"Физиология брака" обязана "Физиологии вкуса" очень многим, начиная с названия и деления не на главы, а на "размышления" ( méditations ), причем у Бальзака, как и у Брийа-Саварена, этих "размышлений" в книге ровно тридцать. Автор "Физиологии вкуса" почерпнул термин "размышления", конечно, не из нашумевшей новинки 1820 года – "Поэтических размышлений" ( Méditations poétiques ) Ламартина, а из куда более старинных "Метафизических размышлений" ( Méditations métaphysiques ) Декарта, изданных впервые в 1641 году, однако можно предположить, что Бальзак, который в своей "Физиологии" отказывается следовать за "романтиками, закутанными в саван" (с. 78), употреблением этого слова не только подчеркивает преемственность по отношению к Брийа-Саварену, но и иронизирует над модным Ламартином, ибо предмет бальзаковских "размышлений" совсем не тот, что у меланхолического поэта.
"Физиология" Брийа-Саварена, как и "Физиология" Бальзака, вышла в свет анонимно; на титульном листе книги Брийа-Саварена было выставлено: "Сочинение профессора, члена многих ученых обществ", у Бальзака место профессора занял холостяк ("изданные молодым холостяком"). Кроме того, по-видимому, именно в память о Брийа-Саварене, который в своей книге систематически именовал себя профессором, а книгу свою аттестовал как первый опыт гастрономической науки, Бальзак то и дело называет себя профессором или доктором брачных наук, а свой текст – плодом научных изысканий. У Брийа-Саварена Бальзак заимствовал и некоторые другие приемы: использование пронумерованных афоризмов, содержащих квинтэссенцию авторской премудрости (но у Брийа-Саварена они собраны в начале книги, а у Бальзака разбросаны по тексту), и завещание некоторых тем потомкам. Налицо и тематическое родство: автор "Физиологии вкуса" завещал грядущим поколениям не что иное, как исследование плотской любви и стремления к продолжению рода, то есть в определенном смысле ту тему, которой занялся автор "Физиологии брака".
Наконец, Брийа-Саварен для пущей научности поставил в подзаголовок своей "Физиологии" слова "Размышления о трансцендентной гастрономии", и в этом Бальзак также идет по его стопам: свои размышления он называет "эклектическими". В обоих случаях авторы иронически обыгрывают модную философскую лексику: эпитет "трансцендентный" отсылает к немецкой философии Канта или Шеллинга, о которой французы узнали из книги г-жи де Сталь "О Германии" (1813), а термин "эклектический" – к лекциям, которые французский философ Виктор Кузен (1792–1867) с большим успехом читал в Сорбонне, в частности в 1828–1829 годах, накануне выхода "Физиологии брака". Впрочем, в "Физиологии вкуса" так же мало трансцендентности, как и в "Физиологии брака" – эклектизма в кузеновском понимании этого слова . Можно, конечно, считать, что Бальзак выступает "эклектиком" в том смысле, что все время колеблется между решительным осуждением адюльтера и не слишком хорошо скрываемым сочувствием к нему, между восприятием женщины как злого гения, все силы которого направлены лишь к одному – обмануть мужа, и сочувствием "слабому полу", чье положение в обществе ложно и неблагополучно. Но правильнее было бы сказать, что упоминания эклектизма в "Физиологии брака" носят преимущественно шутовской характер и что Бальзак просто не упускает случая посмеяться на наукообразным жаргоном; между прочим, точно такую же функцию исполняют упоминания этого философа в "Брачном кодексе": "Супружеское согласие может проистекать исключительно из некоей снисходительности, неких взаимных уступок, к которым звание философии приложимо по крайней мере в той же степени, что и к лекциям ученого г-на Кузена" .
Хотя в преамбуле к "Трактату о современных возбуждающих средствах" Бальзак счел необходимым специально подчеркнуть, что придумал свою "Физиологию" независимо от Брийа-Саварена, сходства двух книг он не отрицал. Издателю Левавассёру он в августе 1829 года, договариваясь о почти немедленном издании "Физиологии брака", писал, что тот требует от него сделать "за три месяца то, на что Брийа-Саварен потратил десять лет" . Связь двух "Физиологий" была подчеркнута и в издании 1838 года, вышедшем у парижского издателя Шарпантье, который почти одновременно выпустил в том же формате и труд Брийа-Саварена. На контртитуле книги Бальзака значилось:
Это издание "Физиологии брака" схоже с изданием "Физиологии вкуса" Брийа-Саварена, вышедшим недавно у того же издателя. Два эти издания должны стоять рядом на книжных полках, как они уже давно располагаются рядом в головах людей с умом и вкусом.
У переориентации с "кодекса" на "физиологию" была и еще одна причина: кодексы, издававшиеся в малом формате (в восемнадцатую долю листа), считались литературой модной, но несерьезной; Бальзак же, по примеру Брийа-Саварена, издал свою книгу в формате ин-октаво, закрепленном за серьезными изданиями.
Если, однако, в формальном отношении у обеих "Физиологий" очень много общего, то в содержательном отношении Бальзак написал совсем другую книгу, очень далекую от сочинения предшественника. Образ автора в "Физиологии вкуса" – это образ "волшебного помощника", именуемого в третьем лице профессором; он свято верит, что обладает рецептами и рекомендациями на все случаи жизни: знает, и как приготовить, не разрезая, очень большую рыбу, и как поставить на ноги мужа, истощенного чересчур любвеобильной женой. Его картина мира гармонична и оптимистична: жизнь невозможна без еды, а как есть правильно и с удовольствием, вас научит профессор. "Доктор брачных наук" рисует в "Физиологии брака" картину куда менее лучезарную. Он задается целью подсказать мужьям, как избежать "минотавризации", то есть как не быть обманутыми собственными женами, и приходит к неутешительному выводу, что измену можно только отсрочить, а затем смягчить "вознаграждениями", которыми обязан утешать мужа совестливый любовник.
Впрочем, значение слова "Физиология" в заглавии книги Бальзака не ограничивается отсылкой к популярной книге Брийа-Саварена. Оно указывает также и на ту научную традицию, приверженцем которой объявляет себя Бальзак, – материалистическую традицию XVIII столетия, с одной стороны, и, с другой – ее продолжение в работах таких утопических мыслителей, как Фурье и Сен-Симон, которые ставили перед собой задачу применить естественно-научные методы к изучению общества и создать "социальную физиологию" (термин Сен-Симона). В статье "О художниках", опубликованной через три месяца после выхода "Физиологии брака", Бальзак писал о "физиологическом анализе, который позволил отказаться от систем ради соотнесения и сравнения фактов" . В самом деле, Бальзак использует статистические данные, делит мужскую и женскую часть общества на два разряда "в соответствии с их умственными способностями, нравственными свойствами и имущественным положением" (с. 81), одним словом, тщательно изображает, что его текст – не только остроумная болтовня, но и подлинно научное сочинение, в котором ссылка на "Естественную историю" Бюффона не просто фигура речи. Однако в книге присутствуют и совсем другие интонации. В том, что касается интонаций, Бальзак выступает истинным эклектиком не в кузеновском, а в обыденном смысле: во всех "размышлениях" книги точные социологические наблюдения сосуществуют с раблезианским ерничеством, здравые психологические рекомендации – с издевательскими намеками. Книга полна цитат из произведений предшественников, как названных открыто (Рабле, Стерн, Дидро, Руссо), так и неназванных, причем некоторые источники удалось установить только при подготовке настоящего издания; например, до сих пор не было известно, что Бальзак очень широко использовал в "Физиологии брака" две работы историка П. – Э. Лемонте, носящие выразительные названия: "Наблюдатели за женщинами, или Точный рассказ о том, что произошло на заседании общества наблюдателей за женщинами во вторник 2 ноября 1802 года" и "Моральная и физиологическая параллель танца, песни и рисунка, где сравнивается влияние этих трех занятий на способность женщин противиться соблазнам любви" . Оба эти сочинения, хотя и опубликованы в XIX веке (первое в 1803 году, а второе в 1816-м), по своему духу всецело принадлежат веку предшествующему; рассказ о заседании вымышленного ученого общества, сочетание наукообразности изложения со светской болтовней – все эти особенности старомодной манеры Лемонте хорошо описываются пушкинскими словами: "отменно тонко и умно, что нынче несколько смешно". Однако Бальзак так органично вставляет их в свой текст, что "швов" практически не видно.
"Эклектичны" и те афоризмы, которые разбросаны по книге: Бальзак называет их аксиомами, то есть средоточиями непререкаемой мудрости, однако многие из этих аксиом парадоксальны, ироничны, доведены до абсурда и не рассчитаны на буквальное толкование. Например: "Мужчина не имеет права жениться, не изучив предварительно анатомии и не сделав вскрытия хотя бы одной женщины" (с. 133) или: "Порядочная женщина должна иметь такой достаток, который позволит ее любовнику быть уверенным, что она никогда и никоим образом не будет ему в тягость" (с. 96).
Наконец, "эклектично" отношение Бальзака к двум главным "героям" книги: мужу и жене, мужскому и женскому полу.
Бальзак сам писал уже после выхода "Физиологии брака", что в этой книге задался целью "вернуться к тонкой живой, насмешливой и веселой литературе восемнадцатого века, когда авторы не старались держаться неизменно прямо и неподвижно" . Именно к этой литературе восходит фигура торжествующего холостяка, любителя наслаждений , для которого замужняя женщина не более чем лакомая добыча, а муж – досадная помеха, которую надо устранить. Если же "эклектический" повествователь переходит с точки зрения холостяка на точку зрения мужа, то жена превращается в вечного противника, стремящегося во что бы то ни стало обмануть законного супруга, обвести его вокруг пальца, "минотавризировать", а муж использует самый широкий набор средств – от особой диеты до продуманного убранства дома – для того, чтобы ее "обезвредить". В любом случае все кончается "Гражданской войной" (название третьей части бальзаковской книги).
Таким образом, "Физиологию" легко можно счесть направленной против женщин; многие читатели и во времена Бальзака, и позже именно так ее и воспринимали; достаточно вспомнить, с какой неприязнью пишет о бальзаковской книге и о бальзаковском отношении к женщине Симона де Бовуар в книге "Второй пол" (1949).
На первый взгляд в "Физиологии брака" действительно гораздо больше иронии по отношению к женщинам, чем сочувствия к ним, и нередко журналисты (а точнее, журналистки) трактовали последующие произведения Бальзака, воспевающие женщину, как способ испросить прощения за "Физиологию брака", возмутившую весь женский пол . Чувствительных читательниц эта книга шокировала. Бальзак сам не без язвительности описал их упреки в предисловии к роману "Отец Горио" (1835):
Не так давно автор был испуган, встретив в свете невероятное, неожиданное множество женщин, искренне добродетельных, счастливых своей добродетельностью, добродетельных, потому что они счастливы, и, без сомнения, счастливых, потому что они добродетельны. В течение нескольких дней отдыха он только и слышал со всех стороны хлопанье развернутых белых крыльев и видел порхающих ангелов, облаченных в одежды невинности, причем все это были особы замужние, и все они упрекали автора в том, что он наделил женщин неумеренной страстью к запретным радостям брачного кризиса, получившего от автора научное название минотавризации . Упреки были в известной мере лестны для автора, ибо женщины эти, приуготованные к усладам небесным, признавались, что знают понаслышке отвратительнейшую книжонку, ужасающую "Физиологию брака", и пользовались этим выражением, чтобы избежать слова "адюльтер", изгнанного из светского языка .
Но отношение Бальзака к женщинам в "Физиологии брака" отнюдь не исчерпывается насмешками и упреками в неверности. Бальзаковский "эклектизм" подразумевает и совсем иное отношение к женщине. Бальзак не случайно почти сразу завоевал репутацию автора, пишущего о женщинах и для женщин. Критики регулярно – хотя порой и не без иронии – напоминали о том, какое огромное место занимают женщины в бальзаковском творчестве. Вот одна из типичных характеристик. "Галерея прессы, литературы и изящных искусств" писала в 1839 году: "Г-н де Бальзак изобрел женщин: женщину без сердца, женщину с великим сердцем, тридцатилетнюю женщину, пятнадцатилетнюю женщину, женщину вдовую и замужнюю, женщину слабую и сильную, женщину понятую и непонятую, женщину соблазненную и соблазнительную, женщину-недотрогу и женщину-кокетку" . Эта мысль о том, что Бальзак "изобрел женщин", о которых до него никто не имел понятия, обыгрывалась во французской прессе постоянно. Однако Бальзак не только изобрел их, но и, по признанию его многочисленных читательниц, понял, как никто другой . Над этой неразрывной связью Бальзака с женской аудиторией современники тоже нередко посмеивались. Например, в 1839 году газета "Карикатура" (та самая, где в 1839–1840 годах были опубликованы фрагменты будущих "Мелких неприятностей супружеской жизни") описала приемы для читателей, которые "великий человек" якобы устраивает раз в месяц в своем загородном имении Жарди:
В этот день к нему тянутся нескончаемые потоки женщин. Прославленный автор принимает их милостиво и любезно, произносит перед ними речь о недостатках супружеской жизни и отсылает назад, даровав каждой благословение и экземпляр "Физиологии брака" .
Это описание пародийно, но бальзаковское сочувствие женщинам было вполне серьезным.
Когда одна из первых читательниц "Физиологии", Зюльма Карро, испытала "отвращение" при чтении ее первых страниц, Бальзак согласился, что подобное чувство "не может не охватить любое невинное существо при рассказе о преступлении, при виде несчастья, при чтении Ювенала или Рабле", но уверил свою приятельницу, что в дальнейшем она примирится с книгой, ибо обнаружит в ней несколько "мощных речей в защиту добродетели и женщины " .
В самом деле, под слоем шуточек насчет адюльтера в "Физиологии брака" различима эта вторая линия, исполненная глубокого сочувствия к женщине (да и в рассказах о женских изменах сквозит восхищение женским умом и женской изобретательностью). Бальзак бесспорно выступает на стороне женщин, когда критикует женское образование, оглупляющее девочек и не позволяющее развиться их уму. Или когда призывает мужчин: "Ни в коем случае не начинайте супружескую жизнь с насилия", – мысль, которую он на разные лады повторяет в "Брачном катехизисе":
Судьба супружеской пары решается в первую брачную ночь .
Лишая женщину свободы воли, вы лишаете ее и возможности приносить жертвы.
В любви женщина – если говорить не о душе, а о теле – подобна лире, открывающей свои тайны лишь тому, кто умеет на ней играть (с. 133–134).
Свою позицию Бальзак объяснил 5 октября 1831 года в письме к маркизе де Кастри, шокированной отношением автора "Физиологии брака" к женскому полу, которое показалось ей грубым и циничным. Он разъяснял своей корреспондентке, что взялся за сочинение этой книги ради того, чтобы защитить женщин, и выбрал шутовскую форму, надел маску женоненавистника лишь для того, чтобы привлечь внимание к своим идеям. "Смысл моей книги в том, что она доказывает: во всех прегрешениях женщин виноваты их мужья" , – писал он. Кроме мужей, Бальзак возлагает вину и на общественное устройство; он убедительно показывает его несовершенство, губительное прежде всего для женщин. Он пишет о женских изменах: "Открыто назвав ту тайную болезнь, что подтачивает устои общества, мы указали на ее истоки, среди которых – несовершенство законов, непоследовательность нравов, негибкость умов, противоречивость привычек" (с. 157).