Между тем 25 февраля 1845 года Бальзак подписал договор с Адамом Хлендовским и предоставил ему право издать сначала отдельными выпусками, а затем в виде книги сочинение под заглавием "Мелкие неприятности супружеской жизни", куда войдут как уже напечатанные части, включая ту, что появилась в "Бесе в Париже", так и новые главы, которые Бальзак обязался представить через три месяца, но в реальности сделал это немного позже. Как видим, Бальзак вернулся к заглавию "Мелкие неприятности супружеской жизни", впервые использованному в 1839–1840 годах; его "коммерческую ценность" увеличил успех книги "Мелкие неприятности человеческой жизни", вышедшей в 1843 году с текстом Олд Ника (псевдоним Эмиля Форга) и иллюстрациями Гранвиля . Первый выпуск издания Хлендовского вышел в свет 26 июля 1845 года; Хлендовский начал печатание с уже готовых текстов, почерпнутых сначала из "Карикатуры" 1839–1840 годов, а затем из "Беса в Париже". Тем временем Бальзак вернулся в Париж из путешествия по Европе и в сентябре приступил к сочинению последней части. В окончательном издании эти очерки превратились в главы второй части: "Второе предисловие", "Мужья через два месяца", "Обманутое честолюбие", "Без дела", "Нескромности", "Грубые разоблачения", "Отсроченное блаженство", "Напрасные хлопоты", "Дым без огня", "Домашний тиран", "Признания", "Унижения", "Последняя ссора", "Провал", "Каштаны из огня", "Ultima ratio". Бальзак сначала опубликовал их под общим заглавием "Мелкие неприятности супружеской жизни" 2–7 декабря 1845 года в шести номерах газеты "Пресса", с тем чтобы потом предоставить Хлендовскому. Публикацию предваряет короткое предисловие Теофиля Готье, объясняющее, что публикуемые главы служат продолжением тех, которые уже выпустил Хлендовский, а также что в этой части роли поменялись и женщина из мучительницы превратилась в мученицу.
Бальзак читал верстку всех этих элементов отдельного издания и вносил туда правку до начала 1846 года. Выпуски Хлендовского выходили из печати до начала июля 1846 года, а вскоре (точная дата неизвестна, поскольку эта книга не была объявлена в еженедельнике "Bibliographie de la France") вышло и отдельное издание с 50 гравюрами и двумя с половиной сотнями рисунков в тексте, буквиц и т. д., выполненных Берталем. Бальзак внес в свой экземпляр некоторые исправления в расчете на переиздание, однако оно при его жизни в свет так и не вышло. В том же 1846 году, но чуть раньше (по-видимому, в мае-июне) увидело свет и другое, на сей раз неиллюстрированное отдельное издание "Неприятностей", также не объявленное в "Bibliographie de la France", но, в отличие от издания Хлендовского, выходившее не под контролем Бальзака. Дело в том, что еще в сентябре 1845 года финансовые затруднения заставили Хлендовского уступить часть прав на будущее издание "Неприятностей" издателям Ру и Кассане и их типографу Альфреду Муссену. Бальзаку эта сделка была не по душе, но противиться ей он не мог, однако и участия в подготовке этого издания не принимал, а потому, хотя оно и вышло из печати раньше издания Хлендовского, оригинальным изданием "Неприятностей" считается именно это последнее. На титульном листе издания Ру и Кассане было выставлено: "Физиология брака: Мелкие неприятности супружеской жизни", однако текст "Физиологии" в нем не напечатан и ее название использовано исключительно для привлечения читательского интереса, а также, возможно, чтобы намекнуть на связь новой книги с "физиологиями" начала 1840-х годов.
Судя по договору с Хлендовским, Бальзак предполагал напечатать "Неприятности" "в составе "Физиологии брака"". А из юридического документа, который Бальзак получил 22 ноября 1845 года от типографа Муссена (это было так называемое "предупреждение для должника" о необходимости выполнить долговые обязательства), известно, что Хлендовский получил от Бальзака разрешение издать "Неприятности" в качестве томов третьего и четвертого "Физиологии брака".
Тем не менее Хлендовский это намерение не осуществил; сходным образом и в выпущенный в августе 1846 года последний, 16-й том первого издания "Человеческой комедии" в раздел "Аналитические этюды" вошел всего один такой "этюд", а именно "Физиология брака". Возможно, причина в том, что это издание готовилось весной 1846 года, когда Бальзак путешествовал с Ганской по Италии и Швейцарии и не мог внести в текст коррективы, необходимые для объединения двух текстов в одном разделе "Человеческой комедии". Однако и письмо к Ганской, и договор с Хлендовским свидетельствуют о том, что объединение двух текстов входило в планы писателя. Правда, в каталоге, который он составил в 1845 году для второго издания "Человеческой комедии", "Неприятности" не упомянуты. Однако это может объясняться просто тем обстоятельством, что Бальзак планировал печатать их не отдельно, а в составе "Физиологии брака". А об их планируемом включении в состав "Человеческой комедии" можно судить, в частности, по самому тексту: сочиняя последнюю порцию очерков для "Прессы", Бальзак ввел в нее имена некоторых "повторяющихся персонажей", которые фигурируют во многих произведениях "Человеческой комедии"; ясно, что таким образом он хотел "привязать" "Неприятности" к основному ее корпусу . Кроме того, в тексте "Неприятностей" есть прямые указания на родство двух текстов: в главе "Ultima ratio" Бальзак замечает, что данное сочинение "относится к "Физиологии брака", как История к Философии, как Факт к Теории" (с. 677). Есть в тексте и несколько других отсылок к "гнусным принципам "Физиологии брака"" (они отмечены в наших примечаниях). Наконец, еще более убедительна ссылка на ту правку, которую Бальзак в 1846 году внес в "Физиологию брака": в нескольких местах он ввел в текст имена Адольфа, Каролины и даже госпожи де Фиштаминель, которых не было в предыдущих изданиях. На связь с "Физиологией брака" указывал и выпущенный в 1846 году рекламный проспект к изданию Хлендовского, где две бальзаковские книги о браке названы "альфой и омегой супружества".
Поэтому вполне логичным было решение издателя Уссьё, который в своем издании "Человеческой комедии" (т. XVIII, 1855) первым включил "Неприятности" в раздел "Аналитические этюды", где они идут следом за "Физиологией брака".
Уссьё не имел доступа к авторскому экземпляру издания Хлендовского, куда Бальзак, как уже было сказано, внес некоторые исправления, и счел более верным вставить в свое издание некоторые пассажи из того варианта текста, который был напечатан в сборнике "Бес в Париже" (именно поэтому в издании Уссьё у "Неприятностей" иной финал). Однако поскольку изъявлением последней авторской воли следует считать исправленный экземпляр издания Хлендовского, публикатор этого текста в авторитетном издании "Библиотека Плеяды" Жан-Луи Триттер выбрал для воспроизведения именно его, и наш перевод выполнен по этому изданию.
* * *
Исследователи женской участи в "Человеческой комедии" и бальзаковского отношения к женщине приходят к выводу, что в его сознании существовала некая утопия – представление об идеальном браке: это установление он считал необходимым , но желал, чтобы в его основе лежали и разум, и любовь. Утопичность подобного идеала Бальзак ясно сознавал, но не менее ясно он сознавал и другое: разум без страсти так же не может принести женщине абсолютного счастья в браке, как и страсть без разума. Доказательству этого тезиса посвящен роман "Воспоминания двух юных жен" (1842) – переписка двух подруг, одна из которых, Луиза, выходит замуж по страстной любви и оба раза терпит страшную неудачу (первого мужа замучила своей требовательностью, а второго ошибочно приревновала и с горя довела до смерти саму себя), а другая, Рене, выходит замуж по расчету и, не любя мужа, всю себя посвящает детям, пытаясь восполнить таким образом страсть, отсутствующую в ее браке. Обеим случается пережить моменты счастья, но участь ни той, ни другой счастливой не назовешь.
В этом и других романах, специально посвященных семейной жизни, Бальзак рассматривает предельные "романические" ситуации; здесь кипят роковые страсти, затеваются интриги, вынашиваются грандиозные замыслы. Здесь происходят великие трагедии супружеской жизни. Но великие трагедии случаются не со всяким и вообще происходят преимущественно в романах. А как протекает повседневная жизнь обыкновенных супругов, что мешает им быть счастливыми? Книга, которую Бальзак озаглавил "Мелкие неприятности супружеской жизни", – именно об этом, и потому читателю легче отождествить себя с ее героями. Легче даже сегодня, по прошествии двухсот лет. Конечно, все происходит в старинных декорациях и старинных костюмах, однако соотношение персонажей семейной драмы или комедии остается прежним.
Этой актуальности "Мелких неприятностей" весьма способствует их оригинальное устройство.
Выше уже было сказано, что у Бальзака почти все романы и новеллы в той или иной степени посвящены браку, но в романах речь идет об историях конкретных супружеских пар, и это дает читателю возможность думать, что судьба данной несчастливой пары – не правило, а исключение. Правда, уже "Физиология брака" оставляла в этом отношении мало иллюзий, поскольку, рассказывая о женах, наскучивших брачными узами, подспудно, а иногда и прямо объявляла каждому мужу: так будет и с тобой. Но в "Мелких неприятностях" Бальзак пошел еще дальше: в книге два главных героя, Адольф и Каролина, однако это вовсе не герои в классическом смысле слова, с определенной внешностью и определенным характером. В самом начале книги автор представляет своего персонажа следующим образом:
Может быть, это стряпчий при суде первой инстанции, может быть, капитан второго ранга, а может, инженер третьего класса или помощник судьи или, наконец, юный виконт. Но вероятнее всего, это жених, о котором мечтают все здравомыслящие родители, предел их мечтаний – единственный сын богатого отца!.. ‹…› Этого феникса мы будем звать Адольфом, каковы бы ни были его положение в свете, возраст и цвет волос.
А в газете "Пресса" 2 декабря 1845 года к публикации главы "Обманутое честолюбие" сделано примечание:
Каролина в этой книге воплощает типическую жену, а Адольф – типического мужа; автор поступил с мужьями и женами так, как журналы мод поступают с платьями; он создал манекены .
Во французском языке перед именами собственными артикль не употребляется, однако Бальзак порой прибавляет к именам главных героев "Мелких неприятностей" неопределенный артикль и называет их: un Adolphe, une Caroline, то есть один из Адольфов, одна из Каролин; в других местах к тем же именам прибавлены указательные местоимения: этот Адольф, эта Каролина. Любовник же всякой Каролины непременно именуется Фердинандом (меняются только их порядковые номера: за Фердинандом I следует Фердинанд II). Комментаторы отмечают в тексте хронологические или биографические неувязки: сначала Каролина единственная дочь, а на следующей странице у нее вдруг обнаруживается сестра, Каролина первой части родилась в Париже, а Каролина второй – провинциалка, Адольф первой части скорее всего рантье, а во второй части он второстепенный литератор, Каролина то кокетка и модница, то богомолка и ханжа. В главе "Обманутое честолюбие" фамилию Шодорей носит сам Адольф, и этот Адольф Шодорей издает газету; а чуть ниже, в главе "Грубые разоблачения", муж Адольф и газетчик Шодорей оказываются двумя разными лицами. Легко было бы списать эти неувязки на фрагментарность книги, создававшейся в спешке и по частям , но дело, думается, вовсе не в том. Если "Физиология брака", при всей ее новизне, в жанровом отношении была многим обязана предшествующим "Кодексам" и вообще полна заимствований из литературы XVIII века и более ранних эпох, то "Мелкие неприятности" – книга экспериментальная; недаром современный исследователь упоминает в связи с ней пьесу Пиранделло "Шесть персонажей в поисках автора" , а современная исследовательница вообще называет эту книгу предвестницей основанного в 1960 году французского "Цеха потенциальной литературы" (OULIPO) .
В самом деле, один из самых видных членов этой группы, великий выдумщик Раймон Кено в 1967 году написал маленькое произведение под названием "Сказка на ваш вкус", где сначала читателю предоставляется выбирать, кого он хочет видеть ее героями: три маленькие горошины, три длинные жерди или три хилых кустика, а затем определять их дальнейшие действия. Так вот, Бальзак за сто двадцать лет до Кено предоставляет своему читателю сходную свободу.
Реплика мужа, оценивающего вид жены перед поездкой на бал, передана следующим образом:
"Я никогда не видел тебя так прекрасно одетой. – Голубой, розовый, желтый, пунцовый (выбирайте сами) тебе удивительно к лицу" (с. 500).
Реплика мужа, рассказывающего жене о якобы выгодном коммерческом предприятии, в которое он собирается вложить деньги, звучит так:
"Ты хотела того! Ты хотела этого! Ты мне сказала то! Ты мне сказала это!.." Одним словом, вы в мгновение ока перечисляете все фантазии, которыми она столько раз надрывала вам сердце (с. 514), –
но сами фантазии опять-таки оставлены на усмотрение читателя . А когда дело доходит до записки, найденной женой и позволяющей уличить мужа в измене, то Бальзак приводит сразу четыре варианта этого любовного послания:
Первая записка сочинена гризеткой, вторая – знатной дамой, третья – претенциозной мещанкой, четвертая – актрисой; из числа этих женщин Адольф выбирает своих красавиц (с. 659).
Эта "вариативность" "Мелких неприятностей" напоминает о том, что нередко забывают: при всей традиционности тех литературных жанров, в которых он работал (роман, рассказ), Бальзак был самым настоящим новатором; система повторяющихся персонажей, переходящих из одного произведения в другое, в той форме, какую придумал и развивал он, также опередила свое время и предсказала некоторые открытия модернизма: ведь биографию своих персонажей Бальзак выстраивает нелинейно, зачастую нарушая хронологию и предоставляя читателю самому восстанавливать недостающие звенья .