Предлагаемая книга является первым в России полным академическим изданием "Кентерберийских рассказов" Джеффри Чосера, одного из самых известных и важных памятников английской литературы позднего средневековья (XIV в.). Чосер не успел завершить "Кентерберийские рассказы", до нас они дошли лишь частично. Книга содержит перевод всех десяти сохранившихся фрагментов памятника, расположенных в том же порядке, что и в наиболее авторитетных рукописях. В разделе "Дополнения" дана лирика Чосера. В "Приложениях" читателю предлагаются статьи о творческом пути Чосера, о литературных параллелях данного памятника с творчеством русских писателей: Гоголя, Толстого, Достоевского.
Содержание:
Кентерберийские рассказы - ПЕРВЫЙ ФРАГМЕНТ 1
ВТОРОЙ ФРАГМЕНТ 24
ТРЕТИЙ ФРАГМЕНТ 30
ЧЕТВЕРТЫЙ ФРАГМЕНТ 42
ПЯТЫЙ ФРАГМЕНТ 55
ШЕСТОЙ ФРАГМЕНТ 63
СЕДЬМОЙ ФРАГМЕНТ 67
ВОСЬМОЙ ФРАГМЕНТ 89
ДЕВЯТЫЙ ФРАГМЕНТ 96
ДЕСЯТЫЙ ФРАГМЕНТ 98
Дополнения 116
АЛФАВИТ 116
К МИЛОСТИ 117
ПРОШЕНИЕ К СВОЕЙ ГОСПОЖЕ 117
ЖАЛОБНАЯ ПЕСНЬ МАРСА 118
ЖАЛОБНАЯ ПЕСНЬ ВЕНЕРЫ 119
РОЗАМУНДЕ 120
ПОХВАЛА ЖЕНЩИНЕ 120
ПОСЛАНИЕ АДАМУ, ЛИЧНОМУ ПЕРЕПИСЧИКУ 120
ДЕТСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА 120
ФОРТУНА 120
ИСТИНА 121
БЛАГОРОДСТВО 121
НЕПОСТОЯНСТВО 121
ПОСЛАНИЕ ЧОСЕРА К СКОГАНУ 121
СОВЕТ БАКТОНУ ОТНОСИТЕЛЬНО ЖЕНИТЬБЫ 122
ПРОШЕНИЕ ЧОСЕРА К ЕГО СУМЕ 122
Приложения - А.Н. Горбунов - "ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ" ДЖЕФФРИ ЧОСЕРА 122
А.Н. Горбунов "РИФМА В АНГЛИИ БЕДНА" - ЛИРИКА ЧОСЕРА 163
А.Н. Горбунов ОТРЕЧЕНИЯ: ЧОСЕР И ТОЛСТОЙ 166
А.Н. Горбунов КРИВЫЕ ДОРОГИ: ЧОСЕР И ГОГОЛЬ 173
А.Н. Горбунов ЛИЦЕМЕР И ЕГО ЖЕРТВА: ТРАГИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ СЮЖЕТА (ОТ "КЕНТЕРБЕРИЙСКИХ РАССКАЗОВ" К "СЕЛУ СТЕПАНЧИКОВО") 177
Иллюстрации 185
ПРИМЕЧАНИЯ 185
ЧОСЕР
Кентерберийские рассказы
Geoffrey
CHAUCER
The Canterbury Tales
Джеффри
ЧОСЕР
Издание подготовили
А.Н. ГОРБУНОВ, B.C. МАКАРОВ
В.Е. Багно (заместитель председателя), В.И. Васильев, А.Н. Горбунов, Р.Ю. Данилевский, Н.Я. Дьяконова, Б.Ф. Егоров (заместитель председателя), Н.Н. Казанский, Н.В. Корниенко (заместитель председателя), Г.К. Косиков, А.Б. Куделин (председатель), А.В. Лавров, И.В. Лукьянец, Ю.С. Осипов, М.А. Островский, И.Г. Птугикина, Ю.А. Рыжов, И.М. Стеблин-Каменский, Е.В. Халтрин-Халтурина (ученый секретарь), А.К Шапошников, С.О. Шмидт
Кентерберийские рассказы
ПЕРВЫЙ ФРАГМЕНТ
Здесь начинается книга Кентерберийских рассказов
Когда Апрель1 обильными дождями
Разрыхлил землю, взрытую ростками,
И, мартовскую жажду утоля,
От корня до зеленого стебля
5 Набухли жилки той весенней силой,
Что в каждой роще почки распустила,
А солнце юное в своем пути
Весь Овна знак успело обойти,2
И, ни на миг в ночи не засыпая,
10 Без умолку звенели птичьи стаи,
Так сердце им встревожил зов весны,
Тогда со всех концов родной страны
Паломников бессчетных вереницы
Мощам заморским снова поклониться
15 Стремились истово; но многих влек
Фома Бекет,3 святой, что им помог
В беде иль исцелил недуг старинный,4
Сам смерть прияв, как мученик безвинный.
Случилось мне в ту пору завернуть
20 В харчевню "Табард",5 в Соуерке, свой путь
Свершая в Кентербери6 по обету;
Здесь ненароком повстречал я эту
Компанию. Их двадцать девять было.
Цель общая в пути соединила
25 Их дружбою; они - пример всем нам -
Шли поклониться праведным мощам.
Конюшен, комнат в "Табарде" немало,
И никогда в нем тесно не бывало.
Едва обильный ужин отошел,
30 Как я уже со многими нашел
Знакомых общих или подружился
И путь их разделить уговорился.
И вот, покуда скромный мой рассказ
Еще не утомил ушей и глаз,
35 Мне кажется, что было бы уместно
Вам рассказать все то, что мне известно
О спутниках моих: каков их вид,
И звание, и чем кто знаменит
Иль почему в забвенье пребывает;
40 Мой перечень пусть Рыцарь открывает.
Тот Рыцарь был достойный человек.7
С тех пор как в первый он ушел набег,
Не посрамил он рыцарского рода;
Любил он честь, учтивость и свободу;
45 Усердный был и ревностный вассал,
И редко кто в стольких краях бывал.
Крещеные и даже басурмане
Признали доблести его во брани.
Он с королем Александрию брал,8
50 На орденских пирах он восседал
Вверху стола, был гостем в замках прусских,
Ходил он на Литву, ходил на русских,9
А мало кто - тому свидетель Бог -
Из рыцарей тем похвалиться мог.
55 Им в Андалузии взят Алжезир10
И от неверных огражден Алжир.
Был под Лайасом он и Саталией
И помогал сражаться с Бельмарией.11
Не раз терпел невзгоды он и горе
60 При трудных высадках в Великом море.12
Он был в пятнадцати больших боях;
В сердца язычников вселяя страх,
Он в Тремиссене13 трижды выходил
С неверным биться, - трижды победил.
65 Он помогал сирийским христианам14
Давать отпор насильникам-османам,
И заслужил повсюду почесть он.
Хотя был знатен, все ж он был умен,
А в обхожденье мягок, как девица;
70 И во всю жизнь (тут есть чему дивиться)
Он бранью уст своих не осквернял -
Как истый рыцарь, скромность соблюдал.
А что сказать мне об его наряде?
Был конь хорош, но сам он не параден;
75 Потерт кольчугой был его камзол,
Пробит, залатан, в пятнах весь подол.
Он, возвратясь из дальнего похода,
Тотчас к мощам пошел со всем народом.
С собой повсюду сына брал отец.
80 Сквайр 15 был веселый, влюбчивый юнец
Лет двадцати, кудрявый и румяный.
Хоть молод был, он видел смерть и раны:
Высок и строен, ловок, крепок, смел,
Он уж не раз ходил в чужой предел;
85 Во Фландрии, Артуа и Пикардии16
Он, несмотря на годы молодые,
Оруженосцем был и там сражался,
Чем милостей любимой добивался.17
Стараньями искусных дамских рук
90 Наряд его расшит был, словно луг,18
И весь искрился дивными цветами,
Эмблемами, заморскими зверями.
Весь день играл на флейте он и пел,
Изрядно песни складывать умел,
95 Умел читать он, рисовать, писать,
На копьях биться, ловко танцевать.
Он ярок, свеж был, как листок весенний.
Был в талию камзол, и по колени
Висели рукава. Скакал он смело
100 И гарцевал, красуясь, то и дело.
Всю ночь, томясь, он не смыкал очей
И меньше спал, чем в мае соловей.
Он был приятным, вежливым соседом:
Отцу жаркое резал за обедом.
105 Не взял с собою рыцарь лишних слуг,
Как и в походах, ехал он сам-друг.
С ним Йомен 19 был, - в кафтане с капюшоном;
За кушаком, как и наряд, зеленым
Торчала связка длинных, острых стрел,
110 Чьи перья йомен сохранять умел, -
И слушалась стрела проворных рук.
С ним был его большой могучий лук,
Отполированный, как будто новый.
Был йомен кряжистый, бритоголовый,
115 Студеным ветром, солнцем опален,
Лесной охоты ведал он закон.20
Наручень пышный стягивал запястье,
А на дорогу из военной снасти
Был меч и щит и на боку кинжал;
120 На шее еле серебром мерцал,
Зеленой перевязью скрыт от взора,
Истертый лик святого Христофора.21
Висел на перевязи турий рог -
Был лесником, должно быть, тот стрелок.
Была меж ними также Аббатиса -
Страж знатных послушниц и директриса.
Смягчала хлад монашеского чина
Улыбкой робкою мать Эглантина.22
В ее устах страшнейшая хула
130 Звучала так: "Клянусь святым Элуа".23
И, вслушиваясь в разговор соседний,
Все напевала в нос она обедню;
И по-французски говорила плавно,
Как учат в Стратфорде,24 а не забавным
135 Парижским торопливым говорком.
Она держалась чинно за столом:
Не поперхнется крепкою наливкой,
Чуть окуная пальчики в подливку,25
Не оботрет их о рукав иль ворот.
140 Ни пятнышка вокруг ее прибора.
Она так часто обтирала губки,
Что жира не было следов на кубке.
С достоинством черед свой выжидала,
Без жадности кусочек выбирала.
145 Сидеть с ней рядом было всем приятно -
Так вежлива была и так опрятна.
Усвоив нрав придворных и манеры,
Она и в этом не теряла меры
И возбуждать стремилась уваженье,
150 Оказывая грешным снисхожденье.
Была так жалостлива, сердобольна,
Боялась даже мышке сделать больно
И за лесных зверей молила небо.
Кормила мясом, молоком и хлебом
155 Своих любимых маленьких собачек.26
И все нет-нет - игуменья заплачет:
Тот песик околел, того прибили -
Не все собак игуменьи любили.
Искусно сплоченное покрывало
160 Высокий, чистый лоб ей облегало.
Точеный нос, приветливые губки
И в рамке алой крохотные зубки,
Глаза прозрачны, серы, как стекло, -
Все взор в ней радовало и влекло.
165 Был ладно скроен плащ ее короткий,
А на руке коралловые четки27
Расцвечивал зеленый малахит.
На фермуаре28 золотой был щит
С короной над большою буквой "А",
170 С девизом: "vincit omnia".29
Была черница30 с нею для услуги
И трое Капелланов; на досуге
Они вели с Монахом важным спор.
Монах был монастырский ревизор.31
175 Наездник страстный, он любил охоту
И богомолье - только не работу.
И хоть таких монахов и корят,
Но превосходный был бы он аббат:
Его конюшню вся округа знала,
180 Его уздечка пряжками бренчала,
Как колокольчики часовни той,
Доход с которой тратил он, как свой.
Он не дал бы и ломаной полушки
За жизнь без дам, без псарни, без пирушки.
185 Веселый нравом, он терпеть не мог
Монашеский томительный острог,
Устав Маврикия и Бенедикта32
И всякие прескрипты и эдикты.
А в самом деле, ведь монах-то прав,
190 И устарел суровый сей устав:
Охоту запрещает он к чему-то
И поучает нас не в меру круто:
Монах без кельи - рыба без воды.33
А я большой не вижу в том беды.
195 В конце концов монах - не рак-отшельник,
Что на спине несет свою молельню.
Он устрицы не даст за весь тот вздор,
Который проповедует приор.
Зачем корпеть средь книг иль в огороде,
200 Зачем тощать наперекор природе?
Труды, посты, лишения, молитвы -
На что они, коль есть любовь и битвы?
Пусть Августин печется о спасенье,34
А братии оставит прегрешенья.
250 Был наш монах лихой боец, охотник.
Держал борзых на псарне он две сотни:
Без травли псовой нету в жизни смысла.
Он лебедя любил с подливкой кислой.35
Был лучшей белкой плащ его подбит,
210 Богато вышит и отлично сшит.
Застежку он, как подобает франтам,
Украсил золотым "любовным бантом".
Зеркальным шаром лоснилась тонзура,36
Свисали щеки, и его фигура
215 Вся оплыла; проворные глаза
Запухли, и текла из них слеза.
Вокруг его раскормленного тела
Испарина, что облако, висела.
Ему завидовал и сам аббат -
220 Так представителен был наш прелат.
И сам лицом упитанный, румяный,
И сапожки из лучшего сафьяна,
И конь гнедой, артачливый на вид.
С ним рядом ехал прыткий Кармелит.37
225 Брат сборщик был он38 - важная особа.
Такою лестью вкрадчивою кто бы
Из братьи столько в кружку мог добыть?
Он многим девушкам успел пробить
В замужство путь, приданым одаря;39
230 Крепчайшим был столпом монастыря.
Дружил с франклинами40 он по округе,
Втирался то в нахлебники, то в други
Ко многим из градских почтенных жен;
Был правом отпущенья41 наделен
235 Не меньшим, говорил он, чем священник, -
Ведь папой скреплено то отпущенье.
С приятностью монах исповедал,
Охотно прегрешенья отпускал.
Епитимья42 его была легка,
240 Коль не скупилась грешника рука.
Ведь щедрые на церковь приношенья -
Знак, что замолены все прегрешенья,
И, покаянные дары прияв,
Поклялся б он, что грешник чист и прав.
245 "Иные, мол, не выдавят слезы
И не заставят каяться язык,
Хотя бы сердцем тайно изнывали
И прегрешений скверну сознавали.
Так, чтоб избегнуть плача и поста,
250 Давай щедрее - и душа чиста".
Он в капюшоне, для своих подружек,
Хранил булавок пачки, ниток, кружев.
Был влюбчив, говорлив и беззаботен.
Умел он петь и побренчать на роте.43
255 Никто не пел тех песен веселей.
Был телом пухл он, лилии белей.
А впрочем, был силач, драчун изрядный,
Любил пиров церемониал парадный.
Трактирщиков веселых и служанок
260 И разбитных, дебелых содержанок.
Возиться с разной вшивой беднотою?
Того они ни капельки не стоют:
Заботы много, а доходов мало,
И норову монаха не пристало
265 Водиться с нищими и бедняками,
А не с торговцами да с богачами.
Коль человек мог быть ему полезен,
Он был услужлив, ласков и любезен.
На откуп отпущения он брал,
270 К стадам своим других не подпускал.
Хоть за патент платил в казну немало,
Но сборами расходы покрывал он.
Так сладко пел он "In principio"44
Вдове разутой, что рука ее
275 Последнюю полушку отдавала,
Хотя б она с семьею голодала.
Он, как щенок, вокруг нее резвился:
Такой, да своего бы не добился!
В судах любви45 охотно он судил,
280 И приговоры брат сей выносил
Так, словно был он некий кардинал.
Он рясою своею щеголял -
Не вытертой монашеской ряднины,
А лучшего сукна, и пелерина
285 Вокруг тверда, как колокол, торчала.
Чуть шепелявил он, чтобы звучала
Речь английская слаще для ушей.
Он пел под арфу, словно соловей,
Прищурившись умильно, и лучи
290 Из глаз его искрились, что в ночи
Морозной звезды.@ Звался он Губертом.
Купец46 с ним ехал, подбоченясь фертом,
Напялив много пестрого добра.
Носил он шапку фландрского бобра47
295 И сапоги с наборным ремешком
Да бороду.48 Он толковал о том,
Как получать, как сберегать доходы.
Он требовал, чтоб охранялись воды49
В пути из Миддлбурга в Оруэлл.50
300 Он курс экю высчитывать умел
И знатно на размене наживался
И богател, а то и разорялся,
Но ото всех долги свои скрывал.
Охотно деньги в рост купец давал,51
305 Но так искусно вел свои расчеты,
Что пользовался ото всех почетом.
Не знаю, право, как его зовут.
Прервав над логикой усердный труд,52
Студент Оксфордский53 с нами рядом плелся.
310 Едва ль беднее нищий бы нашелся:
Не конь под ним, а щипаная галка,
И самого студента было жалко -
Такой он был обтрепанный, убогий,
Худой, измученный плохой дорогой.
315 Он ни прихода не сумел добыть,
Ни службы канцелярской.54 Выносить
Нужду и голод приучился стойко.
Полено клал он в изголовье койки.
Ему милее двадцать книг иметь,55
320 Чем платье дорогое, лютню, снедь.
Он негу презирал сокровищ тленных,
Но Аристотель56 - кладезь мыслей ценных
Не мог прибавить денег ни гроша,
И клерк их клянчил, грешная душа,57
325 У всех друзей и тратил на ученье
И ревностно молился о спасенье
Тех, щедрости которых был обязан.
К науке был он горячо привязан.
Но философия не помогала
330 И золота ни унца не давала.58
Он слова лишнего не говорил
И слог высокий мудрости любил -
Короткий, быстрый, искренний, правдивый;
Он сыт был жатвой с этой тучной нивы.
335 И, бедняком предпочитая жить,
Хотел учиться и других учить.59
Был с ними важный, чопорный Юрист.60
Он, как искусный, тонкий казуист,