- Бедный молодой человек! - сказала мисс Бартлетт после его ухода. - Как он, должно быть, зол на отца из-за этих комнат! Но что ему остается, кроме напускной учтивости!
- Примерно через полчаса ваши комнаты будут готовы, - сообщил мистер Биб и, бросив напоследок задумчивый взгляд на обеих кузин, удалился к себе, чтобы сделать запись в философском дневнике.
- Да уж, - вздохнула мисс Алан, собеседница Шарлотты Бартлетт, - джентльменам не понять... - На этом она выдохлась, но мисс Бартлетт уловила главную мысль, и они продолжили разговор, в котором главную роль играли непонятливые джентльмены.
Люси раскрыла свой "Бедекер". Этот путеводитель она прихватила с собой в Северную Италию и в свободное время прилежно заучивала наизусть важнейшие даты флорентийской истории. Ибо твердо решила на следующий день наслаждаться жизнью.
Полчаса прошли в плодотворных занятиях. Потом мисс Бартлетт со вздохом поднялась.
- Что ж, приступим. Сиди, сиди, я сама займусь переездом.
- У тебя все так ловко получается, - польстила ей Люси. - Но ведь ты стараешься для меня, так что я должна участвовать.
- Нет-нет, дорогая.
Шарлотта такая деятельная! И при этом - ни капли эгоизма! Она всегда была такой, но в этом путешествии по Италии превзошла себя. Так думала Люси - вернее, заставляла себя думать. Но... невесть откуда взявшийся дух противоречия нашептывал, что лучше бы в поведении кузины было меньше деликатности и больше... красоты. В общем, она вошла в свою комнату, не испытывая ни малейшей радости.
- Я хочу объяснить, - сказала мисс Бартлетт, - почему я заняла большую комнату. Естественно, я предпочла бы отдать ее тебе, но оказалось, что здесь жил молодой человек, и твоей маме это наверняка бы не понравилось.
Люси была озадачена.
- Раз уж так получилось, что нам сделали одолжение, тебе лучше быть обязанной отцу, а не сыну. Я тоже кое-что повидала в жизни и знаю, к чему это может привести. Хотя мистер Биб, по-видимому, может послу¬жить гарантией против злоупотреблений с их стороны.
- Мама не стала бы возражать, я уверена, - пробормотала Люси, и у нее уже не в первый раз возникло ощущение существования в мире каких-то сложных, неизвестных ей проблем.
Мисс Бартлетт покровительственным жестом обняла ее и пожелала доброй ночи. От этого объятия Люси вновь почувствовала себя в тумане и, придя к себе, первым делом открыла окно, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха. Она с теплом думала о щедрости старого джентльмена, благо¬даря которой может любоваться огнями, отражающимися в реке, кипарисами и предгорьями Апеннин, чернеющими в свете восходящей луны.
Мисс Бартлетт закрыла окно в своей комнате и заперла на задвижку дверь. Потом обошла свои апартаменты и обследовала шкафы - нет ли в них потайных дверей. И вдруг заметила прилепленный к умывальнику бумажный клочок, на котором был нацарапан большой вопросительный знак. И больше ничего.
- Что бы это значило? - подумала она и тщательно рассмотрела записку, поднеся ее к свече. То, что вначале показалось пустяком, вдруг приобрело грозный, даже зловещий смысл. Ее так и подмывало выбросить листок, но она решила, что не имеет права, потому что он явно принадлежал младшему мистеру Эмерсону. Тогда мисс Бартлетт аккуратно отшпилила его и положила между двумя листами промокательной бумаги, чтобы сохранить сухим. Обход был закончен, она по привычке тяжело вздохнула и легла в постель.
Глава 2. В Санта-Кроче без "Бедекера"
Приятно проснуться во Флоренции! Открыть глаза в светлой комнате с голыми стенами, полом, выложенным красной немаркой керамической плиткой, и разрисованным потолком, на котором розовые грифоны и голубые амуры резвились в лесу под звуки скрипок и фаготов. Широко распахнуть створки окна, предварительно подергав непривычные задвижки, высунуться из окна навстречу живописным холмам, деревьям и мраморным церквям, а главное - увидеть, как внизу воды Арно бьются о парапет набережной.
За рекой, на песчаном берегу, рабочие копали и просеивали песок сквозь сито, а на воде качалась лодка, также выполняя какое-то непонятное задание. Под самым окном прошуршал трамвай. В салоне был всего один турист, зато на открытых площадках толпились итальянцы, предпочитавшие стоять. Сзади цеплялись мальчишки, и кондуктор беззлобно награждал их шлепками, чтобы заставить слезть. Потом на улице появились солдаты - бравые, все примерно одного небольшого роста; каждый нес заплечный мешок, заляпанный грязью и был одет в длинную, не по росту, шинель. По бокам колонны шли офицеры со свирепым и довольно-таки глупым видом. Трамвай полз медленно, как гусеница в муравейнике, боясь на них наехать. Какой-то мальчонка свалился с подножки, а из подворотни вышло несколько белых бычков. Если бы не мудрые советы старого продавца крючков для одежды, движение могло бы совсем застопориться.
На созерцание подобных пустяков можно угробить немало драгоценного времени, так что турист, прибывший в Италию для изучения "совсем как живых" образов Джотто или развращенности папства, по возвращении домой зачастую может припомнить только небесную лазурь и копошащихся внизу мужчин и женщин. Поэтому появление в комнате мисс Бартлетт оказалось весьма кстати. Она отругала Люси за незапертую дверь и за то, что та высунулась в окно не полностью одетой, и велела поторапливаться, чтобы лучшее время суток не прошло впустую. К тому времени как Люси была готова, кузина уже разделалась со своим завтраком и теперь, сидя за столом с крошками, внимала речам умной дамы.
Разговор покатился по наезженной колее. Мисс Бартлетт чувствовала себя недостаточно отдохнувшей и предпочла бы никуда не ходить, а получше освоиться в своих комнатах. Но, может быть, Люси хочет прогуляться? Люси хотела, ведь это был ее первый день во Флоренции, но при условии, что отправится на прогулку одна. Мисс Бартлетт сказала, что об этом не может быть и речи. Значит, Люси останется. Нет, так тоже не годится! Нет, годится!
Тут в разговор вмешалась умная дама.
- Если вас волнует, что скажет миссис Гранди, то, уверяю вас, вы смело можете не обращать внимания на эту достойную особу. Будучи англичанкой, мисс Ханичерч абсолютно ничем не рискует. Итальянцы все понимают. У моей приятельницы, графини Барончелли, две дочери, и когда служанка не может отвести их в школу, мать дает им надеть матросские бескозырки, и все принимают их за англичанок, особенно если волосы убраны назад.
Мисс Бартлетт усомнилась в методе графини Барончелли. Нет уж, она сама будет повсюду сопровождать Люси. Тогда умная дама сказала, что собирается на все утро в Санта-Кроче, и предложила Люси составить ей компанию.
- Возвращаться будем дворами, и, может быть, вы принесете мне удачу в виде настоящего приключения.
Люси поблагодарила ее за столь любезное приглашение и открыла путеводитель, чтобы посмотреть, где находится храм Санта-Кроче.
- Ну-ну, мисс Люси. Надеюсь, скоро мы отучим вас заглядывать в "Бедекер". Это хороший справочник, но... слишком поверхностный. Настоящей Италией там и не пахнет. Настоящую Италию можно узнать только путем терпеливого самостоятельного исследования.
Это звучало заманчиво. Люси быстро закончила свой завтрак и в приподнятом настроении вместе с новой знакомой отправилась на экскурсию по Флоренции. Наконец-то она увидит Италию! Синьора-кокни и ее заведение испарились как дурной сон.
Мисс Лавиш - так звали умную даму - свернула направо и пошла по залитой солнцем набережной.
- Какой замечательный, теплый денек! Однако на боковых улочках ветер пронзает как нож, не правда ли? Особенно живописен Мост Благодарения, о нем можно найти упоминание у Данте. Храм Сан-Миниато тоже очень красив и интересен, мисс Ханичерч наверняка помнит историю о распятии, поцеловавшем убийцу. Возможно, в действительности этого не было, но ведь история сплошь и рядом грешит неточностями.
Тут мисс Лавиш нырнула под арку, откуда утром выходили белые бычки, и воскликнула:
- Чувствуете, как пахнет? У каждого города, позвольте вас просветить, свой особый запах.
- По-вашему, этот - приятный? - усомнилась Люси, которой от матери передалось отвращение к грязи.
- В Италию ездят не за приятным, - отрезала ее спутница, - а за жизнью! Buon giomo! Buon giomo! - здоровалась она с прохожими, кивая головой направо и налево. - Взгляните на эту восхитительную повозку с вином! Как возница уставился на нас - милейший человек, простая душа!
Так мисс Лавиш продолжала путешествие по улицам Флоренции, маленькая, суетливая, игривая, как котенок, хотя не столь грациозная. Люси получала огромное удовольствие в обществе такой умной и жизнерадостной особы! Ее синий жакет - точно такого цвета, как итальянский мундир, усиливал ощущение праздника.
- Buon giomo! Уж поверьте старой женщине, вежливость по отношению к тем, кто ниже вас, никогда не помешает. Это и есть подлинная демократия. Хотя вообще я - убежденный радикал. Это вас шокирует?
- Вот уж нет! - воскликнула Люси. - Мы тоже радикалы. Папа всегда голосовал за мистера Гладстона - пока он так жестоко не обошелся с Ирландией.
- Ясно. А теперь вы переметнулись в лагерь противника.
- Ну что вы! Если бы папа был жив, он бы снова голосовал за радикалов - теперь, когда там восстановлен порядок. Во время прошлых выборов у нас выбили стекло над входной дверью. Фредди говорит, это сделали тори, а мама - какой-нибудь бродяга.
- Стыд-позор! Это что же - промышленный район?
- Нет - горная местность в Суррее. В пяти милях от Доркинга. От нас хорошо виден Уилд1.
Мисс Лавиш была настолько заинтересована, что даже замедлила шаг.
- Очень красивая местность, она мне хорошо знакома. Там живут милые люди. Может быть, вы знаете сэра Гарри Отвея? Вот уж радикал дальше некуда.
- Да, и довольно близко.
- А старую филантропку миссис Баттерворт?
- О да, она арендует у нас поле.
- Надо же! - Мисс Лавиш посмотрела на узкую полосу неба. - Так у вас в Суррее недвижимость?
- Так, пустяки, - ответила Люси, боясь обвинения в снобизме. - Каких-то тридцать акров: сад на склоне холма и несколько полей.
Мисс Лавиш отнеслась к этой информации без неудовольствия и в ответ сообщила, что поместье ее тетушки в Суффолке примерно тех же размеров. Италия была забыта. Некоторое время они пытались оживить в памяти фамилию леди Луизы, которая в прошлом году арендовала дом в деревне Саммер Стрит, но он ее чем-то не устроил, и она съехала. Наконец мисс Лавиш вспомнила ее фамилию - и тотчас воскликнула:
- О Боже! Господи, спаси нас и сохрани! Мы заблудились.
Действительно, им потребовалось слишком много времени, чтобы
достичь церкви Санта-Кроче, чьи готические башни были видны из окна на лестничной площадке пансиона, но мисс Лавиш столько раз уверяла, что знает Флоренцию как свои пять пальцев, что Люси следовала за ней без каких-либо опасений.
- Заблудились! Люси, мы так увлеклись политикой, что пропустили нужный поворот. Вот бы консерваторы позлорадствовали, если б узнали! Но что же нам делать? Две одинокие беспомощные женщины в незнакомом городе! Вот оно - то, что я называю приключением!
Люси, которой не терпелось посмотреть Санта-Кроче, предложила самый простой и самый очевидный выход: спросить дорогу у прохожих.
- Ну нет, так поступают только слабаки! И, пожалуйста, не открывайте свой "Бедекер"! Давайте-ка его сюда! Потащимся наугад и положимся на волю случая.
И они потащились по серо-коричневым улицам, которыми изобилует восточная часть города и о которых можно сказать "ни красы, ни радости". Люси почувствовала, что ей больше нет дела до причин недовольства леди Луизы, она начала испытывать его сама.
И вдруг перед ними предстала настоящая Италия! Стоя на Площади Аннунциаты, Люси залюбовалась ожившими терракотовыми детишками, которых даже самое бездарное копирование не могло лишить обаяния. Их ножки просвечивали сквозь ветхие, пожертвованные прихожанами одежки, и они тянули крепкие ручонки к небу. Люси показалось, что она не видела ничего более прекрасного, но мисс Лавиш брезгливо поморщилась и потянула ее дальше, сказав, что они уклонились от курса на добрую милю.
Наступило обычное на континенте время завтрака. Путешественницы купили в какой-то лавчонке горячую каштановую пасту, пахнущую оберточной бумагой, маслом для волос и еще чем-то, не поддающимся определению. Но она дала им силы дотащиться до следующей, большой и пыльной площади, на противоположной стороне которой высилось безобразное черно-белое здание. Мисс Лавиш с драматическими нотками в голосе объявила, что это и есть Санта-Кроче. Приключение закончилось.
- Пропустим этих людей, а то как бы не пришлось с ними разговаривать. Терпеть не могу пустую болтовню. Кошмар! Они идут в ту же церковь, что и мы. Ох уж эти англичане за границей!
- Это те, что вчера вечером сидели напротив нас в столовой. Они были так добры, что уступили нам свои комнаты.
- Нет, вы только посмотрите на эти фигуры! - развеселилась мисс Лавиш. - Топают по моей Италии, как коровы. Это, конечно, грубо с моей стороны, но я бы устроила в Дувре экзамен для туристов и не пускала бы тех, кто провалится.
- И о чем бы вы нас спрашивали?
Мисс Лавиш благосклонным жестом положила руку на плечо Люси, словно говоря, что уж она-то выдержала бы экзамен с блеском. В приподнятом настроении они поднялись по ступеням церкви и уже собирались войти, как вдруг мисс Лавиш взвизгнула, воздела руки к небу и воскликнула:
- Вон идет мой источник местного колорита. Мне нужно перемолвиться с ним парой фраз!
В следующее мгновение она уже летела через площадь, с развевающимися полами "военного" жакета, и наконец на полном ходу врезалась в пожилого мужчину с седыми бакенбардами, чтобы кокетливо повиснуть у него на руке.
Люси ждала ее десять минут, и в конце концов ей надоело. К ней цеплялись нищие, в глаза лезла пыль, и в довершение всего она вспомнила, что молодой девушке неприлично одной стоять в публичном месте. Она медленно спустилась по ступеням, чтобы присоединиться к мисс Лавиш, чья оригинальность поистине не знала границ. Но в этот самый момент мисс Лавиш и ее "источник" тоже, энергично жестикулируя, двинулись с места и скрылись в переулке.
У Люси выступили слезы на глазах: мало того, что мисс Лавиш ее обманула, так еще и унесла с собой путеводитель. Как ей теперь найти дорогу в пансион? Как ориентироваться в Санта-Кроче?
Первое утро пребывания во Флоренции было безнадежно испорчено. Лучше б она и не приезжала! Всего лишь несколько минут назад Люси была полна энтузиазма, ощущая себя культурной женщиной, и почти убедила себя в собственной оригинальности. А теперь она вошла в храм подавленной и даже не могла вспомнить, кто его построил: францисканцы или доминиканцы.
Здание, конечно, впечатляет, но уж слишком похоже на амбар! А внутри оказалось очень холодно. Да, фрески Джотто заставили ее ощутить положенное благоговение. Но кто объяснит ей, что на них изображено? Исполненная скептицизма, Люси бесцельно бродила по залу, не желая восторгаться скульптурами неизвестных авторов и бог весть какого исторического периода. Откуда ей знать, которая из надгробных плит в нефах действительно хороша и о которой восторженно отзывался в своих книгах мистер Рескин?
Постепенно на нее начало действовать неотразимое обаяние Италии, и вместо того чтобы впитывать информацию, Люси позволила себе расслабиться и получать удовольствие. Ее внимание привлекли объявления - например, запрещающие брать с собой в церковь собак и плеваться в этом священном месте. Она наблюдала за туристами - у многих от холода носы стали красными, как обложка "Бедекера". Посокрушалась над тяжкой участью трех маленьких католиков - двух мальчиков и девочки, которые сначала брызгали друг на друга святой водой, а затем перешли к мемориалу Макиавелли, мокрые, дрожащие, зато получившие благословение. Подойдя к памятнику, они стали касаться камня руками, головами и носовыми платками, а потом отошли на солидное расстояние. Эту процедуру они повторили несколько раз. Что бы это значило? Потом Люси догадалась: они приняли Макиавелли за одного из святых и надеялись набраться от него силы. Наказание не заставило долго себя ждать. Младший мальчик споткнулся о фигуру какого-то епископа. Несмотря на свое протестантское вероисповедание, Люси бросилась к нему, но опоздала: ребенок с размаху грохнулся на ноги прелата.
- Чертов поп! - выругался подбежавший мистер Эмерсон. - Как при жизни не давал людям спокойно жить, так и после смерти. Ступай на улицу, малыш, пусть тебя приласкает солнышко. Вот где твое настоящее место! Чертов епископ!
При этих словах ребенок дико заверещал, показывая свое отношение к страшным людям, которые подняли его, отряхнули, погладили и сказали, что не нужно верить во всякую чушь.
- Вы только посмотрите на него, - сказал мистер Эмерсон Люси. - Вот вам и месса. Ребенок ударился, замерз и смертельно напуган. Но чего можно было ждать от церкви?
Ножки мальчика сделались мягкими, как расплавленный воск. Всякий раз, когда мистер Эмерсон или Люси пытались поставить его на пол, он с криком падал. К счастью, итальянка, молившаяся поблизости, пришла им на помощь. Благодаря какой-то загадочной материнской силе она заставила его косточки отвердеть, мальчик встал и, бормоча от волнения что-то нечленораздельное, поплелся на улицу.
- Вы умная женщина, - похвалил ее мистер Эмерсон. - Вам удалось то, что не под силу никаким святым мощам на земле. Никакой божий промысел... - тут он запнулся, подбирая слова.
- Niente (Ничего), - произнесла итальянка и продолжала молиться.
- Наверное, она не понимает по-английски, - предположила Люси.
Этот эпизод отрезвил ее. Получив щелчок по носу, она больше не
презирала мистера Эмерсона и решила, что отныне будет мила с этими двоими - действительно мила, а не только учтива. Может быть, ей даже удастся какой-нибудь похвалой смягчить сердце мисс Бартлетт.
- Все она понимает, эта женщина, - возразил мистер Эмерсон. - Но что вы-то здесь делаете? Молитесь или с этим уже покончено?
- Нет-нет! - воскликнула Люси, вспомнив свои злоключения. - Я пришла сюда вместе с мисс Лавиш, она обещала мне все объяснить, но вдруг увидела в отдалении знакомого и убежала. Я подождала немного и наконец была вынуждена войти в церковь одна.
- Ну, и что тут такого? - удивился мистер Эмерсон.
- Действительно, что тут такого? - наконец подал голос его сын.
- Дело в том, что мисс Лавиш унесла с собой мой "Бедекер".
- "Бедекер"? - повторил мистер Эмерсон. - Я рад, что вы расстроились именно из-за "Бедекера". Он того стоит.
Люси растерялась. Она опять столкнулась с чем-то новым и не знала, куда это может привести.
- Без путеводителя вам лучше держаться нас, - посоветовал мистер Эмерсон-младший.
Люси призвала на помощь гордость.
- Благодарю вас, но об этом я и не помышляла. Уж не думаете ли вы, что я здесь для того, чтобы составить вам компанию? Я просто хотела помочь ребенку и, пользуясь случаем, хочу поблагодарить вас за то, что вы вчера уступили нам свои комнаты. Надеюсь, это не причинило вам особого ущерба?
- Дорогая, - мягко произнес старик, - мне кажется, вы повторяете то, что слышали от других. Притворяетесь обиженной, тогда как на самом деле не чувствуете этого. Не будьте ханжой - скажите лучше, какую часть церкви вам бы хотелось осмотреть. Я с удовольствием стану вашим гидом.