* * *
Офис редакции - в старом, недавно отремонтированном здании на Бауманской. Молоденькая секретарша в белой блузке, с зеленым шейным платком говорит:
- Минутку подождите, пожалуйста. Сергей Антонович вас сейчас примет.
Она встает из-за стола, подходит к принтеру. На ней - черная короткая юбка и телесного цвета колготки. Я сажусь на стул.
Кабинет редактора - узкий и тесный. Всю стену над столом занимают фотографии в рамках: обложки номеров журнала и фото редактора с неизвестными мне людьми. Некоторые лица, вроде, знакомы, но ни фамилий, ни кто они, я не знаю. В центре стены - красочный плакат "Взятка более тысячи у.е. считается проявлением благодарности".
Редактор - полный, седой, краснощекий. Очки в металлической оправе, черный пиджак, фиолетовый галстук.
- Журнал наш видел?
- Видел.
- В журналистике опыт есть?
- Нет.
- Это не страшно. Лучшие журналисты выходят из тех, кого этому не учили. Игорь мне про тебя говорил, но как-то все неконкретно, урывками. Он все где-то тусуется, наслаждается жизнью, пока другие работают - толком и не пообщаешься. В общем, журнал у нас вроде как общего направления, для массового читателя. В нем любой что-то должен найти для себя. И рекламодателям он должен нравиться, потому что - ты это знаешь прекрасно - кто девушку ужинает, тот ее и все остальное… В общем, даю тебе пробное задание - сходить на пресс-конференцию. Сейчас приглашение найду. - Он копается в стопке бумажек на краю стола. - Вот оно. Строительная выставка. Организатор - наш рекламодатель. Так что нужно написать статью - не очень большую, слов на пятьсот. Слова на компьютере умеешь считать?
- Умею.
- И доступ к компьютеру и Интернету есть, я надеюсь?
- Да, конечно.
- Ну, вот и все. Идешь на прессуху, пишешь статью, присылаешь по электронке. Вот визитка тебе, на ней адрес. - Он сует мне визитку золотистого цвета. - За день написать успеешь?
- Успею.
- Ну и отлично. Значит, в среду прессуха, в четверг получаю статью, в пятницу сдаем номер. Потом будет неделя посвободнее - встретимся снова и все обсудим детально. Идет?
- Идет.
- Ну, пока. До связи.
* * *
Директор фирмы-организатора выставки читает по бумажке:
- В этом году количество участников увеличилось на восемь процентов, общая площадь экспозиции на четыре процента, а количество представленных стран - с одиннадцати до тринадцати…
Сзади мужской голос шепчет:
- Наверно, добавилась Молдавия - услуги шабашников.
Кто-то хмыкает.
Директор продолжает:
- Мы надеемся, что улучшенный дизайн стендов, а также общий уровень организации приятно удивят наших участников и гостей…
Через стул от меня девушка в сером свитере строчит ручкой в блокноте, записывая этот бред. Рядом с ней на стуле лежит диктофон. В нем крутится кассета.
- Уважаемые коллеги, у кого еще будут вопросы? - говорит Головлева, тетка под пятьдесят. Она - пиар-менеджер фирмы-организатора выставки. - Да, пожалуйста…
Поднимается дядька в вытертых джинсах-"бананах" и свитере в катышках. Спереди у него не хватает зубов.
- Кутепов, газета "Столичный север"… У меня такой вот вопрос к господам организаторам. Не будет ли проблем с проходом прессы на выставку, как в прошлом году? Помнится, тогда требовали обязательно дать в газете анонс. А без газеты с анонсом прессу на выставку не пускали…
Головлева говорит:
- Я поняла ваш вопрос. Мы обсудим его позже, во время неформальной части. Хотя, если я не ошибаюсь, пресса была в не очень трезвом состоянии. Но мы обсудим вопрос обязательно, хорошо?
- Хорошо.
Кутепов садится.
- А теперь переходим к неформальной части мероприятия - то есть к фуршету, - объявляет Головлева, растягивая губы в дежурной улыбке.
Несколько человек, в том числе Кутепов, срываются с мест и бегут к столу с бутербродами. Остальные тоже спешат туда, но стараются этого не показывать. Вокруг стола образуется давка.
Добравшись до стола, я понимаю, что опоздал: не осталось ни сыра, ни ветчины. На подносах валяются лишь куски хлеба и капустные листья. Но мне плевать, я голодный. Я кладу на тарелку два куска хлеба с капустой, беру бутылку воды без газа - соки уже расхватали.
Лысый пожилой журналюга в костюме аккуратненько заворачивает бутерброды в салфетки и складывает их в портфель. У него их штук пять. Я пристально смотрю на него. Он не реагирует.
Крупный высокий дядька со значком на пиджаке - мне не видно, что на значке - энергично жует. В метре от него Кутепов уставился на значок. Он говорит:
- Что это вы, господин депутат, стоите в начальственной позе?
- Какой я тебе депутат? - громко, на все помещение, отвечает высокий. - Пошел ты на хуй, придурок!
Девушка в сером свитере громко хихикает. Головлева отвлекается от разговора с каким-то хреном, кривит губы, качает головой.
Я ставлю тарелку на стол и иду искать выход.
* * *
На стенах кафе висят дешевые восточные картинки. Вьетнамец и вьетнамка за стойкой негромко разговаривают на своем языке. По телевизору без звука идет футбол.
Мы празднуем день рождения Влада - он, я, два его друга, Коля и Стас, и две девушки, Аня и Света. Влад одно время встречался со Светой, но что у них сейчас - я не знаю.
- Вы только не обижайтесь, но вы, москвичи, ни хера не понимаете… - говорит Влад.
Москвичей среди нас только двое: Аня и я. Все остальные приезжие, как и Влад.
- У вас есть все, все возможности, вся информация… - продолжает Влад. - Вы учились в нормальных школах, занимались у репетиторов… Не то, что в провинции. У вас родители, бабушки, дедушки, у всех их - квартиры… Вам не придется думать, как квартиру купить…
- Ладно, перестань, - говорю я. - Где ты тут видишь мажоров? Я, что ли, мажор? С мамой всю жизнь в одной комнате. Или Аня - мажор? Живет в ебенях, в Южном Бутово…
- Я не вас имел в виду конкретно… Я про менталитет говорю, про психологию…
- Да ну его, менталитет… Лучше давайте добавим - в бутылке еще есть…
Коля берет бутылку, начинает разливать. Рука дрожит, водка проливается на клеенку. Аня накрывает рюмку ладонью: больше не надо.
- Ну, за что в этот раз? - спрашивает Стас. - За все вроде выпили. Давай, Саня, выдай тост.
Я ненавижу говорить тосты - гнать всякую пошлую пургу. Вообще не люблю пить с тостами. Лучше просто бухать, кто с какой скоростью хочет, при желании - чокаться, но без этой херни. Но объяснять мне все это лень, и я говорю:
- Давайте еще раз за именинника. Не повредит.
Пьяный в сопли Влад обнимает меня рукой, больно сжимает шею.
- Саня, я тебе честно скажу - мне твоя эта хрень непонятна…
- Какая такая хрень?
- Насчет музыки. Несерьезно все это - ты понял? Не-се-рье-зно… Не в обиду, я как друг говорю. Пусть этим модная молодежь занимается - типа тех, которые с серьгами ходят, по пять штук в каждом ухе, и на бровях, и на языке… бороды отрастили, татуировки… Я этого не понимаю… На хера тебе это?
- Потом поговорим, Владик. Сейчас настроение… ну, не то…
- Ладно… Потом так потом. Суп с котом…
- Россия в этом году Евровидение снова засрет, - говорит Стас. - Эта, как ее…
- Наталья Подольская, - подсказывает Света.
- Ну да. Я видел один клип… Такая тупая, колхозная баба…
- А какая она может быть? - говорит Коля. - Откуда-то из Белоруссии. Из дыры. Гомель, что ли…
- Колхозница есть колхозница. - Влад усмехается.
- Интересно, а Путину она бы понравилась? - спрашивает Аня.
- Так это он и… это самое, он решил за всех, - говорит Коля. - Думаете, это народ решал? Не-е-е-т! Такие вещи решаются на самом верху! Так что, если б Путину она не понравилась…
- А я читала, что Путин попсу не слушает вообще, - говорит Света. - Он, вроде, классику слушает - Моцарта там, Бетховена…
- Кто тебе такое сказал? - Стас хохочет. - Он слушает блатной шансон. Ну, может, еще группу "Лесоповал". Какая классика? Че за бред? Ты скажи еще, что он "Дом-2" смотрит…
- А при чем здесь "Дом-2"? - спрашивает Аня. - Я, ребята, что-то не вижу связи… Путин, классика, "Дом-2"… Я вообще не просекаю - при чем здесь "Дом-2"? И кто вообще такое говно может смотреть?
- Ну, я, например, - говорит Стас.
- Ты это серьезно?
- Абсолютно.
- И что ты там такого находишь? Или тебе Ксюша Собчак нравится?
- Он на нее дрочит… - говорит Влад и пьяно хохочет.
- При чем тут Ксюша? - говорит Коля. - Что вы вообще за галдеж развели? Городите какую-то хрень. А "Дом-2" - нормальное шоу, я бы участвовал, если б позвали. А че там - сидишь, ни хера не делаешь. Можно учиться где-нибудь, можно не учиться. Ведь бабки какие-то им дают, да? Ну, кормят, на крайняк… Трахаться можно, с кем хочешь…
- Не с кем хочешь, а с тем, кто дает… - говорю я.
- Без разницы…
- Не, я офигеваю, - говорит Аня. - Ты, Коля, меня разочаровываешь…
- Наверно, пора нам валить по домам, - предлагаю я. - А то пошли какие-то разговоры…
- Точно. - Влад открывает глаза. Он уже успел подремать. - Отличная мысль.
Мы встаем, отодвигаем стулья, идем к выходу.
За крайним столиком сидит компания мужиков лет по тридцать. Один тыкает стилусом в экран "наладонника", что-то показывает второму.
* * *
Редакция. Я листаю журнал, нахожу свою заметку про выставку. Из моих пяти сотен слов - я их еле наскреб - получилось десять строчек. Будущее время переделали в прошедшее - к выходу номера выставка закончилась.
"…состоялась выставка… участвовали компании… на 4 %… на 7 %… полезные контакты… важные встречи…" Бред.
- Сергей Антонович освободился, - говорит секретарша.
Я прохожу в кабинет. Редактор встает, сует мне руку. От него пахнет коньяком.
- Ну что, видел статью? Порадовался? Чуть-чуть сократить пришлось, но это не твоя вина. Реклама вытеснила. Ты молодец, все качественно написал. На хорошем уровне. Все получится у тебя. Все будет, как надо. Гонорар выплатим после пятого. Потом подойдешь в бухгалтерию, дашь им все свои данные. ИНН у тебя есть?
- Нет.
Редактор смотрит мне в глаза, не отрываясь.
- Что, ты тоже считаешь, что это - не по-людски? Какой еще номер, когда каждый человек уникален?
- Да нет, просто не приходилось…
- А я вот считаю что ИНН - это не по-людски. И поэтому не завожу. То есть, у журнала, конечно, он есть - без этого невозможно. А у меня личного нет. И, надеюсь, не будет. Ладно, теперь немного лирики. Надо тебе дать задание. На следующий номер. Вот что я думаю… Напиши-ка ты про молодежные субкультуры. Скинхеды, металлисты, рэпперы… Кто там еще? Может выйти хороший материал. У тебя все получится, я уверен. Не спеши, там как раз праздники будут… - Он смотрит на календарь на стене. - К десятому мая сдашь. Никаких конкретных указаний. Полная творческая свобода. Главное, чтобы было интересно. Договорились?
- Договорились.
- Ну и отлично. А как вообще дела?
- Вообще - нормально.
- Это хорошо, когда нормально. Это очень даже хорошо.
* * *
Джей выходит из гостиницы "Украина" - в черном пальто, рваных джинсах и черных высоких ботинках. Мы жмем руки, обнимаемся, спускаемся по ступенькам. Я спрашиваю:
- Во сколько у тебя завтра самолет?
- В десять с чем-то. Из гостиницы надо выехать в семь. Получается, всего полдня на Москву.
- А что ты будешь делать в Багдаде?
- Я пишу диссертацию о провале американской военной политики в Ираке. Ну и нужен материал - причем, желательно из первых рук. Поэтому и решил ехать сам.
- А деньги на поездку?
- Взял грант.
- Наверно, у правительства?
- Не совсем, но оно тоже участвует в финансировании этой программы. - Джей улыбается.
- Неплохо.
- Еще бы.
- А не боишься, что тебя там похитят?
- Кто?
- Не знаю, но похищают же людей…
- Все это инсценировки, пропаганда. Чтобы меньше людей туда ехали и имели возможность узнать, что там происходит на самом деле. Людей хотят запугать. Обывателя вообще легко запугать. Он боится потерять то, что имеет. В том числе, свою жизнь.
- А ты не боишься?
- Нет, не боюсь.
- А что ты хочешь посмотреть в Москве? - Мы идем по мосту через Москву-реку. - В принципе, и отсюда уже многое видно. Вон там - дом правительства, "белый дом", там - Новый Арбат и здание МИДа…
- По правде говоря, я не знаю, что бы я хотел увидеть. Никогда про это не думал, и вообще вариант через Москву появился буквально на днях. Главное, что я хотел - это увидеть тебя и пообщаться. Ну, посидеть, выпить пива. А остальное - без разницы.
- Поехали хотя бы на Красную площадь.
- Окей. А в мавзолей Ленина можно попасть?
- Вряд ли. Туда, вроде, вообще не пускают сейчас.
- Вот Ленина я бы, наверное, посмотрел. Интересно… Ну, нет так нет.
На подходе к Красной площади стоят с протянутыми руками старухи, прогуливается в черном костюме и кепке мужик, похожий на Ленина - для желающих сфотографироваться. Вокруг нас бродят, уткнувшись в путеводители, компании иностранцев. Джей расстегивает пальто. Под ним - майка группы "Conflict" с надписью "If they won’t fucking stop… we are gonna fucking stop them" - "Если они, блядь, не остановятся… то мы их, блядь, остановим".
Джей говорит:
- Давай отсюда валить. Не люблю туристические места. Увидел кусок Красной площади - и хватит. Давай, может, просто погуляем по городу. Погода хорошая. А потом зайдем выпить пива, окей?
- Окей.
Мы поворачиваем к Площади революции. На месте гостиницы "Москва" - забор и реклама "БМВ". На подходе к метро две старухи-алкашки с опухшими лицами продают газеты "Дуэль" и "Завтра". Рядом с ними стоят мужик в больших зеленых очках и грязном костюме и дед с бородой и седыми грязными патлами.
Джей спрашивает:
- Это - московские бомжи?
- Нет, это коммунисты.
- Ты шутишь.
- Ни фига. Они здесь постоянно тусуются. Часто с флагами, с портретами Сталина.
- А молодых что - нет?
- Есть, но мало, и здесь они не бывают.
- А как твоя группа? Играете?
- Играем немного, но такое впечатление, что никому здесь это не надо. Панк вообще в России не катит. На концерты ходят одни идиоты, которым лишь бы ужраться.
- В Америке то же самое. Панк-рок как носитель социальных и прочих идей давно мертв. Наверно, со времен "Dead Kennedys". Девяносто процентов современного панка - это развлекательная поп-музыка.
- Раньше ты говорил по-другому.
- Люди меняются. Жить всю жизнь с одними взглядами, без развития - это тупо. Но дело не в этом. Если тебе интересно, если ты хочешь кому-то что-то сказать, надо играть, продолжать дальше. Но только если действительно интересно, если ты вправду этого хочешь.
У входа в "Охотный ряд" тусуются компании молодежи. Некоторые пьют пиво, некоторые - кока-колу.
- Молодые выглядят по-западному. Как публика с MTV.
- Они и смотрят MTV - правда российское, но там много западных клипов и передач…
- Вот она - глобализация во всей красе. Молодежь в России хочет выглядеть, как американцы. Москва похожа на западный город. Повсюду - сплошной капитализм и консумеризм. Так мне, по крайней мере, показалось за те несколько часов, что я здесь.
- Так оно и есть.
- Обидно. Получается, коммунисты семьдесят лет строили другую страну, пытались создать новую социально-экономическую формацию, а в результате пришли к тому, что было - к капитализму. И, более того, теперь приходится догонять, потому что за эти годы Запад ушел далеко вперед в построении капитализма…
Сидим в баре, пьем по третьему пиву.
Я говорю:
- Хер его знает, что делать… Может, вступить в какую-нибудь левую партию?
- Ничего не даст. Вся политика - грязь. Если ты честный, то политиком не станешь. Или пробудешь им очень недолго.
- Ну да, я тоже так, в принципе, думаю. Но от этого не легче.
- Жить вообще нелегко. Но смысл в том, что когда-нибудь это кончится. А пока не кончилось, надо жить так, как ты хочешь. Надеюсь, ты меня понимаешь.
- Кажется, да.
- Ну и супер.
Мы чокаемся бокалами пива. Я делаю глоток.
- Куда-нибудь еще хочешь пойти?
- Да, пожалуй, что и нет. Завтра рано вставать. Было классно повидаться с тобой.
- Я тоже очень рад.
Мы выходим на улицу. Стемнело, но еще не холодно. Днем было тепло, почти жарко. Я подхожу к краю тротуара, машу рукой. Тормозит забрызганный грязью "сорок первый" "Москвич".
- Отвезете человека в гостиницу "Украина"? - спрашиваю я.
- Сотка.
- Нормально.
- Сколько ему заплатить? - спрашивает Джей.
- Сто рублей.
Я и Джей жмем друг другу руки. Он садится на заднее сиденье. Машина уезжает. Я не спеша иду в сторону метро.
* * *
Поднимаюсь по ступенькам перехода, выхожу на остановку. Таксисты-частники у машин глядят на выходящих из метро: вдруг кому-то надо в Видное или Домодедово.
Вечернее небо синеет. На другой стороне Каширки, рядом с рынком, строится торгово-офисный центр. Повсюду торговые центры - недавно открыли автоцентр "Москва" на Каширке, не доезжая "Рамстора".
Подъезжает семьдесят первый. Я захожу в заднюю дверь. "Следующая остановка - магазин "Белград". Проезд одной остановки оплачивается".
Мне ехать две остановки, но я никогда не пробиваю билет: - контролеров по вечерам не бывает.
На последнем сиденье, лицом ко мне, сидит девушка в темно-синих джинсах и черной короткой куртке. По-моему, я ее уже где-то видел. Может, возле нашего дома. Не помню.
"Остановка - обувная фабрика". Двери открываются. Я выхожу. Девушка в черной куртке идет впереди, сворачивает к нашему дому. Я захожу в магазин на углу - купить пива.