- Ну так вот, это вам не легковушка. Берт газанул, а я выставил "брен" над ветровым стеклом и дал очередь. Мы крутанулись, как на гонках, и выскочили, только заполучили две пули в генератор, да поцарапало сзади станину Большого Герберта, это наш токарный станок, беда невелика, лишь бы офицер не заметил. Но это ж надо - послать нас туда! Сюзан это место называется, или вроде того.
- А куда вы направляетесь? - спросил Хоуард.
- В Брест, - ответил капрал. - Ну и названьице для города, только лягушки до такого додумаются. Офицер велел, если выскочим, добираться туда, а оттуда машину морем переправят домой.
- Возьмите нас с собой, - попросил Хоуард.
Тот с сомнением посмотрел на детей.
- Уж и не знаю, что вам сказать. Не знаю, хватит ли места. Ваши ребятишки - не англичане.
- Двое - англичане. Сейчас они говорят по-французски, но это потому, что они выросли во Франции.
Мимо с переполненным ведром прошел к дороге шофер.
- А другие двое?
- Эти - французы.
- Лягушат не возьму, - сказал капрал. - У меня нет места, это раз, и потом, я так считаю, пускай остаются у себя дома. А насчет вас и двоих английских малышей - ладно, я не против.
- Вы не поняли, - возразил Хоуард. - Двое французских детей на моем попечении. - И объяснил, как это получилось.
- Ничего не выйдет, приятель, - сказал капрал. - Для всех у меня нет места.
- Понимаю, - медленно сказал Хоуард. С минуту он отсутствующим взглядом смотрел на дорогу. - Если не хватает места, - сказал он, - может быть, отвезете в Брест четверых детей? Им много места не нужно. Я дам вам письмо к железнодорожному начальству в Бресте и письмо к моему поверенному в Англии. И дам денег на расходы.
Капрал наморщил лоб.
- А вас оставить здесь?
- Со мной ничего не случится. Право, без них я доберусь быстрей.
- Это что же, взять двоих лягушат вместо вас? Так, что ли?
- Со мной ничего не случится. Я прекрасно знаю Францию.
- Не валяйте дурака. Что я стану делать с четырьмя ребятишками, когда у меня подмоги один Берт? - Он круто повернулся. - Ладно. Одевайте их, да поживей, я не стану ждать всю ночь. И пускай не трогают станок, не то всыплю им по первое число.
Он зашагал к машине. Хоуард поспешил к отмели и позвал детей.
- Одевайтесь скорей, - сказал он. - Мы поедем на грузовике.
Ронни подбежал к нему совершенно голый.
- Правда? А какой марки? Можно, я сяду рядом с шофером, мистер Хоуард?
Шейла, тоже голая, эхом отозвалась:
- Можно, и я сяду рядом с шофером?
- Идите одевайтесь, - повторил старик. И обернулся к Розе: - Надень чулки, Роза, и помоги Пьеру. Нам нужно спешить.
Он подгонял детей, как только мог, но одежда прилипала к их мокрым телам, а полотенца у него не было. Он еще не кончил, а те двое подошли и стали торопить его, им не терпелось тронуться в путь. Наконец-то дети готовы.
- А коляску взять можно? - робко спросил старик.
- Некуда нам брать это барахло, приятель, - сказал капрал. - Она гроша ломаного не стоит.
- Да, знаю, - согласился Хоуард. - Но если придется опять идти пешком, я повезу в ней маленьких.
- Сунем ее на крышу, - вмешался шофер, - она отлично там поедет, капрал. Мы все поплетемся пешком, если не добудем горючки.
- Тьфу ты, черт, - буркнул капрал. - Хороша походная мастерская! Понатыкано со всех сторон барахла, как на елке. Ладно, сажай ее на крышу.
И повел всех к шоссе. Огромный грузовик стоял у обочины, движение обтекало его. Внутри все сплошь забито было механизмами. Громадный "Герберт", токарный станок, возвышался посередине. В одном конце разместились шлифовальный круг и механизм для притирки клапанов, в другом - небольшой опиловочный станок. Под "Гербертом" находилась генераторная установка, над ним - широкий распределительный щит. Остаток свободного места занимали вещевые мешки капрала и водителя.
Хоуард поспешно вытащил из коляски свертки с едой и посмотрел, как ее водружают на крышу грузовика. Потом помог детям втиснуться среди механизмов. Капрал наотрез отказался посадить их рядом с шофером.
- У меня там пулемет, понятно? Нечего ребятишкам вертеться под руками, если мы напоремся на фрицев.
- Понимаю, - сказал Хоуард.
Он утешил Ронни и сам вскарабкался в машину. Капрал посмотрел, как они уселись, обошел машину кругом и сел рядом с шофером; грузовик заурчал и тяжело вклинился в общий поток на шоссе.
Лишь через полчаса старик спохватился, что второпях они позабыли на берегу Шейлины штанишки.
Итак, они едут. В машине тесно, неловко. Хоуарду негде сесть поудобней и отдохнуть, он скорчился в три погибели, опираясь коленями на чей-то вещевой мешок. Детям, при их малом росте, все же удобнее. Старик достал припасы и дал им немного поесть и выпить по нескольку глотков оранжада. Розе он посоветовал есть поменьше, и ее ничуть не укачало. Хоуард заранее достал из коляски шоколад Пьера и после этого завтрака дал его малышу, ведь так оно и полагалось. Мальчик торжественно принял шоколадку и сунул в рот; Хоуард, глядя на него, внутренне усмехнулся. Роза с улыбкой наклонилась к малышу.
- Вкусно, Пьер, правда?
Он серьезно кивнул.
- Очень вкусно, - прошептал он.
Скоро доехали до Монтаржи. Капрал приотворил дверцу в перегородке, которая отделяла мастерскую от кабины водителя, и спросил Хоуарда:
- Вы здесь бывали, приятель?
- Только проездом, много лет назад, - ответил старик.
- Не знаете, где тут заправочная, черт ее дери? Нам хоть тресни надо добыть горючего.
Хоуард покачал головой.
- Право, не знаю. Если хотите, у кого-нибудь спрошу.
- Ух ты. Вы так здорово говорите по-французски?
- Они все говорят по-французски, капрал, - вставил водитель. - Даже малыши.
Капрал обернулся к Хоуарду:
- Только прижмите детишек к полу, приятель, вдруг напоремся на фрицев, как там, в Сюзане.
Старик был ошеломлен.
- Не могли же немцы пройти так далеко на запад…
Однако он заставил детей лечь на пол, что им показалось превеселой забавой. Так, с приглушенным визгом и смехом, они вкатили в Монтаржи, и машина остановилась на перекрестке в центре города.
По просьбе капрала старик вылез и спросил дорогу к военной заправочной станции. Местный булочник посоветовал ехать в северную часть города; Хоуард взобрался в кабину и объяснил водителю, как проехать. Без особого труда разыскали французский автопарк, и Хоуард с капралом отправились к здешнему начальнику, лейтенанту. Тот наотрез отказался дать горючее. Город эвакуируется, сказал он. Если у них нет бензина, пускай бросают машину и идут на юг.
Капрал яростно выругался, так выругался, что Хоуард только вздохнул - слава богу, маленькие англичане остались в машине, вдруг бы они что-то поняли.
- Я должен доставить эту чертову колымагу в Бреет, - заявил под конец капрал. - Черта с два я брошу ее и удеру, так я его и послушал. - Потом очень серьезно сказал Хоуарду: - Вот что, приятель, вам с детишками, пожалуй, и правда лучше поскорей топать отсюда. Не к чему вам встречаться с фрицами.
- Если здесь нет бензина, так и вы могли бы пойти с нами, - сказал старик.
- Вы не понимаете, приятель, - ответил тот. - Я в лепешку расшибусь, а доставлю эту чертовщину в Брест. Моего Большого Герберта. Вы, может, не разбираетесь в токарных станках, но этому Герберту цены нет. Верно вам говорю. Машины нужны дома. В лепешку расшибусь, а доставлю Герберта домой. Должен доставить. Должен! Фрицы его не получат! Черта с два!
Он обвел взглядом парк. Тут было полно дряхлых, грязных французских грузовиков; быстро уходили прочь последние солдаты. Лейтенант, который отказал им, уехал на маленьком "ситроене".
- Бьюсь об заклад, где-нибудь еще найдется горючка, - пробормотал капрал. И круто обернулся. - Эй, Берт! Поди сюда!
Они стали рыскать среди машин. Ни колонки, ни склада горючего не нашли, но вскоре Хоуард увидел, что они хлопочут у брошенных грузовиков, переливают остатки из баков в бидон. Выцеживая понемногу тут и там, они собрали около восьми галлонов бензина и перелили в громадный бак "лейланда". Больше найти не удалось.
- Не больно много, - сказал капрал. - Может, миль на сорок хватит. Все лучше, чем кукиш без масла. Дай-ка сюда эту чертову карту, Берт.
Чертова карта подсказала им, что в двадцати пяти милях находится Питивье.
- Поехали.
И они снова двинулись на запад.
Стало нестерпимо жарко. Борта машины были деревянные, откидные, когда токарный станок работал, они откидывались, и было где повернуться. За эти деревянные стены почти не проникал свет; среди станков было темно, душно, воняло машинным маслом. Дети как будто не слишком страдали от этого, но для старика поездка была мучительна. Вскоре у него уже разламывалась голова, руки и ноги ныли, оттого что сидел он скорчившись, в самой неудобной позе.
Дорога к Питивье была зловеще пуста, грузовик шел очень быстро. Порой низко над дорогой проносился самолет, и один раз совсем рядом раздался треск пулеметной очереди. Хоуард наклонился к окошку возле шофера.
- Немецкий бомбардировщик, - сказал капрал. - Фрицы их называют "штукас".
- Это он в нас стрелял?
- Ага, только он был за сто миль.
Капрал, видно, не особенно встревожился.
Через час, проделав двадцать пять миль после Монтаржи, подъехали к Питивье. Остановились у обочины в полумиле от городка и стали совещаться. На дороге, что протянулась перед ними до первых домов, ни души. В городке не заметно никакого движения. Под ослепительным полуденным солнцем он казался вымершим.
Они смотрели на все это в нерешительности.
- Не нравится мне здесь, - промолвил капрал. - Что-то неладно.
- Никого не видать, вот что чудно, - сказал водитель. - Может, тут полно фрицев, а, капрал? Только не показываются?
- Кто его знает…
Хоуард пригнулся к дверце в перегородке, сказал:
- Пожалуй, я пойду вперед, посмотрю, а вы пока подождите здесь.
- Вот так один и пойдете?
- Я думаю, особой опасности нет. Везде столько беженцев… думаю, это не очень опасно. Лучше я пойду и посмотрю, а то поедем - и вдруг в нас начнут стрелять.
- Дело говорит, - сказал водитель. - Если тут и впрямь засели фрицы, на этот раз можно и не выскочить.
Минуту-другую они это обсуждали. Дороги другой нет, надо либо пересечь город напрямик, либо вернуться на десять миль в сторону Монтаржи.
- А это тоже не сахар, - сказал капрал. - Скорей всего фрицы идут за нами по пятам, вот мы на них и наскочим. - Он помедлил в нерешимости и наконец сказал: - Ладно, приятель, суньтесь туда, поглядите, как и что. Если все в порядке, подайте знак. Махните чем-нибудь, мол, можно ехать.
- Мне придется взять детей с собой, - сказал старик.
- Тьфу, пропасть! Не торчать же мне тут до ночи, приятель.
- Я не могу разлучаться с детьми, - пояснил старик. - Понимаете ли, они на моем попечении. Вот как у вас токарный станок.
Водитель расхохотался.
- Здорово сказано, капрал! Это как у нас с Гербертом!
- Ладно, - буркнул капрал. - Только поживей.
Старик вылез из машины, одного за другим снял детей на пыльную, пустынную, раскаленную солнцем дорогу. И двинулся с ними к городу, ведя двух малышей за руки, и с беспокойством думал, что, если теперь надо будет расстаться с грузовиком, он неизбежно потеряет и коляску. Он торопился изо всех сил, но в город они вошли только через двадцать минут.
Немцев не было видно. Похоже, и все жители покинули городок; только из-за занавесок или приотворенных дверей лавчонок украдкой поглядели на проходящего Хоуарда две-три дряхлые старухи. В канаве у дороги, ведущей на север, жевал какую-то дрянь грязный, оборванный ребенок в одной рубашонке, даже не разобрать, мальчик или девочка. В нескольких шагах дальше на дороге валялась наполовину оттащенная с мостовой дохлая лошадь, вздувшаяся и смрадная. Эту падаль рвала собака.
Грязный, убогий городишко этот показался Хоуарду отвратительным. Он окликнул старуху, которая выглянула из дверей:
- Есть здесь немцы?
- Они идут с севера, - дребезжащим голосом отозвалась старуха. - Будут всех насиловать, потом застрелят.
Хоуарду ответ показался бессмысленным.
- А вы уже видели в городе хоть одного немца? - спросил он.
- Вот один.
Старик вздрогнул, оглянулся.
- Где?
- Вон. - Иссохшей трясущейся рукой она показала на ребенка в канаве.
- Это?
Старуха, должно быть, помешалась от страха перед захватчиками.
- Он говорит только по-немецки. Он из шпионской семьи. - Старуха вцепилась в руку Хоуарда, она, видно, совсем выжила из ума. - Кинь в него камнем, прогони его, - потребовала она. - Надо прогнать, не то он приведет ко мне в дом немцев.
Хоуард стряхнул ее руку.
- Были здесь немецкие солдаты?
Вместо ответа старуха принялась визгливо осыпать ужасающими проклятиями ребенка в канаве. Ребенок - наверно, мальчик, решил Хоуард, - поднял голову и посмотрел на нее с младенчески откровенным презрением. Потом опять взялся за свою омерзительную еду.
От старой ведьмы больше ничего не удалось добиться; ясно одно: немцев в городе нет. Хоуард пошел было прочь, но тут что-то загремело - большой камень прокатился по мостовой возле "немецкого шпиона". Ребенок отбежал с полсотни шагов и опять присел на обочине.
Старик возмутился, но у него были другие заботы.
- Присмотри пока за детьми, - сказал он Розе. - Не позволяй им никуда отходить и ни с кем говорить.
И он заторопился назад по дороге, по которой они вошли в Питивье. Шагов через триста он увидел на краю дороги полумилей дальше знакомый грузовик. Он помахал шляпой, и машина двинулась к нему; тогда он повернулся и пошел назад к тому месту, где оставил детей.
Машина нагнала его близ перекрестка посреди города. Из кабины высунулся капрал.
- Найдется здесь горючее, как по-вашему?
- Не знаю. Не стоило бы надолго здесь задерживаться.
- Это верно, - проворчал шофер. - Надо выбираться отсюда. По мне, городишко выглядит неважно.
- Заправиться-то надо.
- Галлонов пять еще осталось. Хватит до Анжервиля.
- Ладно. - Капрал обратился к Хоуарду: - Сажайте ребятню в кузов и поехали.
Хоуард оглянулся. На том месте, где он оставил детей, никого не было; он осмотрелся - вот они, дальше на дороге, стоят возле "немецкого шпиона", а тот горько, жалобно плачет.
- Роза! - крикнул Хоуард. - Иди сюда. Приведи детей.
- Il est blesse! - тоненько закричала она в ответ.
- Иди сюда! - опять крикнул Хоуард. Дети смотрели на него, но не трогались с места. Он поспешил к ним. - Почему вы не идете, когда я вас зову?
Роза повернулась к нему, вся красная от негодования.
- В него бросили камнем и ушибли. Я сама видела. Нехорошо так делать.
Да, сзади по шее ребенка на грязные лохмотья стекала липкая струйка крови. Внезапное отвращение к этому городишке охватило старика. Он достал носовой платок и промокнул рану.
- Нехорошо бросаться камнями, мсье, а еще взрослая женщина, - сказала Роза. - Это скверное, дрянное место, раз тут так поступают.
- Возьмем его с собой, мистер Хоуард, - сказал Ронни. - Пускай он сядет с другого конца на мешок Берта, возле электромотора.
- Он здешний, - ответил старик. - Мы не можем увезти его отсюда.
Но при этом подумал, что милосерднее взять ребенка с собой.
- Совсем он не здешний, - возразила Роза. - Он здесь только два дня. Так сказала та женщина.
Позади раздались торопливые тяжелые шаги и голос капрала:
- Да скоро вы, черт возьми?
Хоуард обернулся к нему.
- В ребенка бросают камнями, - и он показал рану на шее мальчика.
- Кто бросает камнями?
- Здешние жители. Они думают, что он немецкий шпион.
- Кто, этот? - изумился капрал. - Да ему лет семь, не больше.
- Я видел, кто его ранил, - вмешался Ронни. - Женщина вон из того дома. Бросила камень и попала в него.
- Чертова кукла, - сказал капрал и обернулся к Хоуарду. - Надо двигать, да поживей.
- Понимаю… - старик колебался. - Что же делать? Оставить его в этом дрянном городишке? Или взять с собой?
- Возьмем, если хотите. Он много не нашпионит.
Старик наклонился к мальчику.
- Хочешь поехать с нами? - спросил он по-французски.
Мальчик ответил что-то на другом языке.
- Sprechen Sie deutsch? - спросил Хоуард. Больше он сейчас ни слова не помнил по-немецки и ответа не получил.
Он выпрямился, угнетенный свалившейся на него новой заботой.
- Возьмем его, - сказал он негромко. - Если оставить его здесь, его скорее всего убьют.
- Если мы сейчас же не двинемся, явятся фрицы и перебьют нас всех, - заметил капрал.
Хоуард подхватил "шпиона", тот молча покорился; они поспешили к грузовику. От ребенка скверно пахло, он был явно вшивый; старик отвернулся, его чуть не стошнило. Может быть, в Анжервиле есть монахини, которые позаботятся об этом найденыше. Пожалуй и Пьера можно будет им отдать, хотя Пьер почти не доставляет хлопот.
Детей усадили в машину; старик взобрался следом, капрал сел рядом с шофером. Огромный грузовик пересек дорогу, ведущую прочь от Парижа, и двинулся к Анжервилю, до которого оставалось семнадцать миль.
- Если не заправимся в Анжервиле, здорово сядем в лужу, - сказал водитель.
В машине старик, окруженный детьми, скорчился у "Герберта" и вытащил клейкую плитку шоколада. Он отломил пять кусочков; едва "немецкий шпион" понял, что это такое, он протянул перепачканную руку и что-то пробормотал. Жадно съел свою долю и снова протянул руку.
- Подожди немного. - Хоуард раздал шоколад остальным детям.
- Merci, monsieur, - прошептал Пьер.
Роза наклонилась к нему:
- Съешь после ужина, Пьер? Попросим мсье дать тебе шоколадку после ужина, да?
- Только в воскресенье, - прошептал малыш. - В воскресенье мне можно шоколад после ужина. Сегодня воскресенье?
- Я не помню, какой сегодня день, - сказал Хоуард. - Но, я думаю, твоя мама сегодня позволила бы тебе съесть шоколад после ужина. Я отложу его для тебя на вечер.
Он пошарил вокруг, достал одну из купленных утром больших твердых галет, не без труда разломил пополам и протянул половину несчастному замарашке. Мальчуган взял галету и с жадностью стал грызть ее.
- Да разве так едят? - сердито сказала Роза. - Ты хуже поросенка, да, хуже поросенка. И хоть бы спасибо сказал.
Мальчик посмотрел растерянно, не понимая, за что его бранят.
- Ты что, совсем не умеешь себя вести? - продолжала Роза. - Надо сказать так: je vous remercie, monsieur, - с поклоном обратилась она к Хоуарду.