* * *
На следующий день патриарх Игнатий служил божественную литургию в храме Святой Софии и при большом стечении народа начал проповедь с яростного обличения греховных плотских страстей.
Горожане понимающе переглядывались и бросали косые взгляды на царский придел, где впереди всех царедворцев возвышалась могучая фигура Варды. Рядом с ним, гордо держа голову, стояла его сноха Евдокия.
- Самый губительный бич, какой диавол только мог дать людям, - это плотское вожделение! - с отвращением выговаривая каждое слово, высоким голосом восклицал Игнатий. - Греховные страсти, жаждущие плотского наслаждения, безрассудно и неудержимо стремятся к удовлетворению. Именно из них проистекают измены отечеству, именно из них прорастают преступные замыслы ниспровержения власти, именно они толкают людей на сношения с врагом рода человеческого... На прелюбодеяния и всяческие подобные мерзости подвигает отдельных людей неутолимая жажда плотского наслаждения... И это в то самое время, когда человеку даровано от Вседержителя самое прекрасное - разумная душа. Нужен ли разум похотливому скоту?! Ничто так не враждебно разуму, этому божественному дару, как плотское наслаждение. В царстве похоти не может утвердиться никакая доблесть... Это понимали ещё в седой древности, это понимаем и мы сейчас... О каком служении отечеству может идти речь, если помыслы человека заняты лишь поиском греховных наслаждений?!
Миряне нахально шушукались и хихикали, за своей спиной Варда слышал мерзкие смешки.
Евдокия стояла ни жива ни мертва.
Внешне Варда оставался бесстрастен, хотя готов был собственными руками, прямо в алтаре Святой Софии задушить обрюзгшего скопца Игнатия, осмелившегося ославить его перед всем миром.
Едва дождавшись окончания службы, Варда первым подошёл к причастию.
Игнатий окинул его испепеляющим взором и на глазах у тысячной толпы мирян... отказал всемогущему кесарю в причастии.
Набычившись, Варда пошёл к выходу.
В храме стал нарастать нестройный гул голосов, послышалось хихиканье и стеснительное покашливание...
Всемогущий кесарь получил от патриарха столь сильный удар, что следовало ожидать перемен во всей империи.
Кесарь вдруг остановился, вскинул крупную голову, обвёл глазами злорадствующее сборище, затем решительно вышел из храма. За ним поспешила Евдокия.
Толпа испуганно расступалась перед кесарем и его любовницей, закрывавшей краем белого платка лицо, багровое от стыда.
Жалкие рабы! Вам не понять, что в мире не бывает законов на все времена, равно как и нет дел, всегда неправильных. То, что годилось прежде, нынче, возможно, следовало бы забыть и отбросить, а то, что сегодня отметается, позже, вполне возможно, пригодится.
Беда лишь в том, что эти ничтожные людишки слышат только голоса людей, облечённых властью. Что ж, кесарь Варда заставит их слушать себя...
* * *
Раскинувшись на широком ложе любви, безутешно рыдала прилюдно опозоренная Евдокия, понимая, что теперь она уже никогда не сможет показаться за воротами своей усадьбы без того, чтобы не быть подвергнутой насмешкам и оскорблениям.
Варда в гневе мерил шагами огромный спальный зал и обдумывал планы мести.
В дверях недвижно застыли варанги дворцовой стражи.
Варда вскинул голову, задумчиво поглядел на северных воинов. В их жилах течёт холодная кровь, они всегда молчаливы и бесстрастны. Сейчас в целом мире не было людей более близких Варде. Они не слышат людских кривотолков, они не понимают по-гречески, и это очень кстати.
- Толмача ко мне! - крикнул Варда.
Тяжело топая сапогами, один из северных варваров сорвался с места и убежал вглубь дворца.
Варда подошёл к своей возлюбленной, ласково провёл рукой по влажной щеке, вытер слезинки, заглянул в покрасневшие глаза и почувствовал, как внутри возникает безудержное желание. Она и в слезах была чертовски соблазнительна, красавица Евдокия. Слаб человек, и причудливые желания настигают его в наименее подходящие моменты!
- Всё будет хорошо, радость моя...
- Но почему, почему мне нельзя любить тебя? - всхлипнула Евдокия. - Кто придумал в наказание людям все эти правила и заповеди?.. Где в Евангелии указано, что нужно убивать в людях любовь? Почему скопцы, не ведающие сами, что есть любовь, определяют, что можно и чего нельзя?..
- Погоди, дай срок, посчитаемся и со скопцами, - сжимая кулаки, пообещал угрожающим голосом Варда. - Я никому не позволю...
Евдокия ещё горше зарыдала, не веря в наказание обидчиков.
- Не плачь, девочка... Разве я когда-нибудь обманывал твои ожидания?
- Нет... - сквозь слёзы и всхлипывания произнесла Евдокия.
Послышался топот сапог, в покои вбежал вислоусый варвар, спросил деловито:
- Кесарю Варде угодно было меня видеть?
- Ты, толмач, разыщи своего предводителя и скажи ему, что я желаю его видеть немедленно. Постарайся сделать так, чтобы ни одна живая душа о нашем разговоре не узнала.
- Сделаю, - коротко пообещал варанг и скрылся за дверью.
- Вот так-то, девочка моя, - понемногу успокаиваясь, сказал Варда. - И на скопцов отыщем управу...
* * *
Император Феофил почил в бозе, когда Михаилу не исполнилось и четырёх лет.
По воле покойного императора регентшей при малолетнем наследнике престола стала Феодора, а для повседневного управления государственными делами при вдовствующей василиссе был образован совет из трёх ближайших к Феофилу людей - его старшей дочери Фёклы, патрикия Феоктиста, исполнявшего обязанности логофета дрома и каниклея, а также протомагистра Мануила, приходившегося Феофилу дальним родственником. Варда, родной брат Феодоры, обладавший в ту пору титулом патрикия, был весьма близок к регентскому совету, хотя формально и не входил в него.
Умело сотворяя хитросплетения интриг, незаметно для большинства членов синклита, во главе империи встал логофет Феоктист.
Что началось тогда в Большом Дворце!.. Соперничество посредственностей, интриги ничтожеств, повсюду воцарились жестокость и грубость, едва прикрытые показным благообразием.
В первый же год по смерти Феофила, желая усилить свои позиции и зная, что политический вес напрямую связан с военной славой, Феоктист самонадеянно решил испробовать свои силы на полководческом поприще, ничтоже сумняшеся осмелился сам стать во главе войска и предпринял прежде всего попытку покорить далёкое кавказское племя абазгов в Колхиде.
Однако поход новоявленных аргонавтов за золотым руном завершился плачевно - флот Феоктиста был размётан свирепой бурей у берегов Колхиды.
Желая любой ценой заполучить репутацию удачливого полководца, Феоктист затеял крупную военную экспедицию для отвоевания у арабов Крита.
В первое воскресенье Великого поста, 18 марта 843 года, Феоктист выступил в поход. Прекрасно снаряженный флот благополучно достиг острова, и ромейское войско внесло немалую сумятицу в ряды измаильтян.
Однако коварные сарацины прибегли к азиатской хитрости и, подкупив нескольких архонтов, сумели распространить в войске злонамеренный слух, будто бы, пока Феоктист готовится к совершению воинских подвигов на далёком острове Крит, кесаря Варду его сподвижники возводят в столице на престол.
Едва этот слух достиг ушей Феоктиста, как он в тот же час бросил всё своё войско на произвол судьбы и поспешил вернуться в Константинополь, где, разумеется, никакого коронования и не ожидалось.
Между тем войско, брошенное на Крите без предводителя, вскоре сделалось лёгкой добычей арабов.
И Феоктисту всё сходило с рук!..
Немного погодя вдовствующая василисса Феодора назначила своего любимца Феоктиста предводителем огромного войска, направленного в Малую Азию против мелитинского эмира.
И на этот раз Феоктист потерпел поражение!..
В Каппадокии, у Черной реки, войско было наголову разбито.
Много отважных воинов пало в этом сражении, но гораздо хуже было то, что некоторые военачальники, не веря в победу христианского правителя, стали перебегать на сторону мелитинского эмира.
Возвратившись в Константинополь, Феоктист, желая оправдаться в глазах Феодоры, обвинил в поражении Варду. И что было обиднее всего - Феодора поверила коварному логофету и принудила своего родного брата удалиться из столицы, отстранила от управления делами империи.
И теперь наконец настало время предъявить счёт самодовольному кастрату за все обиды!..
* * *
- О том, что в принципе возможно сделать, позволительно советоваться со многими людьми, а о том, что в действительности намерен предпринять, можно говорить лишь с немногими доверенными лицами, - сказал кесарь Варда молчаливому предводителю северных воинов, когда Рюрик с достоинством расположился в мягком кресле напротив Варды.
Толмач из варангов перевёл Рюрику смысл сказанного, и тот согласно кивнул.
- Речь идёт о восстановлении в своих правах законного властителя империи - василевса Михаила, занимающего сейчас неподобающее ему положение, - сдержанно уточнил Варда.
Выслушав перевод, Рюрик осторожно спросил, почему при этом важном разговоре не присутствует сам молодой василевс.
- Не только законы Ромейской империи, но и естественные, и гражданские соображения убеждают нас в том, что мы имеем право улучшать положение другого лица даже без его ведома и воли на то, - сказал Варда.
- Но можем по роковому стечению обстоятельств ухудшить это положение. Допускаешь ты такой исход?
- Нет. То, что задумано, имеет целью и последствием благо монарха и всего государства, - твёрдо отчеканил Варда.
- Вероятно, ты прав, кесарь. Однако смею надеяться, что ты не станешь предлагать совершить нечто противозаконное, - бесстрашно глядя прямо в глаза Варде, сказал Рюрик.
Этот варвар вовсе не такой простак, каким выглядит, подумал Варда, а вслух сказал:
- Безусловно. Подстрекательство к нарушению закона само по себе является преступлением против империи. Мы не будем нарушать закон. Мы лишь восстановим попранную справедливость, попранный закон.
- В таком случае можешь рассчитывать на меня и моих воинов, - твёрдо пообещал Рюрик.
- В самом скором времени северным воинам будет предоставлена возможность на деле доказать преданность императору Михаилу... - сказал Варда. - Твои люди должны быть готовы исполнить любой приказ императора, сколь бы странным он ни показался.
- Разумеется. Но только... если этот приказ будет отдан самим императором.
Вислоусый Бьёрн старательно переводил конунгу речи Варды, затем от себя добавил, что Рюрику вовсе не зазорно было бы уточнить плату за оказанные услуги.
- Ты прав, - сказал Рюрик. - Но не говори напрямую... Намекни этому кесарю, что наши услуги обойдутся ему недёшево.
- Тот, кто имеет надобность в лампе, не забывает подливать в неё масло, - будто бы от имени конунга произнёс Бьёрн.
Варда, словно спохватившись, сорвал со своих рук два массивных золотых браслета и протянул их Рюрику. Ещё один браслет, чуть меньших размеров, достался Бьёрну.
- Мы сделаем всё, что прикажет император, - пообещал Рюрик, надевая браслеты. - Ты можешь спать спокойно, кесарь.
- Нет! - воскликнул Варда. - Клянусь Богом, сегодня никто не будет спать спокойно в Большом Дворце! Скажи своим воинам, что несколько высокопоставленных сановников замыслили тайный заговор против законного василевса.
- Ясно, - сухо кивнул Рюрик.
- Отправляйся в Дом Варвара, поднимай своих воинов и приводи во Дворец. Я помогу тебе расставить людей по местам. Любого, на кого я укажу, твои воины должны будут без промедления убить.
- Они сделают это. Но мне должен приказать сам василевс, - ненавязчиво уточнил Рюрик.
- Хорошо, - скрепя сердце согласился Варда. - Ты прав. Приказ должен исходить от законного правителя империи. И ты получишь то, что просишь... Но, поскольку государя сейчас нет в столице, для этого потребуется некоторое время. Сегодня пусть твои воины веселятся в Доме Варвара. Их услуги потребуются в один из ближайших дней. Надеюсь, содержание этой беседы не выйдет за пределы моих покоев?
Бьёрн и Рюрик поклялись на оружии, что будут молчать даже под пытками, хотя оба надеялись, что до пыток дело не дойдёт.
Когда варяги вышли из покоев Варды, конунг Рюрик задумчиво сказал Бьёрну:
- На прошлой неделе мы охраняли императора во время богослужения, и я своими ушами слышал, как молодой император восклицал: "Боже, помоги рабу твоему Михаилу!.." Я тогда подумал: "Горе стране, которой правит раб". А теперь вижу, что его рабство заканчивается. У птички выросли крылья, и она не желает сидеть в гнезде. Полагаю, будет справедливо, если мы окажем ему в этом помощь?
- Ты прав, конунг! - поддержал его Бьёрн. - Ты всегда принимаешь сторону справедливости. И я сочиню об этом вису, которая ещё больше прославит тебя, если ты не переменишь решение...
- У меня нет обыкновения переделывать то, что уже сделано, и сделано, на мой взгляд, хорошо...
* * *
Бракосочетание молодого императора Михаила и Евдокии было назначено на ближайший двунадесятый праздник, которым оказался день Преображения.
Великий логофет Феоктист превзошёл самого себя в устройстве пышной церемонии. В столицу были свезены сотни певчих, которые в день венчания должны были услаждать слух толпы проникновенными песнопениями. Улицы столицы были чисто выметены, а стены общественных зданий украшены драгоценными тканями и коврами. Воздух благоухал миром и ладаном. На ипподроме устроены были грандиозные ристания, затем всех зрителей кормили за счёт казны.
Приёмы для высшего света и чужеземцев давались в Большом Дворце, во всех храмах служились торжественные литургии, призывая благословение небес на брак земного наместника Господа...
Изматывающая церемония длилась несколько дней, а затем Михаил вдруг сбежал из Большого Дворца в компании своих друзей, оставив в растерянном недоумении девственную супругу.
Варда разыскал Михаила в загородной резиденции на Босфоре. Михаил ожесточённо гонял своего коня по манежу. Против обыкновения, он был трезв, и Варда решил поговорить с племянником начистоту.
Варда догадывался о том, что творилось в душе молодого василевса. По мере того как сгущалась вокруг Михаила атмосфера гнусных слухов, всем его существом всё более овладевала жажда власти.
Власть и только власть, угадывал он, способна переменить сложившееся к нему отношение.
Утвердившись на престоле, он заставит равнодушных полюбить себя, а врагов приведёт в трепет.
Уж тогда Михаил всем покажет, кто он такой и что он в империи - не пылинка на ветру.
Отослав из манежа его дружков, Варда сочувственно спросил:
- Надеюсь, теперь ты понимаешь, что служишь игрушкой в руках Феоктиста?
Молодой василевс угрюмо молчал.
- Ты уже достаточно возмужал, чтобы править государством, Михаил! - возвышая голос, сказал Варда. - Довольно терпеть произвол и беззаконие!.. Ты - единственный законный правитель великой империи. Ты, а не этот жалкий скопец!.. Так бери же бразды правления в свои руки!..
- Думаешь, Феоктист согласится отдать власть? - криво усмехнулся Михаил.
- А разве ты собираешься просить то, что принадлежит тебе по праву?
- За Феоктистом стоит армия, за Феодорой - патриарх... Им ничего не стоит стереть в пыль любого, даже законного василевса.
- Армия смеётся над кастратом и ждёт, когда во главе её легионов встанет достойный муж... В твоём возрасте Александр Македонский уже успел совершить немало подвигов, а ты всё ещё колеблешься?
- Да, - тихо признался Михаил. - Я боялся оставаться во Дворце, потому что мне показалось, будто меня хотят отравить... Я ничего не ел, не пил, я всего боялся...
- Законный правитель христианской страны боится, а вероломный временщик властвует... Тебе не кажется это абсурдным?
Михаил негромко застонал, хватаясь за голову.
- Мужайся! И запомни главное: в политике побеждает лишь тот, кто готов идти к намеченной цели через любые испытания!.. Если ты способен хотя бы в мыслях отказаться от борьбы за престол, ты будешь обречён на поражение. Так-то, мой юный император!.. В политике побеждает тот, кто способен на жертвы и на риск, кто может на какое-то время забыть о правилах приличия и не испытывает стыда за свои дела. Что же касается разума, то им наши противники обладают в столь ничтожной мере, что мы вполне можем извлекать выгоду из нашего достояния, мы можем обманывать их, когда это нам представится выгодным и безопасным...
- Мы проведём Феоктиста? - загорелся Михаил.
- Мы обведём его вокруг пальца! - пообещал Варда. - Он не успеет помешать исполнению того, что мы задумали.
- Что потребуется от меня? - осмелев, спросил император.
- Ты своим присутствием сделаешь законным всё, что ни произойдёт, ибо только ты являешься автократором Ромейской империи. Будь готов в любую минуту взять государственное кормило в свои руки. Умоляю: на некоторое время полностью воздержись от вина!..
- Ты говоришь это таким тоном, будто я - конченый пьяница, - опуская глаза долу, тихо сказал Михаил. - Я могу вовсе не пить...
- Вот и прекрасно! Полагаю также, что тебе необходимо вернуться в Большой Дворец и дожидаться моего сигнала о том, что все люди готовы...
- Кто - все? Какие люди? - испуганно вздрогнул Михаил.
- Не волнуйся, они принадлежат к гораздо более низкому слою общества и не станут претендовать на корону ни при каком исходе дела, - успокоил его Варда. - А сейчас собирайся в путь! Может быть, нынче же вечером и решим дело! Торопиться может лишь тот, кто наверняка знает и что нужно делать, и в какой последовательности. Иначе спешить попросту опасно... Я знаю, что нам следует сделать прежде всего... Как говорил Фукидид, пока государство пребывает в покое, наилучшими установлениями бывают те, которые остаются неизменными. Однако, когда необходимость вынуждает людей ко многим новым предприятиям, тогда требуются и многие усовершенствования в установлениях, казавшихся ещё недавно столь незыблемыми...