В книгу вошел лучший роман Джека Лондона - "Мартин Иден", о трагедии художника, талантливого человека в буржуазном обществе. Эта одна из заметных проблем американской и мировой литературы на рубеже XIX–XX веков. Кроме того включены группа рассказов и повесть "Мексиканец" - лучший образец этого жанра в творчестве Лондона.
Перевод Е. Калашниковой, Н. Галь, Н. Георгиевской, И. Гуровой, А. Елеонской, Н. Банникова, Н. Дарузес, 3. Александровой, Е. Коржева, М. Лорие, Н. Ман, М. Поповой, М. Урнова.
Вступительная статья и примечания Р. Самарина.
Иллюстрации П. Пинкисевича
Содержание:
Р. Самарин "Ваш во имя революции Джек Лондон" 1
Мартин Иден - Перевод под редакцией Е. Калашниковой 6
Рассказы 84
Примечания 129
Комментарии 129
Джек Лондон
Мартин Иден
Рассказы
Перевод с английского
Р. Самарин "Ваш во имя революции Джек Лондон"
Трудно назвать имя другого зарубежного писателя, который был бы у нас столь же популярен, как Джек Лондон. Широкая его известность в самых разнообразных читательских кругах, сложившаяся еще полвека назад - когда появились его первые сборники на русском языке, - с тех пор делалась все более признанной, все более прочной, как бы переходила из поколения в поколение. Мы все помним свидетельство Н. К. Крупской о том, что рассказы Лондона с удовольствием слушал В. И. Ленин во время болезни; А. В. Луначарский в своей талантливой книге "История западноевропейской литературы в ее важнейших моментах" назвал Лондона "большим писателем Америки". Подрастают новые и новые миллионы советских читателей, и их ждет на пороге юности верный старый и вечно молодой товарищ - кудрявый Джек с его белозубой улыбкой и прямым взглядом внимательных глаз.
Конечно, Лондон хорошо известен и читателям других стран земного шара. Но смело можно утверждать, что нигде - в том числе и у него на родине - он не пользуется такой прочной и завидной славой, как у нас.
Чем же можно объяснить эту прочную привязанность советских людей к Лондону? Вероятно, тем, что Джек Лондон - всем лучшим в своем творчестве связан с народом. Из недр его вышел он сам - моряк, рабочий, разносчик газет, бродяга, приисковый старатель, представитель неутомимой армии журналистов. Опыт народа подсказал ему его мужественное мировоззрение; народный опыт живет в его уважении к тем, кто умеет трудиться, в его глубоком критицизме - а подчас и ненависти к богатым бездельникам, в его этике верности товариществу и самому себе, своим взглядам, доставшимся нелегкой ценой, выстраданным, проверенным жизнью. Действенный, глубоко социальный гуманизм Лондона, его вера в силы и возможности человека, его жажда справедливости и сознание необходимости борьбы за нее - это все черты глубокого и органического демократизма, коренящегося в самой основе его мировоззрения.
Лондон - писатель противоречивый. Как мог он, писатель-демократ, высказывать самые нелепые расистские бредни, самые жестокие буржуазные теории, обрекавшие одних - на роль господ, а других - на положение рабов? А ведь все это мы найдем в таких его романах, как "Приключение", "Мятеж на Эльсайноре", "Звездный скиталец", да и во многих рассказах.
Как мог он, убежденный социалист, хладнокровно наблюдать американскую интервенцию в Мексике - и писать о ней с явным сочувствием к американской морской пехоте, наводившей полицейский порядок в стране, охваченной революцией? И немало таких горьких и недоуменных вопросов рождается у того, кто внимательно, год за годом и книгу за книгой, рассматривает творческий путь Джека Лондона.
Но разве расистские бредни могут заставить забыть об интернационализме Лондона, разве промахи и ошибки романов вроде "Маленькой хозяйки большого дома" или "Лунной долины" могут заслонить великолепный реализм "Мартина Идена", разве растерянные попытки уйти от проклятой американской действительности в рай южных морей и цветущих островов могут заставить нас забыть о революционном пафосе "Железной пяты"? Нет, исследуя противоречия Лондона, нельзя не видеть и того, что они не были результатом личных заблуждений писателя. Следует также помнить, что сильные стороны Лондона не только уравновешивают, но значительно перевешивают весь комплекс тех его воззрений и высказываний, с которыми мы не можем ни согласиться, ни примириться.
Чтобы разобраться в сложном наследии Лондона, надо внимательно присмотреться к его творческому пути.
Джек Лондон принадлежал к числу тех писателей, которые охотно используют в своих книгах собственный жизненный опыт, факты из своей биографии. И всякий, кто читал внимательно его произведения, уже этим подготовлен к тому, чтобы составить себе представление о жизненном пути их автора.
Джек Лондон (Джон Гриффит Лондон) родился в Сан-Франциско в 1876 году; отчим, скромный труженик, дал свою фамилию ребенку, от которого отказался его подлинный отец - чудаковатый ирландец Генри Вильям Чэни, астролог, литератор, мечтатель, а в общем - неудачник.
Семье Лондонов жилось плохо. Надежды отца на то, что сын сделает карьеру в быстро растущем Сан-Франциско, явно не оправдывались.
Когда Джек подрос, он стал рабочим консервной фабрики; работать приходилось по восемнадцать - двадцать часов подряд. "Однажды я простоял за машиной тридцать шесть часов", - вспоминает Лондон. К суровой школе труда, которую он так впечатляюще описал в романе "Мартин Иден", вскоре прибавилась и другая.
Подростка захватила романтика моря. Он плавал на "собственной" лодчонке и был принят, как вспоминает об этом в серии рассказов об "устричных пиратах", в компанию юных искателей приключений, которые занимались не только ловлей устриц, но и контрабандой, и прочими темными делами.
Но деятельность "устричного пирата" не могла удовлетворить юношу надолго. Уже тогда он мечтал о "просторе приключений" в мире, где сражаются "не за старую рубашку или украденное судно" - таковы, видимо, были предметы раздора среди "устричных пиратов", - "но ради высоких целей". Запомним это: уже у подростка Лондона появляется мечта о "высокой цели", во имя которой ему хочется жить и действовать.
И вот Джек Лондон - матрос шхуны "Софи Сэзерленд", идущей в Берингово море за котиками. Ему семнадцать лет.
Капитан шхуны не помышлял о высоких целях. В те годы охота на котиков была сродни древнему пиратскому промыслу. Не без гордости вспоминал писатель о том, что ему удалось сдать этот своеобразный экзамен на мужество. Вернувшись из плавания, он отдал матери деньги, заработанные им на "Софи Сэзерленд", и пошел на джутовую фабрику.
Видимо, жизненный опыт, приобретенный юношей к этому времени, подсказал ему мысль о самообразовании. Он нашел дорогу в библиотеки, к хорошим книгам. Он открыл для себя очарование упорной умственной работы, восторг накопления знаний, которых так ему недоставало. В кругу семьи полюбили его повествования о море и пережитых опасностях. Он послал свой очерк "Тайфун у берегов Японии" в газету. 12 ноября 1893 года этот очерк был напечатан, - родился американский писатель Джек Лондон, на первый взгляд один из многочисленных авторов-очевидцев, поставлявших свои очерки о приключениях на суше и на море.
Но жить литературным трудом Лондон еще не мог, а деньги были нужны и ему и семье. В 1894 году Лондон вновь в рядах рабочего класса Америки: сначала кочегар на электростанции, затем безработный, живущий случайным трудом, наконец, солдат "армии Келли" - так называлась многотысячная толпа безработных, которая двинулась походом на Вашингтон, чтобы добиться хлеба и справедливости. Среди многих других он отстал от "армии", превратился просто в "хобо", в "трампа" - в бродягу, ищущего временной работы, чтобы перебиться и отправиться дальше в поисках постоянного заработка. Как и многих других, его посадили в тюрьму за бродяжничество - там юноша увидел "ужасные бездны человеческого унижения". Свою одиссею бродяги он впоследствии описал в сборнике очерков "Дорога". Вернувшись из тюрьмы, он примкнул к Социалистической рабочей партии, начал свою деятельность пропагандиста. Джек Лондон стал убежденным участником борьбы рабочего класса за лучшее будущее человечества.
Нельзя не заметить, что недолгое пребывание Лондона в "армии Келли" было для него очень важной полосой жизни, значение которой он и сам, быть может, не понимал полностью. Впервые участвовал юноша в большом массовом выступлении, впервые столкнулся с таким количеством товарищей по труду и бедствиям, по лишениям и надеждам, - шел вместе с людьми своего класса. Именно после этого похода Лондон окончательно и всерьез почувствовал свое призвание писателя. 1896 год заполнен упорной работой. Лондон писал иной раз по пятнадцать часов в сутки, пробуя свои силы в самых различных жанрах. Он поступил в университет, но вскоре пришлось занятия прекратить: нужны были деньги. Лондону пришлось пойти на работу в паровую прачечную. Надо понять, как мучило Лондона хроническое безденежье, чувство каторжной зависимости от жалкого заработка, во имя которого он должен был отказывать себе в чтении и любимом писательском труде. Молодой человек попал в тупик. Впереди его ждало то же невыносимое рабство. Вот почему Лондона, как и многих других юношей его склада, поманил Клондайк. Это была мечта о возможности разбогатеть, чтобы иметь время для труда за пишущей машинкой, чтобы пробиться в журналы, открыть себе дорогу в литературу. Лондон двинулся в дальний путь. В октябре 1897 года он вместе с другими золотоискателями прошел через страшный Чилкутский перевал.
Клондайкская эпопея Лондона не принесла юному мечтателю богатства, но одарила его огромным запасом жизненных наблюдений, приобщила его к героической битве с безжалостной северной природой, познакомила со сценами корыстной борьбы из-за золота. В бревенчатых притонах Аляски, в снеговых просторах и скалистых ущельях сущность буржуазного общества его времени раскрылась перед писателем обнаженнее и бесстыднее, чем где бы то ни было. К 1899 году Лондон действительно завоевал себе место в американских журналах и газетах. Его рассказы о жизни Севера были замечены публикой и полюбились ей. Кончились годы тяжких поисков работы: Лондон стал зарабатывать на хлеб для себя и своей семьи трудом литератора.
Наступило время относительного благополучия. Весной 1900 года Лондон женился. В новом доме, куда переехала его семья, стали собираться друзья молодого писателя. "Четверги" Лондонов привлекали молодых литераторов, художников, журналистов Сан-Франциско. В кружке Лондона бывали люди, углублявшие его интерес к социализму, к вопросам общественной борьбы.
Лондон стал к тому времени сторонником Юджина Дебса - замечательного лидера американских рабочих, о котором тепло писал В. И. Ленин. Ю. Дебс стремился к созданию боевой рабочей организации, которая положила бы конец постоянным разногласиям и спорам, шедшим в рядах Социалистической рабочей партии. Когда Дебс возглавил созданную им новую Социалистическую партию (1901), Джек Лондон примкнул к ней и вышел из рядов СРП вместе с большинством своих друзей - оклендских социалистов. Он даже был выдвинут, как самый популярный в Окленде оратор социалистов, в кандидаты на пост мэра города.
В июле 1902 года так называемый Американский союз печати - одно из буржуазных газетных агентств - предложил Лондону поехать корреспондентом в Южную Африку, где заканчивалась англо-бурская война. Лондон согласился, но опоздал: буры, истомленные годами неравной борьбы с гигантской империей, капитулировали. По новому поручению союза молодой писатель остался в британской столице, чтобы присутствовать на коронации Эдуарда VII.
Попав в Англию, Лондон остро заинтересовался положением английских рабочих масс. Сняв комнату в рабочем квартале столицы, Лондон в течение нескольких недель жил жизнью обычного труженика, деля хлеб, ночлег и все бытовые тяготы с бедняками, ютившимися в трущобах столицы. Писатель внимательнейшим образом обследовал материальные условия жизни английских рабочих, их жилищное положение, их культурный уровень. Страшные результаты своих наблюдений он опубликовал в книге "Люди бездны" (1903) - в этом блестящем репортаже о вопиющих несправедливостях капиталистического строя.
"Люди бездны" сделали Лондона одним из наиболее заметных молодых американских писателей, выступавших с критикой капитализма. Это повлияло на его положение в Сан-Франциско. Выросла и его известность, выросло и враждебное отношение к нему со стороны "отцов города", постепенно проникавшихся серьезными подозрениями к "красному Джеку".
Укреплявшаяся международная известность Лондона была, вероятно, причиной того, что в 1904 году, в связи с начавшейся русско-японской войной, он получил предложение большой сан-францисской газеты "Экземинер" отправиться корреспондентом на Дальний Восток. Молодой писатель с радостью принял это предложение. Оно, кроме всего, обозначало для него еще и выход из мучительной личной ситуации: его отношения с женой испортились непоправимо. Ей трудно было понять искания Лондона. Семейные неурядицы были настолько мучительны для Лондона, что, как вспоминают его друзья, писатель поговаривал о самоубийстве. Поездка на Дальний Восток - да еще с таким интересным поручением - привлекла его.
Хотя японская военная полиция сделала все, чтобы держать военных корреспондентов подальше от фронта, Лондон на утлой китайской джонке прорвался в Чемульпо - туда, где незадолго перед тем погиб наш славный "Варяг". Японские милитаристы внушали ему антипатию тем, как они хозяйничали в Корее. Письма Лондона из Кореи исполнены горечи, отравлены дыханием войны. Он писал их под гул далекой канонады, под немолчный топот японских полчищ, торопящихся к месту сражения: "В то время как я пишу, тысячи солдат проходят через деревню мимо моих дверей"… - читаем мы в одном из его писем.
С чувством "полного омерзения" уезжал он из Кореи. Его мрачные впечатления от японской военщины, от ее наглости и заносчивости, от методов японской политики отразились в острой статье "Желтая опасность" (1904). Хотя в ней есть глубоко ошибочные слова о природе азиатских народов, видно в ней и осуждение японского империализма, в котором Лондон справедливо увидел грозную опасность для народов Азии и тихоокеанского бассейна.
Лондон и до 1904–1905 годов не раз осуждал империалистическую политику "великих держав". Непосредственное знакомство с военной машиной империализма усугубило критическое отношение Лондона к позиции правящих кругов США, которые в то время поддерживали японских милитаристов. Лондон вернулся с войны со взглядами еще более радикальными, чем раньше. Он выступает с серией лекций, в которых перед широкой аудиторией, состоящей из интеллигентов и рабочих, разоблачает сущность капиталистического строя и предсказывает неизбежность социальной революции во всем мире.
Есть все основания предполагать, что на позицию Лондона в 1905–1906 годах сильнейшим образом воздействовала первая русская революция. Лондон не раз восторженно отзывался о героизме русского народа, поднявшегося на борьбу против царизма, считал поражение русской революции временным и жадно изучал ее опыт. Он выступал против жестокой расправы царизма с участниками революции и требовал, чтобы американский народ взял под защиту тех, кому грозила в России смертная казнь. Знаменитый роман Лондона "Железная пята" (1907) - его самое смелое и во многом пророческое выступление против усиливавшейся империалистической реакции в США - был написан под живым впечатлением от русской революции.
В 1905–1906 годах Лондон особенно тесно связан с социалистическим движением в США. Это годы наибольшей активности Лондона-социалиста. Именно в это время он стал подписываться "Ваш во имя революции Джек Лондон". В те годы он был наиболее "левым" из популярных в США молодых писателей. На плакатах, извещавших о лекции Лондона "Социалистическая революция", его рисовали в красном свитере на фоне зарева. Молодежь любила его, видела в нем своего трибуна, революционного писателя, зовущего за собой тех, кто честен и благороден.
Опасная популярность Лондона-бунтаря стала причиной организованной травли, которой он подвергся в 1906 году.
Для этой травли воспользовались даже его разводом и второй женитьбой (его подругой стала журналистка Чармиан Киттредж, впоследствии - автор первой биографии Джека Лондона). Чтобы уйти от травли, он отправился с Чармиан в длительное путешествие на яхте "Снарк", которая стала для него домом и мастерской на целых два года.