* * *
Супермаркет "Рамстор". Клык подкатывает тележку, мы встаем в очередь к кассе. Подходят два чувака с литровой бутылкой водки "Флагман", большой кока-колой и коробкой чипсов "Pringles". Один - в синей куртке и кепке, второй - в черном пальто.
- Пацаны, извините, вы не пропустите нас? - спрашивает чувак в кепке. - А то на поезд опаздываем…
Клык хмуро смотрит на них.
- Мы тоже, вообще-то, на поезд…
- А во сколько у вас?
- В час сорок четыре, - говорю я.
- А у нас в час семнадцать.
- Ладно, проходите.
Чуваки протискиваются к кассе, кладут свои покупки на ленту.
- У вас сидячка, да? - спрашивает чувак в пальто. - Не завидую.
- А какая разница? - говорит Клык. - Один хер - всю ночь бухать, да?
На улице нас ждут Леха, Курт, Валя, Влад и Алина - подруга Курта. Мы распределяем пакеты с "рамсторовским" крокодилом и спускаемся в переход.
У входа в Ленинградский вокзал толчется народ. Напротив, на парапете подземного перехода, сидят алкаши и бомжи. У "шестерки" с табличкой "скупка, золото, мобильные" мент пьет из банки фанту. Светится окна гостиницы "Ленинградская". Мы проходим в высокую деревянную дверь.
Идем по вагону, ищем свои места. Вагон комфортабельный, с большими широкими креслами, по два вместе, и еще одно через проход.
- Мажорный поезд, однако, - говорит Курт. - Такие вагоны, наверно, в "Невском экспрессе" - который доходит за три часа, а билеты охерительно дорогие. Почему тогда наши билеты - почти как в обычной сидячке?
- Вагонов, по ходу, не хватает, - говорит Клык. - Я в таких не ездил ни разу. Сколько в Питере был на выездах - всегда задроченный старый вагон, сиденья дубовые, спинки ни хера не откидываются. Но это все ерунда - никто не спит, один хер. А те, кто и хочет - не могут: мы не даем!
Наши места - одно за одним, на одиночных сиденьях.
- Ну и как мы будем бухать? - спрашивает Клык.
- А мы тебя официантом поставим, - говорю я. - Будешь ходить по проходу и всем наливать. Как ты насчет этого?
- Положительно. Только если я - виночерпий, то никому ничего не останется, можете не рассчитывать.
- Знаете что? - говорит Курт. - Надо в тамбур загрузиться - будем курить заодно…
- А как быть тем, кто не курит? - спрашивает Валя.
- Кайфовать от пассивного курения. - Клык ухмыляется. - Максимум кайфа - от пассивного куренья, и максимум вреда тоже.
Я сажусь на последнее кресло, передо мной - Валя, Леха, Курт, Алина и Клык.
Через проход - седой бородатый мужик, похожий на Санта-Клауса, с ним крашенная блондинка под сорок. Перед ними - две мужеподобных девушки в кепках-бейсболках, перед обеими на столике по бутылке пива "Старопрамен".
Света в тамбуре нет. Его освещают мелькающие за окнами фонари. Я лью водку в пластиковые стаканы. Курт подсвечивает мне зажигалкой.
- Ну, за первую гастроль, - говорю я. - Чтобы все у нас было супер.
Мы чокаемся.
Дверь из вагона открывается. Выходят бородатый мужик с подругой.
- Ой, сколько вас тут много… - Мужик улыбается. - А чего вы, ребята, здесь пьете? Мы в вагоне пьем, а сюда только курить выходим… - Он щелкает зажигалкой, прикуривает себе и подруге. Красноватое пламя освещает лица.
- Нам здесь, по ходу, удобнее, - отвечает Клык.
- Ну, вы смотрите, как вам удобно… Это не наезд, вы не подумайте. Наоборот, я говорю, как лучше, комфортнее. А что в этих поездах всегда пьют, - это факт. Русскому человеку путешествие из Москвы в Петербург всегда трудно давалось… Надо его чем-то скрасить…
- Не плачь, Мишутка, алкоголизм - не шутка, - негромко напевает Алина.
- Шутка, - говорит мужик. - В том-то и дело, что шутка. Такого понятия нет вообще - "алкоголизм". Это врачи придумали, чтобы к ним больше народу ходило - кодироваться там и так далее. Заговор, короче. "Дело врачей".
Леха дремлет, сидя на корточках. Алина давно ушла спать. Я и Валя, прижавшись носами к стеклу, наблюдаем пейзаж: какой-то поселок, в нем несколько пятиэтажек и много одноэтажных деревянных домов.
Курт и Клык спорят.
- Говно твой "Сектор газа", - говорит Курт. - Это не панк, а профанация. Не, даже не профанация… Спекуляция это, вот что. Дебильные тексты. Для идиотов. А панка там… Одна форма. Только и всего… Потому что это - сильная форма… Она для всех. Все понимают. И у кого две извилины, и интел… интеллектуалы…
- Зато "Сектор" - это весело, прикольно. Я, блядь, ненавижу русский рок. Там одни понты… Выебон, короче… Все серьезно - просто пиздец… Кинчевы, Шевчуки, говнюки…
- Я от них не особо… в восторге. Но там вообще идея… Что-то говорят… А "Сектор" твой… Один тупизм.
- Ни хера не тупизм. Это прикольно, а не тупизм… Нормальная музыка.
- Ну, если нормальная, то хорошо. Не хочу говорить… про это.
- Ну и молчи, я не заставляю… Ладно, типа, по домам? Мне еще линзы снять…
Дергаю дверь туалета - открыто. Я и Валя заходим, хватаясь за раковину, чтоб не упасть. Оба - упитые в сопли.
Я закрываю дверь изнутри. Мы целуемся. Я опускаю стекло - залетает морозный воздух. Мимо пролетает переезд с красной моргающей красной лампой. У шлагбаума стоит фургон.
Я сую руку Вале под юбку. Она говорит:
- Подожди… Надо выбрать… место, короче. Что, стоя, да?
- Давай стоя. Не на унитаз же садиться.
- Окно закрой… Холодно.
* * *
За окном - пасмурно и светло. Поезд катится мимо серых заборов, заводских корпусов с разбитыми стеклами, груд металлолома. На заборе выведено красной краской: "метизы 485-24-19". Наша тусовка вся еще спит, кроме Лехи - он читает книгу, обернутую газетой. Бородатый мужик спит, голова на плече подруги. Мужеподобные девушки спят, прижавшись друг к другу. У меня - жесткий бодун. Осталась, правда, бутылка портвейна - похмелиться, когда приедем.
Перрон. Два мента смотрят на нас, но не ничего не говорят.
- Пошли завтракать в "Кошкин дом", - предлагает Алина. - Здесь рядом - нормально и недорого. Нас, правда, не пустили, когда мы прошлым летом здесь были.
- Из-за чего не пустили? - спрашиваю я.
- Из-за внешнего вида. Грязные джинсы с булавками. Но это фигня. Мы взяли пива, чипсов, сели на травке - еще и лучше… Правда, сейчас так не сделаешь, погода не та…
Сидим у стола, едим блины. Клык спрашивает:
- Кто-нибудь хочет составить компанию?
Он достает из кармана "чекушку" водки, вертит в руках.
- Когда ты успел затариться? - спрашиваю я. - Спрячь ее, а то выгонят на фиг.
- Кто нас выгонит? Э, ты что? Вы - панки, а я фанатовец! Мы всех на хуй пошлем!
- Ладно, потише. Хочешь - бухай, но не ори.
- Ну и буду бухать! А что здесь такого? Выезд есть выезд, Питер есть Питер. Трезвым здесь быть западло.
На желтом облезлом заборе - большая афиша концерта Добрынина.
- Интересно, кто на такое говно еще ходит? - говорю я.
- Дофига кто, - отвечает Валя. - Те, кому пятьдесят или около того. Они другой музыки никогда не слышали - кроме Добрынина и Магомаева…
- Не, на Муслима ты не гони, - говорит Курт. - Он в шестидесятые годы такие твисты бомбил. Не зря Летов говорит, что слушает эстраду шестидесятых…
- Давайте ему глаза выколем, - предлагает Алина.
- А есть чем? - спрашивает Курт.
- Ручкой обычной хотя бы.
Выходим на Невский.
- Кто-нибудь знает, как идти? - спрашиваю я.
- А какой адрес? - отзывается Алина. - Я здесь была много раз, центр более-менее знаю.
- Московский проспект, 10–12. Метро Сенная площадь.
- Короче, нам до Набережной Фонтанки, потом налево. Можно, конечно, и на метро, но зачем? Времени ведь еще дофига, да?
- Времени еще доху-у-у-я-а! - орет Клык.
Он вытаскивает из кармана "чекушку", допивает, ставит бутылку на тротуар.
Подходим к набережной Фонтанки. Впереди Клык грузит Леху:
- Не, Питер - заебись. Классный город - мне нравится, охуеть. Взял бы и переехал. Только мне тогда что, за "Зенит" фанатеть? Не, за "Зенит" фанатеть я не буду. А еще мне нравится, что ментов здесь мало - меньше намного, чем у нас. И черножопых тоже. В Москве иду по району - одни только эти, а в Питере - не особо. Может, здесь, типа, климат хуевый, холодно им…
Клык останавливается.
- Надо, короче, поссать в Неву.
- Это не Нева, - говорит Леха. - Это - Фонтанка.
- Что Нева, что Фонтанка - один хуй, - говорит Клык, расстегивает джинсы и просовывает член в решетку набережной.
Я и Валя проходим мимо, остальные все уже впереди.
- Заберут идиота в милицию, - говорит Валя.
- Не заберут. К сожалению. - Я усмехаюсь. - Он прав - здесь ментов действительно мало.
Леха ведет Клыка, держа за руку - его развезло. Влад тащит Лехины тарелки. Клык останавливается, достает сигареты, сует одну в рот, ищет зажигалку, находит, щелкает. Он водит зажигалкой перед носом, пытаясь зажечь сигарету.
- Ну у тебя и друг, - говорит Валя. - Знала бы - не поехала бы…
- Он не друг, а просто приятель. И ехать он сам напросился, я не звал его. Если бы знал - точно не взял бы.
- Александр, подойди, пожалуйста! - кричит Леха. - Тут пиплы пообщаться хотят.
Я оборачиваюсь. Два крепких паренька лет по двадцать разговаривают с Клыком и Лехой. Я иду к ним.
- …Приезжаете, бля, из своей Москвы и засераете наш город, - говорит один из парней. - Ну-ка покажите документы. Мы в милиции работаем - счас заберем вас…
- А вы сами не покажете документы? - спрашиваю я.
- А ты что, тоже с ними?
- Да, мы все вместе.
- Ладно, забирайте его и валите. Но еще раз увидим - будут проблемы.
Рядом с клубом - овощной рынок. Черноволосые смуглые парни таскают по лужам ящики с яблоками и бананами. На грязном снегу валяются капустные листья и раздавленные помидоры. У входа в клуб несколько человек пьют пиво. Курт, Алина и Влад стоят чуть в стороне.
- Что, закрыто? - спрашиваю я.
Курт кивает.
- Ну, наверно, пора похмелиться, - говорю я и достаю из рюкзака портвейн.
Курт срывает пробку ключом. Валя пьет первой, потом Алина, после нее - я. Внутри резко теплеет, бодун отступает.
До начала концерта - десять минут. В клубе - человек двадцать пять, не больше. Серый, организатор концерта, говорит Курту и мне:
- Короче, получилась херня. В том смысле, что концерт начинается в восемь - так на афишах. А в реале начать придется в семь. А то не все успеют сыграть.
- А можно тогда, чтобы мы - не первые? - спрашиваю я.
- Нельзя, парни. Я реально говорю. Сами поймите - здесь никто вас не знает. Придется рубиться сначала. Я это Курту сразу сказал. Я никого не кидаю, стараюсь все честно…
- Это была наша последняя песня, - говорю я в микрофон. - Группа "Угроза жизни" из Москвы…
Раздаются жидкие хлопки - это стоящие перед сценой Валя, Алина, Клык и Влад. Остальной публике - ее сейчас в клубе человек пятьдесят - до нас дела нет. Народ общается, попивая пиво у стойки бара.
- Не, заебись вы дали, - говорит Клык. - Показали этим питерцам, да? Дали просраться… Вот что значит - приехали простые московские парни…
Я не отвечаю.
- Будем слушать остальные группы? - спрашивает Валя.
Я кручу головой.
- На фиг. Нас не слушали - и мы не будем. Лучше по Питеру пошататься.
- Как хочешь. Я бы еще осталась… Надо только от твоего приятеля отделаться. - Она кивает головой в сторону Клыка. Он базарит с двумя парнями, они кивают, улыбаются. - Не хочу, чтобы он с нами ходил.
- Отделаемся, не бойся. Он пока вроде здесь остается. Билет на поезд - у него, дорогу на вокзал найдет.
На улице - сумерки. Грузчики овощного рынка исчезли. Капустных листьев и раздавленных помидоров стало больше. Грязь под ногами начинает подмерзать.
- Сколько у нас до поезда? - спрашивает Курт.
Я отвечаю:
- Около трех часов.
- Тогда мы с Алей смотаемся в одно место, здесь у нас знакомый живет… С утра дозвониться пытаюсь - не берет трубу. Но это почти рядом, две станции метро. Значит, встретимся на вокзале…
- Где?
- Вокзал - такой же, как в Москве. Значит, в начале, у входа.
- Ладно, договорились. Пока.
- Пока.
Курт и Алина идут к метро. Мы стоим на площади. Люди тусуются у кафе и магазинов.
- Что будем делать? - спрашивает Валя. - Может, зайти куда-нибудь, выпить чаю?
- Пошли, - говорю я. - Вон такое кафе, как мы утром были.
Сидим в "Кошкином доме", пьем чай. Влад и Валя жуют блины. Я есть не хочу, никогда не ем после концертов.
Влад, прожевав, говорит:
- Питер - бедный город. Это сразу заметно: люди гораздо беднее одеты, чем в Москве. И сам город в таком состоянии - сколько обшарпанных, облезлых домов. И никто их не реставрирует… Правильно говорят: все деньги - в Москве.
- Ну и хер на деньги, - говорю я. - Зато обстановка какая, атмосфера… Ощущение здесь совсем другое…
- И вообще, Питер - культурный город, интеллигентный. Не то, что жлобская эта Москва, - помогает мне Валя.
- Ну вот, давайте сразу все обсерать. Москва у вас жлобская, Питер - интеллигентный… Москва тоже разная, и люди там разные живут. Но я четко вижу, что Питеру до Москвы далеко. Несмотря на всю культуру, это сейчас - провинция, и надо смотреть правде в глаза.
- Ладно, хорошо, посмотрим в глаза, - говорю я. - Ну а ты, Леха, что ты нам скажешь?
Леха смотрит по очереди на всех на нас, улыбается, убирает волосы с глаз.
- А ничего я, пиплы, насчет этого не скажу. Мне и в Москве не то, чтобы сильно плохо, и в Питере тоже нормально.
- Главное - внутренняя гармония? - спрашивает Валя.
- Вот-вот, именно так. Золотые слова.
- Че это вы меня кинули в этом сраном клубе, а? - орет Клык. - Он стоит у вагона, курит. В руке - бутылка пива "Невское". Чуть в стороне курят Курт и Алина.
- Ты же там, вроде, друзей нашел, - говорю я. - С кем-то затусовался…
- Таких друзей - за жопу и в музей. Вы че, какие друзья? Так перетер с кентами немного, потом выпили по три капли, и я пошел вас искать. Три раза этот ебаный клуб облазил - и бесполезно, вы уже уебали.
- Ты б позвонил, - говорит Алина.
- Как я вам позвоню? Мой сотовый разрядился.
Плацкартный вагон. Мы занимаем четыре полки у туалета, две боковые напротив и одну в следующем отсеке - она достается Клыку. Напротив него - невысокий парень в черном свитере. Клык сразу же жмет парню руку - знакомится.
Разливаю портвейн по стаканам, ставлю бутылку под сиденье "боковушки". Алина и Валя уже спят на своих полках.
- Ну, за то, чтобы еще в Питер поиграть, - говорит Курт.
Мы чокаемся.
Клык разговаривает с соседом. Они уже раздавили поллитровую бутылку коньяка. Клык говорит:
- Так заебали хачи - просто пиздец. Не Москва, а какой-то Кавказ. Правильно говорят - "Россия для русских"…
- Не, ты подожди, - перебивает сосед. - Это лозунг неправильный. Ты подумай - за годы "совка" все перемешалось. Вот ты мне скажи - ты что, стопроцентный русский?
- Нет. Если так смотреть, то я не русский вообще. Мать у меня с Украины, а отец - белорус. Но живут в России…
- Ну вот, видишь? И что получается - ты тогда тоже не русский?
- А кто я тогда? Не, ты подожди - я говорю, что хачей надо прессануть. Не обязательно пиздить там или что… Просто сделать жесткие правила - чтобы все по закону. А то прописываются по двадцать человек в одну квартиру…
- Редкий по идиотизму лозунг - "Россия для русских", - говорю я.
- Но для таких, как твой Клык, он работает… - Курт кивает на Клыка и его соседа.
- Какой он мой? Я с ним общаюсь постольку поскольку. Съездил с нами раз - больше не поедет.
- Нет, по-своему, я их понимаю. Тех, кто не любит хачей. Возьми хотя бы этнический криминал. Сколько таких группировок в Москве, еще с советских времен? Но это - проблема не нации, а властей, которые эту фигню допустили…
- Знаете, это как-то неправильно, нехорошо, - говорит Леха. - Как это можно ненавидеть человека за цвет кожи, или за цвет глаз? Ведь все люди, в сущности, братья, разве нет? Даже те, которые слушают разную музыку, читают разные книги…