Логично, что не на кого.
- Дайте нам хотя бы по банке тушенки, - сказал Эсти.
- Зачем?
- Чтобы было веселей.
- Хорошо сказано, но не верно, - сказал, как теперь уже ясно, Распутин. Но.
- Но ниправильна, - опять выразился он. - Ибо, ибо:
- Работа не волк - есть не просит. Все толи обрадовались, толи приуныли. С одной стороны, хорошо, что с ними парень, который все знает наперед, а с другой, если ему потакать - ноги вытирать будет. Как вот сейчас:
- И везти его заставил, как идола Монтесуму, и есть не дал.
- Так никакой радости у нас нет, - сказал Буди.
- Действительно, вы взяли у нас все, что было: и еду, и плацдарм передвижения, а чего взамен? - сказал Вари. Эсти промолчал, но ясно, был абсолютно согласен со всеми.
- Конечно, конечно, пожалуйста, пойте.
- Вот?
- Так естественно:
- С Адеськава Кичмана бижала два Урькана, бежало два Урькани на во-о-о-лю-ю.
- Ошибся, - Эсти даже повернулся немного голову назад. - Нас намного больше.
- Дак, естественно, - ответил Распутин, - надо поделить на два.
- Вот так просто, - обрадовался Буди. Но Вари, несмотря на примирительную позицию, все равно выразился:
- Так бы и я мог. На что Распи опять дал магический ответ:
- Хорошо, давай попробуй.
Глава 22
И как ни делил Вара, все были против. Никто не мог понять, куда девать Третьего, если двое останутся в упряжке.
- Попробуй теперь сам, чтобы мы знали: решение было. И Распи выбрал Эсти, который даже растерялся, потому что в последнее время ему не давали выдвинуться. Чуть что:
- Встань в строй! Все поняли, что Пришелец хочет сделать из Эсти подручного, но не подручного кузнеца, а колдуна. Ручного мага. А сам? А сам будет почивать на лаврах, пить тазиками Мадеру? Нет, и даже бабы - так только, чтобы себя показать на людях. Все это знают:
- Иногда хочется в кабак, а зачем - непонятно. А дело в том, что просто написано: один был Донор, а другой Реципиент. Один дает, а другой получает.
- В связи с этим, - сказал Распутин, и загребя снег рукой положил в рот и начал жевать, - Эсти пойдет вперед.
- Как квартирмейстер? - спросил Буди.
- Да. Ибо чувствую: жильем потянуло.
- Дымком, вы хотели сказать? - Вари.
- А разница? - вопросом ответил Распи.
- Нет, нет, я только так, чтобы получше понять, зачем он пойдет вперед, в том смысле, что почему нельзя всем вместе достичь этого злачного места, где нас ждут.
- Ты сам и ответил, - сказал Буди, уже войдя в курс логики колдуна: - Нас без него, - он кивнул на Эсти, - никто не ждет.
- А если и ждет, - сам обрадовался своему уму Буди, - то только, чтобы опять отправить туда, куда:
- Семьсот километров тайга! Где водятся дикие звери! Машины не ходят туда! Бегут спотыкаясь олени!
- Я знаю меня ты не ждешь! - поддержал Распутин, - и писем моих не читаешь! Встречать ты меня не придешь! Об этом мне сердце сказало!
- Встречать ты меня не придешь, об этом мне сердце сказало, - перехватил песню Эсти, и потащил вперед к городам и селам.
И был это город Царицын.
- Откройте, люди добрые! - крикнул Вара.
- А если не добрые всё равно открывайте, - добавил Эсти.
- Ща-ас-с! - крикнула со стены Кали. А рядом с ней в таком же древнем костюме стояла Ника Ович, которая появилась в конце соревнований, за право наступать или оборонять город Царицын, как киллер с автоматом Томсона на дне рождения Чарли Зубочистки, впрочем, скорее всего, это был день рождения ММ - Маленького Наполеона, как Отец Гамлета у Шекспира, желая предупредить Гамлета, что Царицын - это ловушка для дураков. В том смысле, что лучше:
- Никому не верь. К счастью, и Щепка была здесь, а ведь и ее не хотели пускать, несмотря на то, что это она и обеспечила им счастливую и безбедную жизнь в городе, если предположить, что плохого конца не будет, что этот город Царь не падет, как Троя, или пресловутый Иерихон. Печально было то, что несправедливость тоже взяла свою долю из счастья Щепки, победившей, можно сказать, богиню войны Афину Палладу, по древнерусскому имени Фекла, или не менее древнему имени жены князя Игоря - Ольга. А именно:
- Дэн, ее названный мужем жених попал в лагерь штурмующих город инопланетян. Это не я сказал. Ибо даже Щепка била себя в большую грудь - так она считала - и доказывала:
- Это я еврей! - В том смысле, что точно прилетела с этой Альфы и ее Центавры. И следовательно, логично считать наоборот:
- Инопланетяне в городе, а штурмуют его Зеленые, или если им так нравится, пусть говорят, что они Красные. Она даже, в конце концов согласилась, но тогда Фрай кивнул Нази, чтобы выдвинул решающий аргумент:
- В нашу пользу. - А именно:
- Придется расстаться и с подругой Кали, и с:
- Остальными ее любовниками. Щепка на радостях от своей легендарной победы Давида над Голиафом хотя и забыла, сколько у нее было на счету любовников:
- До этого, - решила не терять то, что было приобретено, скорее всего, с большим трудом, согласилась остаться в городе на правах простой похищенной Варварами Елены. В данном конкретном случае:
- Ан, - или по земному Анна. А со своим Парисом, больше похожим не на Париса, а на простого англичанина Черчилля с приличным животом, личной ванной, коробкой кубинский сигар Фидель, двумя ящиками - не меньше - французского Коньяка Nine и четырьмя - не больше - армянского Двин. Ибо, ибо армянский, как ни странно, стоил дороже, а Чер думал дешевле, и поэтому пил его когда надо и когда не надо.
- Мне нужен один, - сказала, поднявшись к самым в виде ласточкина гнезда, как в Коде Войнича, зубцам крепости Щепка, и добавила: - Второго убейте. Впрочем, впустите обоих, а то я знаю, точнее, просто боюсь, вы убьете как раз не того, кто мне мог бы понравиться.
- Или наоборот, - сказала Ника Ович.
- Да, вот именно, или наоборот, - согласилась похищенная из инопланетян Артистка Щепка. Между прочим, ни Ника Ович, ни Коллонтай не хотели пускать в крепость лишних мужиков, так как у этой крепости под названием Царицын еще не было своего Приама. Да, вот так:
- Многие хотели, но из-за слишком большой конкуренции, пока что это место никому не досталось. Гектором был Пархоменко, который чуть не сбросил со стены за это Котовского. Хотя тот согласен был быть:
- Даже на подмене. Не можешь же ты и днем и ночью их трахать, - Котовский кивнул на Кали и Щепку.
- Нет, а при чем здесь это? - возмутились дамы, и вообще выгнали Кота, как сказала Коллонтай:
- На пыльную и дождливую улицу к привычным к этому инопланетянам. Хотя и задумались:
- Нет, а действительно, одного Гектора нам будет мало.
- Будем делать вылазки и брать в плен заложников, - сказала Ника.
- Да, да, так делали все, кто жил раньше на острове Лесбос. К счастью здесь был Василий Иванович, он обнял свою Кали, и констатировал, что:
- Здесь никаких Лесбосов не будет, будем жить прилично, как все.
- То есть, как очень немногие, - добавила Щепка.
- Вы должны доказать, что способны быть защитниками крепости! - крикнул Василий Иванович, - ибо просто так здесь делать нечего.
- Ты вот так разбирайся с ними, - сказала Кали, а мы пойдем пока в кабак поедим.
- А я?
- Небось, небось, я позже с тобой расплачусь.
- Когда, ночью? Это долго.
- Зайдешь после ужина в подсобку, я там тебя и трахну, - улыбнулась Кали.
- Нет, нет, нет, никаких трахну, ибо, ибо…
- Запиши свою просьбу на бумаге, и подашь мне после обеда.
- Я не умею писать.
- Ну, вот когда научишься, тогда и приходи.
- Нет, я так-то умею.
- Почему сказал, что нэ умеешь?
- Я хотел написать красиво.
- Ладно, сделаю тебе скидку: скажешь просто своими словами, но дрожащим голосом, окей?
- Надо подумать.
- Думай. И они ушли.
- Ну чё стоим? Начали, начали.
- Чё начали, ми не поняли? - сказал Эсти.
- Ты расскажи подробно своими словами, мил человек, о чем нам говорить, - попросил Вара.
- Все просто, дети мои, - сказал Василий Иванович, и закурил трубку. - Пароль?
- Спросите, пожалуйста, поточнее, - крикнул Вара.
- Да, уточните, пожалуйста, что ви имеете в виду пароли или все-таки уже пароли-пе? - высказался Эсти.
- Хотите сыграть в карты? А… это… не лучше ли будет, если вы просто набьете друг другу морду?
- Зачем?
- Будет ясно, кто из вас умеет сражаться, кто так только: погулять вышел. Не бойтесь, я все равно пущу обоих.
- В чем тогда разница? - спросил Эсти.
- Кто победит, того будем кормить, как потенциального бойца, готовящегося на убой.
- А я? - спросил Вара, как будто уже был уверен, что проиграет. - Нет, я просто на всякий случай, ибо даже я могу выиграть, не правда ли, Эст? - и так хлопнул напарника по плечу, что из него пошла пыль и поднялась туча моли.
- Вот из ит? - повторил Василий часто слышимые им слова то от Кали, то от Щепки.
- Дело в том, что мы долго шли по заснеженной холодной тайте, а когда попали сюда, она вылупилась из яиц и появилась, - Эсти показал на вьющуюся на ним мошкару, но с крыльями, как у моли.
- Скорее всего, - резюмировал Василий, - от близости большой реки.
- Здесь есть река?
- Как будто вы не видели.
- Не видели.
- Значит, поздно пришли, уже утекла. Не могу я вас пропустить, друзья, - добавил Василий, - вы драться не можете, и ума мало, не знаете такой простой вещи, что реки:
- Текут долго, - а ведь это элементарно.
- Смилуйся, мил человек, - сказал со слезами на глазах Эст, - мы долго сидели в тюрьме…
- Даже в разных тюрьмах, - вставил и Вар.
- И забыли даже то, что никогда не знали.
- Хорошо, я сейчас спущусь к вам, сыграем в карты. Давай, давай, обрадовались ребята.
- Я сыграю, - сказал Эст, - а ты разведи костер и пожарь мяса на решетке или на вертеле.
- Лучше на вертелах, шашлыки. И знаешь почему?
- Почему?
- Проще.
- Окей, жарь.
- Давай мяса.
- Сейчас мы у него спросим, - Эст кивнул на приближающего Василия Ивановича. А он ответил:
- Надо было сразу сказать. Теперь пусть он, Вара, идет и попросит мяса у заправляющей пока что этим городом Елены Прекрасной.
- Как ее настоящее имя? - спросил Вара.
- Сам узнаешь. Гонец ушел, а Эст предложил:
- В покер?
- В девятку.
- Может, кинем камни? - Эсти подбросил на сгорбленной ладони два кубика - белый и зеленый.
- Зачем?
- Я хочу в покер, недавно научился, мне понравилось.
- Когда недавно, в церковно-приходской школе еще только? Впрочем, давай, попробую проиграть.
- Никогда не проигрывал, что ли?
- Никогда.
- Тогда и я сделаю тебе подарок: сыграем на проигрыш.
- Как это? Значит, играть будем без блефа?
- Да, нельзя бросать карты, если даже у вас меньше, чем у противника, но вы в себе уверены: он бросит.
- Противоречие получается.
- Нет, ибо он в себе не уверен.
- Отлично, давай.
Они играли уже два часа, когда пришел Вара с мясом и большой оплетенной бутылью красного сухого вина.
- Ты че такой? - спросил Эст, разглядывая свои карты, как будто никак не мог сосчитать: скока да скока будет скока.
- Трахнули, наверное, - предположил Василий Иванович.
- Правда, что ли? - молча удивился Эст.
- Не то, чтобы да, но и нет не могу сказать, - Вари развел костер и положил шпаги на бывшие уже тут кирпичи из обтесанных камней. Далее играют, Вари рассказывает, что было в ресторане.
- Ты кто? - спросила Щепка, когда Вара остановился у стены, недалеко от стола, где они что-то ели, как-то:
- Гоголь-Моголь и Цыплята Табака.
- Я пришел за мясом, между прочим.
- За мясом?
- Да.
- Хорошо. Дайте ему мяса. К нему подошла Ника Ович, одетая, как Синий Рыцарь царя Соломона.
Даже томагавк в ее левой руке был синего цвета.
- Чё? - спросила она, и крутнула томагавк пару раз перед лицом Вары. - Где отрубить?
- Себе отруби, я не таких, как ты еще видел.
- Не хочет, - Ника повернулась в сторону обеденного стола.
- Ладно, - сказала Щепка, - дай ему шанс.
- ОК. - Ника разделась и опять оделась, теперь она предстала в белом костюме новичка Дзю До.
- Такого-то Кузьму я и сам возьму, - улыбнулся Вара и тоже разделся.
- Скотина, - поморщилась Коллонтай, - ты бы сначала вымылся, а потом обращался за отсечением тебе части тела.
- Во-первых, я забыл спросить, где у вас баня, - ответил Вар.
- А во-вторых?
- Что, во-вторых?
- Ну, ты сказал, что в курсе, что такое во-вторых, - сказала Щепка.
- Ах, во-вторых! - обрадовался Вара, что не надо больше разгадывать кроссворды Сфинкса. - Это, знаете ли, я имел в виду не своё тело.
- А чьё?
- Ваше. Простите, - добавил он, - это была шутка в духе времени.
- Шутка? - рявкнула Кали, и тут же попросила Нику: - Привязать его голову к его пяткам. - И добавила: - Без веревок. - Чтобы так сами собой связались между собой. Впрочем, не надо, я сама приручу эту скотину. Хотя с другой стороны:
- У меня руки в чесноке и масле, на котором жарился этот Табак курицы, добей его сама. Ника встала на шпагат, как это любил делать Жан-Клод Ван Дамм в молодости, чтобы провести свой коронный удар:
- По яйцам, - но к своему изумлению не увидела их. Ибо. Ибо, ибо.
- Кстати, Жан-Клод Ван Дамм бил не по яйцам - запрещено - а по коленкам, но не в этом дело сейчас. Ибо этот Вара повернулся уже к избушке задом, а не передом, и так пукнул, что первая газовая атака немцев в Первой Мировой Войне показалась бы очевидцам невинной проповедью. Это был его первый Тактический прием в этой Гражданской войне между Белыми и Зелеными, или, чтобы всем было понятно:
- Между инопланетянами с Альфы Центавра и местными Аборигенами.
- Такому можно доверить командование армией, - сказали бы и люди, и инопланетяне. Но, увы, их здесь уже не было. Ибо его поведение было не только недостойным, но и ужасным. Ника… Нику просто сдуло, как будто это был первый порыв ветра, но не простой, а вдохновенный порыв Урагана. Щепка, как Первый Рыцарь этого города хотела выдержать, как она сказала:
- Во что бы то ни стало, - но и это Увы не вышло. Звучал и пах позавчерашней сиренью не просто залп - хотя бы это был даже залп Авторы, а:
- Песня, - более того, со словами:
- Протрубили трубачи тревогу, всем по форме к бою снаряжен, собирался в дальнюю доро-о-огу наш пропахший Зоной и последующими семьюстами километрами тайги небольшой отряд с Зайцем в придачу. Этому приему его научил Беня Крик по спискам Интерпола значащийся, как просто:
- Мишка Япончик. - Он бывало заходил в столовую, пока блатные через своих шнырей и начальники отрядов через самого зав столовой не украли всё мясо из котлов, и беззастенчиво проводил этот прием древних жрецов Майя, чтобы у уже поднимающихся на Зиккурат пленников не было большого желания и дальше цепляться за свою жизнь. Похоже на современный наркоз, только наоборот. Здесь больной идет на опасную операцию с:
- Улыбкой на устал, - как имеющий уже три - загнивающую, нарывающую и засевшую в глыбаке - раны. Здесь:
- От ужаса. - Хотя и там улыбку на уста кладут только после смерти. До - не удается. Очень больно. Здесь тоже было больно. Щепка заорала:
- У меня голова болит! Кали:
- У меня башка раскалывается. Ника ничего не сказала, и не только потому что потеряла сознание, но из-за того, что улетела в как раз открытый большой холодильник, который тут же сам и захлопнулся. Вара и сам немного закружился, взял нож-топор, упавший из ослабевшей руки Ники, и хотел отрубить мяса:
- От кого-нибудь. - Потом вспомнил, что сам когда-то был зайцем, и более того:
- Человека есть не стал бы ни за что. - Ибо:
- Он не людоед, - а:
- Пятница. - Робин, или просто по-простому Робинзон Крузо, послал его купить:
- Хорошего мяса. Но где его взять? Хотя запасы должны, должны быть. Ведь война еще только началась, даже:
- Еще не началась, - и следовательно:
- У нас - всё есть!
Далее, где Вара берет мясо? В морозильнике, где закрыта Ника? Она просит его открыть, и он открывает, в результате чего сам оказывается заперт в нем. Далее?
Глава 23
- Три и три, - сказал Василий.
- Где три и три, я не понял? - ответил Эст.
- Щас, кажется одна тыща упала. Че-то никак не найду.
- Не не найду, а посчитай хорошенько, у тебя больше нет денег.
- Да?
- Да.
- Я не знал. Ты че, в долг тогда, что ли?
- Прости, но я в долг не играю, - сказал Эсти. У каждого из ребят было по десять фишек - фигурально фишек, а реально шишек. Было принято такое решение, как сказал Эст, за неимением и фишек, и вообще любого бабла. Василий Иванович даже удивился:
- У вас нет даже Царской Чеканки? - Ибо:
- Как же вы живете?
- Хорошо, тогда я вскроюсь, - сказал Василий.
- Поздно, ты уже дал дальше.
- Я? Я передумал.
- Пэрэ? - переспросил Эст. - Нельзя, сколько-нибудь все равно теперь уже надо давать дальше.
- Зачем? Чтобы ты дал еще дальше - сколько у тебя там сосновых шишек? Четыре? А у меня останется только три.
- Да, придется сдаваться, - сказал Эст.
- Прошу прощенья, значит на кону было семь фишек, а спрашивается:
- Как это могло случиться? Нас только двое, и число обязательно должно быть четным.
- Почему?
- Потому что нас двое. Ты, как тебя там, у костра?! - крикнул Вася Варе, - с нами пока что не играл?
- Откуда, - глухо ответил Вара, занятый шашлыками, и поэтому боялся их пережарить без тренировки. - И да, - добавил он, - пока вы еще играете, можно я потренируюсь?
- Да тренируйся! - безвольно махнул рукой Эст, - только не мешай мне выигрывать.
- Я не понимаю, - продолжил свою мысль Василий, но вдруг понял, что забыл ее.
- И я не понимаю, - попытался толкнуть его еще дальше по скользкому пути незнания Эст.
- А! да! почему у тебя больше фишек, чем у нас.
- Да, я обычно не называю себя на Вы, чтобы не быть заподозренным в коррупции, но так как есть некоторые недоразумения, вынужден применить авторитет. Они начали считать фишки, и два раза действительно вышло, что их двадцать, но один - двадцать один.
- Фантастика, - выдохнул Василий.
- Скорее всего, - сказал Эст, - уже ничего нельзя поделать, значит их и было столько.
- Сколько? Двадцать одна?
- Да.
- Ну, допустим, тогда почему лишняя оказалась у тебя. Как говорится: поиграл лишней фишкой - дай теперь мне поиграть.
- Она и была у тебя.
- Значит, ты ее выиграл?
- Да.
- Когда?
- Ты знаешь все ходы? Они у тебя записаны?
- Я без записи понимаю, по логике: иначе быть не может, потому что не может быть никогда.
- Вы лучше э-э подеритесь, - сказал Вара, чавкая последними кусочками сочного мяса, и периодическая выковыривая его острым шампуром из здоровенных рандолевых зубов.