- Так, понятно. - Михальчук взглянул на карту. - Виталька, сдавай задним ходом и двигаем назад на трассу. Петренко, - передал он по связи на второй БТР, - выезжаем на трассу и жмем на больницу Эль-Зара. Видишь? Там, говорят, сильно хулиганят исламисты. Надо их унять. В общем, держись за мной. Понял? Молодцом. Погнали. Слушайте, мэм. - Парень присел рядом с Джин.
- Можно Джин, я же говорила, - поправила она.
- Хорошо, Джин. У вас как на базе с дисциплиной, строго?
- В смысле?
- Охота прогуляться.
- Как прогуляться?
- Нам с тобой прогуляться!
Джин с улыбкой покачала головой:
- Прогуляться-то можно. Не запрещено. Только вот где? Как ты себе это представляешь? Кругом боевики. Потом, - она задумалась, - Майк, конечно, не ревнивый и по чепухе придираться не станет, но мне не хотелось бы его всерьез огорчать. К тому же у меня в госпитале много работы. Мы же не только своих штопаем. Мирных жителей привозят каждый день, и приходится выезжать на место, оказывать помощь. Вот в Эль-Зара, куда сейчас едем, мы с Мэгги на прошлой неделе доставляли медикаменты и провели восемь сложнейших нейрохирургических операций. Местные врачи способны только пилюлю дать и повязку наложить. Приходится всячески помогать, учить их по ходу дела.
- Так я и не рассчитываю на большее. - Михальчук лишь усмехнулся. - Я видел, как ты с этим Майком разговариваешь. У тебя глаза светятся. Ясное дело, не посторонний тебе человек. Просто больно интересно пообщаться. Узнать о ваших планах и обменяться опытом.
- Тебе тогда надо не со мной, а с самим Майком и его ребятами поговорить. Я-то что? Я только врач, не оперативник. Они многим поделиться могут.
- Нереально, наверное.
- Что нереально? Мы являемся одной коалицией. В гости ходить не запрещается. Надо только оформить документы нужным образом. Я Майку скажу. Примем, покажем. Нам вовсе не жалко. Он все растолкует, а я переведу. Нет проблем.
- Тогда заметано? - Михальчук хлопнул Джин по руке. - Познакомишь с Майком?
- Да ты с ним и так познакомишься еще сегодня в городе, я так чувствую. Наверняка все еще продолжится.
- Верно.
- Сам-то холостой? - поинтересовалась она. - У вас ведь женятся рано, в отличие от Запада. Кольца нет. - Она показала на его руку.
- Разведенный. Жена сбежала с дочкой, как узнала, что контракт подписал на второй срок. Хватит, говорит, нищеты. У нас ведь не бог весть сколько платят за адский труд. В бизнес, говорит, иди. Призывала деньги делать. У подружек-то у всех шубы, а у нее шубы нет. Вот трагедия. Плешь проела мне с шубой хреновой. - Михальчук вздохнул. - Я не выдержал и послал ее куда подальше. Люблю я военное дело, да и другого ничего делать не умею. В какой-нибудь охранной структуре штаны протирать, может, и доходнее, да скучно. Как она свалила, я хотел по случаю своей образовавшейся свободы контракт с русскими подписать, в Чечню податься, там себя попробовать, тем более новый закон на эту тему приняли. Услышал, что наших в Ирак отправляют с миссией. Первым рапорт подал. Светка, жена бывшая, как узнала о моей поездке в Ирак и тысяче долларов в месяц, позвонила. Сразу ласковая такая. Говорит, погорячилась я. Мне уж пофиг. Не хочу бегать за дурой. У нее только доллары и гривны на уме. Дочку жалко, но видеться не запрещает, да и ладно. Пусть поищет себе кого-нибудь получше.
- Не переживай! Встретишь еще подругу. - Джин ободряюще пожала его руку.
- Я тоже так думаю, - кивнул Михальчук. - Надо все по новой. Разбитые горшки не склеишь, как ни старайся, и человек другим не станет. Я же не всегда буду тысячу долларов получать. Скорее всего, вообще больше никогда. Если только к вам в Америку податься. Вид на жительство получить, и уже можно контракт заключать, да? По зеленой карте?
- Можно, - подтвердила она.
- Я подумаю. Смотрю, у вас армия как армия. Хочется в такой послужить, а у нас развалюха советская.
- Надумаешь - скажи. Поможем. Хорошие солдаты нам нужны.
- Правда? - В голосе парня Джин услышала одновременно недоверие и почти детский восторг. - Я, Саня Михальчук, в американской армии? Во, дожили.
- Надо английский только идеально знать. Двадцать раз никто повторять не будет и переводчиков приглашать, как сейчас.
- Ясно. Все можно выучить.
БТР въехал в город и свернул на грязную, заставленную лотками и лавками улицу. Люди с криком разбегались, точно ошпаренные, лаяли испуганные собаки. Опрокидывая все на своем пути, машина двинулась по улице к больнице Эль-Зара. Сзади шел второй БТР.
- Вы аккуратнее, аккуратнее, - предупредила Джин. - Смотрите, нет ли подозрительных куч, зарядных устройств. Тут надо очень внимательно ездить.
- Виталька, скорость снижай! Парамон, гляди там в оба. Ничего не валяется?
- Понял, - коротко ответил тот.
Впереди послышались взрывы РПГ и грохот крупнокалиберных пулеметов. Звуки легкого вооружения тонули в грохоте оружия крупных калибров.
- Товарищ сержант, глядите, там наш БТР подбили, - испуганно сообщил Коновалов. - В левый борт зафигачил, - коротко ответил тот.
- Точно.
Машина стояла на въезде, напротив точки разряжения оружия. В ней никого не было.
- Это их вперед нас послали, - встревоженно констатировал Михальчук. - Видать, встретили их тут огоньком. Народ-то где? Неужели перебили всех?
- Что-то не видать.
- Виталька, встань под прикрытие. Сейчас глянем. Петренко, - Михальчук крикнул в рацию, - наших жахнули, видишь? Тормози. Сейчас разберемся. Возьми правую часть улицы под наблюдение. Парамон, слева гляди, всех подозрительных на прицел! Понял? Не цацкайся с ними, пали на поражение. Еще неизвестно, кто они такие - мирные жители или пособники боевиков.
Улица опустела. Даже собаки и кошки спрятались, но из окон смотрело много людей. Среди них легко мог спрятаться вооруженный боевик.
- Джин, пойдем посмотрим. Леха, прикрой нас.
- Слушаюсь.
Они приблизились к подбитой из гранатомета машине. Выстрел пришелся в переднюю часть, в левый борт. Несмотря на то что борт был экранирован деревянным ящиком с землей, защита оказалась недостаточной. Граната задела угол ящика и прожгла в броне дырку.
- С кулак, - серьезно заметил Михальчук. - Смотри!
Джин кивнула.
- Амари-3, Амари-3… Герцог-6, ответьте, - передала она по радио. - Прибыли на место. Один БТР подбит выстрелом из гранатомета. Ищем уцелевших, пытаемся с ними связаться. Не отвечают?
- Не отвечают, Парамон? - спросил Михальчук, возвращаясь к своему БТРу.
- Да тут не пробьешься! Ты сам послушай.
- Дай. - Сержант взял наушник.
В украинском эфире творился полный хаос - подбитый БТР основательно всех напугал. Разобрать, кто говорил, кому говорил, не представлялось возможным. Про позывные просто забыли, и все шло открытым текстом. Слова вплетались в сплошную какофонию выстрелов и разрывов. Кто-то кричал:
- Они нас гранатами закидывают, козлы! Гады нас гранатами закидывают!
- Справа находится гранатометчик. Вжарь ему!
- У меня три калеки! Три калеки тут. Где санитарная вертушка? Вызывайте амеров! Где вертушка, твою мать? Что делать-то?
- Да сваливай оттуда!
- Пошел ты!
- Я тебя понимаю. Отваливай, говорю!
- Как отваливать? Они вдоль реки по камышам, по камышам проходят. Где санитарная вертушка?
- Ты вызывал?
- Так я не знаю по-английски ни одного слова.
Кто-то ударился в панику, но кто-то сохранял почти ледяное спокойствие.
- Похоже, экипаж БТРа на площади перед больницей, - заключил Михальчук. - Они там ведут бой. У них есть раненые.
- Сейчас вызову вертолет, - откликнулась Джин. - Я - Амари-3, Амари-3, Герцог-6, слышите? - прокричала она в трубку своей рации. - Мэгги, ты? Да, я. Я на площади перед больницей Эль-Зара. Тут идет бой. Украинский контингент, есть раненые. Надо срочно эвакуировать. Хорошо, мы подготовим площадку. Я в порядке. Ты как? Справляешься? Отлично. Нет, сама не дергайся. Я все сделаю тут на месте. Требуются только вертолет и медикаменты. Инструмент у меня есть с собой. Если что, окажу помощь на месте. Амари-3, Амари-3, Герцог-6, ответьте. - Теперь она уже вызывала Майка. - Украинский БТР, вызванный с базы, подбит, - повторила молодая женщина. - Экипаж ведет бой на площади. Есть раненые. Я вызвала санитарный вертолет. Выдвигаемся на подмогу.
- Вас понял, Амари-3. Действуйте по обстановке и держите, пожалуйста, нас в курсе. Тут тоже бой. Имейте в виду, что подъезды к больнице могут быть заминированы, поэтому при малейшем подозрении вызывайте подрывников. Кроме того, разведка передает, они простреливают ближайшие переулки из РПГ.
- Я поняла, Майк. Похоже, - Джин повернулась к Михальчуку, - команда БТРа заблокирована на площади.
- Вот черт. - Тот махнул рукой. - Ладно, будем пробиваться к ним. Какие обходные пути? - Михальчук взглянул на карту. - Сейчас рванем по этому переулку. - Он показал налево. - Надеюсь, пролезем. Узковато, конечно, и опасно, но не назад же нам возвращаться. Их вообще прихлопнут, пока мы туда-сюда ездим. Вот здесь свернем еще разок, и на площадь. Согласна?
- Вполне.
- Тогда по коням. Петренко! - прокричал Михальчук командиру второго БТРа. - Сдавай назад. Сейчас едем в проулок, там вдоль канала и на площадь. Понял?
- Так точно.
- Действуй. Всем смотреть в оба и контролировать каждое движение. Мышь пробежит - тоже фиксировать. Огонь открывать без предупреждения. Их тут как собак нерезаных, исламистов этих, мать их… О минах не забывайте! В общем, требуется и наверх, и вниз смотреть, не зевая.
БТРы медленно поползли назад. Все окна забиты жителями. Они смотрели молча, неподвижно, без особого расположения. Бой на площади разгорался с все большим ожесточением.
- Михальчук! Слышишь меня! - в украинский эфир пробился комбат Хмелев. - Почему не докладываете? Вы где? На площади? Всех немедленно внутрь БТРа, закрыть все люки! Ты слышишь?
- На-ка выкуси. - Михальчук показал трубке фигу. - Амер говорит, они простреливают подступы из РПГ. Вот как влупят нам, а мы все в БТРе. Кумулятивная струя такое с нами сделает - мама не горюй. Нет, все знают об их любви к стрельбе из РПГ, только наш Хмелев не в курсе. Парамон, ты знаешь, как поступить. Скажи, не слышно ни хрена, пусть связь наладит. Организуй, короче говоря, помехи.
БТРы проползли уже метров триста, выехали из проулка к каналу. Пока обошлось без неожиданностей.
- Миха, слышишь, подъезжаем к первой дамбе, - доложил Коновалов. - Вижу вспышки на крыше.
- Где? - Михальчук развернулся к нему.
- Вот в том доме, где во дворе дерево большое растет.
- Ага, секу.
Через мгновение несколько пуль взбили фонтаны песка около колес БТРа, следующая очередь звонко ударила о броню. С мешков, которыми был экранирован борт БТРа, посыпалась земля.
- Хрен, огневая точка. Третий дом по улице, крыша рядом с большим деревом! - прокричал Петренко.
- Вижу, вижу. Не ссать, - оборвал его Михальчук. - Нам огонь из этого ствола пофиг. Виталька, прибавь скорость. Петренко, что встал как вкопанный, вперед, вперед. Много чести на всякий автомат заморачиваться.
- У меня в прибор наблюдения ни черта не видно, пыль, - доложил командир второй машины.
- А ты его чистил, Петренко? Перед тем как на задание выезжать?
- Приказа не было.
- А ты приказа и не дождешься. Что ты к нему привязался. У тебя машина под таким углом, что ты его и не увидишь. Давай за мной.
- Так доложить надо.
- Кому, Хмелеву? Не зли меня, ладно? Чего тупишь-то?
Обстрел продолжался.
- Слышь, Миха, стреляют еще с крыши углового здания, - доложил Коновалов, - и еще оттуда, из-за бензовоза на углу.
По броне звякнуло еще несколько раз.
- Теперь они меня достали. - Михальчук зло сплюнул. - Парамон, ну-ка врежь им. Открыть огонь.
- Ястреб-3, Ястреб-3, кто разрешил стрелять? - снова заверещал в наушниках комбат Хмелев. - Вы что там творите? Вы с ума сошли? Почему без команды?
- От тебя команды дождешься, пожалуй. Скорее на пенсию выйдешь. Или в гроб сыграешь.
- Амари-3, Амари-3, я - Герцог-6, идем на выручку. Прекратите огонь. У нас более выгодная позиция. Сейчас мы их срежем.
- Саня, сейчас наши ударят.
Два "Хаммера" выехали из переулка левее и через мгновение открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Земля возле углового дома взорвалась фонтанами песка.
- А чего нам молчать? Парамон, давай поддерживаем. Сдвинься, Виталька, мы им не помешаем. Лупи хорошенечко, старина.
- Слушаюсь!
С правого борта украинского БТРа открыли стрельбу по всем местам, откуда велся огонь. БТР Петренко молчал.
- Трусит, - констатировал Михальчук. - Ждет, когда комбат командочку даст. В случае чего, на меня наедут. Он чистенький, вроде и ни при чем, гнида.
- Завалили! Завалили! Исламиста завалили! - радостно закричал Парамон.
С крыши дома, стоявшего за раскидистым деревом, свалилось что-то черное и глухо ударилось о землю. Огонь противника в сторону БТРов временно стих.
- Амари-3, Амари-3, впереди гранатометчики. Вы видите их?
- Саня, мы видим гранатометчиков? - Джин повернулась к Михальчуку.
- Как же, - тот кивнул, глядя в бинокль, - вон они, драгоценные. Видишь, гранатометчики закрепились там, где валит белый дым и пыль столбом.
- Так точно, Герцог, видим.
- Мы сейчас постараемся пробиться на площадь для эвакуации раненых, и вертолет с базы уже в пути. Они вполне могут развернуться и ударить по вам, поэтому съезжайте к дамбе за насыпь. Подобные действия уменьшат возможность попадания. Как поняли, прием?
- Все ясно, - подтвердила Джин. - Приступаем к исполнению!
- Чего там? - спросил Михальчук, когда связь отключилась.
- Они сейчас будут пробиваться на площадь, - ответила Джин. - Нам надо съехать за насыпь, иначе гранатометчики впереди ударят по нам.
- Ясный пень. Петренко, - крикнул Михальчук в трубку командиру второго БТРа, - слушай сюда. Съезжаем на насыпь, к дамбе. А? - Он поморщился. - Боишься? Утонем? Где утонем? До реки еще места полно. Чего ты тупишь?
- Комбат сказал, - Джин услышала, как кричали на другом конце провода, - съезжать нельзя, застрянем или утонем.
- Вы с дуба рухнули? - Михальчук рассердился. - Если где-то на учениях, скажем, в Бердичеве БТР по дурости водителя слетит с дороги в сторону реки и увязнет до половины, это еще возможно, но мы-то в Ираке. Не заметили разницы? У вас фобия? Ты люк-то открой и на землю рядом с дорогой посмотри. Камень сплошной, каменная пустыня, да еще пыль в придачу. Где тут увязнуть можно? Спятили? Видишь, амеры стоят за насыпью, ничего не просело под ними, даже на сантиметр, а ты чушь несешь!
- Нет, ты как хочешь, Саня, а я разворачиваюсь и еду на базу, - упорствовал Петренко. - Комбат команды не давал. Влетит нам по первое число.
- Куда едешь-то? - Михальчук зло рассмеялся. - Под носом у исламистов без всякого прикрытия так и покатишь, и они вломят тебе гранатометом, как тому БТРу на площади. Не злись, смешно слушать. Сползай за насыпь!
- Товарищ сержант, гранатомет! - крикнул Парамон.
- Дождались! Срежь его из КПВТ, причем прицельненько. Леха, не молчать. Огонь! Огонь!
- Мимо. Не попал.
- Зато он сейчас нам вжарит… Маневрируй, Виталька!
- Парамон, смотри, он высунулся. Стреляй, стреляй! Готов! Готов, сукин сын!
Было видно, как на крыше дома гранатометчик пошатнулся и из ствола гранатомета вывалилась граната. Пороховой заряд загорелся, пробитый очередью. Граната завертелась волчком, разбрасывая искры.
- Сейчас она же его и прикончит, - констатировал Михальчук. - На куски порвет. Довоевался парень. Виталька, все быстро за насыпь!
БТР сполз к дамбе, а за ним, немного помедлив, тронулся и второй БТР.
- Наконец-то сообразил Петренко. Мозгов хватило, - усмехнулся Михальчук. - Есть же такие упертые. Так, Виталька, - он осмотрелся, - видишь капонир метрах в ста левее?
- Ага, командир, вижу.
- Вот, давай заезжай туда. Это окоп. Петренко, слышишь меня, держись справа.
- Ладно…
- Недоволен. - Михальчук подмигнул Джин. - Комбата боится, а тот сам нас всех опасается. Больше всего лебезит перед начальством в Киеве.
- Как думаешь, Миха, - окликнул его Парамон, - тут до ближайших домов, наверное, метров четыреста. В принципе, для гранатомета вовсе не проблема.
- Не проблема, но надо их наблюдать. Все, ребята, вываливай из машины, - приказал он. - У нас здесь только один борт, обращенный к противнику, работает. Остальное самим придется делать собственными ручками. Парамон, возьми под наблюдение эти крыши справа, а ты, Леха, поглядывай сзади дома, метрах в пятистах отсюда. Петренко, вы чего все в банке маринуетесь? Вылезайте. Гранатомет может влупить. Они же нас тоже видят.
- Комбат запретил покидать машины.
- Ты все еще намерен его слушать?
- Амари-3, Амари-3, я - Герцог-6, - Джин услышала голос Майка в наушнике, - пробили коридор на площадь, а сейчас вывозим раненых. Приготовьтесь оказать помощь.
- Я готова, Майк. Как там?
- Довольно горячо.
Судя по интенсивности стрельбы, бой у больницы Эль-Зара вступил в самую яростную фазу.
- Молодцы амеры. - Михальчук прищелкнул языком. - Вот уже и раненых тащат. Наш комбат усрется, но в жизни не даст командочки пробить коридор на площадь. Мама миа, как говорится. Лишь бы чего не вышло.
- У них два тяжелых пулемета, снайперская пара, - возразил Парамон.
- Нам, брат, хоть ракетный комплекс сверху водрузи, мы из него стрелять не будем, ведь из Киева-то не разрешают.
- Исламисты палят между второй и третьей дамбами, - продолжил Михальчук через мгновение, глядя в бинокль. - Самих не вижу. Похоже, в углублении сидят. Зато пыль столбом и дым от выстрелов. Работают от углового дома. Видишь, - он передал бинокль Джин, - там еще ориентир заметный - три высоких пальмы, и из того сада правее здания школы.
- Вижу. - Молодая женщина кивнула.
- Спроси шефа. Он их может обстрелять, - предложил Михальчук. - Позиция у нас удобная. Стрелковым оружием не достанем, но из РПГ и ГП-25 можем запросто попасть.
- Хорошо. - Джин быстро передала по рации слова Михальчука.
- Амари-3, я - Герцог-6! Огонь разрешаю. Спасибо.
- Миха, ты спятил! - в украинский эфир снова пробился комбат Хмелев. - Я сейчас от Петренко узнал. Ты куда стрелять собрался? В тюрьму сесть захотел?
- Он говорит, по тебе тюрьма плачет, - прикрыв трубку рукой, пояснил сержант. - Вас не слышно, - громко сообщил он комбату. - Ничего не слышно. Повторите. Парамон, - кивнул мужчина товарищу, - давай.
В эфире послышался треск. Комбат Хмелев отключился.
- Ох-ох! - Михальчук вытер рукавом испарину со лба. - У него шага лишнего не сделаешь. Не спросят ли с него? Вот весь круг проблем комбата, а на жизни наших ребят ему пофиг. Кстати, ты заметил, Парамон, он давно не называл свой позывной. - Сержант усмехнулся. - Как думаешь почему?
- Забыл, - предположил тот.