Через сорок минут этой пытки он встал, чтобы попрощаться.
- Огромное вам спасибо за то, что дали мне возможность навестить вас, - сердечно произнес он, пятясь к двери. - Мне надо идти. Я еще должен составить кое-какие отчеты и…
К удивлению обоих мужчин, миссис Мак-Кой вдруг подала голос.
- Что за спешка? Куда вы? - в раздражении воскликнула она. - Сядьте в кресло. Вы не курите? Не удивительно, что вы похожи на дурака: только сидите и треплете языком. О Боже! Ремус, налей ему пива. Пусть он хоть что-нибудь держит в руках!
Браш сел и снова пустился в разговоры. Он нечаянно проговорился, что его успели арестовать и подержать в кутузке после того, как он виделся с ними в последний раз. Собеседники, заинтересовавшись, поощряли его красноречие, и вскоре они услышали полный отчет о разговоре с мистером Саутвиком. После чего Браш принялся объяснять им теорию Добровольной Бедности. Теперь уже миссис Мак-Кой смотрела на него во все глаза с нарастающим изумлением. В конце его выступления с губ обоих его слушателей одновременно слетел один и тот же вопрос:
- А что вы будете делать, если останетесь без работы?
- Я? Ну, я не знаю пока. Никогда об этом не задумывался. Полагаю, я найду какую-нибудь другую работу. Во всяком случае, это меня не пугает. Я все время получаю повышения, что меня отчасти даже раздражает.
- Вас раздражает повышение по службе? - воскликнула миссис Мак-Кой.
- Да.
- А что вы будете делать, если вдруг заболеете? - спросила она.
- А что ты будешь делать, когда станешь стариком? - спросил Блоджет.
- Да я ведь уже объяснил вам, - сказал Браш.
Миссис Мак-Кой величественно перенесла свои ноги с кровати на пол и, уперев руки в бедра, потянулась к Брашу.
- Послушай, беби, - произнесла она. - Дай-ка я на тебя погляжу. А ты нас не дурачишь?
- Что вы, миссис Мак-Кой! - слегка обиделся Браш. - Я вполне серьезно.
Она с тем же величием вернула себя в прежнюю позицию на кровати.
- Вот как! Забавно, - пробормотала она, подозрительно поглядывая сквозь свои очки.
- Послушай, малыш, - сказал Блоджет, - а почему ты говоришь, что повышение тебя раздражает?
- Да потому, что в таком случае это повышение не достанется другому! Я думаю, Депрессия ударила по каждому в равной степени. Вы понимаете?
Миссис Мак-Кой холодно произнесла:
- Да, я все поняла. Ваши идеи не такие, как у других людей, верно?
- Нет, - сказал Браш. - Я думаю, что не так. Я не проучился в колледже и четырех лет, как пережил сильное религиозное потрясение, которое внушило мне идеи, подобные тем, каких придерживаются другие люди.
- Да, я вижу. Но ответь мне на такой вопрос: когда ты женишься, как ты будешь тратить свои деньги?
- Прошу прощения? - не понял Браш.
- Ну, вдруг твоя жена будет каждый месяц транжирить все твои денежки, которые ты зарабатываешь? А вдруг она тоже захочет жить в бедности, как и ты?
- Вполне возможно, - сказал Браш.
- Послушай, а ты не женат? - спросил Блоджет.
- Я… Практически я женат. Хотя наверняка я сам не знаю, женат я или нет.
- О-о! Вот как! А она… она красивая?
- Этого я не знаю, во всяком случае, не уверен. - Браш жалобно взглянул на Блоджета. - Не будем лучше говорить об этом, - попросил он. - Это одно из следствий той большой ошибки, которую я совершил. Вы говорили мне в прошлый раз, что не следует забивать голову на ночь подобной чепухой.
- Я хочу знать! - заявила миссис Мак-Кой. - После вашей идеи Всеобщей Нищеты я хочу знать все. В тот раз, утром, было совсем другое. Я на пустой желудок не желала ничего слушать, вот и все. Давайте рассказывайте, что там у вас стряслось.
Браш снова жалобно взглянул на Блоджета.
- Конечно, расскажи, - кивнул Блоджет. - Давай валяй.
- Мне кажется, что эти вещи слишком деликатные, чтобы рассказывать о них людям… людям, с которыми я знаком совсем недавно. Но вы понимаете, мне очень нужен совет. Перед тем как я начну рассказывать, я хочу объяснить, что я думаю о женщинах вообще.
- Одну минуту, малыш, - остановил его Блоджет, подрезая сигару. - Ты в самом деле хочешь все узнать о нем, Марджи?
- Я же сказала! Я хочу знать все.
Браш в удивлении посмотрел на Блоджета.
- А в моем рассказе ничего такого и нет, чего нельзя ей слушать. Я только хотел, чтобы вы знали, что до того, как все произошло, я повсюду искал себе жену. Нет, в самом деле - везде! Это было единственной моей мыслью: найти себе жену. Вы понимаете, мне двадцать три года. Как раз был мой день рождения, когда мы вчера с вами встретились.
- О, вот как! - воскликнул Блоджет. - Поздравляем тебя и желаем тебе счастья!
- Большое спасибо. Итак, мне уже давно хотелось взяться за какое-нибудь дело…
- Я понимаю.
- …и завести себе настоящую американскую семью.
- Что?
Браш наклонился к нему и сказал с весьма важным видом:
- Знаете, что, я думаю, самое главное в целом свете? Это когда человек, я имею в виду американцев, сидит с женой за воскресным обедом, а вокруг копошатся шестеро детишек. Вы поняли, что я имею в виду?
- Шестеро, ты сказал?
- Да, шестеро. А если больше, то еще лучше. Да, это то, чего я хочу сильнее всего, вот почему я везде ходил и искал себе жену. И я уверен, что рано или поздно найду себе такую. Вот, к примеру, однажды я пел в церкви, - я еще не сказал вам? У меня очень хороший голос, тенор…
- Нет, это для меня новость!
- Да, значит, голос. И когда я добрался до городка, где мне надо было побывать в воскресенье, я отправился к настоятелю церкви и предложил ему попеть у него во время службы. Должен сказать, что мое участие в значительной мере оживило службу. И вот когда я пел, среди прихожан я увидел девушку, и мне показалось, что она - само совершенство. Я пел "Утраченную гармонию", и когда я подошел к самой громкой части, вы можете себе представить, как я вкладывал душу в те слова! После службы все подходили ко мне, восхищались и благодарили, даже приглашали к себе на обед. Это было полное счастье! И отец этой девушки тоже подошел и тоже пригласил меня в гости. Конечно же, я согласился. Весь обед я сидел рядом с ней и думал, что она - самая чудесная девушка из всех, кого я когда-нибудь встречал в жизни, несмотря даже на то, что она двух слов не умела связать. А я все время боялся, что что-нибудь случится и все пойдет прахом. Я перевел разговор на общее развитие человека и понял, что ей нравится эта тема, - вы знаете, оказалось, что они тоже не верили, что человек произошел от обезьяны. Но вы, наверное, догадались, что случилось?
- Нет-нет! - сказал Блоджет. - Рассказывай дальше.
- Мы сидели так вокруг обеденного стола, и вдруг она попросила у своего брата сигарету.
- Ох, что вы говорите! Какой ужас!
- Ее матери это не понравилось, и она сделала ей замечание. Но мне это не понравилось еще больше! Сначала я подумал, что ей хочется перед гостем, певцом тем более, показаться взрослой, а вовсе не деревенской девушкой. Это происходило в Сульфур-Фол, штат Арканзас. И теперь я не могу слышать о Сульфур-Фол без отвращения.
- М-м-да! Забавная историйка, - озадаченно произнес Блоджет. - Марджи, как ты думаешь?
- Она хоть поняла, чего лишилась? - спросила миссис Мак-Кой.
Браш заулыбался.
- Она потеряла не только меня, миссис Мак-Кой, - сказал он.
Блоджет поторопился сменить тему разговора:
- А что, вам как певцу ни разу не отказывали?
- Ну, иногда, если во мне сомневались, то, конечно, проверяли. Но после первых же нот всем становилось ясно, что со мной все в порядке.
- Ты, наверное, мог бы зарабатывать этим способом.
- Нет, я не считаю, что за это надо брать деньги. Однажды в Плате, штат Миссури, ко мне подошел один человек и предложил двести долларов, чтобы я спел на собрании в "Ордене Лосей" в Сент-Луисе. Но я отказался. Я бы спел им бесплатно, но в тот раз маршрут моей командировки не включал в себя Сент-Луис. Кстати, это еще одна моя теория. Такой голос, как, например, у меня, - это всего лишь подарок, дар, вот и все. Нельзя ведь каждому обещать, что у него будет хороший голос. Это каприз природы, как и всякий другой, как погода, например. Ниагарский водопад, пещеры в Кентукки или Джон Маккормак - все это подарки обществу. Вы знаете, это подобно красоте, видом которой наслаждаются все. Это как сила. И я счастлив, что она у меня тоже есть. Я бы мог двигать ваши сундуки или пианино целый день и не устать. Но я не стану брать за это деньги. Вы понимаете?
- О да! - сказала в восхищении миссис Мак-Кой. - Да, я уже начинаю понимать. Ну а когда вы нам расскажете другую вашу историю?
- Ох, эту историю трудно рассказывать. Она произошла во время каникул перед моим последним годом в колледже…
- Какой это был колледж? - спросил Блоджет.
- Баптистский колледж Шилоха в Южной Дакоте, очень хороший колледж. Летом я собирался побывать в Миссури, Иллинойсе и в некоторых районах Огайо, чтобы продавать там детскую энциклопедию. Я путешествовал на попутках из одного местечка в другое. Первый день мне пришлось потерять. Я был в двадцати милях от Канзас-Сити, примерно на юго-восток. Наступила темнота, начался дождь. Тогда я зашел на одну ферму и стал проситься переночевать в конюшне. Фермер с женой пустили меня в кухню, дали мне кофе и хлеба с маслом. Они сказали, что они прихожане методистской церкви. Я увидел их дочерей: их было трое или четверо, и они все были красивы. Но я не мог рассмотреть их хорошенько, потому что они держались в стороне от яркого света. Но я заметил их, и они все показались мне очень красивыми. Я сказал себе, что утром надо получше запомнить этот дом, чтобы потом вернуться сюда. Затем я поблагодарил их, пожелал им доброй ночи и отправился спать в конюшню.
В этом месте Браш вытащил носовой платок и вытер лоб.
- Дальше пойдут деликатные вещи, - сказал он, - и я не хочу оскорбить ваши чувства, но ведь вы оба были женаты или замужем, верно?
- Да, - сказал Блоджет, - мы знаем, что такое "лихо"!
- Я проснулся в кромешной тьме и услышал девичий смех и потом, чуть позже, полусмех, полувозглас. Она спросила меня, не хочу ли я чего-нибудь поесть. Конечно, я всегда не прочь покушать…
- Хотите яблоко? - спросила миссис Мак-Кой.
- Нет, благодарю вас, не сейчас. Мы очень долго говорили. Она сказала, что ей не нравится на ферме. Я спросил, как ее звать, и она сказала, что Роберта. Во всяком случае, мне послышалось Роберта. Это очень важно, потому что ее имя могло быть просто Берта. А однажды я прочитал в газете, что есть такое женское имя - Херта. Ее имя могло быть любым из этих имен.
- Какое значение имеет ее имя! - вскричала миссис Мак-Кой.
- Вы сейчас поймете. Во всяком случае, она меня очень просила, и я не смог ей отказать. Словом, я решил, что она была той женщиной, на которой я должен жениться.
Последовала пауза; на Браша смотрели с ожиданием.
Он повторил с ударением:
- Итак, я решил, что она была той женщиной, на которой я должен жениться.
Блоджет наклонился чуть вперед и спросил взволнованным голосом:
- Ты хоть понимаешь, что погубил ее?
Браш, побледнев, кивнул.
- Дай ему выпить! - порывисто воскликнула миссис Мак-Кой. - Дай ему выпить, ради Бога!
- Я не пью, - угрюмо возразил Браш.
- Ремус, дашь ты ему выпить или нет? - закричала она еще громче. - Он должен выпить. Я не могу представить себе, чтобы он мог быть таким ребенком. Сейчас же выпей все до капли и перестань упрямиться.
Браш принял стакан и сделал вид, что пьет. К его удивлению, у него на губах остался слабый сладкий привкус.
- Давай дальше, - сказала миссис Мак-Кой. - Чем все это кончилось?
- Это все! - развел руками Браш. - Я пытался объяснить этой девушке, что вернусь завтра же и женюсь на ней, но она убежала в дом. А я вышел на дорогу, прямо под дождь, и прошагал всю ночь. Я шел несколько часов подряд, думая о том, что я скажу ее отцу, и все остальное. Но вы понимаете, с тех пор я никак не могу найти снова этот дом. Я прошел вверх и вниз каждую дорогу в том районе Канзас-Сити с дюжину раз. Я всех и каждого расспрашивал о ферме, где жил фермер-методист со своими дочерьми. Я расспрашивал всех почтальонов, но все было напрасно. Теперь вы знаете, почему я не могу стать священником.
Наступило молчание.
- И ты что же, все еще любишь ту девушку? - спросил наконец Блоджет.
Браш занервничал.
- Это не важно, люблю я ее или нет, - ответил он. - Я знаю лишь то, что я - ее муж до тех пор, пока она или я живы. Когда вы познали женщину до такой степени, то это значит, что вы не должны знать так же еще кого-нибудь до тех пор, пока один из вас не умрет.
Миссис Мак-Кой откинулась на кровати и мстительно посмотрела на стакан в его руке.
- Ты ничего не выпил! - воскликнула она. - Сейчас же выпей до дна! Не валяй дурака. Выпей все.
- Я не пью, миссис Мак-Кой, - жалобно произнес Браш.
- Меня не волнует, пьешь ты или не пьешь. Я тебе говорю - выпей!
Блоджет и сам забеспокоился, видя ее настырность. Он с выражением поднял одну бровь, подавая знак Брашу, который сделал еще один глоток. Миссис Мак-Кой враждебно за ним наблюдала. Затем она снова опустила ноги на пол и произнесла медленно и веско:
- Хочешь один совет?
- Да, конечно, заранее благодарен, - пробормотал Браш в смущении.
- Значит, я спрашиваю тебя: хочешь один совет?
- Да.
- Совет? От меня?
- Да.
- Тогда слушай! Слушай! Ты искал ее, как мог? Искал! Ты не смог найти эту девушку? Не смог! Эта девушка не захотела отыскаться? Не захотела! И если все так получилось, то забудь ее! Ты чист. Ты свободен. Начни еще раз. Начни все сначала.
- Я не могу, - с угрюмой твердостью ответил Браш. - Вы же видите, что я уже женат!
- Что за глупости ты несешь? Ты не женат. У тебя нет свидетельства. Ты не женат, понял?
- Миссис Мак-Кой, когда вы говорите, что я не женат, то вы просто играете словами, потому что я точно знаю: я женат.
Миссис Мак-Кой разъяренно посмотрела на него, затем, покачав головой, снова улеглась на кровать.
Браш продолжал, опустив глаза в пол:
- Во всяком случае, мне это совершенно ясно. Может быть, это означает, что мне совсем не следует заводить себе дом. Иногда я думаю, что если упаду духом, то действительно могу заболеть или что-нибудь еще хуже. Потому что болезнь - это как раз и есть упадок духа. Это еще одна моя теория. По моей теории, все болезни приходят, когда человек теряет надежду. Если у кого-то плохи дела в бизнесе или еще в чем-нибудь или он сделал ошибку и не может исправить ее, то этот человек непременно заболеет. Ему просто жить не захочется. Он просто потеряет всякий интерес к солнечному свету, к тому, что будет завтра и будет ли что-нибудь вообще. Он-то думает, что он хочет жить, но в подсознании у него коренится желание умереть. Во всяком случае, я намерен хорошенько обдумать эту мысль в ноябре, когда у меня будет отпуск. У меня уже набралось достаточно хороших примеров. Вот послушайте: я так переживал этот случай, что даже прошлой весной заболел инфлюэнцей. А вообще-то я в жизни никогда не болел. Вот вам и другой пример: извините, что я говорю о таких прозаических вещах, но я никогда не принимаю слабительного. Но теперь я вынужден пользоваться слабительным каждый раз. Я уже знаю, чем это вызвано. Это значит, что мне просто не хочется жить, пока я не заведу себе семью…
В этот момент Марджи Мак-Кой подскочила и закричала как сумасшедшая:
- Ремус, заставишь ты его замолчать или нет? О Боже, кончится это когда-нибудь или нет? Сдается мне, мы уже битый час обсасываем его теорию. Сейчас же смени тему! Я сойду с ума. А ну-ка выпей еще! Не-е-ет! Не такими птичьими глотками!
Браш выпил все и тут же встал.
- Мне, кажется, лучше уйти, - сказал он. - Мне надо ехать в Кэмп-Морган; поезд будет в два часа. Благодарю, что позволили навестить вас.
В смущении он остановился посреди комнаты, ожидая, не захочет ли миссис Мак-Кой попрощаться с ним за руку. Она поднялась и прошествовала к двери, при каждом шаге раскачивая бедрами. Она прислонилась к стене у двери. Двое мужчин с легким трепетом смотрели на нее.
- А теперь слушай. Слушай, что я тебе скажу! - многозначительно произнесла она. - Я заболела из-за тебя! И где же они теперь, твои теории и твои идеи? А? Нигде! Вот то-то! Живи, детка, живи! Что из всех нас, сукиных сынов, получится, если мы будем то и дело останавливаться и рассусоливать каждый свой шаг? Вымрем как вид, к чертовой матери!
Браш в раздумье взглянул на нее, глубокие морщины избороздили его лоб. Он произнес негромко:
- Ну, я-то, кажется, пока еще живой.
К изумлению обоих мужчин, она вдруг положила руку ему на плечо.
- Я имела в виду: посмотри вокруг. Мы все скоро вымрем. Если будем думать, что ничего не изменить. Если ты так думаешь, то ты вдвое гнуснее, чем просто голубой.
- Я не голубой, - обиделся Браш.
Миссис Мак-Кой с сердитым видом вернулась к столу и вынула из пачки новую сигарету.
- Ох, убирайся прочь! - сказала она.
Блоджет вышел следом за Брашем в холл.
- Я просто хотел попрощаться с ней за руку, - пожал плечами Браш.
- Не принимай близко к сердцу, дружище, - сказал Блоджет удрученно. - Она всегда себя так ведет при первом знакомстве. Она покажется тебе совсем другой, когда ты узнаешь ее поближе.
Браш медленно побрел к себе в номер. Перед тем как собрать вещи, он постоял у окна, глядя на проливной дождь за стеклом.
- Я слишком много говорю, - пробормотал он. - Надо следить за собой. Я говорю чертовски много.