Лариосик(интимно Николке). Рубашка, впрочем, у меня здесь, кажется, есть одна. Я в нее собрание сочинений Чехова завернул, а вот не будете ли вы добры дать мне кальсоны?
Николка. С удовольствием. Они вам будут велики, но мы их заколем английскими булавками.
Лариосик. Душевно вам признателен.
Елена. Мы вас устроим, Ларион Ларионович, в библиотеке. Николка, проводи.
Николка. Пожалуйте за мной. (Уходит с Лариосиком.)
Алексей. Вот тип! Я бы его остриг прежде всего. (Звонок.) Ну, уж я не берусь угадывать кто это. Ну, Леночка, я пойду к себе. У меня еще масса дел, а мне здесь мешают. (Уходит.)
Елена. Кто там?
Тальберг(за сценой). Я… Я… Открой, пожалуйста.
Елена(открывает и впускает Тальберга). Слава Богу! Где же ты пропадал? Я так волновалась.
Тальберг. Не целуй меня с холоду. Ты можешь простудиться.
Елена. Где же ты был?
Тальберг. В германском штабе задержали. Важные дела.
Елена. Ну иди, иди скорей, грейся. Сейчас чай будем пить.
Тальберг. Не надо чаю, Лена, погоди. Позвольте, чей это френч?
Елена. Мышлаевского. Он только что приехал, с позиций, совершенно замороженный…
Тальберг. Все-таки можно прибрать.
Елена. Я сейчас. (Вешает френч на дверь.) Ты знаешь, еще новость. Сейчас неожиданно приехал мой кузен из Житомира, знаменитый Лариосик.
Тальберг. Я так и знал.
Елена. Алексей оставил его у нас. В библиотеке.
Тальберг. Я так и знал. Недостаточно одного синьора Мышлаевского. Появляются еще какие-то Житомирские кузены! Не дом, а постоялый двор! Я решительно не понимаю Алексея.
Елена. Володя, ты просто устал и в дурном расположении духа. Не могу понять - что тебе сделал Мышлаевский. Он очень хороший пьяница.
Тальберг. Замечательно хороший. Трактирный завсегдатай.
Елена. Володя!
Тальберг. Впрочем, сейчас не до Мышлаевского. Вот что, Елена, случилась важная вещь.
Елена. Что такое?
Тальберг. Немцы оставляют гетмана на произвол судьбы.
Елена. Володя, да что ты? Откуда ты узнал?
Тальберг. Только что под строгим секретом, в германском штабе. Никто не знает, даже сам гетман.
Елена. Что же теперь будет?
Тальберг. Что теперь будет?.. Гм… Половина десятого… так-с… Что теперь будет?.. Лена.
Елена. Что ты говоришь?
Тальберг. Я говорю, Лена…
Елена. Ну что "Лена"…
Тальберг. Лена, мне сейчас нужно бежать.
Елена. Бежать? Куда?
Тальберг. В Берлин. Гм… без двадцати девяти десять. Дорогая моя, ты знаешь, что меня ждет в случае, если русская армия не отобьет Петлюру и он придет в Киев.
Елена. Тебя можно будет спрятать.
Тальберг. Миленькая моя, как можно меня спрятать? Я не иголка. Нет человека в городе, который не знал бы меня. Спрятать помощника военного министра при гетмане! Не могу же я, подобно синьору Мышлаевскому, сидеть без френча в чужой квартире. Меня отличнейшим образом найдут.
Елена. Постой, я не пойму, как же бежать? Значит, мы оба должны уехать?
Тальберг. В том-то и дело, что нет. Сейчас выяснилась ужасная картина. Город обложен со всех сторон. И единственный способ выбраться - в германском штабном поезде. Женщин они не берут. Мне одно место дали благодаря моим связям.
Елена. Другими словами - ты хочешь уехать один?
Тальберг. Дорогая моя - "не хочу", а иначе не могу. Десять часов без двадцати пяти минут. Пойми, катастрофа! Поезд идет через полтора часа. Решай, и как можно скорей.
Елена. Как можно скорей. Через полтора часа. Тогда я решаю - уезжай.
Тальберг. Ты умница. Я всегда это утверждал. Что я хотел еще сказать? Да, что ты умница. Впрочем, это я уже сказал.
Елена. На сколько времени мы расстаемся?
Тальберг. Я думаю - месяца на два. Я только пережду в Берлине всю эту кутерьму, а когда гетман вернется…
Елена. А если он совсем не вернется?
Тальберг. Этого не может быть. Даже если немцы оставят Украину, Антанта займет ее и восстановит гетмана. Европе нужна гетманская Украина, как кордон от московских большевиков. Ты видишь, я все рассчитал.
Елена. Да, я вижу. Но только вот что: как же так - гетман ведь еще тут. Наши формируются в армию, а ты, вдруг, бежишь на глазах у всех. Ловко ли это будет?
Тальберг. Милая, это наивно! Я тебе говорю по секрету… "я бегу", потому что знаю, что ты этого никогда никому не скажешь. Полковники генштаба не бегают - они ездят в командировку. В кармане у меня командировка в Берлин от гетманского министерства. Что, недурно?
Елена. Очень недурно. А что же будет с ними, со всеми?
Тальберг. Позволь тебя поблагодарить за то, что сравниваешь меня со всеми. Я не все.
Елена. Ты же предупреди братьев.
Тальберг. Конечно, конечно. Ну и так, все устраивается. Слава Богу. Как мне ни тяжело расставаться на такой большой срок, я отчасти доволен, что уезжаю один. Ты побережешь наши комнаты.
Елена. Владимир Робертович, здесь мои братья. Неужели же ты хочешь сказать, что они вытесняют нас? Ты не имеешь права.
Тальберг. О, нет, нет, нет… Конечно, нет… Без двадцати десять. Но ведь ты знаешь пословицу: "Ки ва а ла шас, пер са плас".
Елена. Да, эта пословица мне известна.
Тальберг. Теперь еще просьба, последняя. Здесь… гм… без меня, конечно, будет бывать этот… Шервинский…
Елена. Он и при тебе бывает.
Тальберг. К сожалению. Видишь ли, моя дорогая, он мне не нравится.
Елена. Чем, позволь узнать?
Тальберг. Его ухаживания за тобой становятся слишком назойливыми, и мне было бы желательно… гм…
Елена. Что желательно было бы тебе?
Тальберг. Я не могу тебе сказать что. Ты женщина умная и достаточно воспитана. Ты прекрасно понимаешь, как должна держать себя, чтобы не бросить тень на мою фамилию.
Елена. Хорошо… Я не брошу тень на твою фамилию.
Тальберг. Почему же ты отвечаешь мне так сухо? Я ведь не говорю тебе о том, что ты мне изменяешь. Я прекрасно знаю, что этого не может быть.
Елена. Почему ты полагаешь, Владимир Робертович, что я не могу тебе изменить?
Тальберг. Елена, Елена, Елена!.. Я не узнаю тебя; Вот плоды общения с Мышлаевским. Мне неприятна эта шутка. Замужняя дама - изменить. Без четверти десять… Еще опоздаю.
Елена. Я сейчас тебе уложу.
Тальберг. Милая, ничего, ничего, ничего… только чемоданчик, в него немного белья. Только ради Бога скорей, даю тебе одну минуту.
Елена. Ты же с братьями попрощайся.
Тальберг. Само собой разумеется, только смотри, я еду в командировку!
Елена. Алеша, Алеша! (Убегает)
Алексей(выходя). Да, да… А, здравствуй, Володя.
Тальберг. Здравствуй, Алеша!
Алексей. Что за суета?
Тальберг. Видишь ли, я должен сообщить тебе важную новость. Предупреждаю, что сегодня положение гетмана стало весьма серьезным.
Алексей. Как?
Тальберг. Серьезно и весьма.
Алексей. В чем дело?
Тальберг. Очень возможно, что немцы не окажут помощи и придется отбивать Петлюру своими силами.
Алексей. Неужели? Дело желтенькое. Спасибо, что сказал.
Тальберг. Теперь второе. Я сию минуту должен уехать в командировку. Поезд идет через час.
Алексей. Куда? Если не секрет.
Тальберг. В Берлин…
Алексей. Куда? В Берлин?
Тальберг. Да! Как я ни барахтался, выкрутиться не удалось. Такое безобразие.
Алексей. Надолго, смею спросить?
Тальберг. На два месяца.
Алексей. Ах, вот как.
Тальберг. Итак, позволь пожелать тебе всего хорошего. Берегите Елену. (Протягивает руку.) Что это значит?
Алексей(спрятав руку за спину). Это значит, что мне ваша командировка не нравится.
Тальберг. Полковник Турбин.
Алексей. Я у телефона, полковник Тальберг.
Тальберг. Вы мне ответите за это, господин брат моей жены.
Алексей. А когда прикажете, господин муж моей сестры?
Тальберг. Когда?.. Без десяти десять… Когда я вернусь.
Алексей. Ну, Бог знает, что случится, когда вы вернетесь.
Тальберг. Вы… вы… я давно хотел объясниться с вами.
Алексей. Жену не волновать, господин Тальберг.
Елена(выходя с чемоданчиком). О чем вы говорили? Что такое у вас? В такой момент! Как нехорошо.
Алексей. Что ты, что ты, Леночка.
Тальберг. Что ты, что ты, моя дорогая. Ну, до свиданья, Алеша.
Алексей. До свиданья, Володя!
Елена. Николка! Николка!
Николка(входя). Вот он я…
Елена. Володя уезжает в командировку. Попрощайся.
Тальберг. До свиданья, Никол.
Николка. Счастливого пути, г-н полковник.
Тальберг. Елена, вот тебе деньги. Из Берлина немедленно переведу. Будьте здоровы. Будьте здоровы. (Стремительно идет в переднюю.) Не провожай меня, дорогая, ты простудишься.
Алексей(неприятным голосом). Елена, ты простудишься.
Николка. Алеша, как же это он так уехал? Куда?
Алексей. В Берлин.
Николка. В Берлин. Ага… В такой момент… С извозчиком торгуется. (Философски.) Алеша, ты знаешь, я заметил - он на крысу похож.
Алексей(машинально). А дом - на корабль. Ну иди к гостям, иди, иди.
Николка уходит.
Алексей. Дивизион в небо, как в копеечку попадает. Весьма серьезно! Серьезно и весьма. Крыса. (Уходит.)
Елена(возвращается и смотрит в окно). Уехал.
КАРТИНА 2-Я
Квартира Турбиных угасает и появляется квартира домовладельца Василисы. Мещанский кабинетик с граммофоном. От зеленой лампы - таинственный свет.
Василиса. Ты дура!
Ванда. Я знала, что ты хам уже давно. Но в последнее время твое поведение достигло "геркулесовых столбов".
Василиса. Делай так, как я говорю.
Ванда. Пойми ты - заметно будет, простыня на окне белая! Еще хуже сделаешь.
Василиса. Вот характерец. Ну, не простыню, так плед. Не плед - так какого-нибудь черта.
Ванда. Попрошу не ругаться.
Василиса. Неси!
Ванда уходит.
Василиса(делает непонятные жесты, бормочет). Так, на четверть аршина.
Ванда появляется с пледом.
Василиса. Прекрасно! Давай стул. Лезь.
Ванда влезает на стул и завешивает пледом окно.
Василиса. Ладно, двери заперты?
Ванда. Заперты..
Василиса(достает из письменного стола пакет). Подержи. (Влезает на стул, вскрывает на стене тайник, прячет туда пакет.) Давай обои и клей. (Плед на окне отваливается, за окном появляется физиономия бандита в дворянской фуражке.)
Ванда(поворачивается. Лицо бандита исчезает). Отвалился.
Василиса. Отвалился. Это свинство с твоей стороны. Ничего не можешь сделать аккуратно.
Ванда. Да никто не видал.
Василиса. Никто, никто - а вдруг - кто. Вот и будет тогда здорово. Не обрадуешься потом. Поправляй, пожалуйста.
Ванда поправляет плед.
Василиса(влезает на стул, заклеивает тайник обоями, слезает). Отлично? Ну, пусть теперь Петлюра приходит. Никто не догадается, совершенно незаметно.
Ванда. Пожалуй, действительно незаметно. Идем спать.
Василиса. Сейчас. Нужно еще деньги пересчитать, что на мелкие расходы.
Ванда уходит.
Василиса (достает деньги, считает, бормочет). 15, 20, 25, 30… "За фальшувания карается тюрьмой". Вот деньги, прости, Господи! Вот времячко.
Ванда(за сценой). Куда ты поставил валерьяновые капли? У меня такое нервное настроение, что заснуть не могу.
Василиса. В тумбочке.
Ванда(за сценой). Нету там.
Василиса. Ну, не знаю. (Плюет.) Тьфу, черт, вот мерзавцы. Ах мерзавцы, - фальшивая… 50, - вторая фальшивая. Господи Иисусе… 90… третья фальшивая… 100… четвертая фальшивая. Что такое делается в Киеве!
Ванда(за сценой.) Что такое? Что такое?
Василиса. Да понимаешь - на 25 бумажек, семь фальшивых.
Ванда(выходя в белой кофточке). Нужно было смотреть, что дают, рохля.
Василиса. В банке дали, понимаешь. Полюбуйся!
Ванда. А по-моему она хорошая.
Василиса. Твоей работы. Посмотри на личико хлебороба.
Ванда. Ну…
Василиса. Ну, он должен быть веселый. Радостный должен быть хлебороб на государственной бумажке, а у этого кислая рожа.
Ванда. Да, хлебороб подозрительный.
Василиса. И откуда они берутся?
Ванда. Я думаю, что они сразу и печатают - настоящие и фальшивые вместе, чтобы больше было.
Василиса. Умница! Что я с ними теперь буду делать?
Ванда. Завтра на базаре я одну сплавлю.
Василиса. А я извозчику. Все равно завтра нужно будет ехать. И откуда только берутся эти фальшивки? Так по рукам и ходят. Так и ходят.
Ванда. Ну ладно - делать нечего. Иди лучше спать. А ты даже похудел. (Уходит.)
Василиса. Сейчас. Похудеешь тут. Ну, время настало. (Прячет деньги, раздумывает, любуется на то место, где тайник.) Нет, что ни говори, а остроумная штука - никому в голову не придет. (Из квартиры Турбиных смех и гитара.) Никогда покоя нет, ведь это ужас. Вот орава. Полночь, а у них гости начинаются.
Снимает плед с окна.
Ванда(за сценой). Плед возьми.
Василиса. Спи, пожалуйста. Сейчас. (Всматривается в окно.) Нет, никого не могло быть. (Тушит лампу, уходит.) Пауза. Ну, в нижнем ящике…
Ванда(за сценой). Да нету там.
Василиса. Ну завтра найдешь. Ох-ох-ох. (Тьма. Сонное бормотание.)