- Прости, но я тебе не верю. Более того, я должна идти, ибо мой жених совсем заврался, и посадил за мое тридцатиминутное отсутствие себе на шею еще одну лошадь. - И она попросила Феклу освободить Зиккурат.
- Нет, - ответила Камергерша, - я не допущу, чтобы вас добила эта Училка Агафья. А Колчак? куда он денется? Одна больше - одна меньше, пусть развлекается.
- Вы предлагаете, чтобы он трахнул эту скотницу на моих глазах?
- Это просто борьба, - ответила Фекла, и сама удивилась своей настойчивости.
Далее, бой Феклы с Щепкой. Кот с Оди на ринге, а Ко с Аги за рингом.
Чай Щепка смогла удержать - наверное от страха, что можно сильно обжечься - чай в банке, но пирожные упали на землю, на дощатый пол злосчастной сцены. Она поставила чай, встала на колени, и заплакала над ранеными пирожными, приговаривая:
- Золотые мои, хорошие, вкусные. - И добавила: - Я убью эту падлу, которая спровоцирована наш космический корабль на аварийное приземление на этой пыльной сцене, я за вас отомщу. - Одно она всё-таки съела, сделала пару глотков чаю, и сказала: - Вот посмотрите, - и она, не поднимаясь, сделала быстрый полукруг левой ногой.
Глава 18
Фекла упала, но все же смогла среагировать на подползающую Щепку: ударила ногой в лицо. Котовский уставился на них, как на вышедший ему в тыл отряд генерала Дроздовского, который, кстати, находился сейчас в неизвестном направлении. Оди не посчитал зазорным воспользоваться этой паузой, зашел сам в тыл, и взял его большую бритую голову в тот же самый захват, которым Брюс Ли взял Чака Норриса, правда, когда уже сломал ему ногу. И следовательно, взял, чтобы свернуть, иначе будет только мучиться.
- Так не делается, слышь ты, амиго? - Котовский покрутил башкой, но она оказалась зажатой в натуральные железные тиски. Кот попытался провести Зацеп Изнутри, но после нескольких попыток понял, что:
- Лучше не надо, ибо это только поможет шее сломаться.
- Ну, че ты хочешь, а? - спросил Кот. Почему иногда пишется Кот, а порой Кат? Простой ответ:
- В разных Санскритах - разное произношение. - Кто приходит:
- Тому и отвечаем. - Но в принципе все понимают, но не как русские украинцев, а намного лучше, конечно, и можно считать это Суржиком, который понятен всем.
- Ты знаешь, какая у меня специальность?
- Нет, какая?
- Троянский Конь, слышал?
- Нет.
- Тем лучше.
- Чем тем?
- Попадешься как-нибудь еще раз. А сейчас, если хочешь расплатиться, иди и помоги во-о-он той даме.
- Какой именно, они обе ничего.
- Той, которая больше похожа на породистую скаковую лошадь.
- Это вон та маленькая, Кувырок?
- Наоборот.
- Почему? Я бы взял другую.
- Это понятно, ты же плебей.
- Плебей? Это мне нравится: пле-бей. - И Котовский смог ударить локтем. Одиссей вытер кровь с лица и пожалел, что на время ослабил захват. Он бросил Котовского на арену, не снимая с его головы намордник, сделанный из захвата Брюса Ли. Впрочем, этот захват часто проводил и Чак Норрис, поэтому будем говорить просто:
- Захват из борьбы, представляющей собой смесь Бойбы и Бокса, или короче:
- Ка-ра-тэ.
- Ладно, ладно, я согласен, повтори, пожалуйста, чего ты хочешь?
- Придется вспомнить.
- Нет могу, честно.
- Помоги Фекле.
- А! это-то я помню, но просто не вижу смысла: она и так сильнее.
- Не в данной ситуации. Ты вот тоже сильнее меня, а ползаешь здесь, как уж перед орлом, извиваясь. Я даже буду с тобой еще более честен.
- А именно?
- Если ты обидишь Щепку, или, как ты ее назвал, Кувырок, придется потом драться во-о-он с тем мужиком.
- С каким, с тем? Так он уже занят бывшей женой Майно. Но я охотно приму твое предложение, друг, ибо - это Ко - Колчак в простонародии. И знаешь почему? Мне гадалка сказала, что на Юге я одержу победу над Инопланетянином Колчаком.
- А не нагадала, что потом проиграешь на Севере? Точнее, на Востоке, в Сибири?
- Не думаю. И знаешь почему?
- Почему?
- Я туда никогда не поеду. И знаешь почему?
- Почему?
- Там холодно, а я очень люблю тепло, не меньше, пожалуй, чем золото. И Котовский пошел, и избил маленькую-махотку, миниатюрную переводчицу Шекспира, и очень сексуальную Щепкину-Куперник, внучку легендарного артиста Щепкина.
- И главное: было бы за что! - Это не я сказал. Фекла. И она попросила Котовского подойти поближе.
- Да? - уже немного устало сказал Кат.
- Ты зачем ее избил?
- Честно?
- Разумеется.
- Меня попросили. Даже не спрашивайте, кто, хотя и так ясно, что рядом больше никого нет, кроме мотающегося по рингу Одиссея. - Он попросил меня избить вас, но я подумал, что лучше проведу этой Щепке-Кувырку Переднюю Подножку - пусть полежит на Зиккурате для жертвоприношений.
- Вы хотели сказать: под зиккуратом?
- Думаю меня эти тонкости не интересуют: сцена - зиккурат или ринг. Он же ж находится все равно на сцене.
- Хотите отстоять свое право?
- Не понял, какое еще мое право? - поморщился Котовский. - Впрочем, извольте, пусть потом этот, - он кивнул занимающегося мас… прошу прощенья, правильно будет:
- Медитацией Оди, - заказывает вам катающуюся коляску, говорят есть уже такие: с мотором.
- Ну. ОК, с мотором - так с мотором, - сказала Фекла, - я тебе тоже отплачу добром:
- Любишь драться - люби кататься. - И тут же пошла на тот же прием, что провел Котовский Щепке, которой нигде не было, так как она влетела Под ринг, сломав все ограждения. Но Котовский смог удержать Феклу, хотя и увлекся этим. Фекла перешла на Заднюю Подножку, но и здесь она встретила телеграфный столб: он так напряг ногу, что казалось она из чистого цемента. Фекла решила, что чашу из цемента можно разбить. Не переставая давить вперед - в том смысле, что назад, если смотреть со стороны Котовского - она другой, левой ногой, ударила его по яйцам. Не совсем, но почти. Удар был не очень сильный, так как Котовский практически висел уже в воздухе. Но точный:
- Нохги, нохги! - запричитал Кот, - пошли в разные стороны: на шпагат. А он его делать не умел. Пока его не разорвало напополам, Фекла предложила компромисс:
- Будешь работать на меня - тогда спасу. Он быстро закивал головой. Она встала раком, и Кот облегченно сел на нее. В том смысле, что на:
- Подставленную ей ему спину. Одиссей уже смотрел этот бой, и сейчас подпер голову рукой, пытаясь понять:
- Это уже секс, или хотя бы подготовка иво, или так просто:
- Чисто борьба за существование.
- Нет, нет, - решил он, - такого: Полного Контакта допускать нельзя ни в коем случае. Но пока еще продолжал стоять на ринге.
В Конец: Колчака повели к берегу реки Ушаковки - притоку Ангары, и Ольга сказала, что:
- Пойдет вместе с ним.
- Его расстреляют, - сказал Фрай. Она посмотрела в свинцовое небо.
- Нас спасет Космический Корабль с Альфа Центавры.
- Нет, - сказал Вильям Фрай. И добавил:
- И знаешь почему?
- Можешь сказать, я послушаю.
- Корабль может и прилетит, но вы не сможете войти в него, ибо вы уже изменились.
- Да? Как изменились?
- Вы взяли в руки Кольты и даже Маузеры, а войти в этот Образ Великолепной Семерки могут только жители Земли. Но вы, разумеется, остались Альфовцами, но только потеряли одну свою часть.
- И это? - улыбнулась Ольга.
- Это возможность Контакта с КК. - А я надеялась улететь отсюда далеко-далеко. Как в песне:
- А поезд уходит в Далека! Скажем друг другу Прощай! Если не встретимся Вспомни! Если приеду Встречай!
- Вас уже никто не встретит на мосту. И знаете почему?
- Почему?
- Я уже сказал почему: вы сожгли мосты между Землей и Альфой.
- Да?
- Да.
- Я могу подумать?
- Нет. К сожалению, но нет.
- Тогда расстреляйте меня вместе с ним.
- ОК, вы сказали. Не надейтесь на чудо.
- Да, хотелось бы, но нет - так нет. Мы умрем вместе. И знаете почему?
- Почему?
- Я иво люблю.
- Я бы тоже вас любил не меньше.
- Тогда спасите нас.
- Но не настолько, чтобы меня расстреляли вместо вас.
- Я вы думаете, что вас так и так не убьют?
- Но не сейчас же на заснеженном берегу этой маленькой речки, под темным облачным небом.
- Вы знаете, зачем здесь облака?
- Зачем?
- Вы читали хоть когда-нибудь Бродского?
- Скорее нет, чем да. Люблю только Аппассионату. Оп-па, Оп-па, Оп-пассионата.
- Это к кому относится? - спросила Ольга.
- К вашему Ученому, Первооткрывателю, взявшемуся не за своё дело.
Он только Пассионарий без оп-пы.
- Оп-пы, - повторила Фекла, имея в виду свое земное имя. - Вот из ит Оп-па? Вы нас отправите в Америку, или в Европу?
- Почему вы так решили?
- Все так говорят:
- Оп-па, оп-па - Америка, так сказать, и Европа вместе взятые.
- Чё-то вы меня совсем запутали, - сказал Фрай. - И знаете почему?
- Почему?
- Вы не слышали залпов нашего расстрельного батальона.
- Для этого дела нужен целый батальон?
- Нет, это редко когда, только для вас, если пожелаете, а так как, я знал, что вы пожелаете, то и приготовил вам этот сюрпрайз: весь расстрельный батальон. Обычно хватает одного взвода, даже полувзвода.
- Нет, нет, мне Бродский пришлет Облака и мы улетим отсюда. И знаете почему?
- Почему?
- Так умирать не хочется. Как бы мы счастливо жили, если бы здесь была…
- Америка.
- Нет, не думаю. Если бы здесь была Россия.
- Мы и так в России.
- Нет, нет, вы ошибаетесь, милейший Фрай, это не главный тракт, а слепая кишка, аппендикс.
- Да, - согласился он, - отсюда только один выход - операция.
- Вы это знали заранее. Она сняла батистовое платье и встала в белом рядом с Колчаком. Он был в генеральском мундире.
- Ты не хочешь раздеться, милый друг? - спросила она.
- Здесь Это делать нельзя, - ответил Верховный.
- Почему?
- Это не кино, а они же ж смотреть будут.
- И?
- Боюсь сорваться. Ибо я расстроен поражением.
- Так ты имеешь в виду, что мы должны трахаться? - удивилась Фекла-Ольга.
- А ты?
- Я думала, нас просто расстреляют и всё. Пока все, продолжение следует. Замечание: Не Фекла должна здесь быть, а Щепка. Фекла с Врангелем.
Аги за рингом хотела добить развалившего Ко, но он поднимал ноги вверх и не давал ей подойти ближе.
- Вставай.
- Нет.
- Потому что лежать нельзя.
- Где это написано?
- Вы вообще в курсе, что я учительница?
- Да, слышал, слышал. Но! Не верю. Скажи что-нибудь умное, тогда я встану. Не мозес?
- Что бы сказать такое, чтобы ты прекратил относиться ко мне несерьезно? Фекла держала на спине разъехавшегося Котовского. Но увидела эту сцену:
- Колчак на спине с поднятыми лапками, и перед ним, как воинственная Артемида, Аги. И странно: подумала, что это ее мужик, на Колчака. Ибо Оди и видно не было. Он один сидел на ринге, пил кофе с сыром, и смотрел:
- В обратную сторону, туда, за сцену, и думал: что там может быть? Фекла бросила Котовского на произвол судьбы. Она тихонько подкралась к Колчаку, обошла его, и предстала перед Аги, как лист перед травой, что значит:
- Неожиданно. - Да, вот так бывает, люди сосредоточены на чем-то своем, а тут как тут: кто-то третий.
- Ты чё?
- А тебе какое дело?
- Это мой мужик.
- Твой, впервые слышу.
- Я могу и напомнить.
- Ну-у, что ж: я звала тебя и рада, что вижу, - сказала бывшая жена Махно Агафья, забывшей кто ее муж Фекле. И тут же бросила Подхватом. Но Фекла была к этому готова, и упала на татами уже с удушающим захватом. Аги хотела сказать:
- Ах, ты стерва Камергерская - задушу! Но не смогла. Фекла-Ольга редко применяла этот прием Тигра, тигра не каратистского, когда нападают, преображая руку в коготь тигра, а настоящего, хитрого подлеца, когда он сознательно притворяется слабым, немощным додиком и лежит, подняв лапки кверху. Возможно, и Колчак в это в время уже севший в позу лотоса, тоже думал прикинуться уставшим от жизни человеком, которого можно взять голыми руками. Имеется в виду:
- Без размышлений о Хлопке Одной Ладонью. - Но, думаю, не в этот раз. Думаю, просто заигрался, и теперь скорее всего и он получит по рогам.
- Всё, всё, всё! - закричал с ринга Оди, и даже уронил один маленький кусочек сыра, который держал во рту.
- Вот именно, что всё, - сказала… сказала Щепка, которая очухалась, и ползком достигла места, где сидел в позе Лотоса ее жених Ко, она хотела сказать ему всё, а именно:
- Почему он позволил избить ее всем, кому не лень, а? Тут и Фекла вспомнила, что Колчак, скорее всего, не ее мужик, а оглянулась на приунывшего Одиссея. И тут разлился и второй свисток, свидетельствующий о… нет, не об окончании всех боев и подсчете ставок, а наоборот:
- Это последний бой!
- Кто победит - тот забирает Бриллиант Сириус и вместе с ним и город Царицын. - Это всё сказал, наконец, очухавшийся Нази. И добавил на возглас:
- Независимо от того, на кого больше будет ставок:
- Да, но второй вопрос насчет ставок можете не задавать, ибо находится в секрете. Бой между Щепкой и столкнувшейся с ней в последний момент Феклой уже начался, когда из зала крикнула Коллонтай:
- А нас нет денег на ставки.
- Кто это сказал? - рявкнул Фрай, который раньше был судьей, даже не судьей на ринге, а был простым опахальщиком, секундантом.
- А теперь? - спросила Кали.
- Что, а теперь?
- Ху а ю?
- Ах, это, называй меня просто пока что: главный судья соревнований.
- Непонятно, откуда берутся такие карьеры, - пробурчал сидящий с ней Дэн. Тем не менее, Фрай посадил на Своё место Главного Судьи опять этого дохлого Амер-Нази, а он в свою очередь опять взял Аги и Оди.
Почему? Он просто начисто забыл, с какой стати взял их в первый раз.
А смысл был:
- Они представляли разные круги интересов. - Сейчас-то можно было бы под шумок взять только своих. Да только:
- Кто они, свои-то? - Ужас! Ибо каждый понимает:
- Я бы запомнил. И… и Фрай начал раздавать людям деньги.
- За что, родной? - спросил, как убогий, по своему обыкновению Котовский.
- На ставки, на ставки, бери пока дают, - рявкнул Фрай, прикрывая пачки бабла крышкой чемодана.
- Дайте мне фунтами.
- Зачем?
- Хочу, знаете ли, опосля вернуться на родину.
- Так ты оттуда? - спросил с испугом Фрай, ибо рассчитывал на Котовского в своих делах.
- Откуда? Вилли, не поднимая головы, кивнул на потолок.
- С потолка?
- Да с какого потолка, с Альфы, я имею в виду, и ее Центавры?
- Прощеньица просим, но мы с Пикадили.
- Из Ландона?! Из самого, али из Пригорода?
- Да, лушче из Пригорода. И знаете почему? Называйте меня просто:
- Граф Кентский.
- А не боишься, что будешь первым.
- Куды?
- Дак, расстреляем ко всем чертям - вот и всё.
Глава 19
- Нет.
- Почему?
- Дак, знаете, чай, наверное: сбехгу.
- Куда?
- Сказал же: в Ландон. Я оттуда. Фрай махнул рукой и выдал этому олуху царя небесного двадцать фунтов стерлингов.
- Больше нельзя.
- Да иди ты отсюда! - толкнула его Кали, и попросила Фрая:
- Тоже, дайте мне, пожалуйста.
- А вам какими? - спросил Фрай, вытирая пот со лба.
- Датскими э-э там что у нас? Кроны? Тогда кронами.
- Берете?
- А Шведские Тройки тоже там? - поинтересовалась леди. - Ну, чтобы и то, так сказать, и другое было вместе.
- Если вы будете вести такие переговоры с каждым Роллс Ройс нам никогда не достанется, - сказал Василий Иванович. Но сам на всякий случай запомнил, как надо вести дела-то.
- Ладно, ладно, ухожу, но мне дайте и на мужа, он генерал, иму, пажалста, двойную порцию, и этими, такими зелеными, как листья в утреннем майском саду.
- Дайте ей майскими жуками! - рявкнул недовольно Пархоменко. Но она ему только улыбнулась. Фантастика, а нас бы за такие слова обозвали грубым словом:
- Дурак.
Далее, оказывается, что с победителем уходят только те, кто на него ставил!
- А против - значит против. - Вот так-то ребята. Как говорится:
- Жаль, что мы не знали.
Кали никому не изменяла, но иногда забывала, с кем была намедни, а порой и вчера, хотя ей казалось:
- Нет, нет, она помнит, но! Но не хочет думать о плохом.
- Так разве плохо было? - спросил ее Василий Иванович.
- Прошу прощенья?
- Это я, ты чё, забыла?
- Если бы это был ты, я бы тебя вообще не запомнила. Впрочем, ладно, если ты так беспрецедентно набиваешься, возьми с собой еще Пархоменко.
- Ты меня не помнишь?
- Ты кто?
- Тебя сюда кто пропускал?
- Куда сюда?
- Я хговорю: тебя в Кремль я пропускал?
- У тебя… в том смысле, что ты стоишь во всех местах, я не поняла?
- Где и где? Прости, может это и так, как ты говоришь, а я просто забыл про свой левый канал.
- Ты сказал:
- У меня стоит не только здесь, но и в Кремле.
- Это слишком вольный перевод.
- Почему?
- Потому мы что находимся в Кремле. Или тебя при входе не стучали лбом о Царь Колокол?
- Правда? Я почему-то этого не помню. Нет, помню, конечно, но кажется забыла. Пархоменко - точно!
- Я не…
- Пожалуйста, не забывай, что я прошу тебя уже второй раз:
- Возьми с собой и его.
- Кого? Коллонтай остановилась, посмотрела влюбленными глазами на Чапаева, и спросила:
- Ты не Ротшильд?
- Нет.
- И не его брат?
- Нет.
- Почему?
- Потому что его брата мы расстреляли намедни, а сам успел сбежать в Америку, не без помощи нашего э-э Американца, - он кивнул на Амер-Нази за судейский столом.
- Я имею в виду со-о-овсем-м друго-о-е. А именно: если ты не Ротшильд, и более того, даже не его брат, то слушай, что я тебе говорю, и забудь о своих мыслях до ночи:
- Ибо вот тогда ты будешь думать, как дотянуть до утра. Кстати он тебе сколько дал?
- Пятьдесят.
- Давай их сюда.
- На.
- Это что?
- Японские йэны.
- В энах это слишком незначительная сумма, чтобы ты был в нашем деле.
- Хорошо, я сейчас попрошу у него еще.
- Не надо.
- Почему?
- Я тебе точно говорю: отдашь и эти. Оставь их у меня, возможно, удастся, поставить их, как фунты стерлингов, или как зеленые. Я знаю способ. Иди за Васькой.
- Я Васька-то.
- Ну-у, я думаю, не всегда надо называть себя одним и тем же именем, иначе долго не проживешь - грохнут.
- Хорошо, я позову Сашку.
- Зови тогда и Машку.