Наконец к виконту вернулся дар речи.
- Безобразие! - вскричал он.
- Что именно?
- Мерзавец!
- Кто?
- Я ему покажу!
- Кому?
- Сейчас же иду к лорду Эмсворту!
- Зачем?
Лорд Тилбери кратко, но образно поведал о происшедшем.
- В конце концов, - заключил он, - ваш дядя охотно подтвердит…
Монти, до этих слов кивавший, прервал его:
- Ой, не могу! Вы лезли к свинье? Он вас схватил? Вы сослались на дядю? А теперь собираетесь к старику? Не надо! Не ходите! Мигнуть не успеете - закуют. Вы не знаете здешних дел. Как говорится, есть пружины. Старикан решил, что мой дядя хочет погубить свинью. Вы ее кормили, так? На него сослались, так? Ну вот. Сошлют на Чертов остров без суда и следствия.
Лорд Тилбери снова подумал о том, как неприятен ему этот субъект.
- Что вы порете?
- Я не порю. Посудите сами. Если эта хрюшка сойдет с дорожки, выиграет дядина. Естественно, Пербрайт смотрит косо на всяких типов с картошками. Может, вы ее травите.
- Какой бред!
- Такова жизнь, - напомнил Монти. - И потом, вы залезли на чужую территорию. Кажется, в этих случаях можно прямо стрелять. Или это в воров? Нет, что я! В бродячих собак. Ну ладно, а залезть - залезли.
- Ничего подобного. Приехал по делу.
- Да? - удивился Монти. - А то я думаю, что вам здесь надо? Всегда рад, конечно…
Лорд Тилбери не купился на эту учтивую фразу.
- А вам что здесь надо?
- Мне?
- Вам. Если Эмсворт в ссоре с вашим дядей, почему он вас сюда пустил?
- Да я его секретарь.
- Почему он должен пускать секретарей сэра Грегори?
- Не Грегори, лорда Эмсворта. Ах, эти местоимения! "Он", "его", совсем зашьешься. Да, сложна жизнь. В общем, я не дядин секретарь, у него нет секретаря. Когда вы меня выгнали, я сюда устроился. Раз - и готово! Хороший человек не засидится.
- Вы служите у лорда Эмсворта? - переспросил виконт. - И живете тут?
Монти подумал, что легкая наглость хороша, но неуместна. Лучше сказать все как есть. Того и гляди выгонят, а тут - работодатель, которого он только что спас. Словом, лучше признаться.
- Сейчас, - сказал он, - служу и живу, но вряд ли это надолго. Если хотите начать заново… как говорится, забыть и простить… я к вашим услугам.
Лорд Тилбери слушал эту речь как сладостную песню. Подобно Наполеону, он знавал удачи, но все же не такие. Живет в этом доме - и заискивает! Лучше не придумаешь!
- Хотите вернуться ко мне?
- Еще бы!
- Что ж, вернетесь.
- Ой!
- Если…
- Да, что?
Лорд Тилбери помолчал, отбирая слова.
- Если, - напомнил Монти. - Если не будет ляпов? Ну конечно! Я совершенно изменился. Идеалы "Малыша"…
- "Малыш" тут ни при чем, - заметил виконт. - Я хочу, чтобы вы оказали мне одну услугу.
- С удовольствием, только скажите. Полцарства? Пожалуйста!
- Нет… я… в общем, брат Эмсворта написал мемуары.
- Знаю. Ну, книжечка! Мигом разойдется. Хватайте, дело верное.
- Именно это, - сказал виконт, довольный тем, что беседа так быстро подошла к самой сути, - я и хочу сделать.
- Заключите контракт, - подсказал услужливый Монти, - дайте аванс…
- Контракт подписан, все права у нас. Он рукопись не дает!
- Почему?
- Не знаю.
- Да он сколько денег потеряет!
- Несомненно. Как и я. В общем, я имею полное право на книгу и намерен… э-э-э… ее взять.
- То есть стащить?
- Если хотите.
- А как?
- Ну, тут без помощи не обойдешься.
- Вы намекаете на меня?
- Именно.
Монти удивился:
- Однако!
- Что тут сложного? - мягко сказал виконт. - Книга - в столе, стол - в этой комнатке. Насколько я понимаю, ящик не заперт, а если и заперт - открыть нетрудно. Вы хотите вернуться ко мне. Вот и подумайте, мой милый.
У Монти кружилась голова. Когда вам предлагают стать крупным преступником, да еще признают, что вы милы, она не захочет, а закружится.
Виконт, разбиравшийся в людях, понимал, что не все сразу улавливают мысль.
- Как только вы дадите мне книгу, - поднажал он, - я беру вас к себе.
Монти стал меньше похож на деревенского дурачка, в которого ударила молния.
- Берете?
- Беру.
- На целый год?
- То есть как?
- Мне надо на год. Есть пружины. Значит, год.
Виконт подумал о том, что год рядом с Бодкином - не шутка, хотя вообще-то его всегда можно выгнать.
- Двенадцать месяцев, - услужливо пояснил Монти.
Виконт вздохнул:
- Что ж, год так год.
- Подпишем бумагу?
- Хорошо, подпишем.
- Тогда я согласен. По рукам.
Лорд Тилбери предпочел избежать символического жеста.
- Поторопитесь, - напомнил он. - Не могу ж я век торчать в сельской дыре!
- Хорошо, я мигом. А какая дыра?
- "Герб Эмсвортов".
- Знаем, знаем. Капните в ихнее пиво немножко джину - не пожалеете! Ладно, я мигом.
- Хр-р!
- Пока, пока, - сердечно откликнулся Монти.
Писатели - тонкие натуры, сущий пустяк может спугнуть вдохновение. Так случилось и с Галли. Гость недолго пробыл у него, но теперь писать не хотелось. Галли был добр и не любил обижать даже Скунсов.
Конечно, это не то что обидеть старого Пробку или, скажем, Фредди, но все-таки, все-таки… Можно ли, должно ли говорить "нет" даже ничтожнейшей из Божьих тварей? Скунс ушел, Галахад книгу не вынул. Тяжко вздохнув, он взял с полки детектив и тоже ушел на лужайку.
Проходя через холл, он вызвал Биджа и попросил принести туда, под кедр, виски с содовой.
- Да, - вспомнил он, когда Бидж явился с подносом, - я очки забыл. Не хотел бы вас беспокоить…
- Какое тут беспокойство! - возразил дворецкий. - Не нужно ли еще чего-нибудь, мистер Галахад?
- Вроде бы нет. Сью не видали?
- После второго завтрака мисс Браун была на террасе. С тех пор я ее не встречал.
- Ну ладно. Значит, очки.
Когда Бидж вернулся, Галли выпил добрую половину успокоительного напитка.
- Что вы там делали? - спросил он. - И что это у вас, моя книга?
- Она, мистер Галахад.
- На что она мне? Я ушел, чтоб о ней не думать.
Мысль эту он не развил, удивившись тому, что дворецкий уж очень вылупился, а жилет его мерно ходит туда и сюда.
- Бидж, - осведомился он, - почему вы водите брюхом?
- Мне трудно, мистер Галахад.
- Не носите в такую погоду теплых жилетов.
- Это душевные муки, мистер Галахад.
- А что случилось?
Бидж понизил голос:
- Когда я проследовал к вам, за очками…
- Да-да?
- …я услышал какой-то шорох.
- Ай-ай-ай! Чего они лезут? Я же там работаю!
- Вот именно, мистер Галахад. Когда вы в замке, туда никто не заходит. Потому я и заподозрил…
- Заподозрили?
- Да. Заподозрил, что кто-то хочет похитить ваш труд.
- Что?!
- Похитить ваш труд, мистер Галахад. Я не ошибся. Немного помешкав, я распахнул дверь и увидел, что кто-то роется в столе. Это был Пилбем.
- Пилбем?
- Он самый, мистер Галахад.
- Ну, знаете!
- Вот именно, мистер Галахад.
- Что ж вы ему сказали?
- Ничего. Посмотрел.
- А он?
- Ничего. Улыбнулся.
- Улыбнулся?
- Слабой, жалкой улыбкой, мистер Галахад.
- А потом?
- Не говоря ни слова, я подошел к столу, взял ваш труд и покинул помещение. На пороге я холодно оглянулся.
- Молодец.
- Спасибо, мистер Галахад.
- Значит, крал?
- Несомненно, мистер Галахад.
- Может, искал нотную бумагу?
Такой солидный человек не уподобится Шерлоку Холмсу, да и социальный статус не позволит сказать то, что сказал бы этот сыщик доктору Ватсону.
- Нет, сэр, - отвечал Бидж.
- Зачем этому слизняку моя книга?
Бидж немного смутился.
- Разрешите говорить откровенно, мистер Галахад?
- Какая чушь! Да мы знаем друг друга с детских лет, так - с сорока! Валяйте.
- Спасибо, мистер Галахад. Насколько я понимаю, от вашего труда зависит благополучие мистера Роналда и мисс Браун.
Галли знал, что Бидж всеведущ, но не думал, что секретная служба так хорошо поставлена.
- Чтобы преодолеть сопротивление ее светлости, - продолжал дворецкий, - вы согласились воздержаться от публикации мемуаров. Насколько я понимаю, ее светлость не хотела бы причинять огорчение друзьям, прежде всего сэру Грегори. Я не ошибся, мистер Галахад?
- Нет, не ошиблись.
- Вы уступили ее светлости, уповая на то, что она, возможно, оставит в покое его светлость.
- "Возможно"! Ладно, Бидж, говорите прямо, репортеров здесь нет. Вы хотите сказать, что брат мой Кларенс - истинное желе и, не будь этой книги, допустил бы что угодно, только бы не было шуму?
- Приблизительно, мистер Галахад. Я не осмелился бы употребить эти самые слова, но признаю, что ее светлость заинтересована в похищении, мало того - уничтожении вашего труда.
- Правильно! - вскричал Галахад. - Пилбем работает на Конни.
- Я в этом убежден. Замечу, что в день званого обеда ее светлость просила меня вызвать в замок сэра Грегори. Они заперлись в библиотеке. Потом сэр Грегори вышел и на моих глазах беседовал с Пилбемом в укромном уголке холла.
- Распоряжения давал!
- Несомненно, мистер Галахад. От меня ускользнула вся значимость этих событий, но теперь я твердо уверен, что начинались козни.
Галли встал.
- Бидж, - сказал он, - я всегда говорил, что вы гений. Вы нас спасли. Вам обязаны счастьем два любящих сердца.
- Рад служить, мистер Галахад.
- Черта с два они бы поженились без моих мемуаров! Кларенса я знаю. Прекрасный человек, никого я так не люблю, но перед женщинами пасует. Надо немедленно спрятать рукопись.
- Быть может, вы запрете ящик, мистер Галахад?
Галли покачал головой:
- Нет, Бидж. Мою сестру, да еще с этим мелким гадом, не остановят какие-то замки. Вот что, заберите это и спрячьте. Скажем, у себя.
- Мистер Галахад!
- Что?
- А вдруг ее светлость потребует, чтобы я отдал ей ваш труд?
- Да как она узнает? Она к вам заходит на огонек?
- Конечно, нет, мистер Галахад!
- Кладите на ночь под подушку. Она к вам в постель не полезет?
На сей раз Бидж так разволновался, что только подрожал.
- Решено, - сказал Галли. - Все, не спорьте. Берете к себе. Где ваше мужество, Бидж?
- Слушаюсь, мистер Галахад.
- Что ж, берите.
- Слушаюсь, мистер Галахад.
- И никому ни слова!
- Слушаюсь, мистер Галахад.
Бидж удалился, печально понурив голову. Другой, возможно, походил бы в такую минуту на бравого воина, которого послали с депешей через позиции врага; другой - но не этот. Он скорее напоминал тех злосчастных людей, которым дали подержать младенца в 4.30, а вокзальные часы уже подошли к 6.15.
Сгущался сумрак. Посмотрев вниз, Сью увидела, что стало еще тревожней. Именно в этот час появляются вампиры; собственно, почему бы им не заглянуть на крышу? Всюду что-то шуршало, шелестело, потрескивало, вдали ухала сова. Ах, оказаться бы в уютной комнате, где можно зажечь свет и читать, пока не позвонят к обеду!
На лестнице было темно, ступеньки неприятно звенели, но Сью спешила вниз, опасаясь, что щеки ее вот-вот коснется ледяная рука. Добежав до двери, она с облегчением вздохнула - и зря. Дверь кто-то запер.
Собственно, запер ее лакей, он недавно проходил спустить флаг, Сью еще радовалась, что он ее не заметил. Она кинулась обратно. Что-то коснулось щеки - не вампир, летучая мышь, но и она не подарок. Сью закричала и поняла, что именно это делают те, кто заперт на крыше замка.
Подбежав к бойницам, она тоненьким, жалким голосом крикнула: "Ау-у!" Постепенно голос окреп, и настолько, что Ронни, мрачно куривший в саду, определил, откуда он доносится.
- Кто-о та-ам? - крикнул и он.
- О, Ронни!
Два дня и две ночи сомнения и досада терзали его утробу. Два дня и две ночи думал он о Монти и Сью, страшно страдая при одном их виде. Но когда он ее услышал, сердце перевернулось. Хорошо, она любит Монти, а все-таки этот голос - самый прекрасный из всех возможных голосов.
- Ронни, я тут застряла!
- На крыше?
- Да. А дверь заперли.
- Сейчас добуду ключ.
Прошло немало времени, пока она услышала звяканье замка, а там увидела Ронни.
- Давно ты здесь? - спросил он.
- Весь вечер.
- Ничего местечко, в хорошую погоду.
- Наверное.
- А вообще-то жарко.
- Да-да.
Они помолчали. Воздух давил, ухала сова.
- Когда ты вернулся? - спросила Сью.
- Так, час назад.
- Я не слышала.
- Поехал прямо в гараж. Мать высадил у викария.
- Да?
- Она хотела с ним поговорить.
- А!
- Ты его знаешь?
- Нет.
- Такой Фосберри.
- Вот как?
Они опять помолчали. Ронни вгляделся, шагнул вперед, что-то поднял. То была панама.
- Что, Монти заходил?
- Да.
- Какой милый! Ну, пошли вниз.
Глава VIII
Если, выйдя из главных ворот Бландингского замка, вы свернете направо и пройдете чуть меньше двух миль, вы окажетесь в городке под названием Маркет-Бландинг. Веками дремлет он, сокрытый в зеленой сердцевине Шропшира, и нет во всей Англии лучшего места. В этом согласны художники, привлеченные его старыми серыми домами, и рыболовы, привлеченные его ленивой рекой. Правда, и те и другие считали, что можно сделать его еще прекрасней, и часто спорили об этом за пивом и трубкой в "Гербе Эмсвортов".
И вот, вскоре после описанных событий это свершилось. Тихую прелесть главной улицы осветило и умножило появление богоподобного существа в котелке, вышедшего из табачной лавки. То был дворецкий Бидж, который, изящества ради, пришел пешком за сигаретами и, купив их, встал на мостовой, готовясь к обратному пути.
Путь этот и вообще спортивная ходьба не так привлекали его, как сорок пять минут назад, в тиши кельи. Он устал, да и погода не способствовала марафону. Было еще жарче, чем вчера. Сердитые тучи сбивались на медном небе. Ничто не шевелило листьев, от мостовой шли жаркие волны, все окутал мутно-желтый мрак. Словом, надвигалась гроза. Бидж снял шляпу, вынул платок, вытер лоб, положил платок в карман, надел шляпу и сказал: "Уф!" Худеть - хорошо, но всему есть пределы. Он понял, что надо выпить пива.
Это он выполнить мог. Отцы английского местечка спят и видят, как бы обеспечить каждого жителя отдельным кабачком; стремились к этому и отцы Маркет-Бландинга. Оттуда, где он стоял, Бидж видел по меньшей мере шесть заведений и выбрал "Герб" не потому, что счел его самым лучшим. Просто он был ближе всего.
Однако Бидж не обманулся. Человеку, вступающему в жизнь, мы всегда советуем посетить "Герб Эмсвортов". Пиво здесь прекрасное, сад - самый большой и тенистый. Уютные беседки и сельские столики спускаются к самой реке, так что счастливый посетитель, жаждущий пива, может вдохновиться вдобавок видом семейств в прогулочных лодках. Если день достаточно жарок, один-единственный отец, пыхтящий за веслами, чтобы протащить ниже уровня моря жену, свояченицу, двух кузин, четырех детей, собаку и корзину, настолько повышает спрос, что официанты в "Гербе" просто с ног сбиваются.
Бидж удалился с пивом в одну из беседок. Он обычно поступал так, ибо общественный вес не позволял ему пить на людях. В конце концов, он не младший лакей, чтобы развлекаться в общей комнате. Его излюбленная беседка располагалась в конце сада, скрываясь от непосвященных за оградой кустов.
И все же, страшась уховерток, дворецкий на этот раз уселся не в самой беседке, а у столика за нею.
Мысли его были нелегки, и он предавался им минут пять, пока звук шагов не подсказал, что уединение нарушено. Какие-то люди вошли в беседку, один из них сказал:
- Что ж, здесь и потолкуем.
Скрипнул стул, словно на него опустилось что-то тяжелое. Так оно и было. Лорд Тилбери превосходил своим весом едва ли не всех обитателей Флит-стрит.
- Ну, - произнес он, усевшись, - что там у вас?
Бидж собрался слушать беседу, словно беспечный критик в театре, и ему показалось, что голос чем-то знаком, где-то он его слышал. Что до второго голоса, сомнений не было. Когда Монти Бодкин сомневался, речь его обретала сходство и с блеяньем овцы, и с лаем шакала.
- То есть как это "что"?! - удивился он.
Взволнован он был немало, ибо со времени завтрака испытал великое множество чувств. Если сделать график, получится что-то вроде тех линий, которыми изображают изменения температуры.
Сначала он был весел. Ему казалось, что старая добрая судьба на этот раз не подкачала. Хочешь служить целый год? Пожалуйста. Пойди в ту комнатку и возьми рукопись из ящика, где, по словам лорда Тилбери, она лежит.
Так он и сделал - и пал, как денница, сын зари. Рукописи не было. Судьба подкачала.
А теперь этот старый кретин говорит: "Что там у вас?"!
- Нет, это надо же! - сказал Монти. - Это мне нравится!
Как мы уже знаем, лорду Тилбери он не нравился никогда, а уж теперь в особенности.
- Зачем я вам нужен? - сухо спросил лорд.
- Вот как, зачем? - откликнулся Монти. - Из-за этой чертовой книги, которую вы хотите украсть! - Он громко рассмеялся, а Бидж вздрогнул и, вытаращив глаза, застыл на своем месте. Пиво, можно сказать, тоже застыло на его устах.
- Тш-ш!.. - прошептал виконт.
- А, никто не слышит.
- Все равно не орите. Где она? У вас?
- Конечно, нет.
Лорд Тилбери думал о том, что незачем было поручать такое дело хлыщу. Кто-кто, а хлыщи, как правило, не выполняют ответственных поручений. Прочешите историю из конца в конец, думал все он же, и буквально каждый хлыщ только и знает, что спать, жрать и осваивать новые танцы.
- Это надо же… - сказал Монти.
- Ш-ш-ш!
- Это надо же! - сказал Монти, понизив голос. - Зачем вы мне врали? В столе ее нету.
- Нету?
- Вот именно.
- Вы плохо искали.
- Ну, знаете!
- Тш-ш-ш!..
- Искал, как нанятый. Все перевернул.
- Да я сам видел, как он ее туда клал.
- Ну, прямо!
- Что за выражения? Видел своими глазами.
- Значит, забрал. Ее там нет.
- Переложил куда-нибудь.
- Да уж, не иначе. Но куда?
- Вот бы и узнали.
- Да? Интересно!..
- Что - за - выражения!
- А как мне еще выражаться? Чуть что скажешь, вы шикаете. То вам не говори "Ну, знаете!", то не говори "Ну, прямо!". Вот что. - И слушатель понял, что Монти глубоко взволнован. - Вот что, куплю-ка я халат, куплю лопату и пойду в трапписты.