Я поцеловал ее в наморщенный лоб, и мы поехали по красивой дороге, прихотливо петляющей по склону. Жестяные крыши города сверкали все ближе; уже показались эвкалипты, и тенистая центральная улица, с британской внушительностью ведущая к крепости, и здание тюрьмы, и дома отдыха, где чиновные люди, шуршавшие бумагами во имя Империи, отдыхали от бюрократических трудов, если у них не хватало средств для поездки на родину. Мы не собирались тревожить их досуг шумом мотора и проехали стороной, упустив возможность лишний раз полюбоваться живописным садом камней и веселым источником, что много ниже по течению превращался в полноводную реку.
Львиный эпос мисс Мэри тянулся чертовски долго и успел здорово надоесть всем, за исключением ее единоверцев, поклонников и сочувствующих элементов. Чаро, не будучи ни первым, ни вторым, ни третьим, однажды сказал мне:
- Убей уже проклятого льва, выстрели вместе с ней, и делу конец.
Я в ответ покачал головой, поскольку был если не единоверцем, то уж точно сочувствующим, и в свое время даже совершил паломничество в Компостеллу, о чем впоследствии не жалел. Чаро тоже покачал головой - с отвращением, как истинный мусульманин. Сегодня, слава Богу, с нами не было мусульман. Не требовалось заботиться о том, чтобы правильно перерезать кому - нибудь горло. Мы просто искали новую веру, и первым стоянием крестного пути была галантерейная лавка Бенджи при бензоколонке. Именно здесь Дебба и Вдова планировали выбрать материю на платье ко дню рождения малютки Иисуса.
Следуя этикету, я не пошел с ними в магазин, хотя любил пестрые ткани, странные запахи и масайских женщин-ванаваки, зашедших поглазеть на товар, пока их рогатые мужья сидели рядом в распивочной с копьем в одной руке и стаканом шерри "Голден джип" в другой. Я точно знал, где искать этих рогоносцев, и прошел правой стороной тенистой улочки, чрезвычайно узкой, но все же достаточно широкой, чтобы проехать, не задевая крыльями стен, в чем мы не раз имели случай убедиться; я вошел в масайскую пивную, слегка прихрамывая, стараясь держаться без лишнего высокомерия, и сказал, не слишком выпячивая кобуру: "Сопа!", после чего пожал несколько холодных рук и вышел, ничего не выпив. Через восемь шагов я свернул в лавочку мистера Сингха. Мы с хозяином обнялись. Миссис Сингх протянула мне руку, которую я поцеловал - ей, туркане, это всегда нравилось, а руки я умел целовать весьма эффектно, и для нее это было как поездка в Париж, о существовании которого она не знала, хотя могла бы украсить его своим присутствием даже в солнечный день. Затем я послал за выпускником миссионерской школы.
- Как дела, мистер Сингх? - спросил я через переводчика.
- Неплохо. Бизнес идет.
- Как поживает очаровательная миссис Сингх?
- Должна родить через четыре месяца.
- Felicidades! - Я снова поцеловал ей руку, сперва в стиле Алварито Каро, затем в стиле Маркеса из Вилламайора, испанского городка, который мы однажды взяли, но не смогли удержать. - Все Сингхи здоровы, я надеюсь?
- Кроме третьего мальчика. Он порезал руку на лесопилке.
- Хотите, я посмотрю?
- В церкви оказали помощь. Дали серу.
- Отличное средство для детей. А вот старикам, как мы с вами, разрушает почки.
Миссис Сингх рассмеялась душевным турканским смехом, а мистер Сингх сказал:
- Надеюсь, твоя мемсаиб здорова. И дети здоровы. И самолет здоров.
Про самолет переводчик сказал "исправен", но я попросил его не быть педантом.
- Мемсаиб мисс Мэри сейчас в Найроби. Полетела туда на самолете и вернется на нем же. Дети здоровы. Самолет тоже здоров, слава Богу.
- Мы слышали новость, - сообщил мистер Сингх. - Про льва и леопарда.
- Велика новость, застрелить льва или леопарда.
- Ведь это был лев мисс Мэри?
- Разумеется, - ответил я, с гордостью представив изящную, миниатюрную, вспыльчивую и великодушную мисс Мэри, ее египетский профиль, рубенсовскую грудь и сердце из Бемиджи, Уокера или Тиф-Ривер - Фолс - словом, из любого городишки, где зимой бывает ниже сорока. Идеальная температура для изготовления горячих сердец, что умеют быть ледяными.
- Проблема льва больше не стоит, - подытожил я, - спасибо мисс Мэри.
- Непростой был лев. От него многие пострадали.
- Родоначальник всех Сингхов душил таких голыми руками. У мисс Мэри был "маннлихер" калибра 6,5.
- Маловато для крупного льва, - заметил мистер Сингх.
Я смекнул, что старого вояку не проведешь, и молча ждал продолжения. Мистер Сингх, однако, был не настолько глуп, чтобы продолжать, и мадам Сингх спросила:
- А что с леопардом?
- Любой здоровый мужчина может добыть леопарда на завтрак.
- Кстати, о завтраке. Не хотите ли перекусить?
- С позволения мадам Сингх.
- О, пожалуйста! Какие пустяки.
- Пойдем в заднюю комнату. Но вы ничего не выпили!
- Выпьем вместе, если хотите.
Переводчик прошел с нами в заднюю комнату. Мистер Сингх принес бутылку виски "Белый вереск" и кувшин с водой. Переводчик снял миссионерские ботинки, чтобы продемонстрировать огрубевшие пятки.
- Я носил ботинки только по необходимости, если рядом были осведомители от религии, - доложил он. - О малютке Иисусе отзывался исключительно с презрением. Утреннюю молитву не творил, вечернюю тоже.
- Это все?
- Все.
- Присваиваю тебе звание обращенного, со знаком минус.
Он радостно боднул меня в живот, как делал сын Вдовы.
- Ежедневно думай о вершине и о Счастливых Охотничьих Угодьях. Малютка Иисус нам еще пригодится, не говори о нем дурно. Какого ты племени?
- Того же, что и вы.
- А по метрике?
- Масаи и чага. Мы на границе.
- Многие достойные люди родились на границе.
- Да, сэр.
- Никогда не говори "сэр". Наша религия это запрещает.
- Так точно.
- Как ты перенес обрезание?
- Не лучшим образом, но вполне хорошо.
- Почему стал христианином?
- По невежеству.
- Могло быть и хуже.
- Мусульманином я не стал бы никогда в жизни… - Он хотел добавить "сэр", но я предостерегающе поднял палец.
- Тебе предстоит долгий и необычный путь, так что ботинки лучше оставить. Я подарю тебе другие, старые, но крепкие. Ты их быстро обносишь.
- Благодарю. Я смогу летать на самолете?
- Со временем. Самолет не для детей. И не для выпускников миссионерской школы.
Тут я хотел было извиниться, однако слова "извини" нет ни в суахили, ни в камба, и это вполне справедливо: сам язык как бы предупреждает, что за базар надо отвечать.
Переводчик поинтересовался происхождением моих царапин. Я сказал, что поранился о колючие кусты. Мистер Сингх кивнул и показал шрам на большом пальце: в сентябре он порезался пилой. Я помнил этот случай, шрам остался внушительный.
- Я слышал, утром вы сражались с леопардом, - сказал переводчик.
- Никто ни с кем не сражался. Леопард был среднего размера, его застрелили, потому что он зарезал шестнадцать коз в нашей шамбе. Он умер без боя.
- Люди говорят, вы с ним боролись врукопашную, а потом застрелили из пистолета.
- Люди лгут. Мы его ранили из винтовки, а потом добили из дробовика.
- Дробовик - это ведь для охоты на птиц?
Тут мистер Сингх рассмеялся, и я опять подумал о его прошлом.
- Ты смышленый парнишка, - сказал я переводчику, - хотя дробовик годится не только для птиц.
- Но в принципе же для птиц? Поэтому и говорят "ружье", а не "винтовка"?
- А что сказал бы гребаный бабу? - по-английски спросил я мистера Сингха.
- Бабу в земле, - усмехнулся мистер Сингх, впервые на моей памяти заговорив по-английски.
- Люблю я вас, мистер Сингх. И вашего предка, родоначальника всех Сингхов.
- Ваших славных предков я тоже уважаю, хотя вы о них не рассказывали.
- Было бы о чем рассказывать.
- В свое время я наверняка о них услышу, - сказал мистер Сингх. - Давайте выпьем. Эй, женщина! Туркана! Принеси-ка нам еды.
Переводчик алкал нового знания, верно почуяв его запах; он был хорошим парнем, наполовину чагой, с низкой, но хорошо развитой грудной клеткой.
- В приходской библиотеке есть книга, там говорится, что великий Карл Экли задушил леопарда голыми руками. Этому можно верить?
- Если очень хочется.
- Я спрашиваю серьезно, как юноша, желающий знать.
- С тех пор прошло много времени. Ты не первый интересуешься.
- Я хочу знать правду!
- В книгах ты ее не найдешь. Карл Экли был великим человеком, это факт.
Паренька невозможно было обескуражить, его вел запах той самой истины, крупицы которой ты добывал всю жизнь, промывая бедную породу фактов, имен и географических координат, разболтанных спьяну либо выбитых на допросе с пристрастием. Паренек снял ботинки и шаркал босыми пятками по деревянному полу, нетерпеливый, как борзая, не подозревая в своем стремлении к истине, что его упражнение по укреплению стоп смущает меня и мистера Сингха; от начальной геометрии ему хотелось перескочить к вещам гораздо более сложным, чем высшая математика.
- Вы осуждаете европейцев, которые берут в любовницы африканских девушек?
- Мы никого не осуждаем, это функция правоохранительных органов.
- Прошу вас, не шутите со мной, сэр.
- Ты знаешь, что "сэр" выше, чем "бвана"? В свое время у этого слова был вполне определенный смысл.
- И все же, сэр, можете вы принять отношения такого рода?
- Если девушка действительно любит мужчину, если нет принуждения, я не считаю это грехом, коль скоро наследники одной очереди наследуют в равных долях, за исключением наследников, наследующих по праву представления.
Тирада соскочила с языка с неожиданной легкостью, к удовольствию мистера Сингха, и мне было приятно, что я сумел произнести ее, не изменившись в лице. Парнишка стушевался и отступил на позиции, по которым его более-менее подковали:
- В глазах Господних это грех.
- Ты всегда носишь их с собой? А если затуманятся, прочищаешь глазными каплями?
- Не смейтесь надо мной, сэр. Я все оставил, когда поступил в ваше распоряжение.
- Никаких распоряжений. Мы просто группа свободных людей, живем в стране, территориально сравнимой со штатом Коннектикут, и верим в довольно - таки затасканный лозунг.
- Позвольте узнать, в какой?
- Лозунги скучны, мой дорогой выпускник миссионерской школы. Мир, свобода, всеобщее процветание…
Заметив, что мистер Сингх подтянулся и уже готов вербоваться на сверхсрочную, я решил вырулить из опасной темы и подытожил:
- Продолжай тренировать пятки. Следи за работой кишечника. И помни, что даже на чужбине всегда найдется место для кусочка Англии.
Парнишка, однако, упорствовал; сказывалась кровь чага, а может, и масайская.
- Сэр, вы же офицер, вы служите Короне!
- Формально и временно. Тебе что надо? Хочешь королевский шиллинг?
- Не откажусь, сэр.
Быть может, я поступал жестоко, но истина еще более жестока; к тому же за нее плохо платят. Достав из кармана шиллинг, я вручил его переводчику. Профиль королевы на серебряной монете смотрелся очень красиво.
- Назначаю тебя осведомителем… - Я осекся, увидев, что мистеру Сингху не по душе грязное слово. - Назначаю тебя временным переводчиком при охотоведческом хозяйстве. Гарантирую месячное жалованье семьдесят шиллингов, пока пост егеря сохраняется за мной; в случае моей отставки приказ о твоем назначении потеряет силу, и ты получишь одноразовую компенсацию в размере семидесяти шиллингов, выплаченную из моих личных средств, после чего обязуешься не предъявлять охотоведческому хозяйству претензий материального характера, равно и любых других, и т. д. и т. п. Храни тебя Бог. Как твое имя?
- Натаниель.
- В охотоведчестве будешь служить под именем Петр.
- Достойное имя, сэр.
- Твоего мнения никто не спрашивает. Ты должен беспристрастно и точно переводить - когда того потребуют старшие по должности. Твоим непосредственным начальником назначаю Арапа Майну, от него получишь дальнейшие инструкции. Желаешь получить аванс?
- Нет, сэр!
- Тогда свободен. Продолжай работу над пятками, за городом есть каменистые участки.
- Вы на меня не сердитесь, сэр?
- К чему сердиться? Повзрослеешь, сам поймешь, что сократовский метод познания устарел. Не приставай с вопросами, и людям не придется тебе лгать.
- Счастливо оставаться, мистер Сингх! - сказал новообращенный, обуваясь: снаружи могли сторожить миссионерские шпионы. - Счастливо оставаться, сэр!
Мистер Сингх кивнул, а я ответил:
- Ступай с миром.
Когда дверь за парнишкой закрылась, мистер Сингх рассеянно прошелся по комнате, вернулся к столу, налил в опустевшие стаканы виски "Белый вереск" и передал мне кувшин с водой.
- Еще один чертов бабу, - пробурчал он, усаживаясь поудобнее.
- По крайней мере не дерьмо.
- Не дерьмо, - согласился мистер Сингх. - Но вы напрасно теряете время.
- Почему мы раньше не говорили по-английски?
- Из взаимного уважения.
- Интересно, родоначальник всех Сингхов владел английским?
- Не знаю. Я тогда еще не родился.
- В каком звании служили, мистер Сингх?
- Номер части тоже интересует?
- Прошу прощения. В конце концов, виски ваше. Как же вы столько времени терпели экзотический язык?
- Мне на пользу. Если хотите, я буду на вас работать, строго на добровольных началах. В настоящее время я числюсь осведомителем в трех государственных агентствах, ни в одном из которых нет ни порядка, ни нормальной связи.
- Взгляд со стороны иногда вводит в заблуждение. Империя функционирует уже достаточно долго.
- И нравится вам, как она функционирует?
- Я иностранец и гость, не мне судить.
- Хотите, чтобы я на вас работал?
- Будете пересылать мне копии ваших донесений?
- Никаких копий, все на словах, единственная форма записи - диктофон. У вас есть диктофон?
- С собой нету.
- Достаточно четырех диктофонов, чтобы повесить половину Лойтокитока.
- Я не собираюсь вешать половину Лойтокитока.
- Я тоже. Кто тогда будет ходить в лавку?
- Мистер Сингх, при грамотном подходе мы с вами запросто могли бы состряпать экономическую катастрофу, но сейчас мне надо вернуться к машине.
- Я вас провожу, если позволите.
- Ну что вы, не утруждайте себя.
- Пустое.
Я попрощался с миссис Сингх и добавил, что позже мы подгоним машину и заберем три ящика пива "Таскер" и ящик кока-колы, а потом вышел на главную и единственную улицу Лойтокитока.
В населенных пунктах, имеющих только одну улицу, чувствуешь себя как на маленьком корабле, или в узком проливе, или в устье реки, или на горном перевале. После долгих блужданий по болоту, пустыне или безжизненным холмам Лойтокиток кажется оживленной столицей; бывают дни, когда он похож на улочку Рю - Рояль. Сегодня он был просто Лойтокитоком, напоминающим крошечные городишки штата Вайоминг, вроде Коди или Шеридана. Короткая прогулка в компании мистера Сингха была приятной. Рядом с машиной, стоявшей перед широким, как у западных магазинов, крыльцом лавки Бенджи, толпились масаи. Я подошел к Мвенги и предложил, что подежурю вместо него с винтовкой, а он, если хочет, может отлучиться в магазин или в питейную. Мвенги отказался. Я взошел на широкое крыльцо и попал в переполненную лавку.
Дебба и Вдова все еще рассматривали ткани, переворачивая образец за образцом, а Мтука им помогал. Процесс выбора вызвал у меня отвращение; отойдя к дальнему концу Г-образного прилавка, я принялся закупать необходимые медикаменты и туалетные принадлежности. Когда добыча была уложена в коробку, я перешел к консервам: взял вяленой рыбы, сардин, креветок, несколько разновидностей садкового лосося и местной тушенки и, наконец, импортных южноафриканских консервов, по паре банок каждого вида, включая те, на этикетках которых было написано просто "РЫБА". Еще я прихватил полдюжины банок лангустов, бутылку мази "слоан" - она у нас заканчивалась - и полдюжины брусков мыла "спасательный круг". За нашими действиями наблюдала внушительная толпа любопытных масаи. Дебба не поднимала глаз и гордо улыбалась. Они с Вдовой пересмотрели уже почти все ткани, за исключением нескольких рулонов, но все никак не могли определиться.
Мтука подошел и доложил, что машина заправлена и что ему удалось найти правильный сорт пошо. Я дал ему стошиллинговую купюру и велел расплатиться за женщин.
- Скажи, пусть купят два платья: одно для камбии, второе для дня рождения малютки Иисуса.
Мтука знал, что ни одной нормальной женщине не нужно два новых платья; ей нужно одно новое и одно старое. Однако он послушно вернулся к ним и передал мои слова на кикамба. Дебба с Вдовой дружно опустили глаза, и все их высокомерие сменилось детским солнечным восторгом, как будто я только что изобрел электричество и над всей Африкой воссиял яркий свет. Не глядя в их сторону, я продолжал закупать провизию: подошла очередь леденцов и шоколадок всех мастей.
Я уже не знал, укладываюсь ли в бюджет, но машина по крайней мере была заправлена, и пошо мы тоже купили. Родственник хозяина стоял за прилавком, ожидая распоряжений. Я сказал, что ненадолго отлучусь, и попросил его тщательно упаковать покупки и приготовить счет. Дебба и Вдова, таким образом, могли еще немного покопаться в тканях, а я тем временем хотел подогнать машину к лавке мистера Сингха и погрузить ящики с бутылками.
У мистера Сингха меня поджидал Нгуи. Ему удалось раздобыть сухих красок, чтобы покрасить мои рубашки и охотничьи жилеты в масайские цвета. Мы с ним распили бутылочку пива, а вторую взяли для Мвенги, который по-прежнему стоял на часах. В присутствии Нгуи мы с мистером Сингхом опять перешли на экзотический язык суахили.
Нгуи поинтересовался на кикамба, как я смотрю на то, чтобы вдуть миссис Сингх, и я был рад убедиться, что мистер Сингх либо очень хороший актер, либо не удосужился выучить язык камба.
- Квиша мару, - сказал я, пытаясь закрыть тему.
- Виопа note, - ответил он, и мы чокнулись бутылками.
- Пига ту.
- Пига ту.
- Пига чуй, ту, - объяснил Нгуи с легкой хмельной развязностью, повернувшись к мистеру Сингху. Тот поздравил нас вежливым поклоном и сообщил, что запишет три последних пива на счет заведения.
- Никогда! - воскликнул я по-венгерски. - Nem, пет, soha!
Мистер Сингх ответил что-то на экзотическом языке. Я знаками попросил счет. Он принялся его выписывать, а я сказал Нгуи по-испански:
- Vdmonos. Ya es tarde.
- Avanti Savoia, - ответил он. - Нунауа.
- Ну ты мерзавец!
- Хапана. Твой кровный брат.