двуколки, чтобы охотно составить молодому джентльмену компанию, пока ее отец проехал
вперед и ожидал молодежь у крыльца. Теперь все соседи видели ее подле пастора, уж
Кэтрин за ней ни за что не угнаться. И пусть она была не настолько ослепительной
красавицей – невысокого роста и слегка курносая, что придавало ее личику, некоторую
детскую непосредственность, да еще и смешные конопушки, – но в остальном, ее
расчетливости и дальновидности позавидовали бы самые битые авантюристки.
Пока что пастор пребывал в неведенье, относительно коварного плана женской
половины семейства Стоксонов, разработанной накануне, после ужина. Он списал все на
провинциальное добродушие и так же открыто принял гостей в своем доме, мистер
Стоксон так же не был посвящен в тайное сообщество – списал все на доброту своего
чада. Дама без стеснительности потребовала показать ей кухню, и почти приказательным
тоном велела господам занять места в гостиной. Господа, чтоб не терять зря время,
откупорили бутылку хереса, которую прихватил мировой судья из собственных запасов,
для улучшения аппетита, да принялись обсуждать дела. Завтрак принесли очень быстро,
разложив все на приготовленные заранее блюда. Тут было жаркое из баранины,
нарезанное ломтиками, сливочный сыр, паштет, домашнее сливочное масло в масленке,
белый хлеб, сладкая сдоба, варенье и немного молока к чаю. Чай принесли тоже. Мисс
Стоксон справлялась со всем молниеносно, показывая хозяйскую жилку с самой лучшей
стороны, будто это она сама готовила все эти блюда, а не ее кухарка, да еще дала
подробную инструкцию, как все уместней подать. Фрай с большим аппетитом вкушал
блюда, не скупился на похвалу, от чего девушка зарделась, как спелое яблоко. Но делал это
наш пастор из вежливости, без тайных умыслов, как благодарил бы свою сестру. Мистер
Стоксон еще был далек от мысли выдать в скором времени дочь замуж, поэтому
продолжил прерванную беседу о его должности. Он несомненно был влиятельным
человеком, снимал отдельный особняк, но соседствовал с Хэнкинсами, и поэтому был
любезно приглашен на соседский званный ужин. Должность мирового судьи обязывала
его знать обо всем в городе, для наведения порядка, у него в подчинении было аж три
дружинника и один зажигатель факелов – смелый малый, и немного отчаянный. Мисс
Стоксон слегка рассердилась на отца, ибо он нагло прервал зарождающийся интерес
между двумя людьми, но вслух не могла высказать свое негодование, пришлось сидеть и
исполнять роль прилежной хозяйки, и тайно дуться на родителя. А ее родитель тем
временем, уже углубился в воспоминания о темных временах, когда и сам он был еще
молод, и когда в городе стали происходить действительно ужасные вещи. Тогда же
преподобный Вейт и начал войну против нечисти, и многие горожане в ней участвовали.
Тогда духи распоясались так, что утаскивали людей среди дня, особенно приезжих. А в
местных мужиков вселялись и те начинали беситься, будто звери. Он сам был тому
свидетелем, потом все затихло, видимо отец Вейт провел какой-то сильный ритуал или
молебен, но все прекратилось, показалось, что нечисть изгнана. Но в один прекрасный
день, отца Вейта нашли мертвым в церкви, ужасное зрелище. Сам он не видел этого, но
свидетели говорили, что тело просто было вывернуто наизнанку. Потом, именно
священнослужители стали главной целью нечистого – один сразу уехал, только лишь
переночевав; другой пробыл дольше, но свихнулся; третий сгинул бесследно, четвертый и
пятый последовали за ним; шестой умер от разрыва сердца, а седьмой – сотворил
страшный грех, бросившись с обрыва. Их помощники тоже кончали плохо, хоть и были из
местных жителей. А вот недавно пропал Свилфордский всадник – и это всколыхнуло
общественность в другом городе, а мэр прислал гневное письмо во всем разобраться, и
выяснить, что случилось с беднягой. А что ему на откуп предоставить, не отправлять же
отчет, что в окрестностях снова лютует нечисть. К слову, поиски он производил
тщательные, только его люди даже следов борьбы не нашли и лошади, не могут же люди
пропадать бесследно.
– Это нужно прекратить, нечисть должна знать свое место, – констатировал мистер
Стоксон. – Ишь, как распоясалась снова.
Уэнсли улыбнулся, хотя улыбкой обреченной и невеселой. Судьба его
предшественников и в самом деле была незавидна, да и сам он мог оказаться восьмой
жертвой обстоятельств, но чудом прошел испытание. Он бы рад помочь в расследовании,
но пока не знает как.
– Что в моих силах, я сделаю. Но и вы поймите, мне нечего пока предоставить, во
всем нужно разобраться.
– Мы в вас верим, вы похожи не преподобного Вейта силою духа и характером.
Только внешностью смазливей и годами помладше.
Он задорно взглянул на дочь, от чего та снова залилась румянцем, будто эта похвала
предназначалась ей. Ох, как же будут завидовать ей подруги, как только узнают о таких
подвигах сегодня утром. Теперь уж она будет первой претенденткой, а никак не Кэтрин
Уорвик. Пусть она и очаровывает красотой, но куда важнее внимательность и
хозяйственность, особенно, что касается преподобного отца. Хотя есть еще и остальные
желающие. Незамужних девиц, заслуживающих достойного и обеспеченного мужа много,
а вот избранников – единицы. После вчерашнего ужина симпатичный и обходительный
пастор у всех на слуху.
Мужчины побеседовали и расстались ко всеобщему удовольствию. Мисс Стоксон
убрала посуду и вымыла ее, самостоятельно, что свидетельствовало о серьезности ее
намерений показать с лучшей стороны качества хорошей жены. Уэнсли расстался с
гостями в лучшем расположении духа. Теперь ему надобно посетить церковь, возле
которой уже толпились четыре рабочих и привратник, ожидая согласия пастора. Работа
закипела – мужчины оценили состояние всей мебели и принялись за работу, потом пришли
те же поденщицы и вымели все, протерли, начистили. Церковь пришла в надлежащий вид,
правда еще требовались кое-какие плотничьи доработки, но к следующему воскресенью,
она будет готова, и тогда молодой пастор облачится в белую ризу и будет говорить о Боге,
и петь о Боге; и будут ему внимать миряне, коих теперь он охраняет и словом, и делом. Не
будь этот край населен мракобесием, Уэнсли нашел бы в нем самый лучший свой дом –
тихую, надежную гавань. Но об этом говорить рано. Молясь Всевышнему, он будто бы
копил в себе силы, и набирался уверенности, но прежде всего – раздумывал обо всем
случившемся ранее. Он ведь недавно видел беса в глаза, и знает, чем можно его победить.
Молитва действует, как щит, но нужно оружие, которым можно обороняться. И все
содержится в летописях, стоит только немного посмотреть на них с другой стороны.
К загадочным рукописям, он вернулся немедля, в душе закралась бездна сомнений и
лишь вялый росток догадки. Что именно вкладывал в изображения преподобный отец
Вейт? Как именно расставлял приоритеты? Или это простые зарисовки безумца? Но по
всеобщему согласию, безумец переломил ход войны, заставил бесов отступить. Не будь
его, край давно превратился в огромное кладбище, мертвый город.
Вот только рисунок с лошадиной мордой и рогами. Его восхваляют люди, а может,
так они его призвали? Молодой пастор задумался, а ведь и правда – беса призвали. Кто?
Тайное братство? Когда? Ведь есть римские цифры и цифры обозначают дату.
Он пришел в этот мир, судя по римскому исчислению – 21 декабря 1464 года. Хм, а
ведь это может совпадать с рассказанной легендой о побеге виконта и замужней дамы.
Переломный ход войны алой и белой розы, страна в хаосе, нравы тоже. А вдруг и вправду,
демона призвали и сделали это с определенной целью. Ревнивый муж не пожелал падения
своей репутации неверной женой. Устроить нападение на замок? А если замок
неприступен? Он пошел легким путем – призвал карателя. Какая-то часть головоломки
уже складывалась, во всяком случае, преподобный отец Вейт указал причастность к
легенде. А ведь стоит еще побеседовать с местным обществом о легендах Дарквудса,
самый верный источник – народный фольклор. Теперь каждая мелочь может помочь, если
не окажется судьбоносной.
Наступил вечер, суета в церкви и недолгие размышления пастора заняли целый день.
Он даже чуть не позабыл, что согласился отужинать у Стоксонов – поистине
благосклонное окружение. Кажется, кухарку тоже можно нанимать на неполный день,
если его так часто будут приглашать ужинать в округе.
А начать следует с замка виконта, там, по мнению многих, и сосредоточен оплот
нечисти. Значится, сегодня за ужином он расспросит мистера Стоксона, известно ли ему
что-то из местных легенд об особенностях замка. Фрай уже оделся к предстоящему ужину,
но снова взял рисунок, будто новый виток осознания пришел к нему. Если откинуть
центральную фигуру – чудовище с лошадиной мордой – и сосредоточиться на заднем
плане. Людей изображено много, лишь пятеро из них имеют внятные очертания лица, глаз,
губ, одежды, их руки подняты вверх, восхваляя черта. Остальные персонажи имеют лишь
очертания присутствия, а еще шлемы. Да-да, шлемы – это означает, что были пять господ,
остальные – стража, почетный караул. Первая догадка была верна – рассерженный муж
призвал нечистого на землю. Цель – взять замок противника и вернуть неверную жену.
Хм, а что случилось потом? Ведь кто-то начал рассказывать продолжение истории, да
только мисс Уорвик отвлекла его ненужными беседами. Кажется, Фрай на нее разозлился,
ему ведь тогда казалось правильным осадить девицу, но манеры и воспитание не
позволило этого сделать.
Но для себя, Уэнсли сделал пометку, он обозначил листок под номером один, с
которого нужно начинать расследование. Но подробности нужны, без них никак не
добраться до истины. Пастор сложил рукописи Вейта в папку и положил в стол, а с собой
взял небольшой блокнот и грифельный карандаш, чтобы не просто все услышать, а и
делать пометки. Кому как не мировому судье знать историю города, Фрай довольный
своими догадками, покинул комнату и отправился к Стоксонам.
ГЛАВА 6. Повествует о страшном сне прошлого
Стоксон не был столь радушным хозяином, решив обойтись небольшим кружком
приглашенных гостей. Кроме преподобного Уэнсли, здесь присутствовали близкие
знакомые мирового судьи – семейство Батлеров: мистер, миссис и двое их взрослых
сыновей – Джордж и Эндрю. К сожалению, друзья мистера Стоксона не были приглашены
в дом Хэнкинсов, потому как вращались в разных кругах. Но они тоже были наслышаны о
новом священнике и не упустили шанса с ним познакомиться. Это были необычные люди
– мистер Батлер работал деловым представителем одного уважаемого джентльмена,
который имел громкое имя, но не хотел афишировать это. А еще эти люди были
приезжими: мистер Батлер только недавно поселился со своей супругой в округе, сняв
отдельный особняк, да еще и преобразив его за свой счет. До того, по их рассказам, они
много разъезжали по стране, все это было связанно с занятием мистера Батлера, но к этому
месту душа у него прикипела и они остановились здесь. Фрай удивился и усомнился в
рассказе загадочного человека, что заставило джентльмена с хорошим доходом выбрать
для жизни такую глушь, неужто, столица оказалась им не по карману, но тогда, как
объяснить снятые коттеджи в Риме и Неаполе, а также длительное проживание в
Бирмингеме? Но, Стоксон сразу предупредил о чудаковатости этого семейства, хотя
самому мировому судье льстило, что в городке проживает зажиточная семья и он водит с
ними знакомство. А Фрай оказался полезным именно потому, что тоже был приезжим, ну а
еще пастором, слухи о котором успели дойти до всех местных семейств, а поскольку
развлечений в округе мало, вот и захотелось скучающим богачам посмотреть на
необычайного священника. Хотя он пока что был самым заурядным.
Поначалу Фрай лелеял надежду всерьез выспросить у Стоксона все о местных
легендах, но общение с Батлерами оказалось таковым, что они незнакомы со всеми
подробностями мракобесия, а мистеру Стоксону не хотелось в их глазах слыть суеверным
простаком, верящим во всякую чушь. Поэтому он сухо отвечал на расспросы Уэнсли,
сводя все, то к деревенской песенке, то к шутке. И даже преимущества от столь выгодного
знакомства померкли в глазах Фрая, потому что эти люди ему определенно мешали. Будь
он единственным гостем или в том обществе, которое собралось вчера, беседа велась бы
на более существенные и интересные темы, а сейчас говорили в основном о столичных
новинках: мистер Батлер недавно ездил в Лондон, на выставку, и приехал со свежими
новостями и рассуждениями нужен ли Англии технический прогресс. Мистер Стоксон
внимал важному гостю, напрочь позабыв о втором приглашенном. Мисс Хана так же не
претворяла коварный план в жизнь, потому как, чуточку отвлеклась на двух молодых
джентльменов, которые из-за отсутствия других дам, общались только с ней. Мисс
Стоксон нашла их лучшими собеседниками, которые могли напустить пыли в глаза и
расточать галантность, и совсем забыла про Фрая. Тот, впрочем, не был расстроен столь
откровенным пренебрежением, он не пришел сюда завоевывать расположение мисс
Стоксон, он был исключительно из личных интересов. Но его план плодотворно и
информативно провести этот вечер с треском провалился, казалось, лучше б он остался
дома, отужинав сухарями и чаем, но продолжил бы разгадывать рукописи, а не отвлекаться
на пустые разговоры.
Мисс Стоксон, тем временем, уже мысленно поздравляла себя, как ловко она обошла
Кэтрин Уорвик, да округа просто взорвется от новости, с какими чудными людьми она
свела знакомство, и накануне угощала преподобного завтраком, а он превозносил ее. А
потом был приглашен на ужин, а тут можно немного и приукрасить действительность,
сказав, что приревновал ее, когда она общалась с Батлерами и от того сидел понурый
целый вечер. Правду то им все равно никто не скажет – на самом деле Фрай сидел
предельно злой. Но тем не менее, ему таки пришлось вступить в разговор с мистером
Батлером:
– Скажите, преподобный Уэнсли, как вы планируете разбираться со всей той
чертовщиной, что творится в округе? Стоит заметить, жуткие легенды Дарквудса столь
прочно обосновались в головах жителей других городов, даже целого графства, что мне
стоило огромного труда, заключить две последние сделки.
– Все дело в вере, – сухо ответил Фрай, будто по мановению пальца, он может изгнать
нечисть, – и в осторожности. Если мракобесие не покидает эти края, стоит обезопаситься.
Мистер Батлер сидел с несколько разочарованным видом, видимо, он не это хотел
услышать:
– Ба, мистер Уэнсли, я думал вы тот защитный щит Бога, который нас укроет и от
всего спасет, во всяком случае, так говорят в округе.
– Боюсь вас разочаровать, мистер Батлер, но на второй день в роли священника и
жителя Дарквудса, я еще не могу бахвалиться никакими победами. Спасение вижу только
в упрочнении веры в умах людей. Мой предшественник добился немалых побед, но
проиграл в какой-то момент. Чего же вы ждете от меня?
Мистер Батлер улыбнулся, но с тяжело скрываемым сожалением. Их знакомство
началось неплохо, но под конец окончательно испортилось, Фрай больше не вступал с ним
в беседу, да и темы затрагиваемые Батлером касались политики, сотрудничества с Ост-
Индийской компанией и прочими несущественными мелочами. В девять часов он сел в
личный экипаж мистера Батлера (хоть какая-то приятная компенсация за упущенный
вечер) и прибыл к себе домой, путешествие было очень стремительным, потому как, кучер
гнал лошадей из опаски остаться дольше положенного. Ведь еще нужно было отвезти
самого хозяина, распрячь лошадей и завести их в конюшни, предварительно бросив сена.
Фрай не испытывал радости, он был раздосадован и ко сну отошел, обуреваемый тревогой.
Впрочем, ночь расставила все по местам. Нет, призраки нечисти не мучили
преподобного, как и красивая головка мисс Фрейлин. Хотя, желание увидеть новую
знакомую было велико, все же звать ее от скуки, выглядело некрасиво. Уэнсли еще раз
взглянул на бумаги и решился хорошенько отдохнуть. Дрем пришел сразу, только вот
безмолвная тишина, накрывающая спокойствием, будто детским одеяльцем и
улюлюкивающая подопечного, отошла в сторону, уступая место тревожным сновидениям.
Фрай стоял в темном, огромном помещении, заполненном толпой людей. Это были
странные люди, одетые на старый лад. Представьте себе, огромное помещение,
выложенное из грубо обтесанных камней, потолком которому служили неровно
уложенные бревна, залитые смолой для прочности. В каждом углу коптил факел, от чего
стены покрылись сажей, будто краской, а также стоял белесый смог. И в этом душном
помещении собралось много людей, облаченные в странные железные нагрудники и
шлемы, у каждого висели короткие мечи, позади мушкеты, а в руках древки длинных
копий. Под нагрудной кольчугой – холщевая рубашка из грубого сукна, шерстяные
короткие штаны и добротные кожаные сапоги, измазанные грязью и пылью. Это
определенно были воины, потому что несли службу в этом помещении. Фрай так же был
среди них, его железная кольчуга, скрепленная кожаными ремнями, доставляла ему
большое неудобство, потому что она была очень тяжелой, а еще – шумной, он не мог
повернуться, не издав лязгающий звук. На голове был прикреплен шлем, такой же
лязгающий, но спасающий во время военного похода. На руках были перчатки из грубо
выделанной кожи, немного потертые от времени, но надежные. Движения Фрая вызвали
недовольный интерес у некоторых его сотоварищей, он повернулись к нему, заговорили, в
нос ударил мощный запах перегара, от которого Уэнсли чуть не стошнило. А еще их лица
были перепачканы пылью и потом, от чего те казались чумазыми, видимо, они давно
несли службу в этом душном помещении. Сама одежда провонялась лошадьми и немытым
телом, и все источало такие неприятные запахи, Фрай уже еле сдерживался, его буквально
выворачивало, стоило вдохнуть поглубже. Даже сам воздух наполнился едким дымчатым
запахом, огни горели буквально везде. Но кто-то спереди грозно цыкнул, и все стражники
прекратили любой шум, Фрай хотел осмотреться, но из-за столпотворения не было видно,