ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Потребовалось два дня - тот вечер и весь следующий день, чтобы преодолеть упрямство Наоми, заставить ее раскрыть всю механику обмана и самой рассказать обо всем.
Как я и догадался, она пожелала ехать в Камакуру, чтобы встречаться там с Кумагаем. Родственник Сэки в Огигаяцу оказался мифом: на самом деле существовала только дача Окубо, дяди Кумагая. И даже флигель, в котором мы поселились, нам сдали благодаря Кумагаю. Садовник служил в усадьбе Окубо. Кумагай уговорил его - уж не знаю, как это ему удалось, - отказать прежним жильцам и отдать флигель нам. Само собой разумеется, это было заранее согласовано с Наоми. Содействие госпожи Сугидзаки, служащий Нефтяной компании - все это было наглой выдумкой. Жена садовника рассказала, что Наоми приехала в первый раз осматривать дачу вместе с "молодым барином" Кумагаем. Она выдала себя за его родственницу. Хозяйку заранее уведомили об этом, и поэтому ей пришлось отказать прежним жильцам и сдать дом нам.
На следующий день я впервые в жизни не поехал на службу. Строго приказав Наоми не выходить из комнаты ни на шаг и забрав все ее платья, обувь и кошелек, я отнес их в дом к садовнику, а затем устроил допрос хозяйке.
- Хозяйка, извините, что впутываю вас в эту некрасивую историю, но прошу вас, расскажите мне все, что знаете. Я ни в коем случае не собираюсь выдавать вас Кумагаю. Я только хочу узнать правду… они и раньше бывали здесь, когда меня не было дома?
- Да, постоянно… И молодой барин приходил к ней, и барышня уходила к нему.
- Кто вообще живет на даче Окубо-сана?
- В этом году никто, наведываются лишь изредка. Большей частью здесь живет только молодой барин Кумагай.
- А его приятели? Они тоже иногда здесь бывали?
- Да, приходили.
- Все вместе или каждый в отдельности?
- Э-э…
Только впоследствии я вспомнил, что при этом моем вопросе хозяйка очень смутилась.
- Они приходили и по отдельности, и вместе с молодым барином. Всякое бывало…
- Кто еще бывал здесь один, кроме Кумагай-куна?…
- Этот… Хамада-сан. Потом другие… Кажется, и другие тоже бывали поодиночке".
- Они куда-нибудь ее приглашали? Куда-нибудь уходили?
- Нет, большей частью сидели дома.
Самым загадочным было именно это. Если справедливо подозрение относительно Наоми и Кумагая, зачем он таскает за собой приятелей, ведь это помеха для любовников… Почему они приходят поодиночке и Наоми их принимает? Если все они хотят сблизиться с Наоми, отчего же не возникают ссоры? Вот и вчера все четверо шутили и разговаривали вполне дружелюбно… Размышляя над этим, я опять становился в тупик и начинал сомневаться, действительно ли Наоми изменяет мне с Кумагаем…
Однако, когда вопрос заходил об этом, от Наоми трудно было добиться толку. У нее не было никаких особо дурных намерений, она просто хотела веселиться с друзьями… - упорно твердила она. Когда я спросил ее, зачем же она так вероломно обманула меня, она ответила:
- Так ведь папа-сан не доверяет этим моим друзьям… Чтобы вы слишком не волновались!
- Зачем же ты мне сказала, что дача принадлежит родственнику Сэки? Какая разница, чья дача - Сэки или Кумагая?
На этот вопрос Наоми не сумела сразу найти ответа и молча исподлобья злобно сверлила меня взглядом. Она потупилась, прикусила губу.
- Вы больше всех подозреваете Матяна. Я думала, лучше я скажу, что это дача Сэки.
- Не смей называть его "Матян". У него есть фамилия - Кумагай!
Сколько я ни старался сдерживаться, но меня, наконец, прорвало. Когда она называла его "Матян", у меня от отвращения мурашки пробегали по коже.
- Ты близка с Кумагаем? Отвечай правду!
- Нет, не близка. Вот вы подозреваете меня, а доказательства у вас есть?
- Доказательств нет, но я и так все знаю!
- Откуда же?
Наоми была до жути спокойна. На губах даже мелькала злая усмешка.
- А что означало твое вчерашнее поведение? И после этого ты еще смеешь утверждать, что ни в чем не виновата!
- Они меня насильно напоили и заставили так нарядиться. Вся моя вина только в том, что я вышла из дома в таком виде.
- Прекрасно! Значит, ты продолжаешь утверждать, что не виновата?
- Да, не виновата!
- И ты можешь в этом поклясться?
- Да, могу. Клянусь.
- Ах, так? Ладно, помни же свою клятву. Я больше не верю ни единому твоему слову!
Больше я с ней не разговаривал.
Боясь, что она напишет Кумагаю, я отобрал у нее почтовую бумагу, конверты, чернила, карандаш, вечное перо и марки и спрятал вместе с ее вещами у жены садовника. Чтобы заставить Наоми безвыходно сидеть в мое отсутствие дома, я оставил ей лишь красный креповый халат. На третий день утром я уехал из Камакуры, притворившись, будто еду на службу. В поезде я все время думал, как собрать доказательства, и для начала решил заглянуть в наш дом в Омори, пустовавший уже целый месяц. Если у нее связь с Кумагаем, она, конечно, началась не этим летом.
Я поеду в Омори и пороюсь в вещах Наоми. Нет ли там писем или каких-нибудь других доказательств?
В тот день я против обычного опоздал на первый поезд и поехал со следующим. Было уже десять часов, когда я приехал в Омори. Открыв своим ключом входную дверь и пройдя через ателье, я поднялся прямо наверх, чтобы обыскать комнату Наоми, но в тот самый момент, как я открыл дверь и вошел, у меня невольно вырвался возглас удивления. Я остановился, как вкопанный, слова замерли на губах. На циновке лежал Хамада.
Увидев меня, он залился краской смущения и вскочил.
Некоторое время мы молча глядели друг на друга, словно желая прочесть, что на уме у каждого.
- Хамада-кун… Почему вы здесь?…
Хамада шевелил губами, словно хотел что-то сказать, но не находя слов, стоял передо мной, понурившись, как будто прося пощады.
- Ну, Хамада-кун… давно вы здесь?
- Я только что… только что пришел, - на этот раз внятно ответил он, как человек, понявший, что положение безвыходно и далее запираться бессмысленно.
- Но двери были заперты. Как вы вошли?
- С черного хода.
- С черного хода? Он тоже заперт…
- У меня есть ключ… - он говорил так тихо, что я еле слышал.
- Ключ! Откуда он у вас?
- Наоми-сан дала. Вы, конечно, уже поняли, наверное, зачем я сюда пришел…
Хамада медленно поднял голову и молча посмотрел на меня, онемевшего от изумления. На лице у него была написана готовность по-юношески честно встретить решительную минуту, сейчас он совсем не походил на испорченного мальчишку, каким он всегда мне казался.
- Кавай-сан, я тоже отчасти понимаю, почему вы так неожиданно пришли сюда сегодня! Я вас обманывал. И готов понести любое наказание. Странно говорить вам это теперь, но я уже давно собирался… сам рассказать вам о своем проступке, даже если бы вы его не обнаружили…
Слезы выступили у него на глазах и потекли по щекам. Все это было так неожиданно, что я молча таращил на него глаза. Я и верил его признанию, и в то же время многого все еще не мог уразуметь.
- Кавай-сан, прошу вас, простите меня!..
- Однако, Хамада-кун, я все еще чего-то не понимаю. Зачем вы получили ключ от Наоми? Зачем вы пришли сюда?
- Потому что… потому что сегодня мы условились встретиться здесь с Наоми-сан…
- Что?! Встретиться с Наоми?…
- Да… И не только сегодня. Мы уже встречались здесь много раз…
Я узнал, что с тех пор, как мы переехали в Камакуру, Хамада уже три раза имел здесь тайные свидания с Наоми. Когда я отправлялся на службу, Наоми, пропустив один-два поезда, уезжала в Омори. Она приезжала обычно часов в десять утра и уезжала обратно в половине двенадцатого. В Камакуру она возвращалась не позже часа, так что в доме садовника никак не могли бы предположить, что за это время она успела побывать в Омори. Сегодня они тоже должны были встретиться часов в десять утра. Услышав мои шаги по лестнице, Хамада был уверен, что это пришла Наоми.
В первый момент это ошеломляющее признание привело меня в состояние полной растерянности. Я был так поражен, что не мог вымолвить ни слова. Напомню, что мне было тогда тридцать два года, Наоми - девятнадцать. Девятнадцатилетняя девочка так смело и бесстыдно обманывала меня! Я был не в силах - да нет, я и сейчас еще не в силах - примириться с мыслью, что эта маленькая девочка оказалась такой порочной!
- Когда вы сошлись с Наоми?
Прощать или не прощать Хамаду - об этом я не думал, я лишь горел желанием все узнать, все, до мельчайших деталей.
- Уже давно. Тогда вы меня еще не знали…
- Я встретил вас впервые, кажется, минувшей осенью. Я вернулся со службы, вы стояли в цветнике и разговаривали с Наоми.
- Да, верно. С тех пор прошло уже около года.
- Значит, еще с того времени?…
- Нет, еще раньше. С марта прошлого года я стал учиться играть на рояле у госпожи Сугидзаки и познакомился там с Наоми-сан. И потом сразу же в марте…
- Где вы тогда встречались?
- Здесь же. Она сказала, что до полудня всегда дома, очень скучает, и пригласила в гости, чтобы немножко развлечься. Я стал приходить.
- Значит, она сама, первая, пригласила вас?
- Да, о вас я тогда совершенно не знал, Наоми говорила, что она приехала из провинции, живет у родственников в Омори и что вы - ее двоюродный брат. Я узнал, что это не так, только когда вы в первый раз пришли на танцы в "Эльдорадо". Но тогда… тогда уже было поздно…
- Это по уговору с вами Наоми поехала этим летом в Камакуру?
- Нет, это Кумагай посоветовал. - Сказав это, Хамада как будто собрался с духом. - Кавай-сан, не вы один обмануты. Я тоже обманут!
- Значит, Наоми и с Кумагаем…
- Да, теперь на первом месте Кумагай. Я уже давно подозревал, что Наоми-сан любит Кумагая. Но я не мог себе представить, что, будучи близка со мной, она свяжется также и с Кумагаем. Она всегда говорила, что просто любит подурачиться с друзьями-мужчинами, и больше ничего…
Я вздохнул.
- Это ее обычные уловки. Она и мне твердила о том же, и я верил… Когда вы заметили, что она близка с Кумагаем?
- В тот дождливый вечер, помните, когда мы все ночевали здесь… Я тогда искренне вас жалел. Их наглое поведение навело меня на мысль, что между ними, безусловно, что-то есть. Чем больше я ревновал, тем больше я понимал вас.
- Вы говорите, что заметили что-то в тот вечер. - Эту вашу догадку вы вывели только из их поведения тогда?
- Нет, были и другие факты, подтверждавшие это предположение. Не знаю, спали ли вы, но я не спал и видел, как они целовались.
- Наоми знает об этом?
- Знает. Я ей после сказал. Я просил ее порвать с Кумагаем. Я не хочу быть игрушкой… Я сказал, что иначе я не женюсь на ней…
- Женюсь?!
- Ах да. Я должен рассказать вам о наших планах. Я хотел обо всем откровенно рассказать вам и жениться на Наоми. Она говорила, что вы великодушный человек и, если мы расскажем вам о нашей любви, вы согласитесь. Я не знаю, как на самом деле, но, по рассказам Наоми-сан, вы хотели только дать ей образование и воспитать ее. Она говорила, что хоть и живет с вами, но вовсе не обязана выходить за вас замуж. Кроме того, между вами и Наоми-сан большая разница в летах, и поэтому она не уверена, будет ли она счастлива, если станет вашей женой…
- И это… это говорила Наоми?
- Да, и много раз твердо обещала в ближайшее время поговорить с вами, просила подождать еще немного, она все устроит, и мы поженимся. Обещала порвать с Кумагаем. Но все это была ложь. Наоми-сан с самого начала вовсе не собиралась выходить за меня замуж.
- Пожалуй, у нее и с Кумагаем такая же договоренность?
- Не знаю, но думаю, что нет… Наоми-сан все быстро надоедает, да и Кумагай - человек несерьезный. Он не так прост, как я…
Странно, с самого начала я не испытывал ненависти к Хамаде, а чем больше я его слушал, тем больше сочувствовал ему. "Больные одной болезнью сострадают друг другу", - гласит известная поговорка. Тем большую ненависть я испытывал к Кумагаю.
- Хамада-кун, как бы то ни было, разговаривать здесь неудобно. Пойдемте куда-нибудь, пообедаем и поговорим за едой. Я хочу еще о многом от вас услышать!
В европейском ресторане обстановка неподходящая, и мы направились в ресторан "Мацуаса" на побережье Омори.
- Значит, вы не пошли сегодня на службу? - спросил Хамада. Он говорил уже гораздо спокойней, как будто у него, наконец, свалился камень с души.
- Да, вчера я тоже там не был. Сейчас в конторе много работы, и то, что я не являюсь, очень плохо, но позавчера я был в таком состоянии, что никак не мог работать…
- Наоми-сан знает, что вы поехали сегодня в Омори?
- Я ей сказал, что еду на службу. Вряд ли она догадывается, что я поехал в Омори. Я хотел обыскать ее комнату, может быть, найти любовные письма…
- А, вот как! А я думал совсем другое, - что вы пришли специально, чтобы поймать меня… А вдруг Наоми-сан поехала вслед за вами?
- Нет, насчет этого не беспокойтесь… Я не оставил ей ни одежды, ни денег. Она ни шагу не может сделать из дому. В таком виде она даже к воротам не может выйти.
- В каком виде?
- Вы, наверное, знаете ее красный халат?
- Ах, в этом!..
- Да, в одном халате. Я не оставил ей даже оби. Так что не беспокойтесь. Зверь заперт в клетке.
- Представляете себе, что было бы, если бы там, в комнате, появилась Наоми-сан? Поднялась бы такая буря…
- Когда Наоми назначила вам свидание?
- Позавчера… В тот вечер, когда вы за нами следили. Я был тогда очень расстроен, и, чтобы утешить меня, Наоми сказала, что приедет послезавтра в Омори. Конечно, я и сам виноват… Нужно было порвать или с Наоми-сан или с Кумагаем, но я не смог. Страдая от собственного малодушия, я совсем пал духом и уныло плелся за ними. Я обманут Наоми-сан по собственной глупости!
Мне казалось, будто это не Хамада говорит, а я сам. Войдя в помещение "Мацуасы" и усевшись напротив Хамады, я почувствовал к этому юноше даже нечто вроде симпатии.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
- Хамада-кун, вы честно рассказали мне обо всем, и у меня стало легче на душе. Давайте выпьем! - Я придвинул к нему бокал.
- Кавай-сан, вы простили меня?
- Простил или не простил - какое это имеет значение? Наоми обманула нас обоих. Раз вы не знали о моих отношениях с ней, значит, не виноваты. Вот и все!
- Благодарю вас! Вы меня успокоили.
Однако Хамада все еще казался смущенным. Я пододвинул к нему бокал, но он не пил…
- Простите, но разве вы не родственник Наоми-сан? - не глядя на меня, застенчиво спросил он.
- Нет, вовсе не родственник. Я уроженец Уцуномия, она же - чистокровная токиоска. Семья ее и теперь живет в Токио. Наоми хотела поступить в школу, но по семейным обстоятельствам не могла. Мне стало жаль ее, и, когда ей было пятнадцать лет, я взял ее к себе.
- А теперь вы женаты?
- Да, мы получили согласие родных и с той, и с другой стороны и проделали все формальности. Правда, Наоми было тогда шестнадцать лет, и я считал ее слишком молодой, было бы странно требовать от нее, чтобы она стала заправской замужней дамой. Она тоже не хотела этого, Мы решили некоторое время жить как двое друзей…
- Ах, вот как! Это и есть источник всех недоразумений… Никогда не подумаешь, что Наоми-сан замужем. А так как она сама не говорит об этом, мы и оказались обманутыми!
- Наоми виновата, но я виноват не меньше… Мне не нравились принятые в нашем обществе традиционные отношения между супругами. Я хотел свою жизнь построить иначе. Это было ужасной ошибкой с моей стороны, теперь надо эту ошибку исправить. Жизнь преподала мне жестокий урок.
- Это хорошо… Пожалуйста, не думайте, будто я как-то оправдываю себя, хочу только сказать, что Кумагай - дурной человек… Будьте начеку. Я говорю не из ревности. И Кумагай, и Сэки, и Накамура - все они дурные. Наоми-сан вовсе не такая плохая. Это они сделали ее дурной…
Голос Хамады дрожал, на глазах опять засверкали слезы. Подумать только, значит, этот юноша так глубоко любит Наоми?
При мысли об этом я почувствовал к нему благодарность и даже в чем-то свою виновность. Если бы я не сказал, что мы с Наоми законные супруги, Хамада, наверное, попросил бы меня уступить ему Наоми. Более того, даже теперь, если б я раз навсегда отказался от Наоми, он тут же с готовностью взял бы ее в жены. В искренности его чувств невозможно было усомниться.
- Хамада-кун, спасибо вам за совет, в ближайшие же дни я приму кое-какие меры… Если Наоми порвет с Кумагаем. - хорошо, если же нет, - я не останусь с ней ни одного дня…
- Но, пожалуйста, не бросайте Наоми-сан! - прервал меня Хамада. - Если вы бросите ее, она падет окончательно. Наоми-сан не виновата…
- Спасибо, спасибо. Я от всей души признателен вам за доброе отношение… Ведь я заботился о ней с пятнадцати лет, и я вовсе не хочу бросать ее, даже если надо мной будут смеяться… Она очень упряма, и я только думаю, как бы поделикатнее заставить ее порвать со своими дурными друзьями.
- Да, Наоми-сан очень упорна. Поссорится из-за пустяка - и уже нет возврата Вы должны действовать тонко. Я не вправе вам советовать, но…
- Спасибо, спасибо, - твердил я Хамаде.
Не будь между нами такой разницы в возрасте и в положении, и если бы раньше мы ближе знали друг друга, я, наверное, обнял бы его и заплакал. Во всяком случае, я был близок к этому.
- Хамада-кун, приходите к нам в гости почаще. Без стеснения! - сказал я ему, расставаясь.
- Да, но только в ближайшее время я навряд ли смогу прийти… - с некоторой запинкой сказал Хамада, потупившись, как бы избегая моего взгляда.
- Почему?
- Я приду, когда… когда смогу забыть Наоми-сан… - Стараясь скрыть слезы, он надел шляпу. - Прощайте, - бросил он мне и быстро зашагал по направлению к Синагаве.
Я отправился на службу, но все валилось у меня из рук. "Что сейчас делает Наоми? У нее остался только ночной халат, так что выйти она уж никак никуда не сможет…" - думал я и все-таки не мог быть спокоен: в последнее время одна неожиданность следовала за другой, я был обманут, вдвойне обманут, и по мере того, как я понял это, нервы мои пришли в возбужденное состояние, воображение рождало одно предположение за другим. Мне даже стало казаться, что Наоми обладает какой-то непонятной, таинственной силой, которую я не в состоянии постичь. Кто ее знает, что она сейчас делает? Спокойным я оставаться не мог. Быть может, во время моего отсутствия что-нибудь произошло… Кое-как, торопливо покончив с делами, я поспешно отправился в Камакуру.
- Здравствуйте, - сказал я, увидев стоящую в воротах хозяйку. - Она дома?
- Дома.
У меня отлегло от сердца.
- Никто не приходил?
- Нет, никто.
- Ну… Как там? - спросил я, кивком головы указывая на флигель. Мне показалось, что за закрытыми окнами комнаты Наоми нет никого.
- Сегодня она весь день сидела дома.
- Вот как?… Целый день не выходила из комнаты?…
Но все-таки почему же в доме уж слишком тихо?