- Давай, лезь на дерево - сними-ка мне его. Яйцо хочу.
Герцог Гугенмонтский подъехал к дереву, встал ногами на седло и уцепился за нижнюю ветку.
- Эй, ты, Гугенмонтский, дерево не тряси - гнездо, сука, стряхнешь!
Герцог, наконец, добрался до гнезда. В гнезде сидела лесная птица.
- Кыш! Кыш! - Пуганул птицу герцог. Птица неохотно перелетела на соседнюю ветку. Герцог снял с головы шляпу и собрал в нее яйца.
- Ба-бах! - Вдруг прогремел выстрел. Фурдашмедт застрелил птицу. От неожиданности герцог Гугенмонтский потерял равновесие и упал с дерева.
- Хлоп! - Обрадовался Фурдашмедт. - Вторая есть! Эй, егерь, пристегни мне эту птицу к седлу, рядом с соколом!.. А этот дурак чего под деревом валяется? Не может такого простого дела исполнить! - Фурдашмедт подъехал к упавшемугерцогу. К груди герцог прижимал кожаную шляпу. Король вытащил из кармана фляжку с ромом и полил с лошади на герцога. Герцог закашлялся.
- Очухался что ль, Гогель-Могель? - Фурдашмедт Умный отхлебнул рома. Кости целы?
- Вроде целы, Ваше Величество. - Отозвался с земли герцог.
- А яйца-то в шляпе целы?
Герцог приподнял шляпу и заглянул в нее:
- Никак нет, Ваше Величество. Побились все. Вон они на какой высокой ветке были. Вот и побились все. Скорлупа слабая на них.
- Ну-ка, дай шляпу. - Приказал король.
Герцог, кряхтя, поднялся и протянул шляпу Фурдашмедту.
- Ну и осел ты, герцог, - все яйца побил. - Король макнул палец в шляпу и облизал. - Вкусно… Хорошо еще, что у тебя шляпа кожаная, не протекает. Считай, что тебе повезло… Эй, егерь, ложку мне!
Фурдашмедт Умный вынул скорлупу на поля шляпы, помешал ложкой жижу и отхлебнул:
- Соли не хватает. А так ничего…
Кабанов обложили в кустарнике. Король Фурдашмедт XV Умный с герцогом Гугенмонтским и главным егерем поджидали в засаде.
- Когда гнать начнут, - распорядился Фурдашмедт, - без моей команды - не стрелять… Что ли закурим пока? Ветер-то откуда? Егерь облизал палец и выставил его над головой
- Можно, Ваше Величество, закурить. Ветер от кабанов на нас дует.
Они вытащили трубки и закурили.
Фурдашмедт похлопал лошадь по спине.
- Мокрая, сволочь. - Он брезгливо обтер руку о штаны. - Лошадь потная! На такой охотиться - никакого удовольствия. То ли дело - Блюмзильда была, вздохнул он. - Не лошадь, а золото! Умная какая! Все понимала, даром что глухая! Бывало, выедем на охоту, глядь - кабан бежит, я ей мушкет на башку между ушей положу и целюсь, а она стоит, как вкопанная. Очень удобно было у нее с головы стрелять. Она ж глухая - грохота не боится. Не то что ты, герцог! - Король засмеялся. - Эка ты сегодня, шельма Гугенмонтская, с дерева спикировал! А был бы глухой, так не ушибся бы! Хорошо бы на охоту брать только глухих лошадей и глухих герцогов Гугенмотских - за яйцами на дерево лазить.
- Ваше Величество, - вставил егерь, - можно лошадям в ухи перед охотою пробки от вина вставлять.
- Голова! - похвалил его король, - Я - Умный, а не догадался. Тогда уж и этому герцогу тоже пробки надо вставить. - Король захохотал.
Из кустарника послышалось улюлюканье, топот копыт и хрюканье кабанов.
- Гонят! - Встрепенулся Фурдашмедт. Он поспешно выбил трубку и спрятал ее в карман. - Соколов выпускай! - приказалон егерю, снимая со спины мушкет.
Егерь развязал мешок и вытряхнул птиц. Соколы взвились в небо. Набрав достаточную высоту, они закружили над долиной.
Король задрал голову:
- Высоко парят. - Он щелкнул языком. - Теперь главное - кабана не пропустить.
- Вон он, Ваше Величество! - крикнул егерь. - Ка-ба-ны-ы!
Шагах в двадцати от них из кустов выскочил крупный кабан секач. Кабан бешено сверкал маленькими красными глазками и угрожающе хрюкал.
Привычным движением Фурдашмедт положил мушкет на голову лошади и прицелился.
- Погоди, погоди - я его поближе подпущу… Так…Так…Давай, голубчик… еще маленько…
Фурдашмедт выстрелил.
Обезумевшая от грохота лошадь встала на дыбы и понесла. Фурдашмедт натянул поводья, пытаясь ее остановить, но лошадь не слушалась его.
Вскоре спина у лошади сильно вспотела и Фурдашмедт начал соскальзывать на бок. Чтобы удержать равновесие, Фурдашмедт Умный взмахнул пятками и вонзил шпоры в бока лошади. Заржав от боли, лошадь поскакала еще быстрее.
Долина Одиноких Камней осталась далеко позади. Лошадь перемахнула через ручей и углубилась в Бурмингтонский лес. Сползая с лошади то влево, то вправо, Фурдашмедт Умный то и дело бился головой о стволы деревьев. Наконец он совершенно обессилел и не мог уже как следует упираться пятками в стремена. Седло окончательно сползло, оказавшись вместе с королем под брюхом у лошади. Очутись в это время кто-нибудь поблизости, престранная картина предстала бы его взору - скачущая во весь опор лошадь, и наездник, сидящий у нее на животе кверху ногами.
"Измена, измена! - застучало в голове у Фурдашмедта. Предатель герцог Гугенмонтский потную лошадь мне подсунул! А я-то его за дурака считал! Ну, погоди, подлец, я до тебя доберусь! Дай только из-под лошади вылезти!.. Что же делать?!. Думай, Фурдашмедт, думай!.." - Держась изо всех сил одной рукой за седло, король вытащил из-за пояса охотничий нож и потыкал острием лошади в живот. Лошадь поскакала быстрее. "Не то… Может, подпругу ножом перерезать?.. Э, нет! Эдак я сам на скорости свалюсь и шею сломаю…Думай, Фурдашмедт, думай, Умный, как эту потную лошадь остановить… Может, ей на ходу одну ногу отрезать? Тремя-то ногами она, чай, медленней побежит?.." Фурдашмедт попытался схватить лошадь за переднюю ногу и чуть не вылетел из седла. "Та-аат…отставить… Думай, Фурдашмедт, думай… Придумал!"
Фурдашмедт достал из-за спины мушкет, приставил дуло к лошадиному брюху и выстрелил.
Лошадь рухнула на землю и придавила Фурдашмедта Умного. "Сработало. подумал раздавленный лошадью Фурдашмедт Умный. - Еще бы. С моим ли умом и эрудицией не одолеть какой-то потной ло…" - Король скончался.
ЭПИЛОГ
После смерти Фурдашмедта XV Умного на трон взошел подлый герцог Гугенмонтский. Но народ не любил его. В памяти народа навсегда остался Фурдашмедт XV, как Умный и Абсолютный Монарх.
О счастливых временах царствования Фурдашмедта XV Умного и о его мученическом конце народ сложил трагическую песнь
"СМЕРТЬ КОРОЛЯ ФУРДАШМЕДТА ПЯТНАДЦАТОГО УМНОГО".
Однажды Фурдашмед Великий
Собрался ехать на охоту.
И сапоги свои начистить
Отдал он флигельадъютанту.
Пыжом заткнул мушкета дуло.
Ягдташ через плечо повесил
И было уж собрался ехать,
Но герцог подлый Гугенмонт
Глухую лошадь отравил.
Тут короля сомненья взяли
Скорбил он сильно по Блюмзильде,
Так лошадь ту глухую звали -
Он отменить решил охоту.
Но, поразмыслив, передумал.
Он порешил обратно ехать
На новой лошади, на потной,
Которую подсунул подлый
Коварный и зловредный герцог.
С полмили от дворца отъехав,
Король неладное почуял.
Хотел он герцога прикончить,
Но передумал и не стал.
"Живи пока, собака герцог!
С тобой успею поквитаться
Я опосля охоты этой,
Когда прикончу кабана."
Тут из-за леса показалось
Голов в пятьсот кабанье стадо.
"Вперед!" - Вскричал король бесстрашно.
Клинок разящий обнажив.
Но герцог подлый Гугенмонтский
Покинул спешно поле брани,
Друзей всех верных Фурдашмедта
Коварно по пути убив.
Один, как лев непобедимый,
Сражался Фурдашмедт с свиньями,
Разил направо и налево
И много вепрей победил,
Когда седло с кобылы потной
Сползло на бок непоправимо,
То очутился воин славный
На лошади ногами вверх.
"Предатель герцог Гугенмонтский
Мне лошадь потную подсунул!"
Подумал Фурдашмедт несчастный.
И в тот же самый миг злосчастный
Он был затоптан кабаном.
На царский ж трон взобрался герцог
Предатель герцог Гугенмонтский.
Но мы лишь Фурдашмедта любим!
Его ж, урода, ненавидим!
ГЛАВА 9 ЗАКУЛИСНАЯ ЖИЗНЬ ШОКЕНМОГЕНА ВТОРОГО СТРАШНОГО
В государстве Бурмания, более известном как Нижняя Тырция, правил король Шокенмоген Второй Страшный. Свое прозвище Шокенмоген Второй носил вполне заслуженно. В отличие от некоторых других царей, Шокенмоген свое прозвище "Страшный" заслужил.
Например, король Муслим IV по прозвищу Рыжий, на самом деле брюнет, а волосы у него крашеные. Все подданные об этом знают и не уважают его за это. Но говорить об этом открыто боятся, и, чтобы не попасть на галеры, зовут Муслима Рыжий. Или вот еще - король Иогафон Сильный. Это прозвище он получил за то, что сильно закладывает за воротник. Так что вернее было бы назвать его - Иогафон Пьющий.
Но кто же осмелится так короля называть? Или, скажем, король Анабабс XVIII Длинный, когда знакомится, говорит всем: "Очень приятно, Анабабс Длинный." А на самом деле он никакой не Анабабс, а звать его Альберт. Альберт Длинный. Он просто для важности имя сменил.
Про Шокенмогена же Второго Страшного ничего такого не скажешь.
Во-первых, имя Шокенмоген у него подлинное. Ему это имя папа передал Шокенмоген Первый. А во-вторых, Страшным его прозвали не напрасно, он любит всех пугать.
Так иногда ночью идет какая-нибудь фрейлина по дворцу, идет себе спокойненько, про платье, к примеру, думает. "Надо бы, - думает, - на муаровом платье зеленую рюшку с груди срезать, а туда заместо нее коралловую брошку пристегнуть она мне больше к лицу, чем эта безвкусная-то рюшка… А то еще - думает, - герцог Курмонтский мне комплимент нынче сказал. Какая вы, говорит, мадемуазель, пухлая, нечто тарталетка с клубничным суфле… Впрочем, сколько я сегодня скушала?
Две тарелки бланманже, форель с картошкой скушала, полфазана, французский салат "Мизе", компоту клюквенного кувшин и все… А еще мне Изабелла Фокинг-младшая говорила…"
Тут из-за портьеры как выскочит на нее Шокенмоген Второй Страшный в парике, руки расставил и в ухо ей:
- У-у-у! Я - Муслим Рррыжий! У-у-у!
Фрейлина:
- Ах! Мамочки! Караул! - И без сознания на пол. Платье задралось, панталоны розовые виднеются.
А Шокенмоген подошел, посмотрел поближе и, довольный, опять за занавеску спрятался.
Идет флигель-адъютант. Смотрит - фрейлина с задранной юбкой. "Бля! думает он. - Какая встреча!
Фрейлина Анжелика с задранной юбкой! Неплохо. Мне сегодня с самого утра везет. Сначала долг мне вернули, потом в карты еще выиграл, а теперь вот фрейлина лежит. Чего это она разлеглась?
Может, притворяется, артистка?"
Флигель-адъютант над фрейлиной склонился:
- Ан-же-ла! Открой глазки, киска! Я тебя нашел. Открой же, не притворяйся… "Да она и правда, кажется, в обмороке!" - Он взял ее за плечи и начал трясти.
Из-за портьеры послышался зловещий голос:
- Ты, мерзавец, нарушил вчерашний королевский указ Шокенмогена Второго Страшного, запрещающий под страхом смерти лапать фрейлин во дворце. Сейчас тебе башку оттяпают! У-у-у!
Флигель-адъютант побледнел и на фрейлину без сознания рухнул.
Шокенмоген из-за портьеры вылез и кинжал адъютанту подмышку вставил. А сам обратно за портьеру спрятался. Со стороны получилось - вроде как адъютант на фрейлине зарезанный в спину лежит.
Тут третий идет - граф, скажем, Кари Шницкнехт. Смотрит адъютант на фрейлине лежит зарезанный, на фиг, в спину.
"Майн Гот! - думает, - Убийство!" - И в обморок на них.
Шокенмоген тут из-за портьеры вылазит, руки от удовольствия потирает.
Как это, дескать, все складно получилось. Потом ножик из адъютанта достал и графу подмышку переставил. И - снова за портьеру.
Так у него к утру - целая куча-мала из придворных лежит. До потолка.
А на следующий день у всех головы болят, и никто ничего вспомнить не может.
Шокенмоген так привык всех из-за портьеры пугать, что с некоторого времени вообще оттуда не выходил. За портьерами, буквально, жил и питался всухомятку.
Как-то раз он за портьерою сидел на подоконнике, задремал и вывалился из окошка. А королем стал его сын - Шокенмоген Третий Лютый. Этот ходил по дворцу со зверской физиономией, щелкал плеткой и орал: "Запорю!" Не хуже, короче, папы.
ГЛАВА 10 СМЕРТЬ КОРОЛЯ РОБЕРТА ПЯТОГО НЕОБУЗДАННОГО
Благородному сэру Роберту Редникину посвящается.
После смерти короля Артура, невразумительные легенды и сомнительные домыслы о героических деяниях его и рыцарей Круглого Стола распространились по всему свету и дошли, наконец, до короля Гордоскриба V Необузданного.
Гордоскрибу Необузданному идея с круглым столом очень даже понравилась.
"Решено, - подумал он, - сделаю себе круглый стол, а посередине - с дыркой!"
Позвал приближенных и говорит им:
- Вот что, бездельники, старой жизни - конец. Будем жить по-новому.
Короче, вот тут я стол поставлю круглый, в середине - дырка, там я буду сидеть на крутящемся троне. А вокруг вы будете сидеть в рыцарских доспехах. Вы теперь будете Рыцари Круглого Стола. А я буду над вами король. Имя я себе присваиваю новое - король сэр Роберт Пятый Необузданный. Поняли?..
Ну-ка, герцог Гамзейский, скажи как меня зовут.
- Сэр Роберт, Ваше Величество.
- Не сэр Роберт, а король сэр Роберт. Повнимательнее слушайте, чего я вам говорю. Но, в целом, верно. Молодец. А ты теперь будешь называться рыцарь сэр Динадабр Жестокий. И вы все тоже переименовывайтесь. Ты вот, барон, например, будешь… э-э… Берсульд Увертливый. А ты, граф, отныне именуешься - сэр Саграмуд Благоуханный. На, целуй мне руку. А ты теперь будешь… Тебя как раньше звали?
- Жуилом де Мизье, Ваше Величество.
- Фу! Будешь теперь, де Музей, называтьсяблагородным именем сэр Аббласур Нетронутый. Понял?
- Так точно. Сэр Аббласур Нетронутый, короче, я. Разрешите, Ваше Величество, я на манжете запишу, чтоб не забыть.
- О, это отличная мысль! Надо бы все это записать, а то я и сам забуду, как вы, господа, теперь называетесь. Я составлю список, как кого теперь из вас кличут, и в коридоре повешу. К вечеру чтобы выучили! А завтра, короче, с утра - все за стол.
- Разрешите вопрос, Ваше Величество.
- Ты кто такой?
- Я - герцог Адам Кларусс.
- Будешь теперь - сэр Глеоберис Мутный. Пиши пока на манжете. Ну, что там у тебя за вопрос, сэр Глеоберис Мутный?
- Я, Ваше Величество, интересуюсь, как вы к дырке в столе подлазить будете - по столу или под столом?
- Вопрос по существу. Короче, по столу буду подлазить, понял? - Так точно, Ваше Величество.
- Так как тебя теперь зовут?
- Сэр Глеоберис Мудрый, Ваше Величество.
- Мудрый… Сейчас вот скипетром-то въебу! Не Мудрый, а Нудный!
Глеоберис Нудный. Видали, короля хотел одурачить! Короля сэра Роберта Пятого не одурачишь! Еще вопросы есть?
- У меня вопрос, Ваше Величество.
- Вопрошай, благородный рыцарь, как там тебя?
- Сэр Динадабр, Ваше Величество, Жестокий.
- Так. Погоди. С вопросами к королю рыцарей будете все теперь обращаться таким образом:
вопрошающий снимает шлем, подходит к королю, припадает на одно колено и, прежде чем открыть рот, целует свой меч. После чего обращается к королю рыцарей со следующими словами: "О, король рыцарей сэр Роберт Пятый, я, такой-то такой-то рыцарь, даю слово благородного рыцаря не погрешить против истины, и если я нарушу слово, пусть меня выгонят из-за стола и никогда не пустят обратно."
Давай, прорепетируем. Давай, как там тебя, сэр, короче, Динажабр, начинай.
- Так у меня же, Ваше Величество, шлема нет и меча тоже.
- На тебе временно мою корону, заместо шлема. А вместо меча - кочергу вон из камина вынь.
- Она же грязная, Ваше Величество. Как я такую грязную целовать буду?
- Ты, ее, дурак, условно поцелуй. Понарошку. Это ж тебе, блядь, не меч! Держи корону.
Сэр Динадабр Жестокий надел корону, сунул за пояс кочергу и отошел в сторону.
- Начинай! - махнул рукой король.
Сэр Динадабр снял корону и, чеканя шаг, подошел к трону.
- На колено! - Приказал сэр Роберт. - И корону давай сюда, тебе она больше не пригодится…Целуй теперь кочергу.
Сэр Динадабр вытащил из-за пояса кочергу и, брезгливо морщась, чмокнул воздух.
- Неплохо. - Одобрил король. - Давай дальше.
- Э-э… О, король рыцарей сэр…э-э…Роберт Пятый, я…э-э…сэр Динадабр Жестокий, даю…э-э…даю, короче, слово…э-э…благородного рыцаря, не погрешить…э-э…против истины и…э-э… короче, пусть меня выгонят из-за стола в случае чего. И…э-э…я никогда туда не сяду.
- Память у тебя, сэр Держабр, нормальная. Ничего не пропустил.
Выкладывай, что там у тебя.
- Ваше Величество, вон тот вон благородный рыцарь сэр Саграмуд Благоуханный выпросил у меня полгода назад карету покататься и до сих пор не отдает.
- Это как это не отдает? - переспросил король.
- Не отдает, Ваше Величество. - Сэр Динадабр развел руками. Не отдает этот сэр Саграмуд и все! Во дворце он меня избегает, а когда я к нему домой приезжаю за каретой, прикидывается, будто его дома нет. А тут недавно ехал он мимо моего дома на моей же карете. Жена моя увидела и кричит ему…
- Не жена, - перебил его король, - а благородная дама твоего сердца леди…Как ее зовут-то?
- Элоиза.
- Вот! Благородная дама твоего сердца леди Элоиза Динадабр. Продолжай.
- Так вот, Ваше Величество, выходит моя…э-э…благородная дама сердца леди Элоиза Динадабр на дорогу и орет этому благоуханному, что де стыда у тебя, граф, нету - на нашей карете мимо нашего же дома фигурируешь. А он, Ваше Величество, мне прямо повторить неудобно, из кареты высунулся и коровой Гамзейской ее обозвал, потом плюнул ей на прическу и кинул куриную кость. Примите меры, Ваше Величество, к обидчику, а то меня моя…э-э…благородная дама Элоиза с этой каретой замучила совсем каждое утро пилит - когда твой собутыльник карету вернет.
Прижимистая баба.
- Так это получается, что благородный рыцарь сэр Саграмуд Благоуханный оскорбил твою благородную даму сердца! - Обрадовался король.
- Выходит так, - согласился Динадабр.
- И ты, сэр Динадабр Жестокий, обязан провести с ним поединок под стенами нашего замка. А иначе ты будешь - говно, а не благородный рыцарь, понял?
- Понял, Ваше Величество. Разрешите вопрос, Ваше Величество?
- Валяй, сэр.
- Можно, Ваше Величество, я на другое колено встану? А то нога затекла с непривычки.
- Вставай на две ноги - сейчас во двор пойдем. Вы с Саграмудом биться будете, а мы - смотреть.
- Что, прямо сейчас?
- А чего тянуть-то? Ты чего, боишься что-ли? Говно ты, если боишься! За круглым столом - говну не место!
- Я, Ваше Величество, не боюсь. Я просто думаю - чем сражаться. Не кочергой же.
- Об этом не переживай. Оружие мы вам дадим. Все на улицу!