- Проверим его шамбу. Может, действительно землевладелец и про слонов правду сказал.
- Проверим и слонов.
- Правильно, сэкономим время. Пролетим над шамбой, потом парня высадим и осмотрим местность на предмет главной проблемы. Еще Нгуи с собой возьмем. Если и правда слоны бедокурят - решим вопрос. Арап Майна там каждую тропинку знает, втроем справимся. Заодно и разведку проведем.
- Разумно, - кивнул Уилли. - Я вижу, вам тут скучать не приходится. А вот и мисс Мэри!
Мэри подошла и принялась с энтузиазмом описывать предстоящий обед:
- Сегодня у нас печень газели Томпсона, картофельное пюре и салат. Подадут с минуты на минуту. Плюс еще сюрприз!.. Уилли, ты чудо, спасибо за кампари! Я прямо сейчас пропущу стаканчик. Составишь компанию?
- Спасибо, мисс Мэри. Мы с Папой лучше по пиву.
- Жаль, я с тобой не полечу. Ну, что поделаешь. Составлю список покупок, выпишу чеки, отвечу на письма. А когда добуду льва, мы с тобой полетим в Найроби. Надо ведь к Рождеству подготовиться.
- Ты, я вижу, стреляешь, как богиня. На всех деревьях окорока висят.
- Один окорочок для тебя. Специально попросила, чтобы в тени держали целый день, а перед отлетом завернули как следует.
- Как дела в Шамбе, Папа? - спросил Уилли.
- У тестя хронические боли в груди и в животе. Я его пользую мазью марки "Слоан". Когда первый раз помазал, он был в шоке.
- Нгуи ему сказал, что это Папин религиозный обряд, - сообщила Мэри. - У них теперь на все один ответ: религиозный обряд. Кошмар какой-то! Все как один с утра едят консервированную селедку, запивают пивом и говорят, что это обряд. Уилли, хоть бы ты остался и объяснил бедной девушке, что происходит! У них от меня какие-то чудовищные секреты.
- Наш лозунг прост, Уилли: великий Маниту превыше всего, - пояснил я. - Это своеобразный концентрат. Мы выбрали лучшее из целого ряда племенных ритуалов и составили свод правил, следовать которым легко и приятно. Мисс Мэри этого не понять, она родилась у северных рубежей, в глуши под названием Миннесота, и даже в Скалистых горах не удосужилась побывать, пока мы не поженились.
- Папа всех подсадил на Маниту, - жаловалась Мэри. - Только мусульмане еще держатся. Этот дух - самый мерзкий персонаж во всей истории мифологии. Наши теоретики, конечно, вуалируют, напускают тумана - Папа, Нгуи и прочие. Только суть не спрячешь. Я уже сама боюсь великого духа.
- Уилли, поверь, я пытаюсь держать его в узде, - оправдывался я. - Но Маниту сильнее человека.
- А как он относится к самолетам? - осведомился Уилли.
- Я не вправе обсуждать этот вопрос в присутствии жены. Поднимемся в воздух, тогда расскажу.
- Понятно. Мисс Мэри, можешь на меня рассчитывать. Я всецело на твоей стороне.
- Ну так оставайся с нами! А то все разъехались: и Джи-Си, и мистер Пэ. Бросили меня, можно сказать, на произвол судьбы. Я, между прочим, еще никогда не присутствовала при рождении новой религии. Мало ли что у них на уме.
- Держу пари, тебе уготована роль Белой Богини. Такие дела не обходятся без Белой Богини.
- Сомневаюсь. Видишь ли, одним из краеугольных камней их религии является постулат, что ни я, ни Папа на самом деле не белые.
- Остроумно.
- Мы просто проявляем терпимость к белым людям, хотим жить с ними в мире - но только на наших условиях. То есть на условиях Папы, Нгуи и Мтуки. Это, вообще говоря, старая Папина религия. Он ее адаптирует к кенийским реалиям.
- Уилли, ты не представляешь, какой это драйв! Я никогда раньше не был миссионером. Мне повезло, что рядом вулкан Килиманджаро, духовный, можно сказать, побратим хребта Уинд-Ривер, на отрогах которого мне впервые было явлено Откровение.
- Папаша, пожалуйста, расскажи про хребет Уинд - Ривер! - попросил Уилли. - В школе нас очень плохо учили.
- Мы называем эту горную систему Отцом Гималаев, - скромно начал я. - Ее низшая часть, для сравнения, по высоте примерно равна той горе, забыл название, на вершину которой известный шерп Тенцинг в прошлом году втащил на закорках некоего талантливого новозеландского пасечника.
- Возможно, учитель имеет в виду Эверест? - робко предположил Уилли. - О похожем инциденте писала газета "Восточно-Африканский стандарт".
- Верно, друг мой! Речь идет именно об Эвересте. Вчера во время вечерней мессы я безуспешно пытался вспомнить название.
- Каков же все-таки герой этот пасечник! Позволить невесть кому нести себя на хребте, да еще и на огромную высоту - на это мало кто отважится. Интересно, как ему пришла в голову такая идея?
- Никто доподлинно не знает, - отвечал я. - Участники событий предпочитают хранить молчание.
- Вот за что я всегда уважал альпинистов. Из них клещами слова не вытянешь: молчуны, как на подбор, под стать старине Джи-Си. Или тебе, Папа.
- Что есть, то есть.
- Тем и сильны, - кивнул Уилли. - Как там насчет обеда, мисс Мэри? А то нам с Папой скоро в путь.
- Лете чакула.
- Ндио, мемсаиб.
Самолет набрал высоту, обогнул вершину горы, и под нами распахнулся грандиозный болотистый ковер, по которому разбегались от шума мотора зебры, казавшиеся сверху очень жирными. Уилли взял курс на большую дорогу, чтобы сориентировать нашего гостя, сидевшего подле него. Позади осталась дорога, пересекающая болото, а спереди уже надвигалась деревня: показались аккуратные деревья вдоль главной улицы, затем центральный перекресток, магазинчики, бензоколонка и окруженное колючей проволокой белое здание полицейской бомы, над которым вяло болтался флаг.
- Куда теперь? - прокричал я гостю на ухо.
Тот показал направление. Уилли заложил над бомой вираж и взял курс на едва видневшиеся вдали конические здания и кукурузные поля, лежавшие зелеными заплатками на красно-бурой земле.
- Видишь свою шамбу?
- Да. - Он указал вниз.
Шамба накатила и расстелилась под нами во всем своем зеленом великолепии: богатая, ухоженная, обильно орошенная.
- Хапана тембо, - прогудел мне на ухо Нгуи.
- А следы?
- Хапана.
- Это точно твоя шамба? - спросил Уилли.
- Да.
- Что-то я, Папа, никакой потравы не вижу! - крикнул он через плечо. - Пролетим еще разок.
- Давай пониже и не так быстро.
Поля снова прошли под крылом - гораздо ближе и медленнее. Ни ущерба, ни слоновьих следов заметно не было.
- Смотри мотор не заглуши.
- Все под контролем, Папа. Зайдем с другой стороны?
- Добро.
На этот раз поля надвинулись плавно, чуть под углом, словно услужливый слуга демонстрировал нам, слегка поворачивая, огромный диск, украшенный зеленым орнаментом. Ни ущерба, ни следов. Мы свечой взмыли вверх, чтобы сравнить шамбу с соседними.
- Ты точно уверен, что это твоя шамба?
- Да. - Его самообладанием нельзя было не восхищаться.
Лицо Нгуи окаменело. Посмотрев вниз сквозь плексиглас фонаря, он аккуратно провел себе по горлу указательным пальцем.
- Ну что, закругляемся? - сказал я.
Нгуи взялся за ручку дверцы и сделал вид, будто поворачивает ее. Я покачал головой. Он засмеялся.
Самолет приземлился и подрулил к джипу, стоявшему возле мачты с ветровым конусом. Наш гость вылез первым. С ним никто не разговаривал.
- Нгуи, присмотри, - сказал я и отозвал Арапа Майну в сторонку.
- Слушаю, бвана.
- Он, наверное, хочет пить. Принеси ему чая.
В лагере я остановил джип возле палаток. Мы с Уилли сидели впереди, а Арап Майна и арестованный - сзади. Нгуи с моим "Спрингфилдом" остался охранять самолет.
- Ты прав, Папа, - резюмировал Уилли, - дело нечисто. Когда же ты принял решение?
- В смысле сбросить его или нет? Перед вылетом.
- Разумно, одобряю. А то сидеть бы старому Уилли без выходного пособия. Кстати, мисс Мэри не хочет прокатиться на самолете? Полетим все вместе, получится интересно, забавно и поучительно, и сделаешь то, что собирался. А потом я полечу обратно.
- Да, Мэри не откажется.
- Полюбуемся на Чулус, поищем буйволов и других животных. Может, слонов удастся обнаружить, обрадуем Джи-Си.
- Возьмем Нгуи? Он начинает входить во вкус.
- А он тверд в новой вере?
- Еще бы. Его отец однажды видел, как я превратился в змею. Причем не в абы какую, а в змею неизвестного вида. На членов нашего религиозного кружка это произвело неизгладимое впечатление.
- Не сомневаюсь. А скажи, что вы с Нгуи-старшим пили, когда свершилось это чудо?
- Абсолютно ничего. Только пиво "Таскер" да старый добрый джин "Гордон".
- А змея, ты утверждаешь, неизвестного науке вида?
- Как же я могу что-либо утверждать, если видение было явлено не мне, а отцу Нгуи.
- Действительно. Что ж, примем меры предосторожности. Попросим Нгуи не смотреть перед взлетом на флюгер, чтобы тот, не дай Бог, не превратился в стаю бабуинов.
Мэри, конечно же, с радостью приняла приглашение полетать. Ее настроение еще улучшилось, когда на заднем сиденье джипа она увидела нашего гостя, живого и невредимого.
- Его шамба сильно пострадала? - спросила она. - Вам придется туда ехать?
- Нет. Никакого ущерба не обнаружили и никуда не поедем.
- Как же он доберется домой?
- Полагаю, автостопом.
Мы выпили чаю, после чего я сделал себе кампари с "Гордоном" и капелькой содовой.
- Красиво живете, - прокомментировал Уилли. - Жаль, что не могу присоединиться. Как кампари, мисс Мэри?
- То, что надо.
- Ладно, подожду до пенсии. Ты никогда не видела, как Папа превращается в змею?
- Никогда, слово чести.
- Вечно мы с тобой пропускаем самое интересное. Куда полетим? Приказывай.
- В Чулус.
И мы полетели в Чулус. Миновали по пути Львиный холм, пересекли личную пустыню мисс Мэри, прошли над Большим болотом, распугивая уток и прочую болотную птицу. Все предательские и непроходимые места были видны как на ладони; мы с Нгуи видели наши прошлые ошибки и могли подумать о новых маршрутах. Еще были дальние равнины и стада винторогих канн, сизых в белую полоску, чьи огромные самцы при виде нас с тяжкой грацией бросались в галоп, отрываясь от нерасторопных самок, похожих на коров в антилопьих шкурах.
- Надеюсь, тебе не было скучно, мисс Мэри? - спросил Уилли. - Я старался лететь на цыпочках, чтобы не спугнуть Папину дичь и твоего льва.
- Все было чудесно, Уилли.
Потом он улетел. Сперва пробежал вприпрыжку по заросшей колее, затем подпрыгнул - растопыренные колеса чиркнули по траве, мотор взревел, и серебристая птица ушла в небо под углом, от которого заныло сердце.
- Спасибо, что покатали, - промолвила Мэри, не отрывая глаз от исчезающей искорки. - Пойдем теперь в лагерь и не будем ссориться. Будем любить друг друга и Африку, как она есть. Я люблю ее больше всего на свете.
- Я тоже.
Ночью мы лежали, обнявшись; снаружи потрескивал костер, и фонарь, повешенный на ветку у входа, давал достаточно света, чтобы стрелять. Мэри посапывала умиротворенно, чего не скажешь обо мне: вокруг нашей палатки было столько ловушек и сигнальных нитей, что я чувствовал себя пауком. Прижавшись ко мне, Мэри прошептала:
- Здорово сегодня полетали, правда?
- Да, Уилли отличный летчик. Очень осторожный. И к животным с пониманием относится.
- Только когда улетал, такую свечку сделал… Я даже испугалась.
- Просто хотел показать, на что он способен. К тому же летел без груза.
- Забыли ему мясо отдать.
- Не забыли. Мтука принес.
- Надеюсь, долетит без проблем. Он такой счастливый и добрый. У него, наверное, прекрасная жена. Когда у человека скверная жена, это с первого взгляда видно.
- А как насчет скверного мужа?
- Тоже видно, но не сразу, потому что женщины смелее и лояльнее. Во имя Святого Котенка, может, хоть завтра будет нормальный день, без всяких тайн и мерзостей!
- Что значит "нормальный"? - спросил я, любуясь сочетанием танцующего света костра с неподвижным светом фонаря.
- Это значит лев.
- Старый добрый нормальный лев. Интересно, где он сейчас?
- Давай спать. И пусть он будет так же счастлив, как и мы.
- Он никогда не казался мне особенно счастливым.
Потом она уснула, слегка посапывая, а я сложил подушку вдвое, чтобы лучше видеть вход в палатку. Ночь бормотала привычными голосами, людей поблизости явно не было. Я знал, что Мэри скоро станет тесно во сне и она, не просыпаясь, переберется на свою раскладушку, где уже готова постель под москитной сеткой; я же надену свитер, высокие ботинки и плотный халат и буду до рассвета сидеть у входа, подкармливая костер.
Перед нами стояло много чисто технических задач, но сейчас, в присутствии костра, ночи и звездного неба, почти все они казались мелкими. Пара-тройка проблем, однако, тревожила меня всерьез, и чтобы не думать о них, я сходил в столовую, плеснул в стакан виски примерно на четверть, разбавил водой и вернулся к костру. Потягивая коктейль, я скучал по Отцу, с которым мы столько раз сиживали вот так у ночного костра; хотелось, чтобы он меня успокоил. Наш лагерь со всем барахлом, несомненно, кому угодно показался бы заманчивым объектом для рейда, а в окрестностях Лойтокитока было полно мау-мау, это знали и я, и Джи-Си. Последний даже сигнализировал в полицию около двух месяцев назад, но от него отмахнулись. Я считал, что Нгуи прав и мау-мау из племени камба не полезут в лагерь, однако горстка беглых головорезов была лишь верхушкой айсберга. Мау-мау вели активную агитацию как среди масаев, так и среди кикуйу, валивших лес на склонах Килиманджаро; о формировании боевых отрядов пока не было слышно, но такую возможность не следовало исключать. Я же был всего лишь егерем без полицейских полномочий и опасался, быть может, ошибочно, что если дело дойдет до столкновений, то поддержки мне не видать. Моему положению не позавидовал бы и помощник шерифа на Диком Западе.
Джи-Си прибыл в лагерь после завтрака - берет набекрень, красно-серое от пыли лицо, парочка боевых поджарых парней на заднем сиденье "лендровера"… все как обычно.
- Доброе утро, генерал! - приветствовал он. - А где войска?
- На охране главного объекта.
- Мисс Мэри, что ли? Понятно. Тебя не очень изнурила осада?
- Ты сам, я вижу, измотан боями.
- Я, кстати, на самом деле замотался. Однако доложу тебе, дело движется к развязке. Наших приятелей в Лойтокитоке вот-вот повяжут.
- Каковы мои инструкции, командор Джин-Синяк?
- Продолжать учения. А я освежусь холодненьким, поздороваюсь с мисс Мэри и опять в дорогу.
- Что, всю ночь за рулем?
- Не помню. А где Мэри?
- Сейчас позову.
- Как у нее с меткостью?
- Бог ее знает, - честно ответил я.
- Пока не забыл, давай обговорим условный сигнал. Если они попадут в наши сети, я сообщу: "бандероль пришла".
- Если появятся здесь, я сигнализирую то же самое.
- Если пойдут к тебе, я и так узнаю. - Москитный полог на нашей палатке раскрылся. - О, мисс Мэри! Очаровательны, как всегда.
- Ах, и Чунго здесь! - улыбнулась Мэри. - Вот кого я люблю. Платонически, разумеется.
- Мемсаиб госпожа мисс Мэри! - Джи-Си поклонился и поцеловал ей руку. - Вы наш почетный главнокомандующий. Спасибо, что провели смотр войскам, для нас это высокая честь. Не соблаговолите ли проскакать перед строем амазонкой?
- Уже выпил, что ли?
- Безусловно, мемсаиб. И позвольте мне добавить, что платоническая любовь прекрасной дамы к бедному помощнику старшего егеря по имени Чунго не подпадает под определение метисации, а посему его непосредственный начальник, то есть я, согласен закрыть на это глаза.
- Квасите вдвоем с утра, да еще и смеетесь над бедной женщиной.
- Отнюдь, - возразил я. - Мы тебя очень любим.
- Стало быть, по поводу "квасите с утра" возражений нет. Так я и думала. Что вам заказать?
- Нет лучшего завтрака, мемсаиб, чем бутылка холодного "Таскера".
- Ладно, секретничайте на здоровье. Или пиво дуйте, мне все равно.
- Дорогая, я все понимаю, - сказал я. - Было время, ты писала о войне. И большие люди, управлявшие ее ходом, постоянно держали тебя в курсе всего, что должно произойти. Но сейчас Джи-Си сообщает мне лишь то, что сочтет нужным, да и сам наверняка обладает далеко не полной информацией. И потом, ты жила в тихом Лондоне, а не в самом сердце потенциально враждебной страны. Подумай, каково тебе будет расхаживать одной, зная о грозящих опасностях.
- Когда это я расхаживала одна? Надо мной все трясутся, опекают, как ребенка, и шагу не дают ступить. Короче, меня утомили твои разглагольствования и дурацкие игры в военную тайну. Ты просто пьян с утра и бедного Джи-Си сбиваешь с толку, а твои люди, похоже, забыли, что такое дисциплина. Я сегодня видела четверых, явно пили всю ночь: смеются, орут, даже к утру не протрезвели. А чего еще ожидать под твоим руководством?
Снаружи донеслось глухое покашливание. Выйдя из палатки, я увидел Стукача, импозантного и серьезного, как никогда, увенчанного войлочной шляпой, укутанного в неизменную шаль и пьяного в стельку.
- Докладываю, брат: главный персональный Стукач явился в твое полное распоряжение. Дозволь войти в столовую, чтобы засвидетельствовать глубочайшее почтение мисс Мэри и пасть к ее ногам.
- Мисс Мэри беседует с бваной старшим егерем. Закончат с минуты на минуту.
Бвана старший егерь вышел из палатки, и Стукач поспешно поклонился. Глаза Джи-Си, обычно веселые и добрые, прижмурились, как у кота, и содрали со Стукача защитную пленку опьянения, как шелуху с луковицы.
- Что говорят в городе, Стукач? - спросил я.
- Сетуют, что твой самолет не прошел на бреющем полете над центральной улицей. Простые люди всегда рады случаю полюбоваться военными британскими силами.
- Силами на букву "ры", - буркнул Джи-Си.
- Прошу извинить за огрехи в произношении, - поклонился Стукач. - Люди понимают, что бвана Мзи был занят поисками слонов-мародеров и времени на воздушные фокусы у него не было. Говорят также, что владелец шамбы, ранее обучавшийся в церковной школе, прибыл в деревню вечером, полетав на самолете бваны. К нему приставлен соглядатай, смышленый мальчик из ресторана чернобородого Сингха. Соглядатай должен брать на заметку все контакты подозреваемого. На сегодняшний момент в деревне и ее окрестностях находится от ста пятидесяти до двухсот активных членов мау-мау.
Арап Майна прибыл в деревню следом за летавшим на самолете владельцем шамбы и немедля предался любимым занятиям, а именно пьянству и небрежению служебным долгом. В разговорах с собутыльниками данный Арап Майна не скупится на истории из жизни бваны Мзи, милостиво слушающего сейчас мой доклад. Согласно одной из наиболее популярных историй, бвана играет в Америке ту же роль, что Ага-хан в мусульманском мире. В Африку он приехал, чтобы исполнить ряд ритуальных обязательств, которые он и мемсаиб госпожа мисс Мэри на себя взяли. Одно из обязательств заключается в том, что мисс Мэри должна не позднее дня рождения малютки Иисуса повергнуть во прах льва - убийцу, выбранного масайским народом. От успеха этого предприятия зависит дальнейшее благополучие многих народов. Я уведомил определенные круги, что по исполнении обета мы с бваной Мзи совершим паломничество в Мекку на его самолете. Говорят также, что некая индийская девушка погибает от любви к бване старшему егерю. Говорят, что…