Ну, и вот вам некоторые цены: Добрые Старые Тушеные Моллюски с мыса Код - семнадцать центов. И настоящие моллюски, что надо! Старый Эссекский Ростбиф - двадцать три цента, и большие сочные Колоссальные Печеные Картофелины из Южной Дакоты - всего одиннадцать центов, Любимые Макароны Муссолини - двенадцать, и наконец -
Можете назвать меня эпикурейцем, но я люблю на десерт что-нибудь пикантное, и я взял Рождественский Плум-Пудинг Диккенсовского Маленького Тима, и всего-то с меня содрали - а там был и густой, и жидкий соус, и листок настоящего остролиста, - двадцать семь центов! А я ведь перепробовал все эти пудинги с черносливом, и ванкэмповский, и гейнцевский, и прочие разрекламированные сорта, да, друзья, я перепробовал пудинги, приготовленные по всей науке, но никогда я не едал такого вкусного, как в том кафе, - называется оно, между прочим, Миссионерская Гостиница отца Хуниперо Серра.
Потом я представился одному из управляющих, и он сказал мне, что пудинг с черносливом они готовят сами и кладут один с четвертью - нет, кажется, один и три четверти процента, не могу сейчас точно вспомнить, - одним словом, кладут в свой пудинг больше цитрона и винограда, чем самые известные наши фирмы. И оказывается, во время сезона, с октября по март, они продают в среднем 897 пудингов в день!
Сами видите, какое это местечко!
Чуть не забыл: через каждые шесть столов стоит стенд с бесплатными изданиями Христианской Науки, каждый может взять даром газету "Монитор" и все прочее.
Не то чтоб я был такого уж высокого мнения о Христианской Науке. Сам-то я конгрегационалист. Однако очень приятно, когда можно бесплатно взять в отель всякую литературу и почитать ее на досуге, если не собираешься куда-нибудь ехать на троллейбусе, или кататься на такси с земляками, или не спешишь в кино, или на какое-нибудь представление.
Но боюсь, я немного отвлекся. И не собирался я так много разглагольствовать о Калифорнии. Хотел лишь сказать, что эту ночь спал не так хорошо, как на пути в Калифорнию -
Но дайте мне еще досказать, если вам не слишком надоело, про эту Гостиницу Хуниперо Серра. На каждый поднос служитель - и его не надо просить, он это делает добровольно, без всякой суетни и суматохи, вот уж действительно сервис, - на каждый поднос этот служитель, по-моему, португалец, а может, макаронщик, кладет не бумажную салфетку, как на востоке, а настоящую скатерку, и на ней отпечатано: "Возьмите Меня с Собой, и Когда Вам Захочется Провести Время, Как Бывало, и Почувствовать Себя Дома Вдали от Дома, Не Забудьте, Что Я из Всемирно Известной Гостиницы Серра".
Остроумно, а?
Так вот я и говорю:
Вам, ребята, хочется сыграть в покер, и мне тоже, и я не буду расписывать мои приключения в Калифорнии. Билли прав: эти карты очень сальные, пошлю-ка я лучше за новой колодой, и тогда возобновим игру. И, пожалуй, стоит хватить еще по стаканчику виски с содовой, тогда оно пойдет поживее -
Алло. Ал-ло. Ал-ло! Послушайте, дорогая, пришлите-ка мне коридорного, да посмекалистее.
Значит, вы пришлете? Знаете, по мне бы лучше, чтобы вы сами заглянули!
Ах, так вас зазывают. Ну, я не из этих парней.
Нет, я не таковский! Но вот что, дорогая: если к концу работы вы заскучаете, поднимайтесь сюда, в 232-й, и я познакомлю вас с несколькими принцами,
Да неужели?
Знаете, эти телефонистки слишком зеленые, от них никакого проку. Хотя эта вот, номер второй, смышленая малышка.
Так вот я вам говорил…
Черт подери, придет он наконец, этот коридорный? Был бы я хозяином отеля-
Войдите!
А, привет, малыш! Где пропадал весь вечер? Уж не ходил ли хоронить больную бабушку на бейсбольный матч? Слушай-ка, сынок: ноги в руки и марш в аптеку за свежей колодой карт - нет, давай неси две колоды, и самые лучшие! Да прихвати еще две кварты "Уайт рок", и поживее, понятно?
Пока мы тут ждали этого проклятого коридорного, я, кажется, забыл свои хозяйские обязанности.
Вот это выпивка так выпивка! У вас волосы встанут дыбом!
Вот это да! Здорово!
Вот это да! Ловко!
Вот так! А теперь папаша Шмальц попробует излечиться от своей персональной простуды, а может, заодно и от глистов, с помощью старого семейного средства. И пока мы ждем свежие карты, если вам не надоело, я продолжу свой рассказ, а то этот коридорный прервал меня:
А начал я вот что: уже год, нет, тринадцать месяцев тому назад услышал я один анекдотец - и мне хочется его вам рассказать, друзья.
Но сначала я вам объясню…
Я почувствовал, что м-р Лакс слегка удивился, когда в последней партии я прикупил две карты.
Я это сделал неспроста, и может, вам интересно, какой тут был психологический расчет. И Билли Додд подтвердит вам: нет дела, где бы больше требовался психологический расчет, чем при продаже конторского оборудования.
Когда я посмотрел свои карты, я подумал, что м-р Лакс -
Простите, м-р Лаке, что не зову вас по имени. Не подумайте, ради бога, что я отношусь к вам не по-дружески, но, по-моему, так: когда видишь кого в первый раз, надо показать, что ты человек воспитанный, и обращаться как положено - не то что эти грубияны, - а уж потом можешь звать парня Питом, или Собакой, или Свиным Ухом - как уж кто прозывается.
Но я говорил о последней партии.
Вы помните, что сдавал Симмс. И знаете, что мне досталось? Я вам скажу. Двойка бубен, семерка пик, король треф, потом девятка червей и шестерка -
Ей-богу, уж не могу вспомнить - просто стыдно, - не могу вспомнить пятую карту: то ли тройка червей, то ли бубен. Одним словом, хочу сказать вот что: у меня только и была одна-единственная жалкая пара.
Вот я и думаю себе: "Ну, Лоу, карты у тебя - хуже некуда".
Меня это даже немного позабавило.
Я всегда говорю: ум - всегда хорошо, когда он кстати, и трудолюбие, и даже идеалы, если они применимы на практике, но что в жизни важнее Чувства Юмора? Недостатки у меня есть, но никто еще не попрекал меня за недостаток Чувства Юмора. Поэтому -
Знаете, неохота мне открывать это м-ру Лаксу; боюсь, мне это дорого обойдется в игре; но он-то думал, я радуюсь хорошим картам, а меня позабавило, сколько у меня барахла.
"Он, верно, решил, - думаю, - что у меня флеш-рой-яль, не иначе. Пусть считает, что у меня покер".
Поэтому, когда Симмс предложил прикупать, я сбрасываю две карты -
(Мы опускаем, ввиду горячего требования издателей, две тысячи слов, с помощью которых м-р Лоуэл Шмальц разъясняет свою интересную тактику игры в покер. - Редактор.,)
Так я вот о чем начал:
Ну просто ненавижу разговоры во время покера. Тут вечная беда с женщинами; с ними и играть-то не интересно.
Только сдашь карты, а они уже завели тары-бары про кухонную утварь, про детишек и бог знает про что еще. И я всегда говорю Мэми: "Хочешь поговорить, ладно, давай поговорим, а если уж сдали карты, давай играть!"
Да раз уж мы все равно не играем и ждем свежих карт, я, пожалуй, могу рассказать вам этот новый анекдот, что я слышал около года назад на рыбалке, от одного парня по имени Мак Макмак.
Этот Мак, можно сказать, ведущий похоронных дел мастер в Зените и такой шутник - большего остряка и не сыщешь. Так вот, короче говоря, Мак рассказал нам -
Вроде бы, - после кораблекрушения на необитаемом острове очутились англичанин, еврей и ирландец. Если вы, ребята, слышали этот анекдот, скажите сразу. И, кажется, эти трое -
Но сначала, я думаю, вам, джентльмены, будет любопытно узнать, где я услышал этот анекдот. Дело было во время рыбалки -
Я объехал почти весь свет и много чего повидал, но уж никогда, думаю, не видать мне лучших деньков, чем тогда на рыбалке. Вот как все вышло.
Сижу это я на собрании Комитета по Американизации Зенитской Торговой Палаты. И каких бы еще почестей меня ни удостоили, ничем уж я не буду так гордиться, как участием в работе этого Комитета. И когда Торговая Палата сообщила мне, что меня в него включили, я едва не сказал: "Вот уж не знаю, ребята, достоин ли я такой чести". И уж поверьте, мы провернули гигантскую работу.
Только подумайте, что означает настоящая американизация для будущего нашей нации, а тем самым и для всего мира. И мы взялись за дело -
Вот вам один пример. На Зенитскую Компанию Стали и Машинного Оборудования работала целая партия цыган. Все они жили друг около дружки в Лачуж-иом Поселке, и был среди иих чертов брюзга-большевик, который все настаивал, чтоб они сохраняли свои смехотворные и некультурные обычаи, какие у них были дома, в Венгрии (или в Югословакии - откуда там берутся эти цыгане); это вместо того, чтобы двигаться вперед и воспользоваться возможностью стать настоящими американцами.
Зэбо - так звали этого парня; только, по-моему, сам он выговаривал свое имя "Скэбо", и я частенько шутил на собраниях Комитета: "Ну, имя-то свое малый, во всяком случае, произносит верно. Конечно, он скэб, да еще какой!"
Похоже, в домишке этого типа и сосредоточивалось всякое недовольство, у цыган этих не было никакого патриотизма. Там они собирались, пили пиво и болтали по-своему; там и танцевали на дурацкий заграничный манер. А жена этого парня уж до того дошла, что организовала цыганский драмкружок, чтобы ставить все эти цыганские пьесы Горького или как там фамилия ихнего драматурга.
Ну, когда приходящая нянька сообщила нам о положении дел, мы круто положили всему этому конец.
Мы отправились к Уайтло Зонненшайну, первому вице-президенту Зенитской Компании Стали и Машинного Оборудования (Зонненшайн - прекрасный, стопроцентный американец и патриот), он выслушал нас и сразу приступил к делу. Прежде всего он рассчитал этого Зэбо или как там его, а потом мы сказали фараонам, чтоб они сцапали старого Скэбовича за бродяжничество, как только у него выйдут деньги, и таким манером выжили его из города. А жена его, я слышал, устроилась работать горничной и забыла все свои бредни; когда Скэбби убили на сталеплавильном заводе в Гэри, она вышла замуж за настоящего американца по имени Гарри Кан,
И знаете, не прошло и шести месяцев, как мы устранили это большевистское влияние, и цыгане уже танцевали чарльстон не хуже, чем мы с вами, и стали читать дешевые газеты - может, мы предпочитаем газеты потоньше, но этот сброд можно американизировать только с помощью картинок, иначе до них не доходит, - и некоторые из цыган купили радиоприемники, и все стали ходить в кино и вообще ведут себя теперь так, что внуков их вряд ли отличишь от ваших или моих.
Вот какую работу мы ведем в Комитете, и в тот самый день, о котором я рассказываю, мы должны были обсудить вопрос о контроле над рождаемостью. А это, джентльмены, очень острый вопрос. Что мы-то все пользуемся противозачаточными средствами, само собой разумеется. Но ведь мы особое дело, ведь это мы в конце концов управляем этой огромной демократической страной. Но когда встает вопрос, можно ли позволить пользоваться этими средствами массе и низшим классам, тут возникает сложнейшая экономическая проблема, которая преподавателю колледжа и то вряд ли по плечу.
Одни твердят одно, другие - другое, и так без конца. Одна группа провозглашает, что высшие классы, то есть мы, люди великой британской породы, должны заводить как можно больше детей, чтобы сохранить контроль над этой великой страной и идеалы, за которые всегда стояли мы и наши предки, а этим низшим классам не к чему плодить свое неинтеллигентное потомство. Но другие напоминают, что теперь, когда мы сократили иммиграцию и нуждаемся в дешевой рабочей силе, где ж ее легче раздобыть, как не поощряя всех этих итальяшек и цыган, чтоб они плодились вовсю?
Да, друзья, спор у нас был жаркий. Только одни упомянут священное имя Рузвельта, эти его бессмертные слова о Самоубийстве Расы, как другие, черт подери, возьмут те же самые слова и докажут, что понимать их надо совсем наоборот!
Когда обсуждаются практические вопросы, ну, например, как убрать витрины магазинов или пускать ли в продажу точилки дли карандашей, тут я могу пораскинуть мозгами не хуже других, но этот вопрос был мне явно не по зубам. Я видел, что и Джо Минчин чувствует то же самое, а ведь среди самых важных бизнесменов Зенита мало кто годится в подметки Джо Минчину.
В самом деле, имя его известно далеко за пределами Зенита, его повторяют в городах и поселках по всей стране. Джо - я очень горжусь, что могу называть его просто Джо, он же всегда зовет меня Лоу, - он президент фирмы маслоочистителей "Малые Титаны". Если кто из вас, ребята, еще не оборудовал в своей машине "Малый Титан", мой вам совет - сделайте это поскорее. Конечно, я всегда относился к Джо с большим почтением -
А, вот и ты, сынок! Похоже, ты мог бы ходить за картами до утра! И "Уайт рок" принес? Принес, ну-ну! Я уж и не надеялся. На, держи четвертак, можешь купить себе акцию "Дженерал Моторс", да выбери, какая получше.
Наконец-то, джентльмены, у нас новые карты, теперь, слава богу, можно приниматься за игру. Я только за одну минутку кончу анекдот, который нам рассказывал Мак Макмак. И вы увидите, что ради него стоило повременить с покером.
Я уже говорил, - что! вы поняли, в какой обстановке рассказывался анекдот, - что мы с Джо Минчином заседали в этом Комитете по Американизации, и я вижу, ему спор насчет противозачаточных средств надоел не меньше, чем мне. Подсел я к нему в уголок и говорю: "До чего же им нравится тянуть волынку! А по-моему, сказал свое мнение - и хватит".
"Ясное дело, - говорит. - Вот что, Лоу, а вы ведь, кажется, еще не видели мою хижину на озере Майшипагонтилакит, а?"
"Нет, - говорю, - не видел, но слышал, другой такой славной хижины нет во всем штате".
"Ну, - говорит, - может, это вы и хватили, но масса архитекторов и даже преподобный Элмер Гентри, который бывал за границей, - все находят, что она не так уж плоха. Вот что, Лоу, - говорит, - в следующую субботу я собираюсь отправиться туда на рыбалку, теперь уж тепло, а что, если и вам поехать с нами?"
Вот ведь какой это человек, м-р Минчин, богач, выколачивает, я в точности знаю, чистеньких шестьдесят, а то и семьдесят тысяч в год, а ведь такой простой, без претензий, и совсем не воображает, что он чем-то лучше нас с вами. Конечно, говорю, буду до смерти рад поехать, если только жена отпустит, - и вот я поехал с Джо и его компанией, хотя, должен признаться, жена подняла такую бучу, что ой-ой-ой.
Незачем перечислять, кто был еще в этой компании, - я ведь только расскажу вам анекдот, который слышал от Мака Макмака, и мы примемся опять за игру. Разве что упомянуть, - кроме Джо Минчина и меня, были там Верджил Гэнч, один из самых влиятельных бизнесменов Зенита, в его руках вся угольная и лесная промышленность, и он такой замечательный оратор, и Депью ле-Ви, адвокат, очень изысканный господин, окончил Сити-Колледж в Нью-Йорке, - одно с ним плохо, такой он имеет зуб на евреев, что хоть кому надоест своими разговорами о них, - и Мак Макмак -
Но если уж говорить о тонких штучках, так это одна из самых тонких.
Когда Мак еще только открыл свою контору, его коллеги называли себя "владельцами похоронных бюро", но с тех пор (в душе у Мака, всегда такого веселого и жизнерадостного, есть очень серьезные и идеалистические струны), с тех пор - он доказал мне это с помощью статистики - 51,7 % из его коллег настаивают, чтоб их называли "организаторы последнего обряда".
И Мак первым в Зените стал строить изящные крематории - хотя нет, ведущие специалисты называют их, кажется, апартаменты для покойников. Я их видел - нет, слава богу, не потому, что в нашей маленькой семье стряслась какая-нибудь ужасная катастрофа: перед открытием Мак устроил прием, и мы убедились, до чего же все в таком месте может быть прелестно и в то же время удобно.
Послушайте, это была просто бонбоньерка! Какое утешение войти сюда бедной семье, которая хоронит любимца. Главная часовня похожа на элегантную гостиную в частном доме, большая комната с уютным камином и простыми, но милыми картинками - пейзажи, котята и тому подобное, много пальм, две канарейки в позолоченных клетках, большие мягкие кресла, две тахты, обитые парчой, - такие длинные, что на них можно растянуться, - хотя, конечно, спать в таком месте не захочется, - и маленький холл, где семья, которую постигла утрата, может сидеть почти в полном уединении; ей-богу, этот холл обставлен не хуже будуара, на столе свежие номера "Вог", "Уэстерн крисчен адвокат", "Хиропрактик", "Абрамс метод куотерли" и еще много серьезных, но интересных журналов и потом - трогательная вещь, это сам Мак придумал - аккуратная стопка носовых платков для родственников, совсем бесплатно.
И священник должен стоять в отгороженном уголке, вроде старинного портшеза, так кажется, их называли, а не говорить последнее слово об усопшем прямо у гроба, задевая чувства всех собравшихся. И гроб, с помощью небольшого контактного ролика, въезжает в часовню-гостиную словно по волшебству, сам; как объяснил мне Мак, это вызывает трепет и ощущение таинства.
Да, друзья, ничего не забыли, чтобы смягчить скорбь и усовершенствовать этот старый печальный обряд.
И уж поверьте, Мак устроил первоклассный прием в честь открытия этих апартаментов для покойников. Сначала мы осмотрели часовню и расписались в Книге посетителей - такой опрятный том в переплете из телячьей кожи, - и квартет ХАМЛ спел несколько подходящих песенок: "Куда ты от нас улетаешь, ласточка?" и "Поднимая бокал, посмотри мне в глаза". А потом преподобный Отто Хикенлупер из Центральной методистской церкви сделал несколько очень интересных и глубокомысленных замечаний о том, что наука и современная американская техника могут притупить неизбежную боль утраты, а потом подали апельсиновый шербет и французские пирожные разных сортов.
Первоклассно организованное дело, что ни говорите, и…
А расходы?
Мак сам мне сказал, что эти апартаменты для покойников окупились меньше чем за семнадцать месяцев!
Многие хотели взять на себя похороны преподобного д-ра Эффлина, которого убила служанка, но заказ получил Мак, хотя цены у него и выше: вдова оценила элегантность его часовни-гостиной. Вот как он поставил дело!
И наконец, в нашей компании был не кто-нибудь, а профессор Уиннемакского университета. Вот как!
Все мы, даже Джо Минчин, чувствовали, что он, пожалуй, на голову выше нас, но, господь с вами, посмотреть на него, так никогда не подумаешь - такой же простой, общительный, свойский парень, как любой из нас.
Этот профессор Барут, преподаватель промышленной социологии в Университете, никогда не читал лекций по старинке.
По его словам, он сам предложил, чтоб на лекции уходила только половина учебного времени, потому что у него предмет такой: ему надо показать студентам, что крупнейшие в Америке промышленные корпорации могут лучше маленьких фирм заботиться о рабочих, предотвращать несчастные случаи и справляться с анархистами и забастовками, - предмет, говорю, у него такой, что он живет душа в душу с управляющими больших предприятий: ему надо поддерживать с ними контакт и привлекать их к выступлениям в Университете.