- Если все пойдет, как я надеюсь, мы приедем за тобой около половины первого. К этому времени ты уложишь вещи и будешь ждать нас?
- Я уложила вещи ночью. И я уже жду. Ах, Крис, а ты не можешь пораньше?
- Дорогая, доктор раньше не может. И потом, мне надо поговорить с Ротбергом. Мужайся, моя девочка. Подумай, осталось каких-нибудь два часа с небольшим. И позвоню тебе еще раз. Держись, Жюли, все будет хорошо.
- Хорошо, - огорченно сказал голос Жюли. - Не беспокойся. Я постараюсь не унывать.
И она дала отбой. Крис повесил трубку и в течение двух минут осыпал Джеральда и своих родителей всеми ругательствами, какие только приходили ему в голову. Черт! С какой стати бедная девочка должна так жестоко страдать от их глупости и эгоизма. Он переменил мнение по поводу своего письма к отцу. Будем надеяться, это письмо выведет его из состояния напыщенного самодовольства, так ему и надо!
Почему-то Крису была неприятна мысль звонить Марте из того же автомата. Чистейший предрассудок. Однако он вышел и отыскал другую будку. Он произнес свое имя и услышал голос Марты, низкий, вибрирующий и счастливый:
- Крис! Неужели это ты? Милый! Я думала о тебе, и ты мне снился всю ночь, и ты, наверное, почувствовал это и позвонил. Какой ты хороший.
- Я тоже все время думал о тебе, милочка, - ответил Крис с чувством неловкости за свое лицемерие. - Ты представить не можешь, сколько силы и спокойствия придает мне твой голос.
- Милый!
- Только вот какое дело, Марта. Случилось нечто весьма неприятное…
- Неприятное? С тобой? О Крис!
- Не со мной непосредственно, а с Жюли. Она опасно больна.
- Бедняжка!
- Ужасно досадно, правда?
- Где она? Может быть, мне пойти к ней? Могу я чем-нибудь помочь, Крис?
- Ты можешь помочь мне! - многозначительно сказал он.
- Тебе? Каким образом?
- Если будешь по-прежнему любить меня…
- Как будто я могу тебя не любить!
- И не рассердишься, что нам с тобой нельзя будет видеться несколько дней.
- О! - в голосе Марты звучало разочарование. - Почему?
- Ради твоей же безопасности, - объяснил Крис. - Видишь ли, Жюли с Джеральдом ухитрились подцепить на юге какую-то инфекцию…
- Какую?
- Ах, у нее какое-то ученое название, я забыл. И, понимаешь, мне пришлось вчера пробыть с Жюли весь вечер, а сегодня нужно будет отвезти ее в изолятор. Так что я могу оказаться переносчиком инфекции. Я поговорю насчет этого с доктором…
- Но, Крис, если ты идешь на такой риск ради Жюли, то уж я тем более могу пойти на него ради тебя!
- Милая! Но тут есть разница. Жюли надо помочь, и я иду на риск. Но не могу же я подвергать тебя такому риску только потому, что жить без тебя не могу.
- Но я тоже не могу без тебя жить!
- Марта! Мне плакать хочется, до такой степени это невероятно и потрясающе, что ты без меня жить не можешь. Но, дорогая, мое решение твердо. Я не подвергну тебя этому риску. И все же сегодня я спрошу доктора и потом позвоню тебе. Когда ты будешь дома?
- Для тебя всегда.
- Скажем, во время обеда? Между часом и двумя?
- Да.
- Хорошо, я тогда и позвоню. И, Марта…
- Что, милый?
- Не забывай своего дружка.
- Ах, Крис!
Разговор с Мартой изменил настроение Криса. Ему уже не казалось больше, что все проклято и осквернено или что его отношения с Мартой безнадежно испорчены. Что за милая девушка! Никаких кривляний, никакого кокетства или подозрений, или капризов из-за того, что случилось что-то неприятное и что это доставило ей огорчение. "Удивительно, - подумал он, - как важно для нас расположение и одобрение наших сексуальных партнеров. Или это просто причуда западноевропейцев? Китаец, например, беспокоится о мнении своего покойного прадеда. Пожалуй, мы все-таки более разумны. С рациональной точки зрения гораздо важнее быть в хороших отношениях со своим сожителем, чем со всеми своими предками до неандертальского человека включительно".
Он взглянул на часы. Без четверти одиннадцать. Он решил пройти в контору Ротберга и постараться попасть к нему немного раньше назначенного срока. Ему пришла в голову мысль, что история с Жюли будет для Ротберга не только юридическим, но и личным делом. Он подумал, действительно ли Ротберг был очень влюблен в нее. Судя по его отношению к Джеральду, - безусловно. "Если ей предстоит выйти замуж еще раз, - подумал Крис, - мне очень хотелось бы, чтобы она вышла за него. В конце концов по каким-то таинственным причинам евреи очень заботятся о своих близких".
Хотя Крис пришел почти за полчаса до срока, ему пришлось ждать всего несколько минут. Ротбергу, видимо, очень хотелось знать, что случилось.
- Ну? - спросил он, как только Крис сел. - Что случилось? Что с Жю - с вашей сестрой?
- Нечто одновременно трагическое и гнусное…
- Может быть, я буду не так уж шокирован, - цинично сказал Ротберг. - Юристы видят многое, что скрыто от большинства людей.
- Пожалуй, даже вы будете шокированы.
- Ну выкладывайте.
Крис изложил, насколько мог короче, все, что случилось. Когда он дошел до сути, он увидел, как Ротберг вздрогнул и побледнел.
- Что! Вы уверены?
- Я-то совершенно уверен. Но я знаю только то, что сказала мне она. Вы сможете спросить у доктора сами.
Ротберг порывисто встал и подошел к камину, повернувшись к Крису спиной. Две или три минуты оба молчали. Потом Ротберг выпрямился и вернулся к своему креслу за письменным столом. Крис заметил, что Ротберг очень бледен и что его руки, перебиравшие какие-то бумаги, слегка дрожат.
- Прошу прощения, что я вас перебил, - сказал он сдавленным голосом. - Но для меня это тяжелый удар.
- Я так и думал, - виновато сказал Крис. - Если бы на свете был хоть один человек, которому я мог бы доверить юридическую сторону этого дела, я избавил бы вас от этого. Но такого человека нет. Для меня это тоже был удар.
- Могу себе представить. Чего же вы от меня хотите?
- Вчера вечером она сбежала из дому и пришла ко мне. Я заставил ее вернуться.
- Почему?
- Я боялся, что это будет юридически неправильно, что ее смогут обвинить в том, что она сбежала от мужа. Вот я и хотел сначала поговорить с вами.
- При этих обстоятельствах не может быть никакого контробвинения. Она имеет полное право уйти от мужа.
- Что ж, это уже хорошо. Она может получить развод?
- Без всяких разговоров. Если заключение врача вполне определенно, - а оно, кажется, будет таковым, - суд не будет колебаться ни секунды. Дело абсолютно верное.
- Это уже утешительно, - сказал Крис, пытаясь выдавить улыбку. - Когда предрассудки повертываются в нашу пользу, они не кажутся нам такими уж зловредными. На этот раз Хартману не повезло…
- И поделом!
- Ну, так вы пойдете вместе с доктором и со мной, правда? И расправитесь с баронетом-спортсменом, если он вздумает упираться.
- Не посмеет.
- Он, вероятно, не так хорошо знает законы, как вы, - ответил Крис. - Я хочу, чтобы Жюли покинула этот дом под охраной Медицины и Закона, этих двух священных идолов света.
- Это вовсе не так необходимо, чтобы я…
- Вы не хотели бы с ней встречаться?
- Говоря откровенно, да.
- Я вас понимаю, - сказал Крис. - Но, с другой стороны, дорогой мой, кому еще я могу доверить подобное дело? Вам нужно будет сделать так, чтобы это не попало в газеты.
- Им не позволят это печатать.
- Отлично. Но ведь вам нужно будет встретиться с ней, чтобы снять с нее показания, не так ли? И хотя это крайне болезненно для вас обоих, принимая во внимание… принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, это единственное, что остается. Если угодно, я буду присутствовать.
- Ну ладно…
- Еще одна вещь, - прервал Крис. - Надеюсь, Хартман будет платить ее долги?
- Разумеется.
- Расходов будет до черта. Одна лечебница обойдется в двадцать пять фунтов в неделю.
- Заплатит.
- И алименты?
- Разумеется.
- Странное дело, как часто к романтической любви примешиваются денежные дела, - сказал Крис с горечью. - Кстати, заплатили вы деньги за нее моим идеалистам-родителям?
- Они получили двести пятьдесят. Я предусмотрительно задержал остальное…
- Молодец! Не давайте им больше ни пенни. Ей, бедняжке, пригодятся эти деньги. Не давайте им ни гроша.
- Я и не собираюсь. - Ротберг взглянул на часы. - Не пора ли нам к доктору? Я бы хотел поскорее с этим кончить.
- Одну минуту, - сказал Крис. - Можно позвонить?
Он набрал номер Жюли, и она сразу подошла к телефону.
- Привет! - бодро сказал он. - Как, не надоело ждать?
- Ах, Крис, ты еще долго?
- Теперь уже скоро. Я говорю с тобой из кабинета Ротберга. Мы сейчас заедем за доктором, а оттуда прямо к тебе.
- Я должна уйти от него, Крис, должна, должна!
- Да, да! - успокоительным тоном сказал Крис. - Знаю, знаю. Приободрись! Мы сию минуту едем. До скорого, дорогая!
Он положил трубку и вздохнул.
- Она в совершенной истерике, - сказал он. - И не удивительно. Слава богу, что с нами будет доктор. Ну как, поехали?
L’enlèvement прошло гораздо благополучнее, чем опасался Крис. Джеральд оставался невидимкой, а слуги, хотя они были явно поражены, не сказали ни слова. Даже Жюли взяла себя в руки, и хотя она была бела как полотно, а губы ее дрожали, спокойно сошла с лестницы и села в ожидавшую их машину. Очутившись там, она забилась в угол, повернувшись к ним спиной и закрывая лицо руками, затянутыми в перчатки. Пока машина тряслась по людным улицам, трое мужчин обменивались отрывочными замечаниями, хотя из них один только доктор понимал, что он говорит. Крис почувствовал огромное облегчение, когда эта мучительная поездка кончилась и Жюли как бы тайком ввели в больницу через боковой вход.
Доктор поднялся вместе с ней.
- Можно мне с вами минутку поговорить, прежде чем вы уйдете? - крикнул ему вдогонку Крис.
- Подождите меня здесь, - бросил ему врач через плечо.
Крис повернулся к Ротбергу.
- Не знаю, как мне вас благодарить, - сказал он. - Вы сами видите, в каком состоянии Жюли, я тоже совершенно изнервничался. Вы вернули нам обоим уверенность…
- Пустяки. Я хотел бы…
- Знаю. Но я думаю, что нам нужно еще предпринять… Вероятно, следует известить Джеральда, что она ушла от него навсегда, как по-вашему?
- Он получит от меня официальное письмо с ближайшей почтой, - мрачно сказал Ротберг.
- Отлично. Скажите, могу я поручить всю юридическую часть этого дела вам?
- Можете.
- И еще одно. Вы получите гонорар за все это, я об этом позабочусь…
- Ну-ну! Какое это имеет значение по сравнению с ее трагедией?
- Это имеет значение, - сказал Крис, провожая его до двери. - Мы доставили вам массу хлопот и…
- Ах, бога ради, прекратим этот разговор, - свирепо сказал Ротберг.
- В случае чего вы известите меня? - крикнул ему вслед Крис. - До свидания!
Но он не получил ответа.
"До чего он неохотно за это берется, - мрачно подумал Крис, возвращаясь в приемную. - Ну я его не осуждаю. Я бы волком взвыл, случись такое хотя бы с Анной. И даже сейчас мне, наверное, стало бы легче, если бы меня стошнило. Ротберг настоящий друг. Немного найдется людей, которые пошли бы на такую муку во имя дружбы и старой любви, а тем более старой любви, так безжалостно растоптанной. Уж скорее бы возвращался этот чертов доктор - попрощаться с Жюли, и скорее бы на свежий воздух".
- Ну-с, что вам угодно знать? - спросил доктор, взглядывая на часы, когда они уединились в отдельной комнатке.
- Я буду короток, - сказал Крис. - Во-первых, есть ли у нее шансы на полное выздоровление?
- Конечно есть, при условии, разумеется, что она сама приложит все усилия, чтобы помочь нам. Мы, кажется, захватили болезнь в самом начале.
- Но она говорит, что французский доктор получил положительную реакцию. Это как будто указывает на вторую стадию?
- Обычно - да. Но я его запросил по этому поводу. По-видимому, он сказал это, только чтобы напугать ее. Он, кажется, считает, что заражение произошло во время беременности; насколько я могу судить, он прав. Диагноз поставлен замечательно, но, я думаю, у него там таких случаев хоть отбавляй.
- Не сомневаюсь, - мрачно сказал Крис. - Но если это действительно первая стадия, тогда у нас есть все основания надеяться. Сколько времени будет продолжаться лечение?
- От полутора до двух лет.
- Фью! - свистнул Крис. - А ребенок?
- Если он выживет, то будет, вероятно, совершенно здоров.
- Лучше бы ему, пожалуй, умереть, - сказал Крис. - Отвратительные гены с одной стороны.
- Что вы знаете о генах? - заинтересовался доктор.
- Почти ничего, - сказал Крис. - Еще один вопрос, доктор. Следует ли мне считать себя в карантине?
- Почему?
- Я соприкасался с больной.
- Вы же не целовались с ней, не ели и не пили из одной посуды?
- Конечно нет. Но я брал ее за руку.
- Дайте-ка я посмотрю.
Доктор осмотрел руку Криса с помощью карманной лупы, потом выпустил ее.
- Никаких признаков заражения. Соблюдайте вот эти предосторожности… - Он вынул из кармана печатный листок и дал его Крису. - Тогда не будет ни малейшей опасности.
- У меня есть особые причины спрашивать об этом, - откровенно сказал Крис. - Я встречаюсь с одной девушкой, мне легче было бы умереть, чем причинить ей какое-нибудь зло. Следует ли мне воздерживаться от половых сношений, а если да, то как долго?
- С медицинской точки зрения, делать это незачем. Но с психологической - я бы переждал некоторое время. Эта история здорово расстроила вас, не так ли?
- Пожалуй. Сколько времени, по-вашему, ждать?
- Пока вы не будете уверены, что мысль о несчастье сестры не будет отравлять ваше счастье с этой девушкой, - добродушно сказал доктор. - А это вы сами решите. Ну, мне пора. У вас остались вопросы?
- Нет, больше ничего. И огромное вам спасибо, доктор!
- Прощайте.
После ожидания, показавшегося Крису бесконечно долгим, появилась, шурша платьем, сестра-сиделка и сухо сказала ему, что он может теперь повидаться с "больной". В конце коридора, изолированного от всей остальной лечебницы, он открыл дверь в комнату, обставленную с такой же медицинской строгостью, как анатомический театр, и увидел Жюли. Жюли сидела на постели, бледная и расстроенная.
- Ну как, теперь тебе легче? - ободряюще спросил Крис.
- Немножко. Я рада, что ушла из дома Джерри. Мне здесь долго придется пробыть, Крис?
Крис неслышно вздохнул. На что она рассчитывает? Что она будет жить по-прежнему, как будто ничего не случилось?
- Не дольше, чем тебе самой захочется, - сказал он. - После всех этих потрясений ты нуждаешься в нескольких днях полного отдыха. Скоро тебе позволят вставать и выходить.
- Здесь так неуютно и строго, - пожаловалась Жюли.
- Тебе придется некоторое время подчиняться всем этим строгостям, - убеждал Крис. - Это необходимо. Я только что говорил с доктором, и он сказал, что вы с ребенком будете совершенно здоровы, только если ты будешь самым тщательным образом соблюдать все предписания. Разве не стоит пожертвовать несколькими днями или неделями, чтобы привыкнуть?
- Неужели я всю жизнь буду прокаженной?
- Конечно нет! Через два года все пройдет и будет забыто.
- Два года! О Крис, это же целая вечность!..
- Другого выхода нет. Ты не думай, что тебе придется все время жить здесь. Скоро ты сможешь жить, как все люди, при условии, что будешь соблюдать известные предосторожности. А пока что давай подумаем, чем бы тебя развлечь. Чего бы ты хотела, книг, например?
Они обсудили возможные развлечения, и Крис сказал:
- Попробуй пожить здесь недельку, воспользуйся этим, чтобы отдохнуть…
- Здесь так одиноко!
- Может быть, ты кого-нибудь хотела бы видеть, так ты скажи!
Жюли не сказала ничего, и он продолжал:
- Я сделаю все, что в моих силах, Жюли, но я не могу сделать невозможного. Хочешь, я найму тебе квартиру с прислугой… Но мы об этом поговорим в другой раз. Не оплачивай здешних счетов, они пойдут Джеральду. Пересылай их к Ротбергу, и если тебе будут нужны деньги, обращайся к нему или скажи мне, я обращусь к нему от твоего имени. Ну а теперь чего бы ты еще хотела?
- Кажется, ничего.
- Ладно, если чего-нибудь захочешь, запиши на бумажке. Я скажу им поставить у твоей койки телефон, чтобы я мог тебе звонить. Я пришлю все, что ты просила, и буду приходить к тебе как можно чаше. А теперь отдыхай и постарайся уснуть и скажи себе, что каким бы это ни казалось страшным и неприятным и тяжелым сейчас, все это пройдет. Au revoir, дорогая!
Было почти половина второго, когда Крис ушел из лечебницы и отправился в магазин, где у Жюли был личный счет. Он был мрачен и утомлен, точно весь день провел на ногах. Кроме того, ему очень хотелось пить. Сама мысль о еде внушала ему отвращение, поэтому он зашел в молочную и выпил молока. Беря сдачу, он при виде мелких монеток вдруг вспомнил, что еще не звонил Марте, как обещал. Она, должно быть, ждет…
Снова голос Марты прозвучал, как что-то прекрасное и успокоительное, вселяющее в него надежду и бодрость. Странно, что она так быстро стала для него жизненно необходимой.
- Ну я отвез Жюли в лечебницу, - сказал он. - Ей это очень тяжело, но она, по-видимому, довольна.
- Бедняжка! - сказала Марта. - Как мне хотелось бы повидать ее!
- Невозможно! - сказал Крис. - Что же касается меня - доктор говорит, что через несколько дней нам уже можно будет встречаться.
- Через сколько дней?
- Не знаю. Он обещал мне сказать в следующий раз, завтра или послезавтра.
- Но, Крис, это, наверное, не так уж опасно! Ведь ты же встречаешься с другими людьми?
- Да, но я не целуюсь с ними!
Марта рассмеялась.
- Приятно слышать. Но ты придешь, как только будет можно?
- Неужели ты сомневаешься? Конечно приду. Я буду звонить тебе каждый день. Если бы ты только знала, как мне тебя недостает! Но это скоро кончится. Не позже чем на будущей неделе…