Сложная, полная драматических поворотов судьба видного советского полководца маршала Советского Союза М. Н. Тухачевского, трагически оборвавшаяся в печально знаменитом 1937 году, легла в основу повествования нового романа популярного писателя-историка А. Марченко.
Содержание:
Михаил Николаевич Тухачевский - 1893–1937 1
Анатолий Марченко - Звезда Тухачевского 1
Пролог 1
Часть первая - Кивер и буденовка 4
Часть вторая - Восхождение на Голгофу 56
Справка об авторе 115
Хронологическая таблица 116
Примечания 116
Анатолий Марченко
Звезда Тухачевского
Михаил Николаевич Тухачевский
1893–1937
Из Советской Военной Энциклопедии
М., 1980 г., Воениздат
Тухачевский Михаил Николаевич (16.02.1893–11.06.1937), советский военный деятель, полководец, Маршал Советского Союза (1935). Член КПСС с 1918 года. В Советской Армии с 1918 года.
Родился в имении Александровка Дорогобужского уезда Смоленской губернии (ныне около деревни Следнево Сафроновского района Смоленской области). Окончил Александровское военное училище в Москве (1914), участвовал в 1-й мировой войне, поручик. В 1915 году попал в плен к немцам, в 1917 году бежал в Россию. После Октябрьской революции перешел на сторону Советской власти.
Во время гражданской войны сначала работал в Военном отделе ВЦИК, с мая 1918 года - был военным комиссаром обороны Московского района. В июне - декабре 1918 года командовал 1-й армией Восточного фронта, войска которой сражались против белогвардейцев и чехословацкого корпуса в Среднем Поволжье. В декабре 1918-го - январе 1919 года был помощником командующего Южным фронтом, в январе - марте 1919 года - командующим 8-й армией Южного фронта, воевавшей против белоказаков на Северном Донце, а с апреля по ноябрь того же года - командующим 5-й армией, которая во взаимодействии с другими армиями успешно участвовала в контрнаступлении Восточного фронта в 1919 году, затем в Златоустовской, Челябинской и других операциях по освобождению Урала и Сибири от войск Колчака. В январе - апреле 1920 года командовал Кавказским фронтом, а в апреле 1920 - августе 1921 года - Западным фронтом во время войны с Польшей.
В марте 1921 года Тухачевский командовал 7-й армией при подавлении Кронштадтского мятежа, явившегося вооруженным выступлением моряков Балтийского флота против политики продразверстки, проводимой большевистским правительством в деревне, приводившей к обнищанию и голоду крестьянских масс. В апреле - мае того же года Тухачевский возглавил войска Тамбовской губернии в подавлении крестьянского восстания, полыхавшего на Тамбовщине под руководством эсера Антонова и получившего название "антоновщина". Деятельность Тухачевского в этот период по существу представляла собой руководство вооруженной борьбой против своего собственного народа, в ходе которой применялись жесточайшие репрессии: расстрелы заложников, насильственное изъятие продовольствия, в результате чего крестьянские семьи обрекались на голод и нищету, сожжение деревень, в которых восставшие оказывали хотя бы малейшее сопротивление, и т. п.
Что касается гражданской войны, то Тухачевский, командуя армиями, проявил незаурядные организаторские способности и выдающийся талант полководца: он внес большой вклад в дело разгрома армий Колчака, успешно осуществил Егорлыкскую и Северокавказскую операции против армий Деникина. В 1920 году войска Западного фронта, возглавляемые Тухачевским, осуществили стремительное наступление на польскую армию и вплотную подошли к Варшаве. Однако в результате ряда объективных и субъективных причин были принуждены противником к поспешному отступлению.
После гражданской войны Тухачевский находился на разных руководящих постах в РККА. Вначале был начальником Военной академии, затем, с 1922-го по 1924 год, вновь командующим Западным фронтом. После этого занимал должность помощника начальника штаба РККА, а с ноября 1925-го по май 1928 года - начальника штаба РККА, принимал активное участие в проведении военной реформы 1924–1925 годов. С мая 1928 года командовал войсками Ленинградского военного округа, с 1931 года был заместителем народного комиссара по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета СССР, начальником вооружений РККА. С 1934 года работал заместителем народного комиссара обороны СССР и начальником Управления боевой подготовки РККА.
В период своей работы на руководящих военных постах Тухачевский, стремясь внедрить прогрессивные идеи в советское военное строительство, в техническое перевооружение армии, которое соответствовало бы целям и задачам современной войны, испытывал противодействие со стороны наркома обороны К. Е. Ворошилова и его окружения. Тухачевскому пришлось выдерживать длительную борьбу со сторонниками изживших себя методов боевых действий периода гражданской войны, продолжавшими и в эпоху механизации и моторизации армии считать конницу приоритетным родом войск. Неприязненно, если не враждебно относился к Тухачевскому И. В. Сталин, обвинявший его в прожектерстве и бонапартизме.
Тухачевскому принадлежит большая заслуга в техническом перевооружении Красной Армии, совершенствовании организационной структуры войск, развитии новых видов и родов войск - авиации, механизированных и воздушно-десантных войск, военно-морского флота, в подготовке командного и политического состава. Он был инициатором создания ряда военных академий. Как военный деятель и теоретик уделял неослабное внимание прогнозированию характера будущей войны и разработке военной доктрины Советского государства. Внес значительный вклад в разработку стратегии, оперативного искусства, тактики и военной науки в целом. Вместе с другими советскими военными теоретиками занимался разработкой теории глубокой операции и боя. Научные труды Тухачевского охватывали важнейшие стороны военной теории и практики, управления войсками и оказали значительное влияние на развитие военной мысли и практики военного строительства в предвоенный период и нашли подтверждение в ходе Великой Отечественной войны.
С 1934 года Тухачевский - кандидат в члены ЦК ВКП(б). Член ЦИК СССР всех созывов. Награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, Почетным революционным оружием.
В 1937 году Тухачевский был смещен с должности заместителя наркома обороны и назначен с понижением командующим войсками по существу тылового Приволжского военного округа. В том же году был арестован и предан суду. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР вместе со своими сподвижниками был обвинен в измене Родине, организации военно-фашистского заговора, шпионаже в пользу империалистических государств и расстрелян.
Анатолий Марченко
Звезда Тухачевского
Пролог
Ранним июньским утром над Берлином навис тяжелый обвальный туман. Он скрыл от взоров людей и без того серые хмурые громады домов, которые в ясные дни назойливо лезли в глаза, заволок всю эту холодную готику, с ее устремленными ввысь соборами, гигантскими ажурными башнями, стрельчатыми окнами и порталами, помпезными статуями.
На Унтер ден Линден цвели липы, но их тонкий аромат растворялся в сыром воздухе. Восходящему солнцу не хватало сил пробиться через сплошную мрачную пелену тумана, и трудно было поверить в то, что этот тихий, набожный и еще спящий город способен наводить ужас на соседние народы и государства.
В этом не по-летнему промозглом мраке немудрено было заблудиться любому путнику, даже хорошо знающему город, но Иосиф Виссарионович Сталин сразу же нашел дорогу, ведущую к имперской канцелярии.
Угрюмое, лишенное архитектурной фантазии здание канцелярии, схожее с кондовой прусской казармой, в котором причудливо сочетались немецкая классика, готика и древние символы тевтонских рыцарей, тем не менее пришлось Сталину по душе своей монументальной основательностью и величием. Понравились ему и высокие колонны во дворе канцелярии, сработанные из темно-серого мрамора, а распростертые орлы со свастикой в когтистых лапах вызывали у него не испуг, а даже некоторую зависть: вот символ, достойный великого государства, не то что слишком мирные и мало что говорящие, если популярно не разъяснить их значение, пятиконечные звезды на башнях Кремля.
Исполненный небывалой решимости и отваги, Сталин уверенно распахнул тяжелые высокие двери, отделанные бронзой. Здесь, в святая святых германского рейха, его никто не ждал, и у охраны в серо-зеленых шлемах, намертво прикипевшей к своим постам, создалось впечатление, что сюда неведомо как проник некий таинственный инопланетянин.
В мертвой тишине, тускло освещенные желтоватым потусторонним светом матовых фонарей, охранники, завидев незнакомца, как завороженные не двигались с места.
Но как только прошел первый шок и остолбенение стражи сменилось привычной и до невероятия отработанной тигриной цепкостью взглядов, все, кто увидел его, тотчас же признали в нем первого большевика планеты и с неистовым рвением отдали ему честь.
По всему громадному и, казалось, совершенно пустынному зданию завыла вызывающая приступ тошноты сирена тревоги, но это не произвело на Сталина никакого впечатления. Он столь же решительно приблизился к дверям, ведущим в кабинет Гитлера.
Высокие белокурые эсэсовцы в черной форме, с эмблемами на фуражках, обозначавшими череп, как послушные до идиотизма роботы, распахнули перед ним высоченные - до самого потолка - двери, и Сталин стремительно вошел в кабинет. Это любимое пристанище Гитлера поражало огромными размерами. Стены его были увешаны гигантскими гобеленами, шаги Сталина глушил толстый ворсистый ковер. В дальнем углу кабинета величественно громоздился массивный стол, в лакированной поверхности которого отражались огни светильников. Сталину особенно понравился глобус. Он тотчас же сравнил его со своим глобусом, стоявшим в его кремлевском кабинете, и с завистью отдал предпочтение глобусу Гитлера, выполненному из чистой бронзы.
В первый момент Сталину показалось, что в кабинете нет ни одной живой души. Он не сразу приметил плоскую фигуру Гитлера, одетого в пиджак мышиного цвета, рукав которого опоясывала красная повязка с черной свастикой.
Гитлер, увидев Сталина, вскочил на ноги, будто его вышибло из кресла мощной пружиной, и осатанело уставился на большевистского вождя. В тот же миг оборвался рев сирены, и прежняя зловещая тишина установилась в кабинете.
Перед Сталиным стоял странный человек с грубыми, наспех отесанными природой чертами лица, на котором настырно и вызывающе выдавался далеко вперед бесформенный нос; чрезмерно большие уши были сильно оттопырены; кожа лица неприятно лоснилась и была усеяна прыщами; острые скулы выпирали из дряблых щек; над тонкими бескровными губами нервно подергивались короткие колючие усики; на лоб нелепо спадала жидкая прядка волос. По сравнению с туловищем голова его выглядела слишком большой, руки болтались как плети. Пиджак, на котором посверкивал железный крест, мешковато висел на его несуразной фигуре.
"По сравнению с этим уродом ты выглядишь писаным красавцем, - невольно подумал Сталин. - Тебе нечего стыдиться своего внешнего вида".
Короткими шаркающими шажками Гитлер суетливо вышел на середину кабинета, истерично вскинул руку в фашистском приветствии и хрипловато пролаял:
- Хайль Сталин!
Сталин стоял недвижимо, цепко вслушиваясь в эти непривычные и в то же время знакомые ему слова, и не ответил на приветствие. Гитлер тем не менее подошел поближе и вытянулся во фрунт.
- Вот так же будут вытягиваться и вставать при моем появлении Рузвельт и Черчилль, - торжествующе отметил Сталин, довольный произведенным эффектом. - Наш наркоминдел Молотов доложил мне, что у главы германского государства есть большое желание встретиться с товарищем Сталиным. И вот я здесь. Будем считать, что эта встреча состоялась. К чему тратить драгоценное время на излишнюю болтовню по дипломатическим каналам?
- Прекрасно уже то, что у нас с вами одинаково решительные характеры, не то что там у всяких вонючих демократов! - радостно вскричал Гитлер. - Для меня большая честь принимать вас в своей имперской канцелярии. Наконец-то исполнилась моя заветная мечта! Если мы будем вместе - затрепещет весь мир. - Он бросил жадный взгляд на бронзовый глобус. - Наша встреча будет начертана в летописи истории золотыми буквами!
- Зачем же на это тратить золото? - недоуменно спросил Сталин. - Не лучше ли употребить его на улучшение благосостояния наших великих народов?
- Я разделяю вашу мысль! - поспешно воскликнул Гитлер. Он никак не мог понять, почему Сталин вызывает в нем чувство почтительного испуга.
- Итак, начнем наши переговоры, - сказал Сталин, как бы отрезая Гитлеру пути к отступлению. - И для начала выясним некоторые существенные проблемы.
- Какие же? - встрепенулся Гитлер.
- Я хочу напомнить вам, о чем вы писали в своей исповедальной книге "Майн кампф". Могу процитировать дословно. - И Сталин стремительно, почти скороговоркой, но тем не менее внятно заговорил: - "Если мы хотим иметь новые земли в Европе, то их можно получить на больших пространствах только за счет России". - Сталин медленно и раздельно произнес фразу "только за счет России" и, приостановившись, вперил в Гитлера вопрошающие, готовые испепелить собеседника глаза. - Вы что, надеетесь, что Россия преподнесет вам эти земли на блюдечке с золотой каемочкой? - И, не ожидая ответа Гитлера, продолжил: - "Поэтому новый рейх должен вновь стать на тот путь, по которому шли рыцари ордена, чтобы германским мечом завоевать германскому народу землю, а нашей нации - хлеб насущный!" - Он снова посмотрел на Гитлера, как бы гипнотизируя его. - Ваши откровения, господин Гитлер, не вызывают двух толкований. Они вызывают лишь одно толкование: вы готовите агрессию против Советского Союза.
Гитлер, ничуть не смутившись, зловеще сверкнул черными глазами:
- Я тоже хочу вам кое-что напомнить. - И Гитлер с тем же истерическим воодушевлением, с каким обычно выступал на митингах и партийных съездах, пролаял: - "Фашизм - это война. Мутная волна фашизма оплевывает социалистическое движение рабочего класса и смешивает с грязью… Новая Конституция СССР будет обвинительным актом против фашизма…" Вы не отрекаетесь от своих слов? Кроме того, вы постоянно утверждаете, что ответите тройным ударом на удар поджигателей войны. Кто может поручиться за то, что этот тройной удар не обрушится на Германию прежде, чем она нападет на Россию?
- Есть люди, которые имеют язык для того, чтобы владеть и управлять им, - невозмутимо сказал Сталин. - Это - люди обыкновенные. И есть люди, которые сами подчинены своему языку и управляются им. Это - люди необыкновенные. К такого рода необыкновенным людям принадлежит некий Гитлер. Человек, которому дан язык не для того, чтобы самому подчиняться своему собственному языку, не будет в состоянии знать, что и когда сболтнет язык. А вы к тому же перенесли всю эту болтовню и ересь на бумагу, и получился вот этот пресловутый "Майн кампф". Вам что, не дают покоя лавры Наполеона? В таком случае есть необходимость напомнить, чем закончилось нашествие на Россию этого неистового корсиканца. К тому же, как мне кажется, вы похожи на Наполеона, как котенок на льва.
Гитлер въелся в Сталина совсем уже осатанелыми глазами.
- Однако вы не слишком придерживаетесь дипломатического этикета, - озадаченно произнес Гитлер. - Так недолго превратить нашу встречу в обыкновенную перебранку. И потому в отношении вас я не буду прибегать к подобным сравнениям. Не будем препираться и оскорблять друг друга, - неожиданно миролюбиво предложил Гитлер, и Сталин заметил, как на его сильно почерневших зубах сверкнул отблеск светильника. - "Майн кампф" - это всего лишь романтические мечтания юности! Сейчас мы должны объединиться, чтобы проучить зарвавшихся англосаксов и умерить их ненасытный аппетит, с которым они проглотили столько колоний! Я завоюю Англию, она не смеет именоваться Великобританией! И вот вам мое доказательство. - В руке Гитлера возникла газета "Фелькишер беобахтер". - Этот номер нашего официального органа мы конфисковали лишь за то, что в нем разглашен замысел нашей операции против Англии под кодовым названием "Морской лев"! Мы отказываемся от похода на Россию и хотим распять Англию - эту старую проститутку, этот европейский публичный дом!
- В таком случае, - тоном прокурора спросил Сталин, - что собой представляет ваш план под кодовым названием "Барбаросса"?
Гитлер растерянно заморгал редкими ресницами, глаза его заметались по сторонам, как у воришки, уличенного в карманной краже, но эта растерянность длилась лишь минуту: он тут же обрел свой надменный и неприступно-спокойный вид.
- План "Барбаросса" - не более чем прикрытие, рассчитанное на то, чтобы отвлечь и ввести в заблуждение старого бульдога Черчилля и его закадычного друга - маразматика-калеку Рузвельта! Я хочу дружить с Россией! Вместе мы завоюем весь мир! Вы не думали, что Россию и Германию многое объединяет? И что, черт подери, мы с вами очень схожи друг с другом?
- В чем же? - Сталин проявил к последним словам Гитлера повышенный интерес.
- Начнем с необыкновенного сходства наших режимов, - торжественно изрек Гитлер. - Во главе России и Германии стоят диктаторы. И это разумно. Согласитесь, что общество - это биологический организм, у которого должна быть голова, должен быть мозг! Мозг германской нации - Гитлер. Мозг российской нации - Сталин. К счастью, в наших государствах нет демократического мусора. В наших государствах народу живется легко - ему незачем думать, за него думают вожди, и ему остается только одно - послушно и исступленно выполнять предначертания вождей. Это сплачивает нацию в единый монолит. Наши партии - национал-социалистическая и коммунистическая - необычайно родственны между собой.