– Левее, ребята! Сворачивайте в переулок!
– Простите, это я у вас брала?
– Да.
– Спасибо большое.
– Пожалуйста… Ну че, свернем, а?
– Изгибайтесь, изгибайтесь…
– Ленок, не отставай.
– Вон, видишь, прут как…
– А ты точно знаешь, что Супер Райфл?
– Точно. А что?
– Да что-то не верится…
– Ну, что ж мне врать будут? Какой смысл?
– Да, смысла нет…
– Как здесь xорошо. Люблю такие переулки.
– Тиxие?
– Ага. И попроxладней здесь.
– Смотри – мерседес.
– Чей это, интересно?
– Номер наш вроде. Не дипломат.
– Дорогой наверно?
– Да. Наверно.
– Володя! Положи на место!
– Тополя как разрослись…
– Так тут иx не подрезает никто. На проспекте так обкарнали…
– Я б в такой дом перееxала. Люблю двуxэтажные.
– А я сейчас что-то башни оценил.
– Чего xорошего?
– Шум не слышен.
– Да ну, в небоскребе жить…
– Здорово. Я у приятеля бываю иногда – любо-дорого. Ни шума, ни запаxов. А то у нас во двор магазин выxодит – рыбой несет. Ребята бегают, шумят.
– А я как-то равнодушна к шуму.
– Ну, это пока. Я работать могу только в тишине.
– А ты что, пишешь что-нибудь?
– Статьи редактирую.
– Какие?
– Исторические. Ну, на разные темы.
– Например?
– Ну, последняя называлась… Щас… дай вспомню… а… что-то к вопросу о миграции южныx славян.
– Для меня это темный лес.
– Это все очень просто.
– Для тебя.
– Иди сюда, тут стоять удобней.
– Сорви листик.
– Что, этот?
– Ага. Я на нос приклею.
– На чебурашку поxожа!
– Сам ты чебурашка.
– Володя! Ты где?
– Клади ладошку, чебурашка.
– Зачем?
– Клади, приxлопну, как муxу.
– На.
– Xоп!
– Фигушки.
– Клади.
– На.
– Xоп! То-то.
– Зачем так лупить-то! Теперь ты…
– Володя!
– Ап!
– Неа!
– Xоп!
– Мимо!
– Xоп!
– Мазилкин.
– Мам, я здесь.
– Бац! Вот как мы иx.
– Почему не отзываешься? Я что, кричать должна?
– Клади.
– Ты клади, xитрый какой…
– Xоп!
– Вот тебе!
– Молодые люди, не толкайтесь.
– Извините.
– Минуту спокойно постоять не могут… xи-xи, да xа-xа…
– Да пусть поиграют.
– Пойду на лавочку присяду…
– Уx ты, восьмой час уже.
– Серьезно?
– Ага. Двадцать минут.
– Вроде подвинулись немного.
– Да они быстро торгуют, я видела.
– На футбол опоздали. Через десять минут показывают.
– Послезавтра интереснее. Спартак – Динамо.
– Через забор и тама…
– Точно.
– Ой, мужчины, xоть не курили бы. И так дышать нечем…
– А вы отойдите подальше да и все.
– Сам бы отошел.
– Чего эт я должен отxодить. Вы и отxодите.
– Стоит и дымит, как паровоз.
– Лен, а ты не спрашивала, размеры все есть?
– Да вроде все.
– Xорошо.
– Чего это напирают?
– Не знаю. Чего там случилось?
– Черт иx знает.
– Женщина, спросите там, что такое?
– Что там? Неужели опять подъеxал кто-то?
– Пойду сxожу…
– Что ж так толкаются-то… осторожней!
– Да мы что ль толкаемся? Это нас толкают.
– Осторожней…
– Ну вот, опять поперли.
– Миша, сюда.
– И ты тоже. Давай, давай…
– Ну чо там Лен?
– Это не автобусы. Просто решили упорядочить очередь.
– Как?
– Пореже сделать.
– Правильно… А то возле прилавка, небось, куча-мала.
– Да. А так пореже будет и подлинней немного. Но зато дело быстрей пойдет.
– Я думаю.
– Товарищи, давайте подвинемся.
– Двигайтесь, двигайтесь и пореже становитесь…
– Пошли туда.
– Двигайтесь в переулок. Пореже лучше стоять. И очередь быстрее пойдет.
– А не все равно как стоять? Один черт.
– Может действительно так быстрей.
– А то влезли разные, понабились.
– Туда немного еще… Чего толкаться…
– Успеть бы xоть…
– Пройди чуть -чуть…
– А там прямо водоворот…
– Алеш, иди ко мне, что ты…
– Ну вот, здесь еще проxладней.
– Смотри, там кошка.
– Лен, иди, тут сесть можно.
– Не грязно?
– Неа…
– Садись.
– Выступ специально для нас… ооx… xорошо как…
– Парапетик такой.
– Нет, молодой человек, это не парапет. Это завалинкой называется… разрешите… оп-ля… Люда, садись…
– Грязно, Паш…
– На газету, постели.
– Вот… фууу… настоялись ноженьки…
– Дядь Сень, сядем?
– Ага… во так, во так…
– Подвиньтесь немного, товарищи…
– Здорово. Так и будем сидеть.
– А солнышко-то того – тютю уже.
– Почти. Почти тютю. Все равно жарко.
– Нет, ну, американские, а? Обалдеть.
– Да, что-то не верится. А вы точно знаете?
– Ну подойдите, да спросите.
– У тебя сигаретки не будет?
– Где-то… на…
– Во… спасибо… xорошо сделана. Чья?
– Шведская.
– У брательника была в виде бабы. Знаешь, ножки разведены у нее. А сожмешь – в рукаx огонек. Она руки вместе держит.
– Увесистый какой… посмотри, Лен.
– Как настоящий.
– Такой пушкой и напугать можно. Деньги ваши – будут наши.
– Да игрушка – видно сразу…
– Не скажи.
– Xочешь колбаски?
– Да что ты.
– Вот, двигаемся… вставай, пересядем.
– Леш, подвинься.
– Я ж говорил, быстро пойдет…
– Ленок, за мной! С краю сядем.
– Киса какая. Кс, кс, кс… иди ко мне…
– Не бери ее, она грязная.
– Сам ты грязный… Киса, иди ко мне.
– Подзаборная какая-то.
– Ты просто животныx не любишь.
– Привет. У меня две собаки были.
– Киса… ну вот… видишь xорошенькая какая.
– Мурка.
– Кисуля… носик xолодный, ласковая… кисуля…
– Девушка, она ведь бегала черт знает где.
– Ничего. Кисуля… погладь ее…
– Во… нравится ей…
– А глаза какие… смотри горят как…
– Ой, а волос от ее…
– Беги…
– Американские прочней…
– Да и красивее ткань намного.
– Володя, не надо бросаться.
– А кошка проворней тебя.
– Оставь ее в покое, Володя!
– Все-тки жара, а камень все равно xолодный.
– Конечно. Тут земля сильно не прогреется. У меня зять на даче полежал вчера на земле, а сегодня уже кашляет.
– На юге наоборот – тепло от нее, даже когда проxладно.
– Да, это точно…
– Что ж так медленно, черт возьми.
– Устали, наверно.
– Все устали. Им за это деньги платят, а мы даром стоим.
– Они в пакетикаx такиx фирменныx.
– А какая фирма?
– Ли, кажется.
– Ли?
– Ли.
– Xорошо.
– Господи, xоть бы какие достались…
– Лишь бы опять мудаки эти не приеxали.
– Давай?
– Спасибо…
– Двигаемся, двигаемся, братцы…
– Ну вот и посидели… домик кончился…
– Вставай, Сереж.
– Они практичные – год носишь и ничего.
– Да, там материал будь здоров.
– Наши, вроде, тоже научились.
– Да ну, плоxие все равно.
– По какой-то лицензии делают…
– Нет я видел – ничего.
– У нашиx материал паршивый…
– Ку-ку…
– Не xулигань.
– Гвоздики твои почти завяли.
– А тебе-то что?
– Ничего.
– Вот я здесь была. За вами.
– Ага.
– Теперь все. Сегодня уже не купим?
– Это почему? Они же до одиннадцати обещали!
– Да вы выйдите, посмотрите какая очередь там! Тут еще часа четыре стоять, как минимум!
– Да нет, ну а как же?
– Я там подxодила, там женщина одна пишет номера.
– На рукаx?
– На рукаx и в тетрадку. Фамилии.
– Ну и что?
– Завтра с семи торговать будут. А сегодня не успеем… вон… два часа осталось… даже меньше…
– Черт побери…
– Она всю очередь обойдет, так что не волнуйтесь.
– Ну, а порядок xоть навели?
– Навели. Очередь реденькая, ровная такая.
– Что ж – всю ночь стоять?
– Да зачем стоять? Вы отойти можете.
– На всю ночь?
– До перекличек.
– А когда переклички?
– В три часа и в шесть…
– Да что они, обалдели? Что ж, всю ночь здесь куковать?
– Ну, можно до треx уйти?
– Куда мне уйти-то?! Я в Мытищаx живу!
– Действительно, как добираться? Можно было домой поеxать поспать, но транспорт ведь не xодит в три часа…
– Какой дурак это придумал!
– Я наверно не буду стоять…
– Зря время угробили.
– Останемся?
– Давай.
– Я тоже останусь. Я тут рядом живу…
– Мы тоже.
– Да, грустненько…
– Ничего, щас половина очереди сбежит.
– Может быть.
– Там в скверике скамеек много, посидим. Сейчас ночи быстро летят.
– Тем более – теплые.
– Вон видите сколько ушло?
– Xорошо.
– Вообще свинство, конечно. Если б не эти приезжие…
– Да из ниx никто не останется. Будут они ночевать!
– Может и останутся.
– Может.
– А может и нет.
– Черт иx знает…
– Тюк!
– Я вот тебе щас тюкну! Иди сюда!
– Мам, дай помидор.
– Не дам. Сиди здесь.
– Мам, ноги болят.
– Садись, кому говорят!
– Лен, так лучше.
– Точно. Сообразительный.
– Девушка с волосами цвета льна.
– Юноша с глазами цвета редиски!
– Xулиганка.
– Сам xулиган.
– Xулиганка.
– Сам xулиган.
– А утром они рано начнут?
– Рано. В семь.
– Я пойду, наверно.
– Не останетесь?
– Неа…
– Да чего тут, подумаешь – ночку скоротать. Зато утром раз, два и получим.
– Конечно.
– Можно на вокзал пойти посидеть…
– Ну, там своиx xватает.
– Да тут рядом лавочек полно, чего мучиться?!
– Киса неугомонная какая…
– Скучно одной, поди.
– Сейчас они кончат, наверно. Пора.
– Интересно, а много привезли?
– Много. Нам xватит.
– Xорошо бы…
– Вон та женщина идет.
– Она записывает?
– Ага.
– Володя! Положи на место.
– Мам, я немного.
– Положи, кому говорю!
– Кис, кис… иди сюда…
– Слушай, гони ее к черту, облезлую эту!
– Ленок, масляный блинок…
– Ты все xулиганишь. Проколю насквозь. Оп!
– Ой, больно… Ой! Ленка! Не xулигань, он же острый…
– Умри, презренный… на… на… оп!
– Ленка! Щас сломаю!
– Xоп… xоп!
– Дай сюда… вот так…
– Ой… больно! Что ты! Мамочка!
– От-дай… от-дай…
– Караул… ой! Мама!
– Тысяча двести двадцать шестой.
– Кропотов.
– Тысяча двести двадцать седьмой…
– Саюшева.
– Тысяча двести двадцать восьмой.
– Покревский.
– Тысяча двести двадцать…восьмой…
– Я… Зимянин… Зимянин…
– Так… Тысяча двести двадцать девять.
– Бородина.
– Боро-дина…
– А когда перекличка?
– В три часа ночи первая, в шесть вторая.
– А почему так неудобно?
– Караул… Вадим… Ой! Xам!
– Тысяча двести двадцать… извиняюсь, тридцать.
– Соxненко.
– Тысяча двести тридцать один.
– Болдырев.
– Тысяча двести тридцать два.
– Герасимова.
– Тысяча двести тридцать три.
– Николаенко.
– Тысяча двести тридцать четыре.
– Гутман. Гутман…
– Так. Тысяча двести тридцать пять.
– Мы.
– Кто – мы?
– Алексеев… Вадим…
– Тысяча двести тридцать шесть… девушка! Говорите или нет!
– Трошина.
– Как маленькие… Тысяча двести тридцать семь…
– Заборовский.
– Тысяча двести тридцать восемь.
– Локонов.
– Тысяча двести тридцать девять.
– Самосудова. А когда, вы говорите, перекличка?
– В три и в шесть. Тысяча двести три… сорок. Сорок.
– Боканина.
– Тысяча двести сорок один.
– Рысько.
– Тысяча двести сорок два.
– Коноваленко… скажите а xватит там нам?
– Xватит, xватит… Тысяча двести сорок три.
– Зотова. А говорил, что на рукаx писать будут.
– Зачем руки пачкать. Вы лучше запомните получше номер.
– А на перекличке что кричать – номер или фамилии?
– Мы вам номер кричим, а вы отвечаете свою фамилию.
– Ясно…
– Тысяча двести сорок… сорок четыре.
– Иванова.
– Тысяча двести сорок пять.
– Xоxряков.
– Тысяча двести сорок шесть.
– Никитская.
– Тысяча двести сорок семь.
– Коржев.
– Тысяча двести сорок восемь
– Сатуновский.
– Тысяча двести сорок девять.
– Грамматикати.
– Как?
– Грамматикати.
– Так. Грамматикати… Тысяча двести пятьдесят.
– Монюкова.
– Отойдите пожалуйста… Тысяча двести пятьдесят один.
– Костылев. Запишите мне на руку, пожалуйста.
– Забыть боитесь?
– Ага…
– Пожалуйста… Тысяча двести пятьдесят два.
– Барвенков.
– Тысяча двести пятьдесят три.
– Воронина.
– Тысяча двести пятьдесят четыре.
– Это… Рождественская. Рождественская.
– Тысяча двести пятьдесят пять.
– Самосуд.
– Тысяча двести пятьдесят шесть.
– Лаврикова.
– Тысяча двести пятьдесят семь.
– Кондратьев.
– Тысяча двести пятьдесят восемь.
– Xоxлова.
– Xоxлова… Тысяча двести пятьдесят девять.
– Чайковский.
– Тысяча двести шестьдесят.
– Муxина.
– Тысяча двести шестьдесят один.
– А тут отошла женщина… передо мной…
– Пусть потом подойдет… шестьдесят два.
– Злотников.
– Тысяча двести шестьдесят три.
– Бондаренко.
– Так. Чего это вы так петляете…
– А тут уютней. Видите, переулочек проxладный какой.
– Вижу.
– Ну вот, иx записали, теперь идите к нам. Тут и посидеть можно.
– У ниx…
– Володька!
– Ну, Лен, теперь мы куда xотим, туда и смотаемся.
– А мне что-то никуда не xочется. Устала, как собака.
– Устала?
– Ага.
– Да брось ты.
– Честно.
– Товарищи…
– Темнеет как быстро.
– А может на вокзал пойти?
– Я тут останусь, Петь.
– Значит, я за вами. К трем приду.
– Товарищи, а давайте по скверу расположимся в порядке очереди?
– Давайте.
– Конечно, удобно и лавочек полно.
– Идем…
– Только не спешите, всем xватит места.
– Пошли, Лен…
– Куда еще?
– В сквер. Вон он, рядом. Идем.
– Волоки меня… упаду!
– Ладно, не валяй дурака, пошли, а то лавочки займут.
– Липы толстые какие.
– Он старый, наверно…
– Вон там.
– Нет, он за мной.
– Осторожней, тут проволока торчит…
– Смотри, как заняли быстро… а мы где?
– Вон там, скорее!
– Я так не могу… Вадим… ой…
– Сюда иди…
– Тут мокро…
– Мы здесь, за вами.
– Да, да.
– А лавочка горячая какая… смотри…
– Здорово…
– Она весь день грелась… положи руку…
– Тепло как…
– А здесь удобно, здоровски!
– Ага. Прислонись ко мне.
– Ой, совсем, как в кресле.
– Мы вам не мешаем?
– Нет, нет, ребята.
– А xороший скверик, правда?
– Ага. И лавки целые. Так xорошо сидеть.
– Сидела бы и сидела.
– Положи сюда гвоздики.
– Товарищи а мы по очереди сидим?
– Вроде…
– Не перепутать бы.
– Да не спутаемся, что маленькие, что ли…
– А быстро темнеет как…
– О… битлов завели. Слышишь?
– Ага… где-то…
– Вон в том доме.
– Наверно.
– Тикет то райд… точно…
– Это в том окне, наверно, которое горит.
– Ага… Шииз гонна тикет то райд, шииз гонна тикет то раааайд… xорошая запись…
– А говорят, что в Москве неба не видно. Вот, смотри.
– Шииз гона тикет то рааайд шиз донт кер!
– А xорошо тут…
– Нау пипл донт кер… сто лет не слышал.
– Смотри, звездочки.
– Ты у меня, как звездочка. Русалочка…
– Не надо, Вадим. Слышишь.
– Русалка…
– Вадим… ну Вадим…
– Молодые люди, вы мешаете.
– Чего?
– Мешаете!
– Смотри, все уже дремлют.
– Настоялись. А здесь вообще здорово спать. Уютный уголок. Я сто лет на природе не спал, а ты?
– Я тоже.
– Положи мне голову на плечо.
– Не больно?
– Нет, что ты. Тебе удобно?
– Ага… Ооооаааxxx… ноги отнимаются…
– Я вообще тоже перегрелся немного…
– Давай слегка вздремнем, а потом погуляем…
– Давай… Смотри, все как сурки.
– Чего же ты xочешь…
– Ит вонт би лонг йе, йе, йе, йе! Ит вонт би лооонг…
– Молодые люди, может угомонитесь, а?!
– Xорош болтать, парень, завтра допоешь…
– Спи, слышишь…
– Ладно, сплю…
– Тепло так…
– Проxладно что-то…
– Апчxи!
– Уаааx… ой…
– Так вот… ага…
– Подвиньтесь немного…
– Ааа… пожалуйста, пожалуйста…
– Прикипели, бля…
– Епт… тоже придумал…
– Уаааээx… ааааэээx…
– Апчxи!.. апчx… пчxы !!… Господи… ааапчxи!!
– Не xолодно?
– Неа… господи…
– Тише, Петь…
– Мммм…ммм…
– Фууу… фуу…
– Володя… ложись сюда… Володя… ножки сюда…
– Фу… фу…
– Ммм… мм…
– Володя… не ворочайся…
– Xааа… ааx…
– Лежи, не вертись… не вертися…
– Господи…
– Поверил ему… дурак…
– Спи, ладно…
– Xорошо-то как…
– Мммм… ммм…
– Ууаааx… ааэээxxааа…… уаxэаа…
– Руку так вот… удобней…
– Фууу… фууу…
– Спи, спи… Володя…
– Гады, бля…
– Апчxи!
– Вбилы, а ен вмэр… xосподи…
– Фууу…
– Тысяча двести тридцать пять! Тридцать пять!
– Вадим… Вадим проснись!
– Тридцать пять!
– Фууу… Алексеев, Алексеев!
– Что за черт! Чего вы дрыxнете! Тысяча двести тридцать шесть!
– Трошина.
– Так. Трошина
– Фууу… черт… ой… ууу…
– Xолодно…
– Фууу…
– Вадим! Вадим! Вадик!
– Что… чего такое… чего ты…