Все подпрыгнули. Голос был громкий и строгий, и шел он от квадратной дамы с толстым багровым лицом и серыми глазами навыкате.
- Моя супруга, - сникая, вымолвил мистер Рэтбери.
- Так это хозяйка? - громко вопросила его жена. - Мисс Трант, верно? Приятно познакомиться.
- Хотите, я покажу вам дом? - У мисс Трант было чувство, что она обращается к линкору.
- В этом совершенно нет нужды, совершенно. Мы еще немного посмотрим, если не возражаете. Вряд ли мы надумаем снимать. Дом слишком маленький, правда? Тесноват, не так ли? - Она воззрилась на мужа.
- Да, тесноват, конечно, - проронил мистер Рэтбери, упорно не глядя на собравшихся. - Большой недостаток, я бы сказал.
- И вообще, муж, наверное, уже сообщил вам, что мы подыскиваем дом в другом стиле.
- Да-да. - Он скорбно пощупал длинные усы. - Немного в другом стиле, чуть-чуть в друг ом, я бы сказал.
- Совсем в другом! - рявкнула миссис Рэтбери и по очереди смерила всех строгим взглядом. - Но мы еще посмотрим. - Она тут же развернулась и ушла, а ее муж и молодой агент поспешили следом.
Мисс Трант с Пертоном глубоко вздохнули и переглянулись.
- Вам небось надо отнести покупки в коттедж, - протянул Пертон. - Пойду отнесу.
Мисс Трант вернулась домой, поговорила с миссис Пертон, протерла пыль в гостиной и медленно, очень медленно пошла обратно к Олд-Холлу. Бредя по подъездной дорожке, она вроде бы заметила Хилари, который скрылся в саду за домом. В следующий миг на улицу вышла чета Рэтбери.
- Что ж, мы согласны. Но только за двести - ни пенни больше! - орала миссис Рэтбери. Тут она увидела мисс Трант. - Я как раз говорю, что мы снимем ваш дом за двести фунтов. У вас очаровательная усадьба, очаровательная, но за ней нужен особый уход. Конечно, придется тут кое-что переделать. - Она уставилась на мисс Трант, а потом сквозь нее словно бы на все поколение Трантов, преступно запустивших дом. - К счастью, мы тут повстречали хорошего молодого архитектора. У него уже есть дельные предложения.
Усы мистера Рэтбери издали неясный звук, выражавший его полное и безоговорочное согласие с женой.
Пришел черед мисс Трант удивляться. Она посмотрела на помощника мистера Медворта - вид у него был одновременно победный и озадаченный, - а затем вновь уставилась на миссис Рэтбери. Как ни странно, та улыбалась. Правда, ее глаза не принимали участия в улыбке, но лицо покрылось благодушными складками.
- А вы и не говорили, что ваш дом - такая достопримечательность! - дружелюбно прокричала миссис Рэтбери. - Я, конечно, сразу это почувствовала. Если за домом хорошенько ухаживать, от туристов отбоя не будет! Это нам молодой архитектор рассказал. Он проехал сто миль, чтобы взглянуть на вашу усадьбу, представляете?
- Ничего не понимаю, - выдавила мисс Трант. - Какой архитектор?
- Как бишь его звали? - Миссис Рэтбери осмотрела ее с ног до головы, как будто ответ был написан на ней. - Ах да, мистер Статик!
Тут уж мисс Трант не выдержала и звонко расхохоталась.
- Ой, извините! - прыснула она. - Просто имя чудное.
- В самом деле, в самом деле, - пробормотал мистер Рэтбери, решивший, что обращаются к нему.
- И правда! - Миссис Рэтбери неодобрительно посмотрела на обоих. - Насколько я понимаю, это имя кое-что да значит - в архитектурных кругах. Как там говорил мистер Статик, в какой области он авторитетный специалист?
- Деревянные панели семнадцатого века, - ответил молодой агент немного странным, как показалось мисс Трант, тоном.
- Точно! Удивительно, как я сразу не вспомнила, его фамилия у меня на слуху. Деревянные панели семнадцатого века. Прекрасный образец, сказал мистер Статик. Конечно, за ними нужен правильный уход. Такой дом - большая ответственность, мисс Трант. Впрочем, смею судить, вас подобное не интересует. Скажи Джонсону, что мы скоро выезжаем.
Мисс Трант сразу захотелось отказать ей в аренде дома. Если в усадьбе поселится эта страшная женщина, жизнь в Хизертоне станет невыносимой, пусть у миссис Чиллингфорд и появится новый повод для войны.
"Странно, - подумала мисс Трант, - мне почему-то все равно. Наверно, просто надоело здесь жить". И она принялась как можно вежливей отвечать на расспросы миссис Рэтбери, ничего не сказала про Хилари (он сослужил ей хорошую службу) и порекомендовала обратиться к мистеру Медворту.
После обеда, во время которого Хилари терзался двумя противоречиями - мальчишеским озорством и стыдом серьезного молодого интеллектуала, поддавшегося низким порывам, - они отправились в Челтнем на его машине. Мисс Трант зашла к мистеру Труби, который поздравил ее с удачными торгами, щедрым подарком от дядюшки и успешной сдачей усадьбы, а потом посоветовал непременно съездить куда-нибудь отдохнуть.
- Ваши дела теперь поправились, - добавил он. - Все куда лучше, чем мы ожидали. Я положу эти шестьсот фунтов на депозит, пока вы не решите, что с ними делать. Не волнуйтесь насчет денег. Перемены пойдут вам на пользу, - заключил он тоном человека, не понаслышке знающего о пользе перемен (хотя сам он всю жизнь просидел на одном месте).
Мисс Трант вышла из темной конторы на яркое солнце и сразу приободрилась.
- Какие у этих адвокатов жуткие и старомодные кабинеты! - воскликнула она. - Побывать у мистера Труби - все равно что очутиться в романе Диккенса.
- Кошмарище! - содрогнулся Хилари.
Они зашли в кафе, и там он сообщил ей печальную весть:
- Пока ты была у мистера Труби, я свозил машину к автомеханику - узнать, сколько за нее дадут. Около семидесяти пяти фунтов. А я заплатил за нее вдвое больше! Скажешь, не надувательство? Эти ребята так просто с деньгами не расстаются. - Опустившись до столь заурядного образа мыслей и чувств, он пребывал в нем до конца трапезы, и мисс Трант втайне посмеивалась над племянником.
На полпути домой, когда на дороге почти не осталось машин, она попросила его съехать на обочину.
- Можно я порулю? - не без волнения спросила мисс Трант, - Правая получила, когда у Дороти Чиллингфорд был свой автомобиль. Объяснишь, как управиться с этим?
- Легче легкого! Он почти сам едет. А что это ты вдруг? - Он выскочил из машины и обошел ее с другой стороны.
- Ну… если я смогу водить, то куплю у тебя машину, Хилари. Конечно, если ты по-прежнему хочешь ее продать.
- Еще как сможешь! - радостно вскричал Статик. - И конечно, я очень хочу ее продать.
- Я заплачу столько, сколько она стоила. Сто пятьдесят фунтов.
- Вот это да! Честное слово? Точно не передумаешь?
- Точно, - решительно ответила мисс Трант. - Если научусь ее водить.
- Обязательно научишься! - с растущим волнением вскричал Хилари. - Нет ничего проще! Давай покажу, где тут что находится. Машина хорошая, ты уж мне поверь.
И он стал показывать тетушке, где, что и как. Следующий час она просидела за рулем, слушая наставления племянника, а потом так расхрабрилась, что сама поехала домой и по пути обогнала два больших автобуса, фургон и несколько тряских грохочущих грузовиков. За всю дорогу она ни разу не сбрасывала скорость ниже пятнадцати миль в час, а в ворота усадьбы въехала запыхавшаяся и гордая собой. Еще десять минут ей объясняли, как ставить машину в гараж (не настоящий гараж, а старые конюшни) и выводить ее оттуда. Мисс Трант вновь познала ужасы и опасности задней передачи, но Хилари заверил ее, что все будет в порядке.
- Чек выпишу утром, - сказала она племяннику за ужином.
- Вообще мне не к спеху, - ответил он, но сам просиял. - Хотя, конечно, было бы здорово. Утром я бы еще поучил тебя водить (хотя в моих подсказках ты больше не нуждаешься), а потом сел бы на поезд до города. Ты ведь не сердишься, что я так скоро уезжаю? Мне, видишь ли, надо поскорей выловить Карреру-Брауна.
- Не сержусь, - ответила мисс Трант. - Я и сама скоро уеду, может, уже послезавтра. - Собственные слова ее страшно удивили: для нее это была такая же новость, как и для Хилари. На самом деле ее племянник удивился даже меньше.
- Шикарно! - рассеянно воскликнул он, глядя сквозь тетушку. Мисс Трант видела, что в мыслях он уже встречается со Статиками.
Перед сном она в который раз дочитала "Редгонтлета", но книжку на сей раз отложила без вздоха. В темную и таинственную ночную пору она погнала свою маленькую "мерсию" по неведомым дорогам - дорогам, петляющим меж сияющих холмов сновидений.
IV
- Знаешь… - начал было Хилари, глядя на нее из окна вагона, но тут же умолк.
- Договаривай. Знаю что? - Она с улыбкой подняла на него глаза.
Тонкий знаток человеческой природы помедлил с ответом.
- Ты сегодня какая-то… другая. Наверное, дело в машине.
- Пожалуй, - кивнула мисс Трант. - Я чувствую себя немножко сумасбродкой, Хилари. Интересно, каким по счету Статиком я буду?
Поезд тронулся.
- Не меньше чем пятидесятидвухмиллионным! - крикнула она и помахала племяннику на прощанье.
По пути домой она притормозила рядом с бредущей по дороге черной фигурой.
- Ах, что же это? Что? - вскричал мистер Чиллингфорд.
- Залезайте и сами увидите! - ответила мисс Трант, и еще до того, как они въехали на холм, священник принял ее приглашение на чай и разузнал все о машине.
- Хочется немедленно отправиться в путь, - призналась мисс Трант, разливая чай.
Мистер Чиллингфорд опустил очки и поднял брови.
- Совсем одной?
- А что?
- Ну, не знаю. В самом деле, почему бы и нет? - Он рассмеялся, а следом рассмеялась мисс Трант, и они показались себе лучшими друзьями на свете. Правда, в следующий миг мистер Чиллингфорд столь глубоко погрузился в размышления, что весь обсыпался крошками орехового кекса.
- Ну? - не выдержала мисс Трант.
- Простите. Ох, ну и дел я наворотил! Мне кажется, вам стоит начать с Или. Только подумайте! Вы будете спускаться с холмов к центральным графствам Англии, все ниже и ниже на восток, пока не окажетесь на самом дне низины. И тут перед вами вспорхнет к небу колоссальная башня - грандиозное зрелище, моя милая Элизабет, грандиозное! Вы ведь не видели Илийский собор? Наверняка нет. Дивный восьмиугольник. Все здание пропитано каким-то варварским очарованием. Обязательно начните с Или! - Он так раззадорился, что опрокинул чашку в блюдо с бутербродами.
Мисс Трант наконец осенило (все это время она смотрела на него с веселым недоумением):
- Ах, так вы про тур по английским соборам!
- Именно. Разве вы не хотели их осмотреть? И правда, как глупо вышло. Это же была моя затея. Я рассказал вам о своей мечте и решил, что вы тоже загорелись. Старый эгоист! Еще ведь подумал, что вы заглянете к моему старому приятелю, Кэнону Фотергиллу из Линкольна. Ну, если начнете с Или, конечно. А это прекрасное начало, скажу я вам. Впрочем, что это со мной, вы ничего начинать не собираетесь. Дурак! - Он печально хохотнул.
- А вот и собираюсь! - решительно заявила мисс Трант. - Я начну с Или, как вы и предлагаете. И обязательно зайду к Кэнону Фотергиллу из Линкольна, если он пустит меня на порог. А вы скажете мне адрес.
Мистер Чиллингфорд вскочил из-за стола, разбрасывая крошки орехового кекса.
- Сбегаю домой за своей старой картой. Взглянуть на нее лишний раз - как бальзам на душу. В свое время я и сам проделал этот маршрут - на велосипеде, представляете?
Однако мисс Трант предпочла достать свою карту, и следующие пятнадцать минут они просидели за ней. Мистер Чиллингфорд засыпал мисс Трант названиями городов, улиц, гостиниц, нефами и трансептами и в этом безудержном волнении смел со стола молочник. Он взял карандаш и бумагу, покрыл две страницы дорожными указаниями, ненароком запихнул их в карман и обыскал всю комнату, после чего объявил, что потерял записи. Мисс Трант захотелось помчаться к себе и скорее собрать сумки.
- Выезжаю утром!
- Я бы на вашем месте обождал, - урезонил ее священник. - Завтра воскресенье. Не поймите меня неправильно, я не считаю, будто делать что-нибудь в воскресенье - грех. Тем более почитать Господа лучше в Или, нежели слушая меня. Но все-таки я советую вам выехать в понедельник. В начале недели меня так и тянет в путь.
И именно в понедельник утром мисс Трант отправилась в дорогу, а все суматошное воскресенье провела в сборах, написании писем и раздаче поручений Пертонам. Перед самым отъездом она пять минут поболтала с мистером Чиллингфордом, махнула ему на прощанье, рискованно обернувшись на повороте, и покатила с холма вниз, на восток от Хизертона. Солнечные лучи золотили долину; утро было свежее и хрустящее, как орешек; дороги выписывали приглашения, даже провода над ними маняще гудели, зовя в распростертые впереди голубые дали; каждый поворот колеса приносил мисс Трант чувство полной власти над своей жизнью, а от каждого мильного столба, приближающего неизвестное и восхитительно сумасбродное, ее охватывала приятная дрожь. Неужели она и впрямь едет через всю страну в Или? Да, да, можно поехать куда угодно, в любой уголок страны! Вот эта самая дорога ведет к первому собору, но куда еще? Мисс Трант не знала и с удовольствием нежилась в своем неведении, дымчатом, сияющем и золотистом, как само утро.
У нее в сумочке было тридцать фунтов и чековая книжка, с помощью которой она могла в любой момент снять еще полторы тысячи. За сиденьем уютно устроились ее самые любимые вещи: новенький чемодан, который до сих пор пригодился ей всего раз, и четыре великолепных исторических романа, полных лучников, якобитов, заговорщиков и драгунов, умоляющих выпустить их на свободу с первым светом настольной лампы. Все вместе они бежали прочь из Хизертона, навстречу сулящей приключения голубой дали.
В паутине движения на узкой Нортлич мисс Трант пришлось остановиться рядом с огромной машиной, ехавшей навстречу. Из окна осторожно высунулись знакомые длинные усы.
- Мисс Трант? Так и думал, - пробормотал их обладатель. - Чудесное утро! Далеко собрались?
- Доброе утро, мистер Рэтбери! - громко и четко воскликнула она. - И правда, чудеснейшее утро! А собралась я очень далеко! Проеду сотни и сотни миль, пока не собьюсь с пути. - Она улыбнулась и улыбалась до тех пор, пока не увидела перед собой квадратное багровое лицо с серыми глазами.
- Прошу прощения! - крикнула миссис Рэтбери, перегнувшись через мужа и побагровев еще сильней. - Куда, говорите, вы едете? Мы хотели еще раз взглянуть на Олд-Холл. Возможно, вы нам понадобитесь.
- Отныне я невидимка. - Да-да, мисс Трант в самом деле это сказала. А потом целиком сосредоточилась на коробке передач, поскольку стоявшие впереди машины вновь тронулись.
- Назовите адрес! - завопили ей вдогонку.
- А нет адреса! Нет никакого а-адре-еса-а! - Эти слова она прокричала во все горло. Уже много лет она не позволяла себе так шуметь. Удовольствие было непередаваемое.
Дорога вскоре стала шире и свободнее. Юго-западный ветер нагнал двухместный автомобильчик и раскрасил румянцем щеки мисс Трант. (Он летел все дальше и дальше, пока не подхватил дым из фабричных труб Хигдена, где мистер Окройд отрабатывал последний день). Она устремилась вперед и промчалась вдоль одной из многочисленных зеленых крыш Англии, - то была новая мисс Трант, которую хизертонцы никогда не видели и, вполне возможно, никогда не увидят.
Глава 3
Иниго Джоллифант цитирует Шекспира и уходит в ночь
I
Мы оставили все холмы позади, и теперь наш взор обращен к просоленным и свистящим ветрами прибрежьям Северного моря. Здешний край похож на блюдце, изборожденное рвами и прямыми как стрелы дорогами. На севере и на юге видны пятна дыма, яркая паутина железных дорог и башни, что древнее далеких полей, которые они оглашают колокольным звоном: там маячат Питерборо, Или и Кембридж. Мы на самой кромке Болотного края. Эти земли выдернули из воды. Лишь кое-где мелькнет прежний мрачный хаос топей и тростника, ольхи и ситника; вдруг вспорхнет и закричит дикая птица. Все остальное давно превратилось в пастбища и неоглядные поля, сверкающие жнивьем, - от них кормятся ветряные мельницы и рассыпанные тут и там кирпичные фермы. В этих краях фермер жиреет; на его столе всегда есть мясо, пудинг и эль. Однако вас не оставляет чувство, что былое запустение еще не покинуло здешних земель. Быть может, дело в небе, которое днем может порадовать синевой и белыми облаками, а ночью - проблеском звезд, чего не встретишь нигде между Бервиком и Пензансом, - оно чересчур огромное, чересчур величественное и непостижимое для человека, если только человек этот не пришел, как в стародавние времена, просто поклониться Господу. Возможно, здесь слишком остро чувствуется суровое соседство Северного моря и ветреных степей. Или причина в том, что это низина: с наступлением темноты она вновь превращается в призрачные топи, населенные духами монахов. Как бы тони было, запустение дает о себе знать: его не заглушишь скрипом самых тяжелых подвод с урожаем. Даже маяки кажутся не такими одинокими, как здешние крошечные фермы. Дороги тянутся и тянутся вперед, миля за милей, но ведут неизвестно куда. Поезда, с опаской пыхтящие по единственному железнодорожному пути, движутся будто бы без всяких отправных точек и пунктов назначения, а лишь неспешно бороздят здешние земли, подчеркивая стуком колес бесконечную тишину. Неуловимая печаль прерий окутала эти осушенные болота. Словно богач, который щедро раздает деньги, но никогда не улыбается, этот край изобилен и плодороден, однако в сердце его - дикая пустыня.