетые в форму полиции, ворвутся в мечеть во время намаза, схватят невинных и расстреляют их в священном месте, мы получим непредсказуемые последствия. Доверие к полиции будет подорвано, следовательно, и к войскам коалиции, хотя оно сейчас тоже невелико. Тогда отвернутся те, кто сейчас готов помогать, не говоря уже о колеблющихся. Речь идет о сильной политической провокации. Кто продает форму террористам? Надо разобраться в ближайшее время. Кто такой Магеллан? Сам ас-Садр? Вряд ли. Возможно, тот шейх в белых одеждах, на самом деле смахивающий на саддамовского офицера, или кто-то из его бывших соратников. Для подобных провокаций нужны опыт, решительность, соответствующая подготовка и весьма разветвленные связи".
- Параллельно Магеллан планирует послать двух шахидов в центр Эль-Кута. Взрывы прогремят как раз в то время, когда мечеть будет атакована. У полицейского участка возле большой дамбы через Тигр снова оставят заминированный автомобиль. Тот разминировала коалиция, и взрыв не получился.
- Михраб, приготовься к трансфузии. Мы введем кровь. Двести пятьдесят миллилитров для начала, а потом через некоторое время введем плазму. Ты взяла пробы на совместимость?
- Да, госпожа. Материал вполне подходит.
- Тогда вводи сначала струйно сто миллилитров, а потом капельно-струйно остальные сто пятьдесят. Кроме того, приготовь коллоидный раствор, ведь организму требуется много жидкости. Как обстоят дела с выделением мочи? - Джин взглянула на Селима.
- Ее практически нет, госпожа.
- Ничего удивительного. Она пойдет только с поступлением жидкости. Мы введем соответствующий препарат. Шевелиться молодому человеку пока нельзя. Я поставлю мочевой катетер, а также назальный. Они требуются для увеличения подачи кислорода и для предупреждения отека легких при массированной гипоксии, характерной для сепсиса.
- Если от всех грядущих мероприятий погибнет в общей сложности человек пятьдесят или шестьдесят, - продолжали вещать за стеной, - то это вызовет страх, который неминуемо спровоцирует социальный взрыв и выступления. Крестоносцы еще покрутятся! Магеллан заставит их повертеться. Параллельно в Эн-Наджафе он предполагает взорвать, если, конечно, получится, два заминированных автомобиля, тоже около здания полиции. Возможно, если удастся, устроить взрывы в Багдаде и Кербеле. Кербела - особенная цель, там много паломников…
- Михраб, постепенно вводим внутривенно коллоидный раствор. Внутривенно! - повторила она. - Очень медленно. Я посмотрю, как ты установила катетер. - Джин наклонилась вперед. - Да, все нормально. Пожалуйста, включи еще медленнее, - приказала она помощнице. - Спешка здесь только повредит. Коллоидный раствор усилит потребление кислорода, - объяснила она Селиму. - Пожалуйста, следи за давлением, пока Михраб занята, - это важно. Михраб, приготовь лекарства, повышающие сердечный выброс.
- Хорошо, госпожа.
- Особенно Магеллана заботит операция в Тикрите. Он послал туда двоих смертников. Надеемся, вдовая женщина-исламист, участвующая в операции, привлечет меньше внимания, и ей удастся подобраться к муниципальному центру, где обычно много полицейских и чиновников новой администрации. Охрана там серьезная, насколько я знаю, поэтому и послали женщину. Ты знаешь, как для Магеллана важен Тикрит - родной город Саддама. Магеллан никогда не простит им Саддама…
"Так и есть. Он человек, близкий к Саддаму. Кто же такой Магеллан?"