- Пошли в беседку. Чем-нибудь закусим. Родственники пошли в беседку.
Посреди беседки стоял накрытый стол. Зигмунд Философ снял крышку с блюда. На блюде оказался фаршированный кролик.
- Как раз кстати. Это я сегодня утром на охоте подстрелил. Свежий. Зигмунд вытащил изо рта у кролика вареную морковку и выбросил ее в кусты. - Это я не ем. Это кролики едят морковь, а я не ем.
Давай вина выпьем.
- Давай, но чуть-чуть…
Зигмунд Философ оторвал от кролика ногу:
- На, Генрих, ногой закуси. И я закушу… Намереваюсь на следующий год оленей тут завести, - сообщил он, жуя мясо. Представляешь, Генрих, пятнистые олени ходят, из фонтанов воду пьют… Буду на оленей охотиться. Со всеми удобствами. Только нужно для этого решеткой крышу обнести, чтобы олени во двор не падали. Кролики, иногда, тоже падают, но их не жалко, у меня их много… Ты ешь, ешь. А то - вон какой худой. Есть надо. В здоровом, как говорится, теле - здоровая пища. Вон того паштета попробуй.
- А слона не хочешь тут завести? А то мне слон от Якшибурмаха Восьмого в наследство достался.
Не знаю, чего с ним делать.
- От Якшибурмаха, говоришь? Достойный король был. Строгих правил. Не позволял себя козлом называть. Старая закалка. Давай помянем его.
- Слона-то возьмешь? Или как?
- Слона-то? На хуй он мне сдался. Он мне за один день всю Семирамиду вытопчет и крышу продавит.
Нет уж, брат, уволь. Оленей еще взял бы, слона - нет. У меня тут тебе не зоопарк, а Висячие Сады Семирамиды.
- Может, возьмешь все-таки. В крайнем случае, его в конюшнях держать можно.
- Не возьму. Ты, Генрих, не обижайся. Сам - приезжай когда хочешь.
Погостить там, на крыше отдохнуть. Я тебе всегда рад. А слона мне не надо.
- Эх… - Фурценбокен вздохнул. - Надоел мне этот слон. Гадит везде, сука. Вони от него. Отдал бы комунибудь в хорошие руки. Поговоришь, может, с соседями - может возьмет кто?
- Ладно, поговорю. Давай выпьем еще.
- Да достаточно уже. У меня уже голова кружится.
- Пей, а то с соседями говорить не буду… Выпил? Молодец. А теперь закусывай кроликом.
Генрих Фурценбокен откусил от кролика.
- Что это? - Он сплюнул на ладонь монету с изображением Зигмунда Четвертого Философа.
- Ну и везучий же ты, принц! Мне иногда по три дня монета ни в чем не попадается. А тебе за сегодня - уже вторая.
- Знал бы я раньше, так и вовсе за стол к тебе не сел, раз у тебя повара всякую грязь во все блюда рассовывают.
- Какой ты, право, кузен, нудный. - Зигмунд сморщился. Ладно бы тебе дерьма в тарелку положили - так нет же. Кому другому позолоченая монета бы в рот попалась - так он бы до потолка беседки прыгал от счастья. А ты брезгуешь. И вообще мне если чего не нравится, я вином запиваю и помалкиваю. Понял? Давай выпьем.
- Я больше не могу.
- А ты пробовал? Для дезинфекции.
- Ладно, наливай. - Махнул рукой Генрих.
- Вот, другой разговор. Пойдем теперь… Я тебе сад какследует покажу.
Родственники покинули беседку и углубились в заросли.
- Гляди, какие у меня здесь деревья огромные. - Хвастался Зигмунд Философ. - А вот эти ягоды ты, кузен, не ешь, они ядовитые.
- Да я вообще ничего немытого не ем.
- Нудный ты, Генрих. Какой ты нудный. - Зигмунд отставил руку в сторону и спел. - Не ем не-еемыто-го и я-довито-го!
- А зачем ты тут столько репейника насажал? У меня все штаны в репьях.
- Я его не сажал. Это сорняки. - Зигмунд Четвертый выхватил шпагу и стал сосредоточенно рубить репейник. Из репейника выскочил кролик и умчался в сторону беседки.
Зигмунд заулюлюкал.-…Ладно, пошли дальше. Я тебе сейчас такую штуковину покажу. Ты обалдеешь.
Вскоре послышался шум воды. Зигмунд Философ раздвинул ветки.
- Смотри! - сказал он.
Перед ними открылся величественный вид. С небольшой базальтовой скалы стекал могучий водопад. По бокам возвышались статуи олимпийских богов. Внизу, в маленьком озерце как бы купалась мраморная нимфа Эгерия.
- У-ух! - Выдохнул Генрих Фурценбокен. - Красотища! Как устроено?
- Как и все остальное. Я распорядился про водопад - вот и сделали водопад. У меня так… Скупнуться не хочешь?
- Не хочу. Боюсь простудиться.
- Ладно, тогда стой здесь, а я быстренько окунусь. До нимфы и обратно.
Зигмунд Философ быстро разделся догола и забежал в воду. Доплыв до нимфы Эгерии, Зигмунд залез к ней на плечи, выпрямился и похлопал себя по животу.
- Смотри, Генрих, ныряю ласточкой! - Он сложил руки и прыгнул в воду.
Через минуту Зигмунд уже стоял на берегу и одевался.
- Идем, Генрих, дальше. Я тебе сейчас еще одну достопримечательность покажу.
Они снова углубились в заросли и пошли к противоположному концу крыши.
- Это что-ли ты мне показать собирался? - Спросил Фурценбокен, указывая пальцем на скелета в шляпе, стоявшего посреди клумбы. В руке скелет держал ветряной пропеллер.
- Нет, - махнул рукой Зигмунд, - Это так… Птиц отпугивает. Вроде чучела. Павлины-то его не боятся.
Культурная птица. А воробьи скелета боятся… Домой, Генрих, поедешь я тебе с той клумбы флоксов надергаю в дорогу. Своей подаришь. А завтра на зорьке охоту устроим.
Кроликов в дорогу настреляем.
Они вышли на аллею.
- Смотри! - Торжественно произнес Зигмунд Философ. Впереди на подстриженном газоне стояло десятка два ульев. - Пчел развожу. - Гордо сказал он. - Понял? Тут у меня в кустах сетки приготовлены. Сейчас наденем - я тебе мед покажу, какой он у меня янтарный.
- Может, лучше не надо? - Вяло возразил Фурценбокен. - Давай как-нибудь в следующий раз.
- Нет, ты непременно должен посмотреть, какой у меня мед. Ты такого меда никогда в жизни не видел.
Надевай сетку и пошли, а то я обижусь.
- Может, я лучше тут подожду. Ты принеси сюда.
- Отставить! Пошли и все.
Родственники надели защитные сетки и пошли к улью.
Зигмунд взял стоявший возле улья факел:
- Сейчас мы пчел из улья выкуривм. - Он поджег факел. - Смотри, какой дым едкий. - Философ подставил факел под нос Генриху. Фурценбокен закашлялся. Что, кузен, не сахар? А вот мы пчелам-то дадим прикурить! - Он открыл улей и сунул в него факел. Из улья вылетел рой недовольных пчел. Что, не нравится? - Засмеялся Зигмунд. - И Фурценбокену вон тоже не понравилось.
- Зигмунд, Зигмунд! Мне пчела за шиворот залетела! - Заорал Фурценбокен. - По спине ползает!
- Держись, брат! Сейчас помогу.
Зигмунд Философ оставил факел в улье и стал колотить ладонями Генриха Фурценбокена по спине.
- Ниже, ниже бей! Она вниз поползла!
- Сейчас мы ее пристукнем!
Король Зигмунд размахнулся и ударил Фурценбокена по пояснице.
- Ой! О-о-ой! Укусила! - Фурценбокен забегал по газону.
- Снимай рубаху, Генрих. Я тебе подорожник приложу.
В этот момент вспыхнул и запылал улей.
- Ах ты, е-мое! - Зигмунд хлопнул себя по коленям. Проглядел! Ну да ладно. Одним больше, одним меньше. Сгорит и хрен с ним! Главное дело, чтоб на другие огонь не перекинулся.
Через несколько минут улей догорел.
Зигмунд Философ разворошил шпагой головешки:
- Меда не осталось, - заключил он. - Сгорел мед. Ладно, пошли еще один улей разорим. Хорош, Фурценбокен, бегать. Иди сюда.
- Нет уж, все! Благодарю! Никаких пчел! Иначе, я сейчас же уезжаю!
- Да? - Озадаченно спросил Зигмунд. - Ну, тогда пошли в беседку. Обмоем это дело.
Они прошли в беседку и уселись за стол.
- Давай, Генрих, вина выпьем, и я у тебя спину погляжу. Жало вытащу.
- Давай. - Устало согласился Фурценбокен.
- Что тут в блюде? - Зигмунд поднял крышку. - Опять кролик. Я сегодня на охоте пятерых подстрелил.
Сразу и не съешь. - Он вытащил изо рта у кролика морковку. - Хочешь, Генрих, морковку?
- Не хочу.
- Вот и я их не ем. - Зигмунд выбросил морковку. - Закусывай ногой, небось проголодался… Ну, теперь давай твою спину посмотрим.
Фурценбокен задрал рубаху.
- Фью-ус! - Присвистнул Зигмунд. - Разнесло-то как! У тебя, Генрих, вот такая здоровая шишка вздулась. Никакого жала в ней не видать… Точно, нету нигде жала.
Посиди пока я за подорожником схожу.
Зигмунд Философ вышел из беседки и помочился в кусты. Потом он сорвал большой лист подорожника и вернулся к столу.
- Смотри, какой я лист сочный принес. Это то, что надо. - Зигмунд плюнул на подорожник и прилепил его на спину кузену. - Все, опускай рубаху. До свадьбы заживет… Доедай свою ногу и пойдем на олеандровую лужайку, я тебе там кое-что покажу. Тебе понравится.
- Да в меня эта нога уже не лезет.
- А ты вином запей.
Фурценбокен застонал.
- Что с тобой, Генрих? Спина что-ли разболелась?
Фурценбокен сплюнул на стол монету с изображением Зигмунда Четвертого Философа.
- Ты, наверное, кузен, в рубашке родился! - Восхищенно произнес Зигмунд Четвертый. - Я впервые вижу, чтобы человеку так везло.
- Ну, все! - Фурценбокен пьяно ударил кулаком по столу. - Больше я у тебя кушать ничего не буду!
- Да ты не горячись. Ты просто не поймешь никак. Это ж на счастье монеты в еду подкладывают.
Кому досталась - тому счастье. Тебе досталась - тебе счастье. Давай вином запей и пошли на лужайку.
- Пошли вниз лучше. Я устал. Домой поеду.
- Да ты что?! Чтобы я родного кузена домой отпустил и лужайку ему не показал?! За кого ты меня принимаешь?! Шалишь, брат! - Зигмунд погрозил пальцем. - За мной!
Выходя из беседки Генрих Фурценбокен потерял равновесие и упал со ступенек.
- Эка ты, брат, вином надрался. - Зигмунд укоризненно покачал головой.
- Говорил я тебе - закусывай кроликом. - Он приподнял принца за подмышки. - Ну как, стоишь?
Пошли на лужайку. Тут недалеко.
По пути Зигмунд Философ выдернул перо из сидевшего на ветке павлина и вставил его Генриху за ухо.
- А тут у меня картошка растет, - показал он. - Для гарнира. Смотри кролик, сволочь, ботву грызет.
Сейчас я его.
Зигмунд побежал на кролика. Грызун припустился от короля и, достигнув края крыши, не удержался и свалился вниз. Зигмунд подскочил к краю.
- Эй, внизу! - Закричал он. - Не трогай кролика! Это мой королевский кролик! Кто кролика тронет - повешу!.. Генрих, - попросил он к подошедшего Фурценбокена, - ты давай за меня вниз кричи - чтобы кролика не трогали, а я сейчас…
Генрих улегся на живот и, свесив вниз голову, заорал пьяным голосом:
- Э-эй! Кто там есть! Не трожь кролика! Там кролик должен быть! Это мой! Он ботву ел! По-оовешу! - Фурценбокена стошнило вниз.
Подбежал запыхавшийся Зигмунд Философ. В руке он держал картофельный куст.
- Молодец, Генрих! Так им! Сейчас я их картофелем обстреляю. - Зигмунд покидал вниз картошкой. - Смотри, Генрих! Вон из кареты какая-то баба вылезла. Давай ее припечатаем! - Зигмунд кинул вниз последнюю картофелину. - Промазал! Смотри - как забегала!
Эй! Эй! Мы тут! Ха-ха-ха!..
Ладно, поднимайся, кузен, на лужайку пойдем.
Генрих поднялся и, шатаясь, пошел за Зигмундом Философом.
- А вот как раз под нами, между прочим, - сообщил Зигмунд, окна спальни моей жены. Давай ее напугаем. Я недавно у Шокенмогена гостил. Такой, я тебе скажу, выдумщик. Мы с ним выпили и за портьерой в коридоре спрятались. Как кто мимо проходит, мы оттуда всех пугаем. Неплохо время провели… Ты, Генрих, держи меня за ноги, а я вниз свешусь и ей в окошко постучу. То-то она обалдеет!
Генрих Фурценбокен ухватил короля Зигмунда за ноги. Зигмунд свесился вниз головой и заглянул в окно.
- На месте. - Сообщил он. - Сидит, дура, на пяльцах вышивает. - Он вытащил шпагу и постучал ею по стеклу. - У-у! Я Муслим Рррыжий! У-у-у!
Окно открылось, из него показалась королева.
- Знаешь что, Зигмунд, - раздраженно сказала она, - ты мне со своим Муслимом уже - вот где! - Окно захлопнулось.
- Тяни назад, Генрих! Нас с тобой тут не понимают. Фурценбокен с трудом втянул короля обратно на крышу.
- Вот дура баба! - Сказал Зигмунд Философ, отряхивая со штанов землю.
- Пошли в беседку, выпьем. - Предложил Фурценбокен.
- Пошли. - Согласился Зигмунд. - И кроликом закусим!
Не дойдя до беседки, Генрих Фурценбокен упал в кусты жимолости и уснул.
Зигмунд Четвертый безуспешно пытался его растолкать. Он дергал принца за нос, растирал ему уши, но тот не просыпался.
" Вот везунчик, - подумал Зигмунд, - упал и уснул. А я лежу вечно ворочаюсь по полночи. - Он пошел в беседку и допил вино. - Пойду на олеандровую лужайку, мне там чего-то надо было."
Не дойдя до лужайки, Зигмунд Философ позабыл куда он шел и что у него в Висячем Саду Семирамиды лежит пьяный кузен высокородный принц Генрих Фурценбокен Большой. Зигмунд спустился во дворец и принялся вершить государственные дела.
Ночью пошел дождь. Проведя много часов на голой земле, Генрих Фурценбокен заработал воспаление легких, и, когда на утро его обнаружил королевский егерь, принц был еле живой. Его перенесли в лучшие покои. Сам король Зигмунд Четвертый лично ухаживал за ним.
ЭПИЛОГ
Спустя месяц, принц начал поправляться. Как-то утром, когда он доедал королевский завтрак, в замок прискакал гонец с радостной вестью. Как оказалось, пока Генрих болел, умер его престарелый папа Вильгельм Фурценбокен Милосердный. Таким образом Генрих Фурценбокен становился полновластным монархом своего государства.
И выходит не зря ему три монеты в кушаньях доставались. Во-первых, выздоровел. Во-вторых, королем стал. И на третью монету ему наверняка еще как-нибудь повезе.
Ну и везет же этому Генриху Фурценбокену!
ГЛАВА 12 ИСТОРИЯ ЛЮБВИ АЛЬПУХАРА СЕДЬМОГО ДЛИННОБОРОДОГО
Горюнову Олегу влюбленному в Галю
В понедельник после завтрака король Альпухар Седьмой Длиннобородый выкурил, как обычно, трубку и отправился к себе в кабинет разбирать почту. Он уселся за стол и взял с подноса конверт.
"Эка. Опять от дяди Анабабса". Альпухар распечатал письмо:
" Здравствуй, дорогой племянник Альпухар Седьмой Длиннобородый! Пишет тебе твой дядя Анабабс. Вот уже третье письмо тебе пишу, а ты мне до сих пор не ответил. Что же ты, охламон такой, не отвечаешь дяде Анабабсу?! Я тебя помню еще карапузом, когда ты ходил под стол, а ты мне теперь не отвечаешь. Ты вырос, и думаешь, что слишком умный - можешь не слушать старших.
Был бы жив мой брат, а твой отец Альпухар Шестой, я бы с тобой вообще не разговаривал, я бы с ним, с моим братом разговаривал. Я бы сказал ему, чтобы он тебя ремнем выдрал. Ты уж не обижайся, но папа-то твой поумнее тебя был и меня всегда слушал, как старшего своего брата. Но он скончался, и вот теперь, значит, ты стал королем, хоть у тебя молоко на губах не обсохло. И дядю своего не слушаешь, чего он советует. А дядя плохого не посоветует никому. Твоего дядю Анабабса Длинного все знают и боятся. А то вот дядя-то приедет и уши-то тебе, молокососу, оборвет. Ты дождешься!
Ну, да Бог тебе судья. А пишу я вот зачем. Задумал я, сынок, собрать все, что ни на есть, силы и напасть, как следует на моего западного соседа Иогафона Сильного. Во-первых, он меня окончательно зае…, а, во-вторых, я имею намерение расширить свои владения и укрепить западные границы. Дело, я думаю, верное - потому что, во-первых, этот Иогафон всех соседей тоже, вероятно, зае…, а, вовторых, мне нужны новые территории. Поэтому ты, племяш, снаряжай скорее войско и подтягивай сюда. Как подъедешь, мы Иогафону въе… неожиданно по первое число.
Если и на это письмо не ответишь, то я тебе, паршивцу…"
Альпухар скомкал бумагу и выбросил в корзину. Второй пакет был от принца Фурьяна Корнакеса. В конверте лежала красочная открытка. На открытке изображался величественный замок на фоне бирюзового океана. Альпухар перевернул открытку и прочитал:
" Привет тебе, Альпухар, с солнечного берега Замбрии! Вот уже вторую неделю я здесь наслаждаюсь. Пью красное молодое вино, ем баранину и не избегаю общества прекрасных дам. Здесь отдыхают такие симпатичные курочки, ты себе представить не можешь! С некоторыми из них я купаюсь по ночам в голом виде! Зря ты со мной отказался ехать, многое потерял. Ну и ладно, мне, как говорится, больше достанется. А теперь я вынужден попрощаться, так как под дверью уже поджидает одна пухленькая красотка. Догадайся, чем мы будем заниматься?
С приветом! Твой друг Высокородный Принц Фурьян Корнакес."
Альпухар Седьмой вздохнул и поставил открытку перед собой на стол, прислонив ее к чернильнице.
Прежде чем взять следующее письмо, он некоторое время посидел, задумчиво глядя на открытку и барабаня пальцами по столу. Открыв наконец письмо, Альпухар прочитал:
" Здравствуй, дорогой племянник Альпухар Седьмой Длиннобородый! Пишет тебе твой дядя Анабабс…"
Альпухар скомкал листок и выбросил в корзину.
На подносе осталось одно единственное письмо в розовом конверте.
Альпухар вскрыл конверт. По комнате распространился сильный запах духов. Он извлек из конверта чистый лист гербовой бумаги. " Ага, обрадовался король, - это наверняка от Элеоноры Блюмерляндской!" Он поспешно зажег свечу и подержал лист над огнем. Постепенно начали проступать слова, написанные секретными чернилами. Король нетерпеливо поднес листок поближе к пламени. Бумага вспыхнула. " Ах ты, незадача! - Он бросил письмо на пол и затоптал пламя ногой. - Слава Богу, не все сгорело." Альпухар поднял с пола уцелевший клочок и прочитал:
" Здравствуй, мой храбрый Альпухар! Я ужас как соскучилась. Ведь с нашей прошлой встречи прошло столько времени! Мой Кришнахан совершенно меня замучил!
Мало, что он извел меня своей ревностью, так эта грязная свинья еще вдобавок вечно пачкает свою одежду и хватает меня жирными лапами. Сегодня он наконец-то уезжает в… (Далее половина страницы сильно обгорела и можно было разобрать только отдельные слова)………………..я думаю дней на………..
…………..успели бы…………………………………
……..если ты воврем………………………………….
…………………..на белом коне………….шея……….
…….онец………………………как я считаю насладимся.
……………тюльпан увы……………………ак в прошлый раз………..когда…………………вся пылая………………….это воздушное платье с меня………….бикус в столе……………….ты мой рыца…………………………………..быстрее чем…………………………………………твоя на вс………..ора Блю…………"
" Половина письма, блядь, сгорела. - Альпухар почесал затылок. - В целом понятно, что надо ехать. Непонятно когда. Соскучился я по моей возлюбленной Норе. - Он закрыл глаза и откинулся на спинку стула, представляя себе Элеонору Блюмерляндскую в соблазнительном муаровом платье.
Воображаемая Элеонора загадочно подмигивала и сладострастно виляла бедрами. - Пропади все пропадом! Еду! Еду прямо сейчас! Альпухар вскочил со стула. - На месте разберемся."
Он спустился вниз и отдал распоряжение слугам - седлать лошадей.
- Лошадей седлайте живо! Я отъезжаю. За старшего - герцог Феликс остается. Маркиз Германус - со мной.
Уже через час Альпухар Седьмой и маркиз Германус скакали по пыльной дороге.
- Как, Ваше Величество, поедем? - Поинтересовался Германус.
- Поедем через Зурабский лес. У Зураба Меченосца и заночуем.