- Наши отцы и деды рассказывали нам о поисках земли, которой мы владеем сейчас. Они добыли нам отчизну, на страже которой мы и сейчас стоим. Но было и очень тяжелое время, когда мы оказались зажатыми между тремя народами: хазарами, печенегами и русами. И только с русским каганом Хельгом договорились и получили от него продукты, одежду, но главное - он указал, где искать свободные земли. Великий Арпад и каган Руси расстались друзьями, потому я рад принять на этой земле княгиню Руси как драгоценного гостя. За Великую княгиню Прекрасу и за Русь!
Гости все встали, выпили бокалы и подержали над головой в знак глубочайшего уважения к гостье. Когда все присели, Ольга шепнула Катице:
- У меня купец, а у тебя товар.
- А кто купец?
- Мой сын, Великий князь Руси, Святослав.
- Мы с Тикшоней подумаем и решим, - так же тихо ответила Катица.
Уже запели венгры свою боевую песню и сменили светильники, когда вошел слуга и что-то зашептал на ухо князю Тикшоне. Князь с любопытством глянул на Ольгу и спросил:
- Вы, княгиня, договаривались о встрече с печенегами? Они станом расположились на том берегу, и их гонец просит видеть вас.
Ольга кивнула и тут же поднялась. Тикшоня последовал за ней. Выйдя в светлицу, Ольга увидела двух печенегов - один был юн, лет тринадцати, другой пожилой, - мокрых по горло, и пока они стояли, вокруг образовалась лужа.
- Каган русов, - сразу заговорил на славянском пожилой печенег, видимо, толмач, - младший брат хана Ильдея привез вам приглашение в свой шатер, который расположен на той стороне реки. Мы опоздали и пришли, когда вы уже переправились.
Молодой печенег полез за пазуху и вытащил сверток, развернув и повесив его на рукав, - золотое, расшитое серебром полотно, с поклоном протянул Ольге.
- Это приветственный дар хана, - пояснил толмач.
- А почему вы такие мокрые? - спросила Ольга.
- Мы чуть не утонули, лодка оказалась дырявой.
- А сколько лет вашему старшему брату, - обратилась Ольга к мальчику.
- Ему уже восемнадцать, он воин, - гордо ответил он.
- Князь, - обернулась Ольга к Тикшоне, - не будете вы против, если хан на время перенесет свой шатер на вашу землю?
- Нет, конечно, княгиня Прекраса.
- Мне несподручно возвращаться назад, - сказала Ольга послам, - тем более предстоит далекий и долгий путь в другую сторону. И я бы просила молодого хана Ильдея перенести свой шатер на этот берег, а средства переправы я предоставлю в обилии. И никто из вас не будет мокрым.
Ольга обернулась и приказала вызвать боярина Яна. Боярин тут же явился.
- Срочно, братец, - сказала она, - прикажи все средства переправы отправить на тот берег, обсушить и отвезти послов, а на этот берег перевезти хана со свитой. Срочно!
- Будет исполнено, сестрица.
- Я жду хана, - улыбнулась мальчику и толмачу княгиня Ольга, а Тикшоне любезно сказала:
- Князь, я устала. Мне пора отдохнуть.
Утром княгиня проснулась с головной болью. Никогда бы в другое время не покинула постель, но ныне понимала, что другого случая не предвидится и дело, которое составляло весь смысл ее безумного путешествия, рухнет. И это заставило ее подняться.
- Господи! Помоги мне, - перекрестилась она. А служанке, что уже стояла у постели, еле-еле проговорила: - Зелье. Сушицу, платан и мяту заварить. И полбокала меда-сурицы .
Ломило все тело, болели все косточки, и голова будто мутный надутый пузырь.
Уже издали на этом берегу Ольга увидела шатер - величавый, цветной, с реющими на ветру многочисленными лентами. У шатра встретил ее молодой хан и пригласил вовнутрь. Ольга присела на составленное из подушек возвышение, хан, скрестив ноги, напротив.
- Я рад встрече с Великим каганом Руси, а меня просили называть тебя княгиней Ольгой, и лишь потому, что наш общий доброжелатель император Константин пожелал этого. Мы немного опоздали и прибыли, когда вы уже перебрались на эту сторону. Василики императора сообщили нам, что княгиня ищет дружбы с нами в деле борьбы с хазарами. Это не только приемлемо для нас, но и желательно из-за нашей ненависти к ним.
Переводил уже знакомый Ольге толмач, медленно, с большими паузами. Он, видимо, подыскивал соответствующие слова в более мягкой форме, ибо по жестам и гримасам хана было ясно, что тот был внутренне возбужден до кипения.
- Хазары ненавистны мне прежде потому, что когда мы проиграли сражение и мой отец попал в плен, а мы предлагали за него выкуп, они разрубили его тело на части и бросили собакам на съедение, а голову насадили на кол и так держали до тех пор, пока вороны не склевали. Я, хан Ильдей, сын своего отца, обязан отомстить за него и готов в союзе с русами идти на них войной и хоть сейчас поставить в седло четыре тысячи воинов.
- Хан, - спокойно сказала Ольга, - война дело не женское. Я передам ваше предложение своему сыну, Великому князю Святославу и думаю, что он примет его. Я каждый день жду нападения Хазарии и каждый день боюсь этого. Но война может начаться в любое время. Потому прошу тебя, хан, принять от меня этот скромный дар, - она вытащила из рукава большой золотой перстень с красным рубином и передала хану, - это знамение нашей дружбы, такой же перстень есть и у моего сына. Если человек покажет его тебе, значит, мой сын зовет тебя. А теперь мне пора. Я плохо себя чувствую, а впереди еще долгий путь.
Боярин Ян, что присутствовал при встрече, подал ей руку, и они вышли из шатра.
Зелье подействовало только на какое-то время. После встречи с ханом она почувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной, а намеченный на завтра отъезд просто пугал ее. Пугала затяжная болезнь, перевал через Карпаты, приближающая зима, стужа, донимали вопросы: как там, как сын? Начала ли войну Хазария? Она поняла, что это путешествие подорвало ее здоровье. А если она вовсе не поднимется?
Ольга прошла в свою комнату, отпустила сопровождающих, попросила зажечь светильники, потому что в глазах стало мутно, вначале села на кровать, потом пересела в кресло, глянула на висящее на стене распятие и подошла к нему. Осенила себя крестом и встала на колени.
- Господи, - взмолилась она, - будь милосерден! Научи и дай мне силы завершить задуманное и вернуться домой. А если суждено мне явиться перед твоим престолом, то не суди меня как язычницу , а суди как христианку, светом любви твоей озаренную. Матерь Божия! Заступись! Ведь, как вещал апостол Иаков, ".. .что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? Ибо тело без духа мертво, так и вера без дел мертва!" А я вершу дела богоугодные: землю сбираю воедино и охранить ее хочу. Церкви строю и строить буду, куда нога моя ступит. В Выбутах и Бутиной веси поставила церкви во имя Покрова Богородицы. Матерь Божия, протяни длани свои на Русь и сделай домом своим! В граде Плискове, что заложила, поднимется церковь во имя Пресвятой, Животворной и Неразделенной Троицы Отца и Сына и св. Духа, - она шептала, кланялась, не взирая на распятие. - Но не все сделала, как того хотела. Вразуми и наставь на путь истинный. Не дай умереть не завершив должное. Ты слышишь меня, Господи?
Проделав несколько глубоких поклонов с касанием пола челом, она вдруг увидела, что рядом с распятием на выбеленной стене появляются черты, будто кто-то за спиной, будто изограф Стоивор набрасывает линии платья, а потом и облик женщины, которая отделяется от стены, становится живой и осязаемой. Она протягивает и кладет руку на голову Ольги, как делал это патриарх в храме Святой Софии, и она чувствует прикосновение этой руки. И вдруг свет озаряет комнату, пронизывает не только чело, но и всю ее. Ольга зажмуривает глаза от нестерпимого света, но даже через сомкнутые веки свет озаряет ее изнутри.
- Матерь Божия! - забормотала Ольга. - Матерь Божия! Ты ли это?
Она увидела, как святой лик, пройдя мимо нее в противоположную сторону, растворяется на глазах. Но еще колеблются светильники, подтверждая виденное. Ольга спрятала свое лицо в ладони, застонала и зарыдала. И это были обильные слезы счастья!
Изложение второе. Святослав
1. Итиль. Киев. Неудачный набег
За три года после возвращения Великой княгини Ольги из Византии, Болгарии и Венгрии на Русь хазарскому царю Иосифу удалось восстановить и реорганизовать свою армию. Теперь, не считая собственной гвардии в три тысячи человек, в седле у него находились более двенадцати тысяч всадников. Это были хазары, буртасы, черные болгары , косоги, но в основном тюрки. И все наемники. Войском, что располагалось в донских степях, руководил опытный воин, бастард Усман, получивший прозвище Великолепный за ряд серьезных побед на поле брани. Печенеги, почувствовав слабость Хазарии в пятидесятых годах восьмого столетия, упорно разрушали границы царства, чуть ли не стали хозяевами в придонских степях и теснили черных болгар, союзников Хазарии, к самым берегам Азовского моря. Иосиф все же собрал необходимые деньги, пограбив прежде всего славянские племена уличей, тиверцев, вятичей и северян, потряс кошельки рахдонитов и, укрепив тем самым армию, бросил ее прежде всего против печенегов. Полководец Усман дважды громил печенежских ханов и вынудил их покинуть степи между Доном и Днепром, прогнав их далеко на запад к Бугу, Пруту и Дунаю. Усмирил камских булгар и удачно воевал с гузами, тем самым указав им, кто истинный хозяин на Волге. Эта река как бы разделяла Поволжье на две части: правая с пологими берегами - хазарская, левая с крутыми - гузская. В последнее десятилетие вода в Волге стала прибывать, и уровень ее повысился на два порядка, что незаметно было гузам, а вот хазарские поселения она топила или подмывала. Народ стал покидать берега Волги и уходить на Запад к Дону, чем воспользовался Иосиф, строя укрепленные поселения по всему донскому полю, где сосредотачивались воинские гарнизоны. Саркел - неприступная каменная крепость с ближайшими гарнизонами - становится ударной силой направленной на северо-восток. Кратковременные военные успехи и концентрированное расположение войск в одном регионе натолкнули Иосифа на мысль, не пора ли проучить русов и еще раз совершить неожиданный набег на Киев.
- Равви! Вы мне подсказали очень удобную и проверенную опытом мысль. Авраам прислал подробную карту Самботана-Киева и, сравнивая ее с рисунками, сделанными еще Песахом, видим, что мало что изменилось в расположении города за двадцать лет. Песах, мудро обложив город, наглухо закрыл все проходы и выходы из него и тем самым вынудил русского князя выплатить всю дань, которую он наложил на них. Равви, подойдите к карте и внимательно поглядите, как он ловко это сделал, будто всю жизнь прожил в этом городе.
- Я думаю, что это было сделано не без помощи наших рахдонитов, - приглядываясь близоруко, ответил равви.
- Я тоже догадываюсь об этом и думаю, что нам не следует ничего придумывать нового, а просто повторить маневр достопочтимого Песаха. А если добавить к тому, что наши друзья откроют Восточные ворота, то конница пройдет по району Козар и Пасынчи беседы, где присоединится гарнизон, и не надо брать Гору с ее рвом и подвесным мостом. Гора сама попросит пощады, так как будет отрезана от Боричева ввоза и по всему Подолу. Но главное в этом маневре - неожиданность! Надо застать их врасплох, когда дружины князя пойдут в полюдье.
Иосиф возбужденно, но мягко, по-кошачьи заходил по ковру, медленно ставя ноги и переступая с одной на другую, будто танцуя, и, резко обернувшись, строго спросил:
- Из Саркела прибыл Усман, всю ночь гулял с девками и купцами, а предупрежден ли он, что я жду его сегодня?
- А как же, великий Иша! Авраам и Усман давно ждут вашего приглашения.
Гремя саблями на золотых поясах, правитель Саркела и военачальник, переступив порог, пали на колени и хором провозгласили:
- Божественному Иша, хранителю покоя и благодействия кагана, великому правителю, беку Хазарии - хвала!
Авраам добавил:
- Я рад видеть тебя, брат, во здравии и величии!
Усман добавил:
- Твой покорный раб, слуга во имя твое и величие, прибыл по первому зову!
- Я тоже рад вас видеть, - ответил Иосиф, - садитесь у столика и внимательно вглядитесь в карты.
Авраам узнал карту , что год назад переслал беку, и взял в руки другую, которую видел впервые. Усман с любопытством рассматривал рисунок и условные обозначения, поворачивая пергамент то влево, то вправо, и хотя всюду были надписи, а в углу крупно по-арамейски выведено слово "Самботан", спросил:
- Это город, но какой?
Он впервые видел изображение города на карте и вообще не умел читать. Авраам усмехнулся, но сказал Иосифу:
- Это карта Самботана, но старая.
- Да, ее сделал достопочтимый Песах, мудрый, настоящий воин и полководец. Когда ты еще гонял голубей по крышам, Самботан покорился ему. Сейчас я позвал вас для того, чтобы решить, как и когда мы совершим поход на Киев и кто и как должен в этом участвовать. Ты, Усман, вначале соберешь все войско в Саркеле, а потом маршем двинешься на Асии Ясы и там подождешь меня. Сколько фарсахов от Саркела до Ясов? - спросил Иосиф у Усмана.
Усман задумался и стал размышлять вслух.
- Если от Итиля до Саркела тридцать фарсахов, а от Саркела до Ясы тоже тридцать фарсахов, то выходит шестьдесят фарсахов.
- А от Ясов до Киева?
- Тридцать - тридцать пять фарсахов, - подсказал Авраам, - двенадцать дней конного пути.
- А когда войска из Киева уходят на полюдье?
- В конце сентября - начале октября.
- Так вот, в начале октября ты, Усман, должен быть в Ясах. Ты свободен, если у тебя нет ко мне вопросов.
Некоторое время военачальник сидел, видимо, размышляя, но потом встал и молча удалился. Иосиф проводил его взглядом, а потом сел напротив Авраама.
- Я тебя оставил, Авраам, потому, что мне кое-что надо узнать о русах. Что слышал, что говорят на торжищах, с кем подружился, кого купил?
- После приезда княгини Хельги из Константинополя, а она, говорят, была и в Болгарии, и у угров, кстати, привезла с собой и жену сыну, венгерскую княжну, Святослав стал полноправным правителем Руси. Я присутствовал при этом торжестве и молебне на Горе у их языческого Бога. Гуляли целую неделю. Этот народ крепкий и пьет до тех пор, пока не свалится, а проснется, очухается, благословляется и снова пьет.
- Неплохо было бы подгадать под их праздники. Разузнай, в какой праздник они более всего напиваются.
- Да в любой. Лишь бы был предлог.
- С кем завел связи?
- Так купил двух руссов и двух варяг. Один варяг из дружины Хельги, другой купец. Оба руса из посадских, регулярно докладывают и берут деньги. На Пурим пригласил двух бояр, Блуда и Свенельда. Думал, не придут. Пришли. Блуд веселый человек, даже сплясал по-своему. Но как только я предложил ему сотрудничество, притворился пьяным и исчез. Свенельд хуже лисы, интересовался, что и как, но я сам поостерегся иметь с ним дело. Эта лиса не только военачальник и полководец, у него своя многотысячная дружина, и кажется он замешан в смерти предыдущего князя, мужа Хельги. Нет, ему я просто намекнул, но конкретно ничего не предложил.
- И правильно сделал. А вот с первым боярином можно поработать. Как живет наша община в городе? Какие отношения с язычниками и христианами?
- За последнее время в общине прибавилось двадцать семейств, все они выходцы из Византии. Занимаются в основном продажей и перепродажей: скупкой меда, золота, пушнины и челяди. Христиан немного, они группируются возле церкви Святого Илии, недалеко от нашей синагоги.
- Есть среди них надежные люди?
- Есть.
- Так вот. Как только мы появимся в Асии Ясах, я дам знать, когда открывать Восточные ворота. Ты должен споить стражу и быть готовым присоединиться к нам.
- Конечно, Иша, но по незнанию наши могут погубить наших.
- Да, - задумался Иосиф, - хорошо, что ты мне подсказал.
Иосиф встал и заходил по комнате, мягко приседая, и вдруг обратился к секретарю, который, казалось, занимался только своим делом.
- Равви! Как спасти наших людей от нашего разбоя?
- Великий Иша! Вы же сами говорили, что надо глубже вникать в любую аггаду из Торы. "...И сказал Бог, обращаясь к Моше и Агарону: "...И пройду Я по стране Египетской в ту ночь, и поражу всякого первенца в стране Египетской от человека до животного, и над всеми божествами Египта совершу расправу. Я - Бог! И будет та кровь знамением на домах, в которых вы пребываете, и увижу ту кровь, и миную их; и не коснется вас кара губительная, когда я поражу страну Египетскую".
- Да, да, да, - согласился Иосиф, - теперь нам надо самим подумать, как воплотить подобное знамение. Конечно, можно отметить каждый дом краской. Ну, кажется, мы все оговорили. Теперь в обратный путь, мой брат!
Иосиф обнял Авраама и проводил до выхода.