* * *
Склоняясь под тяжестью златотканых одежд и инсигний, через неприметную для стороннего взгляда дверь Михаил вошёл в Золотую Палату и рассеянно оглядел разномастных девиц.
Девушки, стоявшие ближе к двери, не замедлили распластаться на мозаичном полу, приветствуя проскинезой молодого монарха, лишь одна в замешательстве осталась на ногах.
Михаил подошёл поближе к этой девушке и, когда она поспешно распростёрлась на полу, протянул ей свою царственную руку, не опасаясь упрёков в нарушении строгого дворцового этикета.
Помогая девушке подняться, Михаил ощутил слабое благодарное пожатие узкой руки и почувствовал, как начинают покрываться краской его щёки.
Молодой монарх поспешно выпустил руку девушки, некоторое время постоял, собираясь с духом, не в силах сделать ни шагу.
Оглянувшись на своих друзей, Михаил увидел, как Агафангел понимающе кивнул, одобряя выбор. И Георгий не отрывал восторженных глаз от девушки.
- Его величество василевс ромеев Михаил! - запоздало прокричал дворцовый номенклатор.
- Мы ещё побеседуем с тобой, - вполголоса пообещал Михаил девушке и лишь после этого направился к василиссе.
- Посмотри, какие девы собрались со всей империи!.. - важно сказала василисса Феодора.
- Матушка, ты уже сделала свой выбор? Или опять это за тебя сделал логофет Феоктист? - безразлично разглядывая невест, поинтересовался Михаил и вновь посмотрел на девушку, подарившую ему тепло своей руки.
Её стройное тело, едва обозначавшееся под лёгкой туникой, изящные ступни ног, округлые руки с тонкими нежными пальцами, высокая грудь, ухоженные волосы доставляли Михаилу подлинное эстетическое наслаждение.
- Право выбора принадлежит только тебе, возлюбленный сын мой. Ибо твою монаршую руку направляет сам Господь Бог... - сказала василисса.
- В таком случае можешь считать, что я свою суженую уже выбрал... - сказал Михаил. - Прикажи внести золотое яблоко.
- Тебе не следовало бы так уж спешить, возлюбленный сын мой, - с мягким упрёком заметила императрица, и глаза её гневно сощурились.
- А я и не спешу, - ответствовал Михаил и через весь Тронный зал направился прямо к девушке, завладевшей его сердцем.
- Как зовут тебя, прелестное создание? - милостиво улыбаясь, спросил Михаил.
- Елена, - едва слышно вымолвила девушка.
- Следует говорить: "Ваше величество", - послышался сбоку ехидный шёпот одной из придворных дам.
- Елена, ваше величество... - чуть громче повторила девушка и заалела, словно пунцовая роза.
- Прекрасная Елена!.. Замечательное имя, - одобрительно заметил Михаил, откровенно любуясь девушкой. - А где тебя прятали до сего дня? И почему мы ни разу не видели тебя при нашем дворе?.. Кто твой отец, прекрасная Елена?
- Протоспафарий Феофилакт, ваше величество.
Михаил заметил, как у Георгия в изумлении округлились глаза, и вытянулось лицо.
- А чему удивился ты, мой друг? Ты состоишь с ним в близком родстве?
- Протоспафарий Феофилакт - мой дядя и душеприказчик по завещанию моего отца, - едва слышно ответил Георгий.
- Да кто же этот протоспафарий Феофилакт? - удивлённо поворачиваясь к великому логофету, спросил Михаил.
- Младший брат покойного протомагистра Мануила, - с готовностью пропел писклявым голосом великий логофет Феоктист. - Он служит у меня, в логофиссии дрома, заведует департаментом сношений с северными народами...
- Уж не в землях ли северных варваров скрывал тебя протоспафарий Феофилакт? - вновь обращая своё лицо к девушке, милостиво улыбнулся Михаил.
- Нет, ваше величество... После упокоения моей матушки я воспитывалась в монастыре Пресвятой Богородицы близ Адрианополя, ваше величество, - слегка освоившись, уже чуть громче ответила девица.
Михаил вновь оглянулся на своих друзей, словно приглашая их порадоваться вместе с ним.
Василисса Феодора отделилась от своей свиты и подошла поближе, чтобы услышать, о чём беседует с девушкой Михаил.
По надменной улыбке, скользнувшей по губам матери, Михаил понял, что она не одобряет его выбор, но наперекор василиссе решил продолжить беседу.
- И какие же науки ты изучала в монастыре, прекрасная Елена? - с нарочитой любезностью обратился к девушке Михаил, краем глаза замечая, как императрица поджимает тонкие губы.
Квадриум и тривиум, ваше величество, - с немалым достоинством ответила девица. - А кроме того, меня наставляли в гомилетике и экзегетике, музыке и риторике.
Похвально, похвально, - сказала скрипучим голосом василисса. - И что бы ты хотела пожелать его величеству?
Девушка неожиданно вскинула голову и, бесстрашно глядя перед собой, вымолвила на едином дыхании:
- Александр Македонский начал свои походы, едва ему минуло двадцать лет... Гай Цезарь Октавиан, впоследствии названный Августом, стал во главе римской армии, когда ему исполнилось девятнадцать лет. Не пора ли и его величеству Михаилу возглавить какой-нибудь военный поход?..
- Браво!.. - воскликнул Михаил. - Матушка, да она и в истории обладает немалыми познаниями! Я полагаю, такая девушка вполне заслуживает того, чтобы быть увенчанной императорским венцом!..
- Не следует спешить, сын мой, - мягко остановила его василисса. - Я же вижу, что тебя прельщает отнюдь не её ум, а смазливая внешность... Я бы желала, чтобы гноя избранница явила красоту не только тела, но и души!..
- Красоту души труднее охватить взором, чем красоту тела, ваше величество, - отчаянно выпалила девица, глядя прямо в глаза василиссе, и Михаил заметил, как на высокое чело матери набежала чёрная туча.
- Я вижу, что в Адрианополе тебя не научили почтительному обхождению, - едва сдерживая гнев, процедила сквозь зубы Феодора. - Полагаю, тебе будет полезно продолжить обучение в каком-нибудь ином монастыре.
И, едва повернув голову к патриарху Игнатию, василисса с едкой усмешкой приказала:
- Я полагаю, что для истинного блага этой девицы ей будет гораздо спокойнее пребывать в святой обители. Где-нибудь... э-э... в Армении или на Сицилии... Нет, это слишком близко, пожалуй, туда ты сможешь добраться. Устроим-ка мы девицу где-нибудь в феме Климатов - в Херсонесе или в Суроже... Уж туда-то ты не поскачешь!.. И сделаем это без промедления! Ваше святейшество, соблаговолите освятить воздух для этой дерзкой девы.
Обрюзгший скопец Игнатий лишь молча кивнул.
- Матушка, зачем вы так? - прошептал Михаил, склоняясь к уху Феодоры. - Не желаете видеть её своей невесткой - и не надо! Удалите от двора, но зачем же постригать в монахини?
- Я делаю это только ради спасения её невинной души... Затем, чтобы ты не сделал её своей любовницей. Я достаточно знаю тебя, сын мой... Только если она станет Христовой невестой, ты оставишь её в покое, и то лишь из опасения потерять нос и губы, - холодно ответила василисса Феодора. - Но мы, кажется, отвлеклись от главного. Выбирай себе невесту, погляди, сколько самых прекрасных дев империи ожидают твоего решения. Будь Парисом, отдай золотое яблоко лучшей из дев...
- Мне никто не нравится... Пожалей девушку, - взмолился Михаил, глядя на то, как придворные евнухи подхватили Елену под руки и скорым шагом повели вглубь дворца.
- Церемония окончена! - громко возвестила василисса Феодора. - Всем девушкам дать по подарку и отправить домой.
Весьма довольная собой, императрица Феодора окинула сына высокомерным взглядом и удалилась в свои покои, сопровождаемая толпой прислужников и прихлебателей.
Михаил в бессильном гневе топнул ногой и яростно помотал головой, но более ничего сделать не мог. Императором он был лишь по званию, а подлинной властью пользовались три человека: вдовствующая василисса Феодора, великий логофет Феоктист и святейший патриарх Игнатий.
* * *
Мимо протоспафария Феофилакта проходили растерянные родители царских невест, а сами неудачницы были столь обескуражены исходом смотрин, что иные брели, ничего не видя перед собой.
Феофилакт был настолько уверен в преимуществе своей дочери над соперницами, что вначале даже не удивился её отсутствию среди раздосадованных неудачей девиц и их родственников.
Теперь Феофилакту следовало ждать гонца от монарха с приглашением явиться в Хрисотриклиний.
Однако вместо гонца появился племянник Георгий, несмело приблизился к протоспафарию и, потупив очи, едва слышно вымолвил:
- Это жестоко!..
- Что случилось? - не на шутку встревожился Феофилакт.
- Василисса разгневалась на Елену и повелела постричь её...
- За что? - недоумённо спросил Феофилакт.
- Государю понравилась Елена... Но она тоже была не права! Она разговаривала с василиссой почти вызывающе, слишком смело, и государыня, верно, испугалась. Она решила, что такая невестка будет попросту опасна и когда получит власть, самой Феодоре придётся туго... А Михаил не сводил с неё глаз!.. Он подал ей руку, помогая подняться! Но против Феодоры и сам государь бессилен...
- Куда её отправили? - глухо спросил Феофилакт.
- Местом пребывания будет назначен, вероятно, Сурож...
Протоспафарий Феофилакт бессильно сжал кулаки, процедил сквозь зубы:
- Саму бы старую каргу сослать в Климаты!..
Но тут же спохватился, испуганно оглянулся по сторонам - не было ли свидетелей его минутной слабости.
- На всё воля Божия, - сочувственно сказал Георгий. - И воздастся каждому по делам его.
- Да. Вероятно, устроить так было угодно Господу, - холодно подтвердил Феофилакт.
Понуро свесив голову, Георгий медленно побрёл к выходу из Халки.
Протоспафарий Феофилакт был в полном отчаянии, он понимал, что в этой ситуации никто ничего изменить не может.
Решение василиссы имело силу закона и было во многих случаях даже сильнее закона. Оставалось уповать лишь на милость Бога...
- Могло быть хуже, - вслух произнёс Феофилакт, направляясь следом за племянником. - Могло быть гораздо хуже. Подумать только - моя дочь навлекла на себя гнев василиссы! Многим придворным это стоило головы. А моя девочка будет невестой не императора, а самого Иисуса Христа... Господь сохранит её, непорочную...
Выйдя на площадь Августеон, Феофилакт поглядел по сторонам, отыскал взглядом своего конюха.
Василий подвёл к протоспафарию Феофилакту коня, придержал стремя, помогая забраться в седло. Протоспафарий выглядел постаревшим на десять лет.
- Могло быть хуже, - горестно прошептал Феофилакт.
* * *
Протоспафарий отчаянно гнал каппадокийского коня по главной улице Константинополя, пешие горожане едва успевали отпрыгивать в разные стороны, дабы не угодить под копыта. Сзади молча скакал Василий, но куда устремлялся Феофилакт, он и сам не знал, пока на Месе, неподалёку от Аргиропратия он не увидел Анастасию.
Окружённая служанками, красавица гуляла по рядам ювелиров, выбирая себе украшения.
Феофилакт спешился, передал повод Василию, подошёл к Анастасии и застыл, не в силах вымолвить ни слова.
- Ах, ваше превосходительство!.. Какая приятная встреча! - воскликнула красавица. - Я рада видеть вас в добром здравии. Каковы успехи вашей прелестной дочери?
Феофилакт угрюмо молчал.
- Что-то случилось с девочкой? - встревоженно заглядывая в глаза протоспафарию, тихо спросила Анастасия.
- Да, - глухо вымолвил он. - Елена накликала на себя гнев василиссы, и та приказала ей постричься в монахини.
- Это хуже, чем убийство, - прошептала Анастасия, сжимая руку Феофилакта. - А что же государь?
- Защитить Елену даже он не смог. К его голосу пока никто не прислушивается.
- У государя нет власти? - удивилась Анастасия.
- Увы, это так.
- Мне кажется, нам сейчас лучше отправиться ко мне и там спокойно побеседовать, - сказала Анастасия. - Вы согласны, ваше превосходительство? Мой дом всего лишь в двух шагах... Так уж устроен наш мир, что именно хорошим и добрым людям реже всего улыбается счастье. Они делают то, чего им делать вовсе не хочется. Исполняют приказания людей, которых терпеть не могут. Живут с теми, кого не любят. Вдобавок они принимают слишком близко к сердцу, что бы ни происходило вокруг них... А у людей подлых и ничтожных жизнь устраивается как бы сама собой! И если порой что-то и не идёт так, как они намечали, они вовсе не становятся от этого несчастными!.. Вы не находите, ваше превосходительство?..
* * *
Анастасия провела Феофилакта в затемнённую комнату, заботливо уложила на широком ложе.
Безмолвные служанки внесли низкий столик, сервировали его к ужину.
- Отчего мир устроен так несправедливо: тех, кто нуждаются друг в друге, много, а тех, кто находят друг друга, мало?.. - сочувственно спросила Анастасия, подошла к высокому зеркалу и начала медленно освобождать от шёлковых одежд своё красивое тело. - Если бы Господь в самом деле обращал хоть какое-то внимание на людей, мир был бы устроен иначе...
- Как - иначе? - спросил Феофилакт.
После того, что произошло с его дочерью, даже вблизи прекрасной гетеры Феофилакт оставался холоден.
Феофилакт лежал на боку, мрачно глядел на красавицу и испытывал единственное желание - умереть...
- Мир мог бы быть добрее. Тебе сейчас очень плохо? - участливо спросила Анастасия.
- Да, - нехотя признался Феофилакт. - Так плохо мне ещё не бывало никогда.
- Выпей вина! - предложила гетера, протягивая Феофилакту стеклянную чашу.
- Не поможет.
- Обними меня.
Феофилакт поглядел на Анастасию и помотал головой.
- Боюсь, что и это не поможет. К тому же у меня нет при себе литры золота, чтобы расплатиться за твою любовь...
Гетера печально сказала:
- Разве я говорила о деньгах?.. Отвергнуть женщину - преступление... Если женщина неожиданно воспылает любовью к мужчине и придёт к нему, мужчина, пусть даже он и не испытывает к ней страсти, не должен отвергать женщину. Если же он отвергнет её, то в этом мире навлечёт на себя различные несчастья, а в том мире непременно попадёт в ад. Мужчину не может осквернить связь с женщиной, добровольно ищущей его общества, даже если она куртизанка или замужняя дама... Почему ты не желаешь соединиться со мной?
- Не могу, - простонал Феофилакт. - Умоляю, не требуй от меня невозможного!.. Мне сейчас так плохо, что жизнь не мила! Рухнули все мои надежды... Мне остаётся только наложить на себя руки.
- Будь мужчиной, Феофилакт!
- Когда-нибудь я смогу доказать тебе это...
- Ты докажешь это немедленно! - повелительно произнесла Анастасия. - Ах, Феофилакт, Феофилакт!.. Ты понравился мне ещё тогда, когда я впервые увидела тебя на дороге... Такой чопорный, такой аристократичный, такой благородный... Я сказала себе, что ты обязательно полюбишь меня. Ты всё не шёл и не шёл ко мне... А я так ждала... Феофилакт!..
Мягкие ладони гетеры прикоснулись к плечам Феофилакта, скользнули по животу, задержались на бёдрах, и протоспафарий вдруг почувствовал, как все земные дела и заботы уносятся прочь, а душа его воспаряет к неземному блаженству.
Сильной рукой он привлёк к себе Анастасию, и она покорно прильнула к нему, обволакивая облаком дорогих благовоний.