Я медленно снял рубашку и сел. Джерри, Мартин и Рей сидели рядом и смотрели на меня. Мартин надел брюки, так что говорили обо мне. В детстве мне сделали обрезание. Я поднялся и посмотрел в лицо незнакомому парню.
- Меня зовут Фрэнсис Кейн, - медленно сказал я. - И я не еврей. Что-нибудь еще нужно?
- Верно! - крикнул один из парней. - Он из приюта Святой Терезы.
Я сделал шаг к обидчику.
- Ладно, прости, - извинился тот. - Просто терпеть не могу евреев. Если бы здесь оказался еврей, я бы мигом сбросил его в воду.
Не успел я открыть рот, как Мартин выступил вперед.
- Ну я еврей, - спокойно сообщил он. - Давай, сбрасывай меня.
Парень оказался чуть выше Мартина, который стоял спиной к воде. Он неожиданно бросился вперед, но Мартин ловко увернулся, и парень сам полетел в воду. За мной расхохотались все остальные.
Я наклонился над краем дока и крикнул:
- Ну что, не по зубам еврей?
Он принялся ругаться, на чем свет стоит, и попытался вылезти из воды, но был так взбешен, что не сумел ухватиться за перекладину, и упал в воду. Все опять расхохотались. В этот момент кто-то крикнул:
- Женщина!
И те из нас, кто были без трусов, попрыгали в воду. Позже, когда она ушла, мы выбрались на берег и оделись.
- Мне нужно возвращаться на работу, - сказал я.
У дверей бильярдной Джерри сказал:
- Не забудь, завтра утром ты должен прийти к нам и познакомиться с моим отцом.
Кеуф, весь потный, стоял за стойкой. Увидев меня, он крикнул:
- Принеси из подвала пиво. Такая жара, что ребята умирают от жажды.
Глава 7
В воскресенье бильярдная не работала. Мне пришлось проторчать в церкви всю мессу, потому что я помогал у алтаря. После мессы я обычно возвращался в приют обедать и уходил до вечера. Иногда шел в кино, иногда поиграть в мяч, но в это воскресенье я пообещал Джерри Коуэну после мессы зайти к ним.
Отец Джерри был мэром Нью-Йорка, великим демократом, другом народа, веселым парнем, который со всеми подряд здоровался за руку и целовал всех детей. Он мне не нравился. Неприязнь зародилась еще до того, как мы познакомились с Джерри. Тогда мистер Коуэн был олдермэном от нашего района и выступил с речью в приюте Святой Терезы в честь Дня Благодарения. Он произнес отличную речь, которую никто из нас так и не понял. Да нам, честно говоря, было наплевать на его речь, мы переваривали праздничную индейку. Тогда мне было около девяти. Коуэн послал меня в кабинет директора за сигарами. Когда я принес ему сигары, он протянул здоровенный сверкающий четвертак.
- Это тебе за то, что ты хороший мальчик.
- Спасибо, - пробормотал я и, вспомнив слова учителя, бросил монету в ящик для пожертвований.
- Молодец! - одобрительно заметил мистер Коуэн. - Как тебя зовут, малыш?
- Фрэнсис Кейн, сэр.
- Фрэнсис, вот еще пять долларов для вашей церкви. А сейчас скажи, что тебе хочется больше всего на Рождество?
- Электрический поезд, сэр.
- У тебя будет электрический поезд, мальчик. У меня сын примерно такого же возраста, как и ты, и он тоже хочет поезд. У вас у обоих будут электрические поезда. - Он улыбнулся, а я сунул пятерку в ящик.
Я с нетерпением считал дни до Рождества. Рождественским утром однако в столовой под елкой никакого электрического поезда не оказалось. Может, он еще не приехал, подумал я. Мне даже в голову не могло прийти, что мистер Коуэн способен забыть о своем обещании. Но день прошел, а поезда так и не было.
До позднего вечера я продолжал надеяться и только ночью в спальне расплакался в подушку. Меня услышал брат Бернард. Он подошел ко мне и участливо спросил:
- Что стряслось, Фрэнсис?
Рыдая, я сел и все рассказал. Он спокойно выслушал меня и утешил:
- Фрэнсис, не стоит плакать из-за таких мелочей. Это мы, кто не может тебе дать даже половину того, что ты хочешь, должны плакать. К тому же, - брат Бернард был не только сентиментальным, но и рассудительным человеком, - весь декабрь олдермэн Коуэн провел во Флориде. Наверное у него было много дел, и он забыл о тебе... А теперь ложись спать, малыш. - Брат Бернард встал. - Завтра утром тебе понадобятся силы, потому что мы пойдем в Сентрал Парк кататься на санях. Посмотри в окно.
Я выглянул в окно и увидел большие белые хлопья. Слезы мигом высохли, и я лег спать. Брат Бернард вышел из комнаты и кого-то встретил в коридоре. Я услышал, как он сказал:
- Мне плевать, когда политики не выполняют обещаний перед своими избирателями, но когда эти мошенники разбивают сердца маленьких детей, это уж слишком.
Свет в коридоре погас. С того дня я возненавидел олдермэна Коуэна со всей силою, на которую способно детское сердце.
Когда мы познакомились с Джерри, как раз перед избранием его отца мэром Нью-Йорка, я не совсем понимал, как мне себя с ним вести. Джерри оказался приятным и общительным парнем. Он так и не понял, наверное, что истинная причина его перевода из частной школы в приходскую кроется в политике. Он мне нравился, но я не знал, стоит ли ненавидеть сына за грехи отца?
Я решил найти ответ на этот вопрос самым простым способом - с помощью драки. Когда стало ясно, что силы равны, я сказал:
- Ну и черт с ним! Ты мне нравишься.
Конечно, Джерри не понял, что я имею в виду. Может, даже подумал, что я просто псих. Он протянул руку и ответил:
- Я рад. Ты мне тоже нравишься.
Мы стали хорошими друзьями. С тех пор прошел год, и вот теперь он хочет познакомить меня со своим стариком. Я никогда не рассказывал ему, за что не люблю его отца, вернее, даже не рассказывал, что не люблю его. Я надеялся, что Джерри забудет об этой идее с обедом, но черта с два - к концу мессы он ждал меня у дверей церкви.
- Готов, Фрэнки? - улыбнулся он.
- Угу, - буркнул я.
- Чего же мы тогда ждем? Пошли.
Дверь открыл дворецкий.
- Здравствуйте, мистер Джерри! - поздоровался он.
- Где отец, Роберт?
- Он ждет вас в библиотеке.
Я пошел за Джерри в библиотеку, где нас ждали его родители. На лице Коуэна-старшего по-прежнему блуждала та же самая вечная улыбка. Меня поразило, что Джерри, когда улыбается, очень похож на отца, и в то же время он обладал чувственным ртом и мягкостью матери.
- А вот и наш сын! - воскликнул отец Джерри. - Мы без тебя не садились за стол.
- Спасибо, отец. - Джерри показал на меня. - Это мой друг Фрэнки, о котором я тебе говорил.
Коуэны посмотрели на меня. Неожиданно я вспомнил, что у меня вся рубашка и брюки в латках.
- Рад с тобой познакомиться, Фрэнки, - проговорил мэр, подходя ко мне и протягивая руку.
Я не помню, что ответил. В библиотеку вошел дворецкий и объявил, что обед подан. Мы направились в столовую.
В центре большого квадратного стола стояла огромная ваза с цветами. Приходилось или заглядывать под цветы, или привставать, чтобы увидеть собеседника. Около тарелки лежало страшно много ножей, вилок и ложек. Я решил все делать, как Джерри, и кажется, обошлось. На десерт подали мороженое. После обеда мы вернулись в библиотеку.
- Джерри хочет, чтобы ты поехал с ним за город, - обратился ко мне мистер Коуэн.
- Я вам очень благодарен за приглашение, сэр, но, к сожалению, я не могу поехать.
- Не можешь? - удивился мэр. - Из-за приюта?
- Нет, сэр. Просто я нашел работу на все лето и не могу ее бросить.
- Но в деревне тебе будет намного лучше, чем в душном городе, - заметила миссис Коуэн.
- Да, мэм, знаю. - Я не хотел обижать ее, потому что она мне сразу понравилась. - Но мне нужно к осени покупать одежду. В сентябре я иду в среднюю школу, и немного бабок... денег будет очень кстати. Я хочу быть... ну, знаете, немного похожим на остальных... не жить все время на подаяние. Извините, мэм, я не хотел нагрубить вам.
- Ты вовсе не нагрубил мне, Фрэнки. По-моему, ты очень хороший мальчик.
Я не знал, что ей ответить. Через несколько минут родители Джерри куда-то ушли, и мы поднялись к нему в комнату. Некоторое время сидели, ничего не делая, потом он предложил:
- Давай поднимемся на чердак. У меня там комната для игр.
Большой электрический поезд сразу бросился мне в глаза. Вот это да, подумал я: мосты, тоннели, стрелки, три паровоза.
- Вот это вещь! - восхищенно произнес я.
- Отец купил мне его три года назад перед тем, как мы уехали во Флориду. Хочешь поиграть?
Я с минуту с восхищением рассматривал поезд, затем непроизвольно сделал шаг вперед, но внезапно что-то меня остановило. По крайней мере, он не забыл о своем собственном сыне, быстро мелькнула мысль.
- Нет, - ответил я слегка дрожащим голосом. - Здесь слишком жарко. Пошли купаться!
Глава 8
С осени я собирался учиться в средней школе. Джерри мечтал о школе имени Джорджа Вашингтона, и я решил учиться с ним. Мартин тоже собирался в эту школу. Нельзя сказать, что я рвался в школу - я просто считал ее неизбежным злом. Как только исполнится семнадцать, сразу брошу школу, стану букмекером и... разбогатею, думал я.
Церемония окончания учебы в школе Святой Терезы прошла просто и тихо. Мы все с родителями, учителями и друзьями собрались в актовом зале. Нам прочитали три речи и раздали аттестаты.
Когда прозвучало мое имя, я поднялся на сцену и принял аттестат из рук монсиньора, специально приехавшего к нам на эту церемонию. Потом вернулся на свое место и сел среди ребят своего класса. Когда выдали последний аттестат, ребята начали смеяться и гордо показывать аттестаты.
Я, единственный, оказался в эту минуту один. Вокруг Джерри и его родителей собралась толпа. Джерри не мог видеть меня за людьми и поэтому не позвал меня. Через несколько минут я заскучал и начал пробираться к выходу. Неожиданно кто-то похлопал меня по плечу, и я оглянулся. Передо мной стояли улыбающийся брат Бернард и отец Куинн.
- Поздравляю! - прогремел брат Бернард.
Отец Куинн тоже поздравил. Неожиданно я улыбнулся и почувствовал на ресницах слезы. К горлу подступил комок.
Брат Бернард проницательно посмотрел на меня. Порой мне казалось, что он может читать мои мысли.
- Думал, мы не придем? - Он не дал мне времени ответить и продолжил: - Разве мы могли пропустить выпуск одного из наших парней, святой отец, как вы думаете?
- Ни в коем случае, - поддержал его отец Куинн. - Мы очень гордимся тобой, Фрэнсис.
Наконец я заговорил, но каким-то чужим голосом:
- Спасибо вам, спасибо!
Брат Бернард положил руку мне на плечо, и мы направились к дверям. Настроение у меня сразу улучшилось. На улице отец Куинн пожал мне руку, вновь пожелал удачи и пошел в церковь, а мы с братом Бернардом отправились в приют.
Мы молча вошли во двор. Внезапно он остановил меня, протянул руку и хрипло сказал:
- Фрэнки, у меня для тебя подарок.
Я глупо уставился на коробочку, лежащую у него на ладони.
- Это тебе. Бери.
В коробочке лежали часы, на которых играли лучи солнца. Они показались мне самыми красивыми часами в мире. Дрожащими пальцами я надел их.
- Нравятся?
- Нравятся? - весело переспросил я. - В жизни не видел ничего красивее!
Он улыбнулся, взял меня за руку, и мы вошли в большое серое здание.
Глава 9
Это было первое лето, когда мне пришлось столько времени проводить с незнакомыми людьми. Я научился сходиться с ними, шутить, не обижаться на не очень удачные остроты. Этим летом я научился многому, и самым главным моим учителем оказалась Джули.
Вечером после вручения аттестатов меня пригласил к себе Мартин поужинать. Его родители куда-то ушли. Я пришел рано. Он ждал меня в дверях.
- Может, пока немного побоксируем? - предложил Кэбелл.
Я согласился.
Примерно через час Джули сунула голову в кабинет и объявила:
- Ужин готов.
Мы сняли перчатки. Я помыл руки, а Мартин захотел принять душ. Поэтому я отправился на кухню один.
- Где Мартин? - спросила Джули.
- Сейчас придет. Он принимает душ.
На ней было новое платье, застегивающееся на боку, немного тесноватое, и если бы не взрослая походка, Джули можно было бы принять за девчонку.
- Как бокс? - Она подошла ко мне и взяла за руки.
- Нормально.
- А другие уроки? - медленно улыбнулась девушка.
- Какие другие уроки? - не понял я.
- Вот эти. - И она обняла меня.
Я крепко прижал Джули, с наслаждением обнимая ее теплое тело. Казалось, ее теплота переходит ко мне. Я поцеловал ее в губы, и она закрыла глаза. Когда Джули их открыла, они затуманились.
- Поцелуй меня сюда. - Она наклонила голову и показала на шею.
- Зачем?
- Затем, что мне это нравится, глупый. Тебе тоже понравится. Разве ты меня не любишь?
- Любовь - детская ерунда, - смутился я.
- Детская ерунда? - Она в притворном изумлении уставилась на меня. - А сколько вам лет, мистер Рип ван Винкль?
- Скоро будет шестнадцать.
- Я на четыре года старше тебя и не считаю любовь детской ерундой. Поцелуй меня. - Я поцеловал ее в шею. Сначала было смешно, потом стало приятно. Она положила мою руку к себе на грудь, мягкую и теплую. Мои пальцы чувствовали, как твердеет сосок. Джули прошептала мне на ухо, и мне показалось, что она говорит сама с собой: - В тебе что-то есть. Фрэнки, чего я не могу понять. Меня дети никогда так не заводили. Но ты... ты не такой, как остальные. Ты похож на мужчину, такой же жестокий, практичный и эгоистичный. И в то же время у тебя, как у ребенка, мягкий и нежный рот. Ты сильный, но любил меня очень нежно, как ребенок. Скажи, что ты любишь меня.
Я потряс головой, крепко прижавшись губами к ее шее.
- Скажи, - приказала Джули. - Скажи: "Джули, я люблю тебя".
Я молча поцеловал ее в губы. Из ванной, что-то насвистывая, вышел Мартин, и мы отпрянули друг от друга. Я взглянул на Джули. Она показалась мне прекрасной - сверкающие глаза, слегка припухшие от моего поцелуя губы.
- Я заставлю тебя сказать это... позже, - яростно прошептала она, когда Мартин входил на кухню. Я весело рассмеялся.
- Что смешного? - поинтересовался Кэбелл.
- Ничего, - как пьяный, ответил я.
Мы сели ужинать. Минут через десять пришла Рут.
- Извини, что опоздала, Джули. В клубе выбирали нового президента. - Она села за стол и взглянула на меня. - И ты здесь?
- Да, - спокойно ответил я. Сейчас ничто не могло омрачить моей радости. - Ты против?
Джули принесла Рут тарелку. Она посмотрела на нас с Рут и сразу заметила неприязнь между нами. Мне показалось, что в глубине глаз Джули прячется смех.
После ужина мы некоторое время сидели в гостиной. В полдевятого я попрощался. Меня опять провожала Рут.
- Вижу, ты не послушался моего совета, - холодно проговорила она.
- Не лезь не в свое дело! - сердито ответил я.
Мои слова так изумили Рут, что она шумно вздохнула. У двери я оглянулся. В ее глазах блестели слезы, и я машинально дотронулся до ее руки.
- Извини.
- Не прикасайся ко мне! - гневно воскликнула девушка, вырывая руку. - Я в тебе все ненавижу. Ты не такой, как остальные парни. В тебе столько жестокости и порочности. Мне кажется, ты развращаешь всех, с кем общаешься... даже моего брата.
Я молча вышел в коридор. Около соседней двери меня ждала Джули.
- Почему так долго? Я думала, что ты уже никогда не выйдешь.
- Потому. - Я вошел в ее комнату и поцеловал ее сначала в губы, а потом в шею, куда она просила. Расстегнул платье и сунул руку внутрь. Прохладная девичья кожа возбуждала. Я подтолкнул Джули к кровати, но она начала сопротивляться.
- Сначала скажи: "Я люблю тебя".
Я крепко обнял ее и погладил бедра. Колени девушки подогнулись, и она повисла на мне. Но когда я вновь подтолкнул ее к кровати, она напряглась.
- Нет! Скажи сначала: "Я люблю тебя".
Я сжал Джули в объятиях, но ее губы упрямо сомкнулись.
- Я люблю тебя, Джули, - хрипло прошептал я и повел ее к кровати.
Глава 10
- Это совсем нетрудно, - втолковывал мне Джимми Кеуф. - Твоя территория отсюда до Шестьдесят четвертой улицы. Я предупредил ребят о твоем приходе. Тебе нужно только собирать ставки, аккуратно записывать их и приносить мне до начала скачек. Если видишь, что не успеваешь, обязательно позвони. Будешь получать половину того, что останется после выплаты выигрышей. Я кивнул. Мы уже не раз говорили об этом.
Я с нетерпением ждал начала работы, давно приготовил блокнот, пару карандашей в две программки. Я направился к выходу.
- Не забывай, ты должен принимать ставки только на те скачки, которые я одобрю! - крикнул Джимми мне вслед. - И смотри - звони, если будешь не успевать к началу скачек.
- Хорошо, Джимми.
На улице, несмотря на одиннадцать часов, стояла жара. Значит, после обеда будет невыносимо. Я раскрыл список с адресами. Первая остановка - гараж на углу Десятой авеню и Шестьдесят третьей улицы, в котором необходимо найти какого-то Кристи.
В гараже царила приятная прохлада. Большой негр мыл машину.
- Где Кристи? - спросил я.
- Я Кристи. Что нужно?
- Я от Джимми Кеуфа.
Он опустил шланг.
- Программка есть?
- Конечно. - Я протянул программку скачек.
- Эй, Джо, пришла программка! - крикнул Кристи.
Мне понравилось, что он назвал меня программкой. Наконец я занимаюсь чем-то важным. Из полумрака показался Джо. Пару секунд он с любопытством смотрел на меня, затем подошел к напарнику, и они принялись изучать программку. Я прислонился к машине. Наконец Кристи подозвал меня. Я подошел к ним, сел на подножку и достал карандаш с блокнотом.
- На одну и ту же? - спросил Кристи у Джо.
- Угу, - буркнул тот.
- О'кей, парень, - повернулся ко мне негр. - Завтра твой босс вылетит в трубу! - Они расхохотались. - Вот наши ставки. Значит, пятьдесят центов на Докета и Красную Розу в двойном размере.
- По-моему, неплохо, - похвалил я, как специалист.
- Да, мы должны неплохо заработать, а то три последних раза проигрывали. Не забудь поставить полтинник на Красную Розу. - Кристи замолчал.
- Все? - поинтересовался я.
- На сегодня все! - рассмеялся негр. - Завтра принесешь мешок с бабками. Тебе придется попотеть. - Он вернул программку.
- Если мешок будет слишком тяжелым, я позвоню вам, и вы приедете на грузовике.