И вот - надо же! Повезло! Иду и - на тебе - пистолетик! И с пульками! Бери, пожалуйста, к голове приставляй - к виску, в рот - куда угодно! И - "one way ticket!" - поехали! Он сказал - "поехали", он махнул рукой…
И - что немаловажно - и стрелять я уже умею…
Кто хоть раз женился, тот знает, что семейная жизнь не всегда сахар.
И вообще те, кто женится, они ни фига себе не представляют, во что впутываются, что их впереди ожидает.
Стоят перед аналоем и всё думают, что игрушки, когда звучат слова "в горе и в радости, в болезни и в старости, до самой смерти…".
Кто думает про смерть, когда женится?
А ведь это - перспектива вполне реальная, если брак складывается идеально.
Если брак складывается идеально, то супруги живут вместе настолько долго, что наблюдают взаимное старение, они видят и знают друг о друге всё, о чём в молодые годы как-то даже и в голову не приходило.
В молодости даже покушать вместе нужно привыкать.
И - удивиться тому, что любимая девушка, оказывается, ещё и кушает!
В предсмертной старости не удивляешься уже ничему. Муж и жена - один организм…
Но тут речь о другом.
Мужчина и женщина - это в жизни разделение труда, обязанностей. У каждого своё предназначение. Женщина - рожает и воспитывает детей. Мужчина устанавливает точку отсчёта жизни ребёнка.
Сам ли он её устанавливает, либо легкомысленно поддаётся на зовущую улыбку женщины - вопрос другой.
Просто к старости он, как осеменитель, в своей идеальной семье уже не нужен. И молодые семьи детей и внуков не очень в нём нуждаются. Так, номинально. Папа. Дедушка. Должен быть.
Вот бабушка - другое дело. Она продолжает выполнять своё предназначение: она кудахчет и квохчет над внуками, изобретательно с ними играет, готовит еду, стирает…
Нет, теоретически старый мужчина в семье, конечно, нужен. Хотя бы для того, чтобы поговорить.
В остальном - его нужно кормить, обстирывать, прибирать, складывать за ним вещи, которые всегда валяются по всей квартире.
А оно, вообще кому-то нужно?
Природа предусмотрела, как в этих смыслах деликатно установить равновесие и справедливость. Есть у неё для мужчин специальная такая программа. Мужчина услаждает свою жизнь выпивкой, курением, чревоугодием. Пытается безответственно попутно ещё кого-то осеменить.
По сути, своими зубами и всем, чем только можно, сам роет себе могилу.
Потом ещё лежит сутками с куском колбасы напротив телевизора. Зарабатывает себе к старости "непреодолимые препятствия" к дальнейшей жизни. Ну, и - потом наступает вот это "на кого ж ты нас покинул!". Разговоры, конечно, про преждевременный уход.
А - какой он преждевременный, когда - в самый раз. Конец котёнку - больше срать не будет.
Вернее - коту.
А женщина у Природы - первая помощница. На ней вся растущая, развивающаяся человеческая жизнь держится. И она в этом процессе у Природы и союзница и всех её пожеланий исполнительница.
В одних случаях женщина просто создаёт стрессовые ситуации, чтобы её мужчина "пилбилгулял", отчего у этого отвратного типа внутри организма возникают и развиваются всякие узлы и чирья. Мужчина же ото всего, что он пакостит, переживает страшно.
И, к пятидесяти-шестидесяти годам врачам внутрь этого кобелины уже страшно заглядывать.
В других случаях женщина кормит и холит своего ненаглядного. Так, что к шестидесяти годам…
Так или иначе - в женщине с годами включается программа освобождения от всякого балласта, коим и является на самом первом месте любимый мужчина со всеми его неисправимыми пороками.
Вот есть выражение "жена мужа пилит". Когда говорят, что "муж пилит жену" - это выражение уже притянутое за уши. Обычно пилит - жена. И не стоит говорить, что занятие это у неё - искусство для искусства.
Когда жена мужа пилит - у него внутри те же самые чирии и язвы образуются, когда он переживает за свои естественные грехи. И муж супруге, конечно, и так и сяк намекает, что больно ему. И - что внутри ему ото всего делается плохо. Но у женщины интуиция. Она, может, даже толком и не понимает, зачем оно всё нужно - но - пилит.
В конце концов, количество переходит в качество. И - "Ой!.. На кого ж ты нас покинул!..".
Да, чуть не забыл сказать: речь ведь тут идёт про обычные, нормальные семьи, где "совет да любовь". И не о чудовищах каких-то тут разговор, а о жёнах добрых и ласковых.
Ну и вот… Ходил я, значит, по улицам… Будто в парикмахерскую, а сам думал то про петлю, то про высотный домик. В общем - всякие глупости.
И тут этот пистолет! Прямо-таки подарок судьбы! Хотел уйти из жизни - пожалуйста! Стреляйся! Чик - и тебя нету!
А, действительно, чего тут думать? Обхватил плотно рукоять и - дуло к виску.
Есть любители пистолет в рот вставлять. Но я неисправимо гетеросексуален. Таким и из жизни хотел бы уйти…
– Стоять!!!! - тут крик раздался прямо-таки нечеловеческий. - Стоять!!! Брось оружие!!! Стрелять будем!!!
От крика я испугался. То, что хотели стрелять - это же ерунда какая-то. Пусть бы и стреляли. Но кричать же зачем?..
И тут прямо с нескольких сторон, как из-под земли, выскочили, откуда не возьмись, налетели менты поганые. Пистолет из руки выбили. Зуб выбили. Руки заломили, в наручники их…
В общем, история получилась такая: в Орске какой-то мудак убил человека в подъезде. Это его пистолет я поднял с земли. Даже не понюхал. А, говорят, он ещё дымом вонял от выстрела.
Как оказалось, что сразу же, как только я до него дотронулся, на меня налетела милиция - можно только бездоказательно догадываться.
Но меня с пистолетом поймали. И никаких сомнений, что я убийца, ни у кого не возникло.
Могли дать пожизненно, но адвокат так удачно повернул дело, что осудили всего на пятнадцать лет строгого режима.
В общем - не совершил я смертного греха.
Спас Господь…
…Иду по переулку. Плакат ещё этот… Большой такой, с собаками. Общество любителей собак. Собаки, и правда, на плакате такие красивые, что хочется их всех полюбить.
В голове всё мысли… Ах, да, я же как бы в парикмахерскую иду. Нужно выйти из дворов, потом пересечь улицу, трамвайные пути.
Петля, цианистый калий…
Я даже не услышал, как зазвенели, заголосили куранты трамвая… Сильный удар железного чудовища сбил меня с ног, а потом я увидал себя отдельно, а свои ноги… отдельно. Уже лилась фонтаном кровь из обоих обрубков, уже собралась вокруг толпа, а я всё никак не мог понять, что это я сам являюсь героем этого жуткого представления.
И боль пришла не сразу. Пока кто-то из толпы подбежал, упал возле меня на колени, стал ремнями, кусками рваных тряпок перетягивать обрубки, чтобы остановить кровотечение, я боли так и не слышал. Как будто наблюдал за всем со стороны. Вот лежу я. Без ног. А вот рядом - мужчина накладывает жгуты мне прямо на мокрые от крови джинсы.
А вокруг - толпа. Испуганная водительница трамвая. Кассир в оранжевой куртке…
Если бы всё это случилось в кино, то мне бы, наверное, ноги пришили на место. Но случай произошел не в кино, а в обыкновенном российском городе Орске. Тут врачи ног людям не пришивают. Но жизни людям спасают.
И я остался жить.
Без ног, калека, но - живой.
Вы будете смеяться, но мысли о самоубийстве после несчастного случая меня оставили.
И в семье обстановка как-то смягчилась, потеплела.
У нас же была идеальная семья. "И в горе и в радости". Да, мы поклялись когда-то в этом друг другу. И, когда наступило горе, жена, конечно, не бросила меня. И ругать по мелочам, прессовать, "пилить" перестала. Ушли упрёки, что "не хозяин", вон - сосед у себя какой забор поставил, а у тебя, как будто руки из… А на даче - заросло всё… И домик уже покосился…
Домик, а с ним и трава у дома остались в прежнем состоянии, но жена уже не ругала меня. Во всём помогала.
К варке и стирке ещё добавились заботы по транспортировке меня в инвалидной коляске. Старалась бодриться, не показывала вида, что переживает сильно-сильно. Всё словами меня поддерживала, нежностью.
У нас же была идеальная семья…
…Нет, не в парикмахерскую я шел. В поликлинику. Переулок, да, этот, где на плакате собаки… Приходила в наш дом медсестра. Рассовала по почтовым ящикам записки, что нужно пройти диспансеризацию. Плановую. Вот - кто с такого года по такой - прийти всем в поликлинику и пройти обследование. Кровь, моча, кардиограмма...
Я всё посдавал, шёл за результатами. Со своим депрессняком. Чувствовал себя вполне здоровым. Поэтому, когда терапевт Кларк Ванесович спросил, на что я хотел бы пожаловаться, я даже и не нашёлся, чем его порадовать. Ничего меня не беспокоило. А про депрессию ему говорить я даже и не подумал. Разве она болезнь - депрессия? Вон - целая очередь с температурой, а у меня - депрессия!.. Лопату мне в руки - вся депрессия пройдёт!
Но Кларк Ванесович был на мой счёт совсем иного мнения. Он вообще ляпнул что-то вроде того, что жить мне уже осталось совсем чуть-чуть.
– Как чуть-чуть? - я даже на какой-то момент и про свою депрессию забыл. - Вы это о ком, Кларк Ванесович? Это про пациента, что только что отсюда выходил? - Нет, - постарался освободить меня от всяких заблуждений мой терапевт. - У вас, - не при родственниках будь сказано, - уже четвёртая стадия. - Какая стадия? У меня ничего не болит!..
Кларк Ванесович стал мне подробно объяснять, что и как.
Он считал, что всё настолько серьёзно, что даже прочитал целую лекцию о моём несчастном случае.
Добавил к этому, что у нас не принято сообщать пациентам о страшных диагнозах, но он всегда придерживался иной точки зрения.
Пока, к примеру, я в ясном уме и светлой памяти, я могу без излишней спешки доделать все свои земные дела, обговорить детали с нотариусом. В общем - могу рационально, с несомненной пользой для себя и окружающих распорядиться остатками своей жизни.
Кроме всего прочего, Кларк Ванесович пообещал мне регулярное обеспечение обезболивающими препаратами. Это уже не его епархия, но в онкодиспансере у моего замечательного терапевта хорошие друзья…
Мои мысли о суициде как-то незаметно улетучились, но тут я попытался использовать явное ко мне расположение Кларка Ванесовича и попросить какой-нибудь заветной таблеточки. Чтобы не мучиться. Чтобы уснуть - и всё.
Но врач решил меня просветить И рассказал про какого-то Гиппократа, которому он, почти лично, давал клятву.
А по этой клятве выходило, что все страдания, которые у тебя должны быть, они должны быть до самого конца.
Вот такие дела… Такая у меня получилась диспансеризация…
– Почему раньше к нам не обращались, не обследовались? - всё продолжали звучать в голове по дороге домой слова терапевта Кларка Ванесовича…
Дома просмотрел список лекарств, которые для чего-то всё-таки выписал мне мой лечащий врач.
Ну, да, конечно - антидепрессант. Чтобы, значит, я не волновался, а, даже, возможно, в некотором приподнятии настроения ступил на свою финишную прямую.
Были также, что я оценил потом впоследствии, таблетки от бессонницы. Ну и - далее уже всё ближе к предмету моей неизлечимости, о чём лучше не распространяться, так как это уже специфика, интимное и никому, кроме меня, не нужное, не интересное дело…
Вот как может весь мир в течение очень короткого времени стать с ног на голову?
"Почему всё не так? Будто всё, как всегда. То же небо, опять голубое…". И - всё другое…
Вокруг остаётся мир живых людей. Торопятся куда-то на улицах. Из маршрутки доносится радио "Шансон". У торгового центра на лавочке целуются влюблённые. Молодые женщины с детскими колясочками… И тот, кто сейчас слушает радио, и тот, кто играет с малышом - они ощущают свой определённый жизненный ресурс. Для них есть "завтра" и "на тот год"… Будущее, другими словами.
"А куда ты пойдёшь после института?". "Отработаю пять лет на вредном производстве, а потом выйду на пенсию раньше на двадцать лет!". "Исполнится восемнадцать - тогда и поженимся".
"Завтра", "через пять", "пятнадцать лет"…
Среди них нет, не чувствуется остановки. Нет места смерти.
А мне уже не нужно думать, что посадить на следующий год на даче. Да и в этом году, судя по прогнозу Кларка Ванесовича, и картошку-то выкапывать не придётся…
Столько книг не успел прочитать. Всё откладывал - потом, позже…
Последние сорок лет каждую неделю с понедельника собирался возобновить занятия бегом.
Можно перестать собираться.
Вообще - есть ведь и плюсы в моей безнадёжной ситуации.
На большом пальце грибок уже пять лет - никак не выведу. Вот и конец ему! И нечего ему будет жрать!
Не буду говорить о том, что, как Ветерана Труда, меня должны бесплатно похоронить. Могу воспользоваться льготой. Имею право!
Кроме всего прочего - про тех, кого обидел, не буду больше вспоминать, не буду мучиться. Умру - и обижайтесь дальше - думайте обо мне, что хотите.
Живота у меня скоро не будет. Начну худеть - весь высеральный жир уйдёт! Можно ещё будет успеть сфотографироваться. Уловить момент, когда уже без живота, но и ещё не жертва ГУЛАГА.
Потом - отношения у меня как, наконец, замечательно сложились в семье!
Как только супруга узнала про обстоятельства моего здоровья, она сразу забыла про все мои недостатки. Стала плакать, жалеть. Предлагать продать квартиру, мебель, одежду, чтобы меня вылечить.
Смотрел я на неё и думал: - Милая, зачем же ты из меня последние кишки мотала на дачах, в сараях, на всех фронтах, где приходилось нам с тобой делать что-то совместно?..
И где ты видела одни только мои несовершенства.
Не хозяин…
Руки из сраки…
Теперь, как будто мои руки из сраки переместились обратно к плечам, туда, где их носят все остальные люди…
Теперь жена плакала и готова была отдать последнее, чтобы только меня вылечить…
Я же говорил - у меня была идеальная семья…
…Нет, не нужно думать, что вот я во всех бедах обвиняю этих странных женщин. Которые нас любят и тем всего вернее губят. Это так - сознательный перекос, утрирование. Чтобы у женщиндевушек (или - девушекженщин?..) шёрстка поднялась дыбом, чтобы они возмутились от несправедливости обвинений. Обратили внимание.
Да и вообще я - о другом.
Я о том, что ничего человек сам по себе, по своей воле, совершить не может.
Если бы какому-нибудь атому вдруг захотелось самовольно изменить свой путь, мир бы рухнул.
Вот - невыносимая у человека жизнь, запутался он, нет никаких сил жить дальше и решает совершить этот страшный грех - уйти из жизни. Но, если по судьбе ему не написано умереть в петле или с перерезанными венами, то этого никогда и не произойдёт. Возникнет обстоятельство, которое, скорее, в нём возбудит жажду жизни, хотя уже новая жизнь может оказаться куда сложнее прежней.
А, если суждено вашей жизни прекратиться, то и остановится она, возможно, из-за какого-то пустяка. Ну, к примеру - кирпич на голову упадёт. Вы по утрам и зарядку делали, и холестериновую диету соблюдали, и дышали глубоко, чтобы снять стресс. Давление 120 на 60, пульс - как у космонавта. И - обыкновенный на голову кирпич.
Есть во всем этом, конечно, какая-то несправедливость.
Но по-божески отнюдь не означает по-человечески.
Оттуда, сверху, виднее, что в назначенный день и час вам на голову полагается кирпич.
А - не пуля и петля.
На самом деле всё у людей складывается от их Предназначения. Насколько они в соответствии с ним выстраивают свои жизни.
Я в мыслях о поэтах: какая связь между последней строкой Поэта и его уходом из жизни? Пишет ли он свою последнюю, необходимую всему человечеству, строку - и тогда дни его сочтены, либо… чувствует приближение смерти и пишет последний стих?..
Гумилёв:
За стихи и за отвагу,
за сонеты и за шпагу...
Знаю, строгий город мой
в час вечерний, в час заката
каравеллою крылатой
отведёт меня домой.
Райнер Мария Рильке:
"Пусть завершит мученье тканей тела
последняя губительная боль".
Державин:
"А если что и остаётся
чрез звуки лиры и трубы,
то вечности жерлом пожрётся
и общей не уйдёт судьбы!"
Эти стихи написаны в предчувствии смерти. Но вот - Пушкин:
" невольный чижик надо мной
зерно клюёт и брызжет воду…"
Тут о смерти ни слова. Никаких предчувствий. И, в то же время - дни его сочтены. Считать ли точкой отсчёта миг, когда поэт отложил в сторону перо и чернила на белом листе стали медленно высыхать, прикипая, вплавляясь в вечность?..
Или - процесс включился, - да, опять женщина! - процесс включился, когда Александр Сергеевич увидел впервые Наташу Гончарову? Вот - увидел - и всё! И дни его сочтены.
Впереди ещё восемь лет стихов, яркой поэтической биографии, но время жизни уже начало свой обратный отсчёт. Увидел Саша Наташу - и Чёрная речка. И - пуля из дула пистолета, которая начала свой неотвратимый полёт к телу Поэта.
Так, между делом, написано то самое, последнее:
"Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюет и брызжет воду,
И песнью тешится живой".
Никаких дурных предчувствий. Обыкновенная Последняя Строчка: "Невольный чижик надо мной Зерно клюет и брызжет воду, И песнью тешится живой…". После этого - всё. Конец. Поэт исполнил своё Предназначение.
Пуля Дантеса ставит на его жизни последнюю точку…
И не споткнулась на балу Наталья Николаевна, не подвернула свою очаровательную ножку, не уехала не станцовав мазурки. Нет, она должна была пробыть там ровно столько, чтобы встретиться взглядом с Сашей… Встретилась…
И много уже лет спустя - в прямой связи с этим взглядом - сыплется порох на полку пистолета, в руке не дрогнет пистолет и вырывается их ствола пуля, оставляя за собой вспышку и облачко дыма.
Секунду ли она летела?..
Что секунда для Вечности, на пороге которой уже стоял Поэт?