- Не пора ли вам, хотя бы частично, переместиться наверх? - сказала леди Александра.
- Я как раз подумывал, - произнес Джои, хозяин застолья, с грустной усмешкой, - не пора ли мне утопиться. Канал совсем рядом.
- Отложим это до завтра, - предложила Томми. - Я попросила ее светлость подбросить меня домой, и она пообещала это сделать. Эта женщина явно обладает чувством юмора. Подождите, пока я поговорю с ней.
Шестеро мужчин перешептывались, готовясь предложить некий совет, однако Томми в советах не нуждалась.
- Теперь отправляйтесь все наверх, - приказала Томми, - и постарайтесь быть полюбезнее. Она уезжает через четверть часа.
Шестеро притихших мужчин - впереди хозяин дома, в арьергарде оба супруга аристократки - устремились по лестнице наверх, при этом каждому казалось, что он вдвое потерял в весе. Шестеро притихших мужчин вошли в гостиную и расселись на стульях. Шестеро притихших мужчин пытались придумать, что бы такое сказать.
Мисс Рэмсботэм - как она после объясняла, пребывая в состоянии истерики, - подавляя клокочущие в груди звуки, подняла крышку рояля. Но единственное, что она могла вспомнить, была модная тогда в салонах песенка "Я зовусь Шампанским Чарли". Пятеро мужчин, лишь только она взяла последний аккорд, попросили ее сыграть еще. Мисс Рэмсботэм, еле владея истерически срывающимся голосом, пояснила, что, кроме этого мотива, никакого другого не знает. Четверо мужчин попросили ее снова сыграть тот же мотив. Мисс Рэмсботэм сыграла песенку второй раз, снабдив ее невольными вариациями.
Невозмутимый Уиллис возвестил, что прибыл экипаж леди Мэри. Компания, за исключением леди Мэри и хозяйки, с большим трудом сдержалась, чтобы не выразить бурный восторг. Леди Мэри поблагодарила миссис Лавридж за необыкновенно интересный вечер и предложила Томми поехать вместе с ней. Стоило леди Мэри уехать, как буйное веселье, опрометчивое по своей внезапности, овладело остальными гостями.
Спустя несколько дней экипаж леди Мэри снова подъехал к домику на Риджентс-Парк. По счастью, миссис Лавридж оказалась дома. Экипаж долго ожидал леди Мэри у дверей. После того как экипаж отъехал, миссис Лавридж заперлась одна в своей комнате. Младшая горничная сообщила кухаркам, что, проходя мимо двери, она различила звуки, выдававшие сильные чувства.
Через какое тяжкое испытание пришлось пройти Джозефу Лавриджу, никто так и не узнал. Несколько недель не появлялся он в Автолик-клубе. Затем мало-помалу, как и подобает с течением времени, все как-то образовалось. Джозеф Лавридж стал принимать своих друзей, друзья принимали Джозефа Лавриджа. У миссис Лавридж был лишь один недостаток: она с подчеркнутой холодностью держалась с титулованными особами, когда те появлялись в ее доме.
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ
"Птенчик" пытается участвовать в деле
Публика тонкая и с хорошим вкусом утверждала, что журнал "Хорошее настроение" - самый блестящий, самый умный и самый литературный из всех журналов стоимостью в один пенни, какие только есть в Лондоне. Это необычайно радовало Питера Хоупа, редактора и одного из владельцев журнала Уильям Клодд, директор-распорядитель и совладелец журнала, пребывал по этому поводу в меньшем восторге.
- Нам следует поостеречься, - заметил Уильям Клодд. - нельзя, чтобы журнал получился чересчур умным. Золотая середина - вот идеал, к которому нужно стремиться.
Публика тонкая и с хорошим вкусом утверждала, что журналу "Хорошее настроение" более, чем всем остальным еженедельникам стоимостью в один пенни вместе взятым, требуется поддержка. Публика тонкая и с хорошим вкусом, во всяком случае некоторые ее представители, зашла настолько далеко, что стала этот журнал покупать. Питеру Хоупу в будущем грезилась слава и благосостояние.
Глядя по сторонам, Уильям Клодд заметил:
- Не кажется ли вам, шеф, что журнал у нас получается некоторым образом слишком элитарным?
- Почему вы так считаете? - спросил Питер Хоуп.
- Во-первых, исходя из тиража, - пояснил Клодд. - Притом, доходы за последний месяц...
- Если вы не возражаете, мне бы не хотелось слышать о доходах. Как-то не слишком приятно, когда при мне говорят о цифрах.
- Не могу сказать, что эти цифры и мне доставляют радость, - заметил Клодд.
- Все еще придет, - сказал Питер Хоуп. - Все придет со временем. Надо поднять публику до нашего уровня, в смысле образованности.
- Моя практика подсказывает, - сказал Уильям Клодд, - что как раз за образование публика склонна платить меньше всего.
- И что же нам делать? - спросил Питер Хоуп.
- Вам надо нанять секретаря, - ответил Уильям Клодд.
- Как может секретарь повлиять на увеличение тиража? - воскликнул Питер Хоуп. - К тому же мы условились, что в течение первого года будем обходиться без секретаря. К чему лишние расходы?
- Я не имею в виду секретаря в обычном смысле слова, - пояснил Клодд. - Я имею в виду парня, с которым, скажем, мне пришлось ехать в поезде до Стратфорда.
- И что же в нем такого замечательного?
- Ничего особенного. Он читал свежий номер "Дешевого романиста". У этого журнала больше двухсот тысяч читателей. И тот парень один из них. Он сам это сказал. Покончив с чтением этого журнала, он вынул из кармана номер "Самого дешевого шутника", а его тираж, как говорят, порядка семидесяти тысяч. Парень похохатывал над этим журнальчиком, пока мы не доехали до Боу.
- Но ведь...
- Погодите! Я сейчас все объясню. Этот парень - отражение читательской публики. Я побеседовал с ним. Больше всего он любит читать те издания, у которых самые крупные тиражи. Он их угадывает безошибочно. Остальные, по крайней мере из тех, что ему попадались, он считает не иначе как "дрянью". Ему нравится то, что нравится подавляющему большинству публики, покупающей журналы. Угодить его вкусам - я записал его имя и адрес, и он с удовольствием будет работать на нас за восемь шиллингов в неделю, - угодить его вкусам, значит, угодить вкусам покупающей журналы публики. Не вкусам тех, кто проглядывает журнальчик, лежащий на столике в курительном зале, бросая о прочитанном "чертовски здорово", но вкусам тех, кто выкладывает последний пенни. Вот какой нам нужен работник.
Редактор-профессионал, обладатель идеалов, Питер Хоуп был шокирован, возмущен. Деловой человек, лишенный идеалов, Уильям Клода, - оперировал цифрами.
- Следует подумать насчет рекламодателя, - настаивал Клодд. - Я не Джордж Вашингтон, но какой смысл обманывать себя, понимая при этом сам, что обманываешь? Если бы продавалось двадцать тысяч экземпляров, можно позволить себе сделать вид, что расходится не двадцать, а сорок. Но когда на самом деле мы продаем меньше восьми тысяч - ведь это в каждого здравомыслящего человека должно вселять беспокойство!
- Ради Бога, пичкайте их еженедельно десятками столбцов отборного литературного творчества, - вкрадчиво продолжал Клодд, - но в качестве упаковки предложите двадцать пять колонок сладкой патоки. Только тогда публика это примет, а вы сделаете добро: просветите ее так, что она этого не заметит! Если же ничем ваши мысли не подсластить - она попросту рта не раскроет, только и всего!
Клодд был человеком, который умел добиваться поставленной цели. Наступило время, и Флипп (то есть Филип) Туител прибыл на Крейн-Корт, 23, исключительно ради того, чтобы сделаться секретарем редакции "Хорошего настроения". В действительности же, и сам того не зная, он стал литературным дегустатором. Рассказы, которые Флипп читал с увлечением, немедленно издавались. Питер вздыхал, но довольствовался лишь правкой наиболее вопиющих грамматических погрешностей; эксперимент следовало проводить по всем правилам. Шутки, над которыми смеялся Флипп, шли в номер. Питер пытался утешить себя, выделяя все больше средств в фонд поддержки нуждающихся наборщиков, но это удавалось ему лишь отчасти. Стихи, выжимавшие слезу у юного Флиппа, помещались на первую полосу. Публика тонкая и с хорошим вкусом заявила, что "Хорошее настроение" стало ее разочаровывать. Тираж журнала медленно, но неуклонно возрастал.
- Вот! - радостно восклицал Клодд. - Что я вам говорил!
- Подумать страшно... - начал Питер.
- Это точно, - весело перебил его Клодд. - Мораль: думать надо меньше!
- Вот что я вам скажу, - продолжал Клодд. - Мы сколотим целое состояние на этом журнале. После чего можно будет себе позволить и потерять немного денег, тогда-то мы и запустим журнальчик, который будет отвечать запросам только высокообразованной публики. А между тем...
Тут внимание Клодда привлекла низенькая черная бутылочка с этикеткой, стоявшая на письменном столе.
- Когда это принесли? - спросил он.
- Примерно с час тому назад, - сказал Питер.
- И с ней какой-то заказ?
- Наверное...
Питер порылся и нашел письмо, адресованное "Уильяму Клодду, эсквайру, ответственному за рекламу журнала "Хорошее настроение". Разорвав конверт, Клодд принялся с жадностью читать его содержимое.
- Вы ведь пока не закончили работу?
- Нет, у нас работа до восьми.
- Чудесно! Мне надо, чтобы вы написали одну заметочку. Прямо сейчас, а то забудете. Для колонки "Орехи и вина".
Питер сел за стол и начертал заголовок на чистом листе бумаги: Для кол. "Ор. и в."
- А что это? - полюбопытствовал Питер. - Какой-то напиток?
- Вроде портвейна, - пояснил Клодд. - только не так ударяет в голову.
- Вы считаете это достоинством? - спросил Питер.
- Разумеется. Можно больше выпить.
Питер писал:
"Обладает всеми свойствами старого виноградного портвейна, однако не вызывает пагубных последствий..."
- Я ведь не попробовал, Клодд, - намекнул Питер.
- Неважно, я попробовал.
- Ну и как, хорош?
- Изумительно! Пишите: "Изысканный, придающий бодрость". Теперь так и будут повторять.
Питер написал: "Мне он представляется изысканным и..." Тут он отложил перо.
- И все же, Клодд, мне кажется, я должен попробовать. Видите ли, я как бы лично его рекомендую...
- Сначала допишите заметку. Я хочу успеть сдать ее в типографию. Потом положите бутылочку в карман, возьмете домой и проведете с ней вечерок.
Клодд, казалось, страшно спешил. И это лишь подогрело подозрения Питера. Он потянулся к бутылочке Клодд хотел его опередить, но Питер оказался проворней.
- Вы же не пьете безалкогольное! - предостерег Клодд. - У вас нёбо не приспособлено.
- Однако определить, "изысканный" он или нет, я, наверно, все-таки смогу? - умоляюще произнес Питер, вытягивая пробку.
- Ну это же такое коротенькое сообщение! Поставьте, не валяйте дурака! - говорил Клодд.
- Мне поставили, вот я и пью! - со смехом сказал Питер, весьма довольный своей шуткой.
Питер отлил себе полстаканчика и пригубил.
- Ну и как? - поинтересовался Клодд со злорадной улыбкой.
- Вы... вы уверены, что это портвейн? - едва слышно выдохнул Питер.
- Бутылочка та самая, - заверил его Клодд. - Давайте еще разок. Надо хорошенько распробовать.
Питер рискнул сделать еще глоток.
- Как вы полагаете, их удовлетворит, если я буду рекламировать это как некий медикамент? - вкрадчиво поинтересовался Питер. - Скажем, то, что требуется держать в доме, на случай если понадобится кого-нибудь отравить?
- Сами идите и договаривайтесь. С меня достаточно! - Клодд схватился за шляпу.
- Мне жаль... мне, право, очень жаль, - со вздохом проговорил Питер. - Но не могу же я намеренно...
Клодд снова резким движением сбросил с себя шляпу.
- Ой, да идите вы со своей сознательностью! Почему ваша сознательность забывает про ваших кредиторов? С какой стати я тут с вами надрываюсь, в то время как вы мне то и дело вставляете палки в колеса?
- Не будет ли вернее, - предложил Питер, - обратиться к более уважаемым рекламодателям, которые не станут рекламировать подобный продукт?
- Валяйте, обращайтесь! - рявкнул Клодд. - Что же вы думаете, я не обращался? Думаете, они овечки? Ухватил одну - и получил все что хочешь? Уговорить такого, и все проблемы были бы решены! Пока одного не подцепишь, другие на вас и смотреть не захотят.
- Да, это верно, - задумчиво произнес Питер. - Я сам обращался к Уилкинсону, из "Кингсли". Он посоветовал попробовать уговорить Лэндора. Он считал, если я смогу добыть рекламу у Лэндора, тогда он сможет убедить своих сотрудников дать мне воспользоваться их рекламой.
- А стоит вам сунуться к Лэндору, тот пообещает рекламу, если вам повезет у "Кингсли".
- Они еще к нам придут, - оптимистически заверил Питер. - Наши дела движутся все лучше и лучше. Они буквально побегут к нам.
- Им стоило бы поторопиться, пока единственное, что сбегается к нам, это счета.
- Серия статей молодого Мак-Тира вызвала оживленное внимание публики, - воскликнул Питер. - Он пообещал, что напишет нам еще несколько серий.
- За Джоуэта надо бы зацепиться, - вслух рассуждал Клодд. - За Джоуэтом, как за старым гусем, все остальные стайкой пристроятся. Только бы нам ухватиться за него, дальше будет проще простого.
Джоуэт был собственником производства знаменитого Мраморного Мыла. Поговаривали, что Джоуэт тратит ежегодно на рекламу четверть миллиона. Джоуэт был опорой и поддержкой периодических изданий. Новые издания, которым доверили рекламировать Мраморное Мыло выживали и процветали. Новый журнал, которому было отказано в опеке, чах и умирал. Джоуэт и как пробиться к нему, Джоуэт и как попасть в его орбиту - вот что являлось основным вопросом на заседаниях правлений большинства новых журналов, в числе которых было и "Хорошее настроение".
- Я слышала, - сказала мисс Рэмсботэм, автор "Письма к Клоринде", занимавшего две последние странички еженедельника "Хорошее настроение", в котором она поверяла Клоринде, жившей где-то в глухой провинции, день за днем историю высшего общества, среди которого протекала жизнь и деятельность мисс Рэмсботэм, а также рассказывала о том, какие они, представители высшего общества, что за туалеты носят, разумно или неразумно ведут себя, - так вот, я слышала, - сказала мисс Рэмсботэм однажды утром, когда темой беседы, как обычно, оказался Джоуэт, - что старик подвержен воздействию женщин.
- Я всегда считал, - сказал Клодд, - что женщина в качестве агента по рекламе - совсем неплохой вариант. При прочих равных ее, во всяком случае, за дверь не выставят.
- В конце концов все может быть, - задумчиво произнес Питер. - Женщины атлетического сложения, если так и дальше пойдет, могут освоить профессию вышибалы.
- И все же первой женщине-агенту должна улыбнуться удача, - заверил Клодд.
Помощник главного редактора навострила ушки. Однажды, давным-давно, помощник редактора умудрилась (в то время, как все прочие лондонские журналисты спасовали) взять интервью у одного знаменитого государственного деятеля. Этого помощник редактора не забывала, как не позволяла забывать и всем остальным.
- Мне кажется, я смогу обеспечить для вас рекламу, - сказала помощник редактора.
Редактор и директор-распорядитель ответили одновременно. Весьма решительно и твердо.
- Но почему? - воскликнула помощник редактора. - Ведь когда никто не смог пробиться к принцу, именно я взяла у него интервью...
- Знаем, слышали не раз, - оборвал ее директор-распорядитель. - Если бы я был твоим отцом, я бы никогда не позволил тебе этого сделать.
- Интересно, как я мог остановить ее? - вскинулся Питер Хоуп. - Она и слова мне не сказала.
- Нельзя было глаз с нее спускать!
- Глаз не спускать! Сперва заимейте собственную дочь, а уж потом и рассуждайте!
- Если заимею, - парировал Клодд, - то сумею с ней справиться.
- Каким это образом у старого холостяка появятся дети? - саркастически проговорил Питер.
- Предоставьте это дело мне. Я добуду вам рекламу до конца недели! - бубнила помощник редактора.
- Попробуй только, - отрезал Клодд, - я ее тут же выкину в корзинку!
- Но вы же сами сказали, что женщина в качестве агента по рекламе - неплохая идея! - напомнила ему помощник редактора.
- Очень возможно; но вовсе не обязательно, что ею окажешься ты! - отрезал Клодд.
- Но почему?
- Потому что нет, и все!
- Но если...
- Встретимся в типографии в двенадцать, - сказал Клодд Питеру и стремительно вышел.
- По-моему, он кретин, - заметила помощник редактора.
- Хотя это случается не часто, - заметил редактор, - но в данном случае я не могу с ним не согласиться. Гоняться за рекламодателем не женское дело.
- Да, но какая разница...
- Разница огромная! - сказал редактор.
- Ведь вы же не знаете, о чем я хочу сказать! - возразила помощник редактора.
- Я угадываю ход твоих мыслей, - парировал редактор.
- Но позвольте же мне...
- Я тебе и так позволил слишком много. Хочу начать с чистого листа!
- Я только хотела...
- Чего бы ты ни захотела, делать тебе это незачем! - объявил шеф. - Если меня кто-нибудь спросит, я вернусь в половине первого.
- Но мне кажется...
Однако Питера уже и след простыл.
- Вот все они такие, - чуть не плача сказала помощник редактора. - С ними бесполезно спорить. Чуть что-то начнешь доказывать, они немедленно за дверь. Меня это просто бесит!
Мисс Рэмсботэм рассмеялась.
- Ах, Томми, несчастная, униженная малышка!
- Можно подумать, что я не умею постоять за себя!
Подбородок Томми взмыл вверх.
- Мужайся! - сказала мисс Рэмсботэм. - Мне никогда в жизни никто не мог ничего запретить. Хотелось бы поменяться с тобой местами, но это невозможно.
- Да я бы непременно проникла к Джоуэту в контору и в пять минут вытянула бы из него рекламу! Я умею ладить с пожилыми мужчинами.
- Только ли с пожилыми? - осведомилась мисс Рэмсботэм.
Дверь отворилась.
- Есть здесь кто-нибудь? - послышался вопрос, и в дверь просунулась физиономия Джонни Балстроуда.
- Вы что, сами не видите? - взорвалась Томми.
- Это так, к слову, - пояснил Джонни Балстроуд, обычно именуемый Птенчиком, входя и прикрывая за собой дверь.
- Что вам угодно? - спросила помощник редактора.
- Ничего особенного, - ответил Птенчик.
- За ничем особенным не приходят в половине двенадцатого пополудни! - заметила помощник редактора.
- Что с вами такое? - полюбопытствовал Птенчик.
- Лопаюсь от злости! - призналась помощник редактора.
На младенческой физиономии Птенчика появилось сочувственно-вопрошающее выражение.
- Мы вне себя, - пояснила мисс Рэмсботэм, - поскольку нам не позволено мчаться на Кэннон-стрит, чтобы вырвать рекламу у старого Джоуэта, владельца мыльного производства. Мы убеждены, стоит нам надеть очаровательнейшую из своих шляпок, и Джоуэт против нас никак не устоит!
- Да и выбивать ничего не придется! - сказала помощник редактора. - Стоит мне войти к старику и изложить суть дела, как он сам выразит бурное желание помочь нам.
- А что, Клодда он видеть не хочет? - спросил Птенчик.
- Он никого не хочет видеть из тех, кто представляет какие бы то ни было новые издания! - ответила мисс Рэмсботэм. - Это я виновата. Я сдуру повсюду твердила, что старик падок до женских прелестей. Говорят, миссис Саркитт удалось добыть у него рекламу для "Лампы". Хотя, возможно, это и не так.