- Единственное, что она должна сделать - это расстаться с мечтой стать генеральшей Дэн, - сказал Фрай. - Да и то, возможно, он согласится возглавить нашу армию на юге. Тогда вообще можете даже не жениться, и не выходить замуж, а жить просто так, по любви.
- А я выбираю Штурм Трои, - наконец вставила свое слово Щепка, у которой голова немного кружилась от успеха и от того, что ее долго качали, на что брякнула:
- Лучше бы кто-нибудь трахнул, ибо:
- Я это заслужила. Тут начали спорить, кто она:
- С Альфы, али мэсная? - хотели даже опять устроить дуэль на Кольтах и Маузерах.
- С какой стати?
- Хочу знать: берет ли ее пуля? - сказал незнакомец, который поставил десять тысяч, как многие думали:
- На ее победу, ибо они же ж закадычные подруги! - сказал Дэн. По старинной привычке думали, что если Кали собирала ставки, то все, естественно, за себя, а значит и за победу своей подруги Щепки- Купер. Не надо путать с Фени, с Фенимором Купером, несмотря на то, что он тоже был писателем. И именно этим противоречием воспользовался незнакомец, поставивший десять тысяч.
- Я поставил против, - высказался он. Некоторые, даже Многие просто на-просто не поняли:
- И что теперь?
- Я выбираю город, - сказал он, и показал свои фишки на десять тысяч, как оказалось, даже не долларов, а фунтов стерлингов. Сумма, даже в международном масштабе слишком большая, чтобы можно было ее Пэрэ. Переиграть, имеется в виду. Все было уже решено, значит, в обратную сторону, когда - опять по знаку Фрая - Аги и довела до сведения уже севших за столы, что:
- Царицын выбирает! Си-ри-у-у-с-с-с. За шампанским, произведенным в Белого Мишку с помощью водки начались бесконечные споры:
- Чей Бриллиант Сириус? - Выяснили по обратной цепочке, что приказ на реквизицию отдавал Амер-Нази, и отдавал Леньке Пантелееву, Оди - по ошибке - отдал его Коллонтай, а выиграл… а выиграл… кто же иво всё-таки выиграл? - Вот в чем вопрос? Можно бы считать логичным, что его выиграл Незнаю, незнакомец, поставивший десятку, но то было бы правильно, если бы он поставил Против, но они выиграли вместе. Это сказал Василий. Но Кали по привычке ему возразила:
- Как всегда ты сказал обратное тому, что является истиной, ибо он как раз поставил против Щепки, а на Феклу.
- Если ты поставил на Феклу, то ты проиграл, и тебе ничего вообще не положено, - сказал Амер-Нази, у которого уже немного крыша ехала от затянувшейся дискуссии.
- Нет, нет, нет, - наконец сказал своё слово Фрай, всем чего-то да будет. И так как победившая Щепка выбрала штурм, то проигравший Незнаю, автоматически оказался обладателем Сириуса, а с ним и Трои, как многие уже называли Царицын.
Люди начали сдвигать столы по системе Сириус и Антисириус.
- Кто за Незнаю сюда - направо, если смотреть с галерки, которой почему-то нет, а те кто за сексуальную Щепку, тот тоже направо, но смотреть надо уже с места действия, где был решающий бой - со:
- Сцены.
Они уже напились и танцевали вообще с кем попало, когда опять влез со своей речью Василий Иванович.
- Рано радуетесь!
- Ну, че тебе, все мало? - мягко упрекнула его Кали, с которой он вертел танго. Вертел - если кто не знает - значит, наклонялся в стороны на угол близкий к 90. Как минимум 45, а в среднем 60. Как на физзарядке:
- Раз, раз! - Раз, два, три! Раз, раз! Раз, два, три, четыре.
- Пять, - сказала Кали, - тя, чё, успокоить?
- Да, тем более, ты обещала.
- Ну, не сейчас же.
- Хочу сейчас. Или скажу всё, что думаю.
- Пожалуйста, скажи. И Василий сказал то, от чего у многих, нет, даже, практически, у всех кровь застыла в жилах. А именно:
- У меня все ходы записаны. - Музыка сама по себе выключилась, некоторые - но их было немного - попадали там же, где их застал глас будущего комдива, в середине танца. Другие упали под стол уже на месте после стакана Белого Медведя - сто на сто самогон с шипучкой, ибо водка и шампанское уже закончились.
- Да, он прав, - констатировал Фрай, - посмотрите в своих тугаментах, на кого вы ставили, за тем и пойдете, повесив головы, ибо… ибо вряд ли кто угадал то, чего больше всего хотел. Хотя найдутся и такие, кто скажет:
- За счастье посчитаю наставить Рога этому Царицыну, сражаясь в штурмовой дивизии Одиссея. - Точнее, не Рога, а самого Быка в виде древней Лошади. И чтобы замять впечатление от непопадания с первого выстрела в слово КОНЬ, предложил:
- Сдавать Мандаты. Но его не послушали, решили, лучше сами с утра пораньше разобраться, что у них все-таки написано в тугаментах.
И действительно, многие были в печали, и не от того, что вчера много выпили, а утром не дали похмелиться, а потому, что попали с бала прямо на корабль, но главное, что не тот, о котором так долго мечтали. Сама Щепка, например, высказалась беспрецедентно:
- Это не мой театр. - Почему? А все очень просто:
- Дэн, как он говорит теперь: поставил по ошибке не на ту, а именно на Феклу, этого, как его? Оказалось, что Одиссея, который теперь по пьянке на балу проболтался, что был на Альфе Центавре, и там его звали:
- Вра, - а еще точнее, ибо уже по земному:
- Черный барон Врангель.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 21
Адеського Кичмана бежало два урькана, бежало два урькака по тайге-е-е. Адин урькан Маскофский, другой из Питера раднова, где с Сонькой жил блатной-й-ой-ой!
- Я…
- Подожди. А третий Зайц дарагой-й-ой-ой. Да, третьим они взяли с собой зайца, которого так и звали Заяц, просто потому, что за семьсот километров тайги забыли его настоящее имя. Они прошли много, но странно, думали, что им осталось еще почти полпути. Свои имена за время побега из царского острога они забыли давно, а недавно пропали и клички. Вместо них пришли, как догадался один из них, древние имена. Заяц тоже начал сомневаться, что это именно он всегда был зайцем.
- Если бы это был я, меня давно бы съели, - сказал он. Действительно, никто уже не помнил, почему они до сих пор не съели зайца.
- Скорее всего, мы расслабились и дали ему имя, - сказал Буди. - Помнишь, когда мы нашли великолепные наркогрибы.
- Это когда обожрались, и забыли даже о том, что много дней вообще ничего не ели, кроме коры деревьев?
- Есс.
- И поэтому не съели? - решил уточнить Эсти.
- Да, и более того, я думаю по этой причине и появились имена.
- А именно? Чтобы Их не ели? - вставил третий, Вари.
- Он имеет право голоса? - спросил учтиво Эсти.
- Да, и знаешь почему?
- Почему?
- Может он - это ты.
- Я? Но не ты?
- Теоретически возможно и это, но с минимальной долей вероятности.
- Но в принципе это возможно?
- Да.
- Отсюда следует, - продолжал Эсти, - что ты и есть наш сегодняшний заяц.
- Почему?
- А как выбрать, если мы уже стали все одинаковые?
- И как ты выбрал?
- Только, как самого умного, ибо дуракофф-то жалко. - И Эсти добавил, обращаясь к Вари: - Иди сюда, ляг. А ты, Зая, - обратился он к теоретику Буди, - разведи костер побольше, чтобы тя можно было прожарить как следует. Я, вишь ты, не люблю с кровью.
- Да ты чё, в натуре, Эсти, я же ж только что долбил тебе, как дятел на дереве, живых существ с именами:
- Не едят!
- Как тебя звать?
- Меня…
- Вот, пажалста, забыл! - засмеялся как пантера Эсти.
- Нет, не забыл, я Зая… Прошу прощения, оговорился, я…
- Да нет, забыл, забыл, - поддержал высказанное уже мнение Вари.
Он лег недалеко от Эсти, так что его голова находилась на уровне ног Эсти. Но не заметил, что и наоборот:
- Его ноги оказались у рыла Эсти. - Не совсем, но где-то рядом.
- Чем-то пахнет, - сказал Эсти.
- Это иво нохги, - сказал толи хмуро, толи весело Буди. Эсти наорал на Вари за неуместность его ног, в результате чего Вари и Буди объединились против Эсти, и заставили отнимать у ниш большую - с кокос - кедровую шишку:
- Зая, отними!
- Зая, лови! - крикнул Вари, и как будто бросил ему шишку, но сам за спиной перебросил ее Буди.
- Вы меня съедите, - наконец устало Эсти сел на траву.
- Костер по твоему велению-хотению горит, значит, кото-то точно сегодня будут жарить.
- И да, Зая, - сказал Вари, - не надейся, что дух твой при этом останется невредим. И Эсти к ужасу своему понял, что чувствует себя зайцем. Зайцем, поданным к столу этих олухов. Увидел не просто так, в уме, а в реальности:
- Они едят, а он глядит.
Тут Буди увидел со своей стороны, что из леса вышел мужик, и без оглядки - в том смысле, не только назад, но и вперед, на них, двинулся к костру. За спиной у него был цветной рюкзак.
- В тайге, откуда? - воскликнул Буди. Эсти пока благоразумно молчал, ибо слово ему никто не давал, и вообще почетно-обеденное звание Зайца с него пока никто не снимал. Мужик вынул из цветного вещмешка банку тушенки - как им показалось литра на полтора, хотя было совершенно ясно: не больше литра, но вид умели, умели делать - банку сгущенки, галеты, которые не замерзли на морозе, и не сгнили от сырости, образуемой холодной наружностью, и теплой от природы спиной.
- Он нас даже не видит, - сказал Эсти, и все промолчали, хотя слова ему никто не давал. Правда, она и в тайге правда. Правда, у каждого своя. Мужик совершенно не думал о том, что они могут даже потерять сознания от вкуса настоящей тушенки. То им казалось, что это говядина из больших упитанных быков Абердин-ангусов, то Брангус, то из США, то из Шотландии, а Эсти опять влез и сказал, что помнит этот вкус, как:
- Из Казахстана, но тоже Абердин-ангусы. Спрашивается, откуда им были известны эти породы хорошего мяса?
Изучали в лахгере на досуге? Маловероятно. Скорее всего, сама тушенка, ее отличный, особенно в голодном лесу вкус, рассказали беглецам с каторги об этом. Они тут же реабилитировали Эсти за этот рассказ о вкусах отличного мяса в обычного Человека Бегущего. Наконец этот парень прозрел. От еды действительно зависит зрение.
По Библии, правда, голодные видят больше, чем сытые, но наверное, имеется в виду:
- Не до такой степени.
- Он нас заметил, - сказал Буди. - Нет, точно вам говорю: он нас видит.
- То видит, то не видит, так не бывает, - сказал Вари.
- А я хговорю…
- Нет, видит, видит, - сказал Эсти. Вари хотел возмутиться поведением Эсти:
- Только из Зайцев, а уже присвоил себе право решающего голоса, но к счастию вспомнил, что и он лишь недавно оттуда, из Зайчатника.
- Вам, чё, особое приглашение надо сделать? - спросил мужик, и только потом обернулся к ребятам. Никто ничего не ответил, тем более даже не подумал оскорбить его каким-нибудь приколом, типа:
- Ты на парашюте с неба спустился? - Все просто на карачках, как не спустившиеся еще с веток обезьяны, побежали к костру, ибо зачем вставать, если так быстрее?
- Абсолютно не надо, - таков был молчаливый разговор между беглецами. Имеется в виду, к завтраку, обеду и ужину с полдником вместе взятым. И человеческое скоро в них проснулось. Ибо если оно есть, то сращивается, куда денется в случае чего? В том смысле, если кругом счастье и радость, то и мы, как сказал Высоцкий Маньке Облигации:
- Устроим тебя на ткацкую фабрику сновальщицей. - Нет, действительно, зато все по-честному, без воровства, проституции и получения еще неотработанных подарков от уголовников в виде серебряной или золотой змеи с одним и более изумрудными или рубиновыми глазами.
- Вот из ё нэйм? - наконец спросил Буди.
- Ты кого спрашиваешь? - спросил Эсти.
- Иво.
- Иво? Что-то не похоже, - сказал, подходя Вари.
- Действительно, это ниправильна, - замахал руками, как… но не как крыльями, а как копытами Пришелец.
- Как тогда тебя называть? - спросил Вари.
- У меня много имен, - риторически ответил странник. И добавил: - Для вас может и немного, но все равно несколько. Эсти открыл рот, но Буди его опередил:
- Лошадь, - радостно рявкнул он. И действительно, многие не решились возражать по той простой причине, что он был похож на лошадь: крупные черты удлиненного лица говорили о генеральском потенциале. Эсти не забыл, что его бесцеремонно перебили, но тут же попытался опять выдвинуться вперед:
- Он похож на меня. Все уставились на Эсти. Че-то действительно было, но никто в этом не признался даже самому себе.
- Я похож на Энди Вильямса, - сказал пришелец. Никто не знал, кто это, поэтому каторжники промолчали.
- Зовите меня Кини, - добавил он.
- Кини, - повторил Буди.
- Кидало, что ли? - решил уточнить Вари.
- Будем звать Ини, - сказал Эсти.
- Почему это? - спросил Буди, который опять вспомнил, что забыл, почему Эсти считает себя здесь главным. Не обращая внимания на контрреволюционные выпады Буди Эсти предложил тут же проголосовать.
- Я За, - сказал Вари, - но сначала скажи, друг, за что.
- Да вы чё, в натуре, охамели, голосовать за коня?
- Он больше похож на лошадь.
- Тем более. Но проголосовали, три к одну против Буди, ибо сам Кини тоже поднял руку. И ее засчитали. Так как. Так как Вари сказал, что иначе он сосчитать не может:
- Сбиваюсь, знаете ли, когда строка обрывается. А считал он по кругу: Эсти, Буди, Ини, и он сам.
- Не будет Иво не будет и меня, - сказал Вари. - Просто останусь в Австралии, как один из Незнаю.
- А потом мы тебя съедим, - сказал Буди, желая испортить настроение победившей публике. Но Кини сразу сказал, что:
- Самого тебя, Буди, сделаю конем, если будешь, как бык переть на отходящий уже космический корабль.
- Он действительно инопланетян, - сказал Эсти, если в лесу, где логичнее всего предположить существование простого Тунгусского Метеорита, говорит о Пришельцах.
- Я поверю, что он конь, если повезет нас всех троих на себе, - тем не менее набычился Буди. И она поехали. Эсти на Инициате - инициировал этот рискованный эксперимент - Вари на Буди, который и сам удивился, что не чувствует усталости, которая, как он предполагал будет от такой ноши, как жирноватый Вари. Тем более, он был рад, что его не заставили везти еще и мешок с тушенкой, ибо, ибо. А действительно:
- Может он весит тонну. - Кто знает, как они там меряют на этой Альфе Центавра. Кини так и заявил бесцеремонно, что он:
- Оттэль. - Но все, кроме Вари, поняли, что речь идет о Альфе, откуда уже года полтора ждали, что прилетят:
- Люди, похожие на нас. Это предсказал им один волхв, сидевший на той же киче.
- Как его звали? - задумался Эсти. Тем более, этот колдун продемонстрировал своё колдовство прямо на Зоне: вот также провез Эсти от стены до стены большой комнаты, где стояло под сотню шконок одна на другой.
- Провезу, - сказал он, - и мне за это ничего не будет. - Он имел в виду, что обычно таких людей, легко подчиняющихся другим людям, сразу тащили в баню и там трахали. Мол:
- Он был слабовольный. Так вот ему ничего не было. И решили:
- Маг. - Хотя это и было сомнительно, ибо большинство из жителей того Гулага были абсолютно не внушаемы. Примерно, как ослы. Просто Эсти не знал, что ночью трое блатных: Ленька Пантелеев, Лей Брони и Беня Крик и вывели этого самозваного мага на плац, и потащили в баню, что была рядом с клубом. Ленька даже сказал:
- В бане уже кого-то трахают, пойдем в клуб к козлам.
- Западло, - сказал Беня. Но они не дотащили его ни до клуба, ни до бани, несмотря на то, что она находились в одном здании. Хотя делали всё по волчьей науке:
- Один тащил за загривок, другой кусал - в данном случае, просто щипал - за жопу, а третий впереди тянул за волосы. Как настоящие волки отбитого у самки кабана вели они его на съедение. Был и четвертый по имени и фамилии Сонька Золотая Ручка, но мужского рода. Но некоторые знали, что на самом деле это Маруся-Володя. Настоящий гермафродит. Как говорится, этих Сонек было:
- Почти в каждом лагере. Они ничего никому не рассказали, потому что месяц помнили, как ходили перед ним гусиным шагом, но изображали не гусей или уток, а лягушек, и даже плескались большой луже, еще не просохшей после дневного ливня, и так натурально, что даже прапора с большим фонарем пришедшие на место действия, в ужасе удалились.
- Натуральное превращение волков в свиней, - сказал один прапоров по имени Федя, и другой, сержант Валера, был так испуган, что не мог говорить: его до самой вахты колотила дрожь, да и после он не мог сделать глоток чифира без продолжительного стука зубов о край эмалированной, отобранной у одного профессора, кружки. Наконец резюмировал:
- Думаю, он их всех трахнул. - И добавил: - Теперь будут знать.
- Как будто они не знали до этого, - благоразумно констатировал Федя.
На следующем привале, точнее уже после него, ребята опять приготовились кататься по старой системе. Но Кини сказал:
- Теперь я буду кататься. Некоторые, а именно Буди очень обрадовался. И назвал пришельца просто по-простому:
- Друг. Но Эсти заартачился:
- Несмотря на то, что ты инопланетянин, - сказал Эсти, - лошади у нас на людях ездить не будут.
- Не обращайте внимания, у него сдвиг по фазе, как будто ему приснилось, что он будет во главе одной из дивизий, или даже армии штурмовать Трою. Ну, в том смысле, что Царицын, - добавил Вари. Он думал, что он так и дальше поедет на Буди. И тут Кини сказал слова, которые Эсти слышал, когда к нему на свиданку в одну из тюрем на пересылке по пути в Гулаг приехал друг по имени Ле Броня:
- Их бин Распутин. - И рассказал с условием:
- Больше никому не говорить, как этот Распутин, когда они тащили его в баню, чтобы трахнуть за унизительное поведение, после вопля:
- И бин Распутин, - заставил их, как лягушек мыться в луже. Одно слово:
- Гипнотизер, - как минимум просто маг, способный занять место современного…
- Савонаролы? - перебил Эсти.
- Да какой Сава, бери ниже, в том смысле, еще раньше Средних Веков, это сам Монтесума.
- Говорит, они жили в одно время.
- Это только так кажется.
Эсти внимательно посмотрел на Кини, и решил, что это он и есть.
Действительно, не может же шататься по пространству от Урала до Магадана, и даже до самого Санкт-Петербурга две такие уникальные особи. Разоблачить его сразу или потом? Или вообще:
- Никогда.
- Я сделаю так, чтобы вам было легко, - сказал Кини. И добавил: - В два раза.
- Первое, - сказал Эсти.
- Второе, - сказал Буди.
- Огласите, пожалуйста, весь список, - констатировал Вара.
- Вы меня может простить? - спросил Кини. - Дело в том, что вы получите не два, а три удовольствия. Первое - это значит, что вы все трое повезете, из чего следует: никто не будет ехать. Второе - вам не придется нести большое количество продуктов питания, как-то всю тушенку, всю сгущенку, и так далее, и тому подобное вплоть до растворимого кофе.
- Вот вы, между прочим, договорились, - сказал Эсти.
- Почему?
- Потому что забыли Третье.
- Да? А вы уверены, что оно было? И все открыли рты от удивления. Ини доказал, что это:
- Они забудут про Третье. И сказал:
- А я нет, ибо третье - это то, что вы будет едины, как три мушкетера. Ибо на кого все валить, если все в одной упряжке?