Аскольд и Дир - первые киевские князья (вторая пол. IX в.), о которых упоминают летописные своды. Согласно данным летописей, под их предводительством был совершён первый поход на Константинополь. Около 882 г. Аскольд и Дир были вероломно убиты новгородским князем Олегом.
Роман известного писателя В. И. Зимы основан на событиях русской истории, относящихся ко времени княжения Аскольда и Дира.
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 29
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 54
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ 79
СЛОВАРЬ 105
ОБ АВТОРЕ 110
Примечания 110
Исток
Если и имеется какое-либо из благ,
приносящих пользу в жизни, то, во
всяком случае, не меньше, а больше
всего оказывает нам услуги, является
необходимой и полезной история.
Она вскрывает разнообразные и
многоразличные явления, которые
возникают и естественным порядком,
под влиянием времени и обстоятельств,
и в особенности по произвольному решению
лиц, занимающихся государственными
делами, и учит людей одно одобрять и
ставить себе в качестве образца, другого же
гнушаться и избегать, чтобы не осталось
в неизвестности и проводилось в жизнь всё
полезное и ценное и чтобы никто не делал
попыток ввергнуть себя в ужасные и вредные
начинания...
Лев Диакон. История
Я не скажу ничего своего, но по мере сил
соберу воедино и представлю в сжатом
изложении то, что было разработано
испытанными наставниками...
Иоанн Дамаскин
Опаснейшее заблуждение - считать мир простым и легкопознаваемым.
Всякое познание есть труд.
Благороднейшая цель - стремиться к познанию мира.
Давно отмечено, что именно в переломные годы в обществе повышается интерес к истории, поскольку возникает потребность заново осмыслить прошлое и на основе накопленного опыта выработать своё отношение к настоящему, чтобы попытаться заглянуть в будущее.
Разумеется, подлинного патриота не удовлетворят расхожие мифы отечественной истории, он будет стремиться к тому, чтобы получить информацию из первых рук.
Сделать это чрезвычайно сложно, потому что сведения о нашей древнейшей истории, во-первых, крайне скудны, а во-вторых, разбросаны по огромному массиву источников, доступ к которым затруднён и языковым барьером, и массой других помех.
И тут-то на помощь обязан прийти писатель.
Лишь после того, как роман выдержит скрупулёзную экспертизу профессиональных историков, можно предлагать его широкому кругу читателей, головой ручаясь за историческую достоверность.
В этом романе очень много подлинных документов той эпохи - императорские рескрипты и законы, проповеди патриарха Фотия и жития святых, господствовавшие в обществе идеи и заблуждения, исторические легенды и анекдоты относятся к тому же, весьма отдалённому от нас, времени.
Я предпринял попытку написать наиболее достоверное повествование, с минимальным элементом вымысла - только там, где не оказалось под рукой достоверных фактов.
Удалась или не удалась попытка - судить тебе, читатель.
Автор
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Затем выйдут из окутывающей их
тьмы некоторые гигантские фигуры,
затерянные теперь в толпе исторических
лиц, между тем как многие прославленные
имена, которым люди слишком долго
расточали нелепое или преступное
поклонение, навсегда погрузятся в забвение...
П. Я. Чаадаев
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вызванный неурочным вестником, великий логофет Феоктист поздно вечером пришёл в опочивальню василиссы Феодоры и застал её сидящей в низком кресле и вполголоса беседующей с патриархом Игнатием, склонившимся в полупоклоне.
Когда Феоктист приблизился к императрице, патриарх недовольно засопел и на полуслове умолк, а затем сделал несколько шагов по направлению к двери.
- Ваше святейшество, не оставляйте нас в столь трудную минуту!.. Как хорошо, что ты пришёл, великодушный друг мой, - искренне обрадовалась Феоктисту василисса. - Я пригласила тебя, логофет, дабы посоветоваться, что нам делать с Михаилом.
- А что произошло? - осторожно попытался уточнить Феоктист.
- Неужели ты ничего не видишь? - укоризненно спросила Феодора. - Он совсем забросил учение...
- Действительно, мне докладывали, что государь не обнаруживает должного прилежания в учении, но я полагал, что монарху достаточно овладеть лишь некими основами... - заглядывая в глаза василиссе, промямлил великий логофет.
- Нерадивость в учёбе - далеко не самое худшее из его прегрешений! - сокрушённо вздохнула Феодора. - Вместо того чтобы постепенно входить в государственные дела, он последнее время пристрастился к вину... Вокруг него увиваются какие-то распутные девки! На ристаниях он уже несколько раз сам взбирался на колесницу, будучи пьяным! Если он разобьётся, вы можете себе представить, что станет с империей?..
Великий логофет вздрогнул и испуганно перекрестился - если, не дай Бог, с молодым монархом что-то случится, в империи не окажется законного государя, многочисленные претенденты на трон устроят мятеж, и кто в результате поднимется на вершину власти - одному Богу известно, и никто из нынешних высших сановников не сможет поручиться за свою судьбу.
- Полагаю, что следовало бы назначить молодому василевсу более опытных наставников, - с плохо скрываемым раздражением произнёс патриарх Игнатий. - Я не раз убеждался в том, что протоасикрит Фотий не способен научить ни смирению, ни благолепию. Сказано в Писании: "Кто желает быть мудрым, в веке сем да будет неразумным!" А Фотий пытается утвердить свой ум на гнилом и песчаном основании эллинской премудрости...
- Ходят слухи, что Фотий продал свою душу некоему иудею, мерзкому волхву, за посвящение его в богомерзкое искусство гадания, в тайны астрологии и прочих нечестивых эллинских наук... Говорят также, что за литургией Фотий вместо молитв читает стихи каких-то эллинских поэтов!.. - вполголоса добавил Феоктист, испытующе поглядывая на василиссу.
- Святой отец! - сказала Феодора. - Вам бы давно следовало принять разумные меры...
- Какие меры я могу принять? - устало вопросил Игнатий, шёлковым платком утирая пот с одутловатого морщинистого лица. - Фотий - человек светский, с ним пусть разбирается ведомство городского эпарха.
- Пускай твои богословы со всем тщанием проверят сочинения протоасикрита Фотия, и за еретические воззрения церковь предаст его анафеме!
- Фотий не настолько прост... - проворчал Игнатий. - Неё его сочинения уже исследовали наши лучшие знатоки и не смогли обнаружить каких-либо догматических отступлений... Ни малейших!
- М-да... - сочувственно произнёс Феоктист. - Не знаю, что и предпринять в таком случае... Разумеется, я могу отстранить Фотия от преподавания в университете, однако где найти ему достойную замену?
- Нельзя попускать! - сказала василисса беспрекословным тоном. - Этот канцелярист погубит душу юного государя!
- Полагаю, что дело не в одном лишь Фотии, - осторожно заметил Феоктист. - Беда вся в том, что недостойное поведение Михаила находит одобрение у твоего брата...
Феодора горестно покачала головой: действительно, кесарь Варда не оказывал должного влияния на венценосного племянника.
Патриарх Игнатий гневно нахмурился, затем пропел тонким голосом:
- Василисса Феодора, нет больше сил взирать на греховные деяния Варды!.. Блуд его ложится позором на монарха, на тебя, на всех нас! Нельзя же нам терпеть больше...
- Он ведёт себя так, словно бы уже занял монарший престол, - вкрадчиво заметил Феоктист. - Только законный монарх может считать себя выше закона. В народе поговаривают, что скоро Варда будет коронован соправителем Михаила.
В глазах василиссы сверкнули злые огоньки, она прошипела со злостью:
- Никогда!.. Никогда Варде не бывать государем!
Логофет Феоктист и патриарх Игнатий встревоженно переглянулись и одновременно перекрестились.
Постепенно успокаиваясь, Феодора шумно вздохнула и тоже перекрестилась, глядя на тёмные образа.
Конечно, нужно было что-то делать.
О распутстве кесаря Варды уже судачили в столице.
После гибели старшего сына Варда стал нахально сожительствовать со своей вдовствующей снохой, и это при живой жене!.. Не был бы он родным братом Феодоры, давно уже был бы ослеплён, оскоплён и заточен в один из отдалённых монастырей. Но Варда - родной брат, опора трона. Если Феодора попытается что-либо сделать с ним, встанут на дыбы все прочие родственники, испугаются за свои жизни и в страхе смогут натворить таких дел, что вся династия в одночасье окажется уничтоженной...
Действовать следовало и решительно и тонко.
- Может быть, следует направить кесаря Варду в поход на павликиан? - задумчиво спросила василисса, ни к кому конкретно не обращаясь, словно бы советовалась сама с собой.
Будучи истинно и истово православной государыней, Феодора не могла выносить существование в Ромейской империи религиозных сект. Именно потому особое её внимание было обращено на еретиков-павликиан, со времён императора Константина Копронима мирно обитавших вдалеке от столицы - в Малой Азии, на беспокойной границе с арабским миром. Прежде павликиане оказывали империи немало услуг при частых пограничных стычках с арабами, но не так давно василисса приняла суровое решение: либо обратить павликиан в православную веру, либо уничтожить.
Против павликиан были посланы войска, которые возглавили сразу три полководца - Лев, сын Аргира, Андроник, сын Дуки, и Судалис.
Полководцы не ведали пощады к еретикам. Много тысяч павликиан было повешено, потоплено, изрублено. Имения павликиан конфисковались в казну.
От преследований павликиане побежали на земли, подвластные арабскому халифату. Там они находили радушный приём. Павликиан халифы также селили вблизи границы, и они становились не только верными стражами рубежей нового отечества, но нередко и сами принимали участие в походах арабов на империю...
Одним из наиболее известных и опасных еретиков был протомандатор Карвей, служивший империи под началом стратега фемы Анатоликон Феодота Мелиссина. Узнав о казни своего отца, Карвей решил бежать к арабам. Вместе с собой Карвей увёл пять тысяч воинов.
Вначале Карвей явился к мелитинскому эмиру Омару-ибн-абд-Аллаху-ал-Акта, от него был отправлен к самому халифу, который сердечно принял перебежчиков и назначил им места для поселения.
У границы с Арменией павликиане выстроили вначале два города - Аргаус и Амару, а затем, ввиду нового притока единоверцев, основали там же, на берегу Евфрата, ещё один город - Тефрику, который стал павликианской столицей.
Вот ведь как бывает - Феодора желала спасти души заблудших еретиков, а взамен получила новых врагов для империи...
* * *
- Помолимся Господу нашему, дабы вразумил он нас, - опускаясь на колени, тихо пропел Игнатий и прошёл в дальний угол, где теплились многочисленные лампадки перед строгими иконами.
Феодора осталась сидеть в кресле, в то время как Игнатий и Феоктист застыли на коленях перед образом богородицы.
Василисса с нескрываемым сожалением глядела на обрюзгшего скопца, духовного пастыря огромной империи...
Вся святость патриарха Игнатия была делом рук василиссы.
Когда он родился, его окрестили Никитой.
Он был сыном императора Михаила I Рангаве, то есть Косноязыкого, низвергнутого с престола Львом Армянином в 913 году.
Для того чтобы обезопасить императорский престол от посягательств прежней династии, четырнадцатилетнего Никиту оскопили, постригли в монахи под именем Игнатия и заключили в монастырь, где он провёл тридцать три года в строгом уединении, по сути - в тюрьме, без малейшей надежды на возвращение лучших дней.
Лев Армянин процарствовал всего семь лет, и его в 820 году убил основатель новой династии Михаил II.
Михаилу пришлось воевать с мятежником Фомой Славянином, поднявшим восстание и дерзнувшим целый год осаждать столицу империи. Затем на престол взошёл Феофил.
Про инока Игнатия все успели позабыть - ведь при дворце ежедневно и ежечасно происходит столько событий, подвышаются или падают столько людей, что судьба потомка прежней царской фамилии мало кого могла занимать...
Одной из главных духовных проблем империи было почитать или не почитать иконы. В 730 году император Лев III запретил культ икон, на соборе 754 года почитание икон было объявлено ересью.
Если бы кто-то в окружении василевса мог провидеть, к каким глубочайшим последствиям для империи приведёт это решение, оно никогда бы не было принято. Как можно было замахнуться на святая святых - на земное отражение Божественного лика?! Скольких чудес лишилась церковь!.. И какие это вызвало волнения в народе...
Уже на II Никейском соборе в 787 году культ икон был восстановлен, но для его окончательного утверждения потребовались ещё многие годы, и только в 843 году, по смерти императора Феофила, тщанием василиссы Феодоры наконец-то завершилась эпоха иконоборчества.
Когда после смерти Феофила высшая власть волею Провидения оказалась в руках василиссы Феодоры, встала проблема: кому быть патриархом?
В мрачную эпоху иконоборчества все высшие церковные иерархи стремились угодить императору и старались перещеголять друг друга в уничтожении святынь...
Феодоре не хотелось иметь на патриаршей кафедре человека, круто переменявшего свои убеждения в зависимости от царствующей особы, ибо такой первосвященник не пользовался бы ни уважением паствы, ни авторитетом среди иерархов. Кроме того, Римский Папа имел бы лишний повод подтвердить своё главенство над вселенской церковью. Вот почему, когда василиссе сообщили о царственном монахе, ничем не запятнавшем себя во время торжества иконоборцев, Феодора без промедления поставила Игнатия на патриаршую кафедру.
Правда, весьма скоро василисса убедилась в том, что добросовестный отшельник, всю жизнь проведший вдали от людей, едва ли подходил на роль духовного пастыря, едва ли соответствовал идейным потребностям своего времени. Вдобавок Игнатий не обладал ни авторитетом, ни умением влиять на императорский двор.
Игнатий не знал секретов великосветской жизни, не был искушён в умении плести тонкие сети придворных интриг, не умел находить общий язык с высокопоставленными царедворцами...
Его боялись, его сторонились, и даже спустя много лет патриарх Игнатий так и не смог стать пастырем, способным вести за собой клир и мир...
- Твой брат, василисса, заслуживает отлучения от церкви, - нерешительно сказал патриарх. - Но я не знаю, насколько эта мера повлияет на Варду...
Логофет Феоктист понял, что Игнатий начинает оказывать влияние на императрицу и промедление может стать для него роковым.
Феоктист поднялся с колен, подошёл к Феодоре.
Дождавшись милостивого кивка, поспешил изречь:
- Я полагаю, ваше величество, что молодого государя следовало бы как можно скорее женить.
- Я и сама об этом думала! - обрадованно воскликнула василисса.
- Завтра же утром я представлю вашему величеству проект новеллы об объявлении смотра царских невест, - пообещал логофет Феоктист. - Тут спешка опасна, но и медлить нежелательно... Полагаю, месяца за два смотрины будут надлежащим образом подготовлены, а там и бракосочетание василевса совершится, и сердце вашего величества наконец-то с Божией помощью будет успокоено...
Лукавый логофет знал, что ни свадьба, ничто иное не успокоит сердце дряхлеющей императрицы.
С приближением старости Феодора становилась всё более равнодушной к государственным делам и людям, управлявшим ими. В своём окружении василисса желала видеть людей, преданных не империи, а лично ей, и послушных более, чем умных. От человека с умом и талантом можно ожидать всяких непредсказуемых поступков, они жаждут самостоятельности и оттого не всегда бывают послушны...
В подрастающем сыне василисса видела главного соперника и потому старалась создать атмосферу всеобщей к нему неприязни, нелюбви и даже презрения. По законам Ромейской империи, распространение слухов, порочащих василевса, расценивалось как государственная измена. Слухи же о пьянстве и распутстве молодого монарха не только не карались, но порой даже исходили из Большого Дворца.
Её ближайшие придворные - великий логофет Феоктист и патриарх Игнатий - помогали василиссе, поскольку боялись увидеть на престоле человека с непонятными для них правилами, взглядами на жизнь, каковым им казался Михаил.