Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое - Владимир Коломиец 12 стр.


Вечером конвойцы пригласили гостей на шашлыки. Обмывали награды и подарки, полученные от государя и величественных особ. Шутили и рассказывали байки. Обид не было, хотя обедали врозь, старшие чины – в зале с золотыми люстрами и росписью, нижние чины – в отдельных комнатах казармы.

Глава XIV

Окончилась Крымская война. Войска стали возвращаться домой, в том числе и на Кавказ. А здесь обстановка была неспокойной. Главными пунктами беспокойства оставались Западный Кавказ, а также часть Чечни и Дагестан, где после экспедиции в Грузию продолжал свои рейды Шамиль. И хотя неудачи преследуют его одна за другой и он сам начинает чувствовать, как меркнет его слава, он не остается в бездействии и продолжает свои набеги. Поэтому основные усилия кавказских войск теперь направляются на его подавление.

В 1856 году главнокомандующим на Кавказ назначается князь Барятинский, молодой еще военачальник, талантливый администратор, командовавший до этого левым флангом Кавказской линии. С этого года главные силы Кавказской армии направляются на окончательное покорение Кавказа.

Князь Барятинский предписал продвинуть правый фланг Кавказской линии к Майкопу и все занятое пространство заселить казаками. Задачу покорения Чечни он поручает генералу Евдокимову, и уже летом этого года ряд наибов Малой Чечни изъявили покорность. В 1858 году предпринимается покорение Большой Чечни. Евдокимову поручается демонстрация, сам же Барятинский предпринял поход в Аргунское ущелье, блестяще удавшееся. В эту кампанию имели место ряд сражений, в одном из них, при штурме аула Кишури, был убит начальник Кавказской гренадерской дивизии генерал Вревский.

Выжатый Евдокимовым из Малой Чечни, разбитый Барятинским в Аргунском ущелье Шамиль бежал в аул Ведень, в глубину лесов Большой Чечни. В январе 1859 года Евдокимов предпринял зимний поход на Ведень. Чеченская твердыня Шамиля, осажденная 17 марта, 1 апреля пала. С последними мюридами Шамиль бежал в Нагорный Дагестан.

Летом знаменательного 1859 года Барятинский пошел на Дагестан с целью нанести Шамилю решительный удар. Последним пребыванием Шамиля в Дагестане был Гуниб, до появления наших войск считавшийся неприступным. Здесь должно было свершиться величайшее в истории Кавказа событие. И произошло это так.

Начинавшая бледнеть луна выглянула из-за темных, с серыми краями туч, и неясный свет озарил дворы, улочку, спящий аул и людей возле дома Шамиля. На каменные плиты площади и крышу мечети заструился серебристый свет уже меркнувшей луны. Сильнее потянуло холодом с гор, тени задвигались и стали медленно таять, уступая место рассвету. Звезды гасли одна за другой, тая в утренней мгле и белесом сером небе.

Шамиль подошел к своим наибам, тихо о чем-то беседовавшим, и сказал:

– Настает утро, ночь уходит, братья, пора вспомнить о молитве!

Люди оживились, поднялись с мест, заходили по двору, снимая с коней попоны и расстилая по земле бурки.

– Нет Бога, кроме Бога, и Магомет пророк Его. Молитесь, братья, ибо молитвы лучше сна! – негромко, но убежденно проговорил Шамиль.

И сейчас же все, и часовые, и люди, стоявшие у коновязей, и те, что занимали караулы вокруг дома, опустились на колени.

– Ля-илляхи! Иль Алла Магомет резуль-алла! – произнесли молящиеся.

А над ними все шире и светлей поднималось ясное летнее утро, и все алее становился восток, и горы окрашивались в радужные цвета зари.

Лица молящихся были сосредоточены и суровы. Было тихо, и только иногда с шумом переступали застоявшиеся кони да позвякивали о камни шашки молившихся часовых, не снимавших оружия и во время молитвы.

Проснулся и аул. Началось движение, слышались голоса, стучали раскрываемые двери, и при свете уже поднимавшегося солнца на улице замелькали люди.

Утренний намаз заканчивался, когда к Шамилю прискакал вооруженный всадник.

– Русские у аула! – разнеслось по улицам.

Гуниб расположен на горе, отделяющейся от соседних гор протоком Аварского Койсу и высокими, обрывистыми скалами. Гунибская гора имела при подошве до сорока верст в окружности и от двух до четырех верст высоты. Без сомнения, Шамиль считал себя на Гуниб-Даге (гора) совершенно в безопасности, и появление русских вблизи аула для него стало неожиданным.

Командующий войсками Прикаспийского края генерал-адъютант барон Врангель поручил ведение блокады полковнику Лазареву, а сам остановился в лагере, неподалеку от аула. 18 августа к нему прибыл сам наместник на Кавказе князь А. И. Барятинский.

Оценив обстановку, он вызвал к себе полковника Лазарева и приказал:

– Предложите Шамилю сдаться. Скажите, что я даю ему двадцать четыре часа на размышление.

– А еще какие передать условия? – переспросил Лазарев.

– Скажите, что, если он прекратит сопротивляться и вместе со своими мюридами сдастся, я дозволю ему свободный выход из пределов России в Мекку на постоянное место жительства со всей его семьей.

Лазарев передал все условия главнокомандующего, но Шамиль отверг их и выставил свои.

Раздраженный князь Барятинский потребовал, чтобы Шамиль сам явился к нему немедленно и дал решительный ответ: да или нет.

Шамиль ответил, что не согласен на сделанные ему предложения, и заявил:

– Наверху Бог, на Гунибе его правоверные мусульмане, а в руках их мечи для священного газавата.

Два дня по приказанию барона Врангеля войска готовились к штурму. И вот в ночь на 25 августа сто тридцать добровольцев, а за ними батальон егерей, обутых в лапти и поршни, с лестницами и крючьями, подсаживая друг друга, при полной тишине, вскарабкались на террасу, отделяющую нижний обрыв от второго. Не останавливаясь, они вскарабкались на вторую террасу с помощью лестниц и веревок, но уже под огнем противника, и затем на верхнюю площадь, где к шести часам утра собрался весь батальон.

Двадцать пятого числа в девять часов утра Шамиль был ошеломлен появлением у себя в тылу наших войск, преодолевших столь грозные вершины, которые он считал неприступными.

Войска окружили Ганиб. Огонь был приостановлен.

Шамиль, окруженный со всех сторон, вынужден был сдаться, но тянул время. Он послал своих парламентариев, сказав им:

– Удостоверьтесь, точно ли сардарь здесь, – потому что хотел сдаться только ему лично.

– И еще спросите: какие будут условия? – напомнил он.

Князь ответил, что теперь ни о каких условиях не может быть и речи, но если Шамиль покорится немедленно, то он обещает ему и его семейству жизнь.

Шамиль колебался, но к вечеру передал, что готов выйти к главнокомандующему. Он просил полковника Лазарева прийти к нему и сопровождать его. Барон Врангель дал согласие.

Полковник Лазарев вошел в аул. На площади его встретила толпа хорошо вооруженных мюридов, среди которых у оседланной серой лошади стоял Шамиль. Поздоровавшись с ним, полковник Лазарев после тяжелого молчания сказал:

– Шамиль! Всему миру известно о твоих подвигах, и слава их не померкнет. Если ты, покорясь судьбе, выйдешь сегодня к главнокомандующему и предашься великодушию государя императора, то спасешь от гибели тысячу человек, оставшихся в живых и тебе преданных. Заверши свои славные подвиги поступком благоразумия и великодушия, а сардарь может много для тебя сделать. Он будет ходатайствовать перед государем об обеспечении будущности твоей и твоего семейства.

Шамиль колебался, опасаясь за свою жизнь, и предложил Лазареву остаться с его сыновьями, пока он вернется от главнокомандующего.

Полковник Лазарев ответил:

– Я не прислан к тебе аманатом. Если хочешь, пойдем теперь же, а не хочешь, то я уйду назад.

Между тем некоторые мюриды, потрясая оружием, говорили, что за смерть их повелителя русские дорого заплатят. Другие советовали Шамилю не склоняться на убеждения полковника Лазарева.

– Если я явлюсь к главнокомандующему, дозволено ли мне будет вернуться к своему семейству? – спустя некоторое время спросил Шамиль.

На что Лазарев ответил:

– А никто и не хочет разлучать тебя с семейством, и, я думаю, препятствий к возвращению тебя в аул не будет.

Настала минута, в которую совершилось величайшее событие в истории Кавказа.

Шамиль, окруженный шестьюдесятью вооруженными мюридами, которые держали ружья наготове, вышел из родного аула.

Цепь солдат расступилась, и по горам Дагестана раздалось восторженное, единодушное и оглушительное "Ура!".

Шамиль в тревожном недоумении остановился, готовый повернуть назад. Но снова появился полковник Лазарев:

– Разве ты не понимаешь, что это войска приветствуют тебя по приказу сардаря! – обращаясь к Шамилю, воскликнул он.

Подозрительный Шамиль успокоился и продолжил путь. Шествие приближалось к войскам. Барон Врангель, ответив ласково на поклон Шамиля, сказал:

– Шамиль, хотя до сих пор русские были твоими врагами, теперь ты найдешь в них лучших своих друзей. – Видя до крайности растерявшегося Шамиля, он продолжил: – Я убежден, что главнокомандующий примет тебя хорошо.

– Я скажу это только тогда, когда возвращусь в аул, – тихо ответил Шамиль.

Князь Барятинский, находившийся в полутора верстах от аула Гуниб, сидел в роще, на склоне горы, на камне. Возле князя стояли граф Евдокимов, полковник Трамповский и переводчик, а чуть в стороне вся свита.

Шагах в шести от князя Шамиль остановился. Столь храбрый на войне, он теперь струсил. Он был в зеленой чухе (черкеске) и большой белой чалме с хвостом, бледен, губы дрожали. Робко, пугливо озираясь вокруг себя в полном убеждении, что настала минута, когда он должен расстаться с земной жизнью. Но произошло следующее.

– Шамиль, – сказал князь Барятинский, – я предлагал тебе сдаться ранее, обещая выгодные условия. Ты не принял моего предложения, и я сам с войсками пришел сюда, и, конечно, условия, предложенные тебе прежде, теперь не имеют уже места, а участь твоя зависит от государя императора. Я надеюсь, впрочем, что Его Величество уважит мое ходатайство о тебе.

Шамиль отвечал:

– Сардарь, я не внял твоим советам – прости и не осуждай меня. Я простой уздень, тридцать лет дравшийся за религию, но теперь народы мои изменили мне, даже приближенные разбежались, да и сам я утомился. Я стар, мне шестьдесят три года. Не гляди на мою черную бороду, я сед. Поздравляю вас с владычеством над Дагестаном и от души желаю государю успеха в управлении горцами, для блага их.

– Я немедленно пошлю тебя к государю императору, и один их моих близких повезет тебя, – сказал князь Барятинский, указывая на полковника Трамповского.

– Теперь же ты, как военнопленный, поедешь с ним в лагерь, а полковник Лазарев распорядится привезти туда и все твое семейство.

И князь уехал в лагерь.

– Так ты обманул меня, – меняясь в лице, закричал Шамиль Лазареву.

Положение было критическое.

– Успокойся, – ответил полковник, – вспомни, что там были мои слова, а здесь приказания главнокомандующего. Исполни их, и ты не будешь раскаиваться.

Шамиль сел на тот камень, на котором сидел князь, и задумался. Наконец он согласился и сел на лошадь. По одну сторону с ним ехал граф Евдокимов, по другую Трамповский, а за ним следовали два переводчика и сотня казаков.

Князь Барятинский точно исполнил свое обещание государю императору. Тридцатого августа Шамиль, как военнопленный, находился в пути к нашей столице. Князем Барятинским был отдан приказ из пяти слов: "Шамиль взят, поздравляю Кавказскую армию". А вскоре князь Барятинский получил рескрипт государя императора, в котором царь писал следующее: "Скажи моим кавказским молодцам, что они лучшего подарка не могли мне сделать ко дню моих именин и что я ими горжусь за новый их подвиг, которым они себя ознаменовали… Примите, храбрые войска, мое сердечное поздравление".

За взятие Шамиля Барятинский был пожалован званием генерал-фельдмаршал.

В 1860-62 гг. шло завоевание Западного Кавказа. В феврале 1863 г. на Кавказ прибыл новый главнокомандующий – великий князь Михаил Николаевич. Назначая своего брата наместником еще не успевшего окончательно замириться края, император Александр II проявил акт большой политической мудрости, показав народам Кавказа свое к ним доверие и расположение.

К 21 мая 1864 г. Западный Кавказ был также покорен. Так кончилась многолетняя война на Кавказе.

Глава XV

После восшествия на престол нового императора и окончания Крымской войны, а затем и Кавказской, повсюду царила атмосфера ожидания. Всякое слово Александра II истолковывалось в сторону общественного возрождения. И действительно, реформы посыпались на Россию как из рога изобилия – отмена крепостного права, судебная реформа, введение земских учреждений и общественного управления городов, университетский устав с выборностью преподавателей и профессоров, реорганизация армии.

Манифест 19 февраля 1861 г. торжественно провозглашал: "Осени себя крестным знаменем, православный народ, и призови Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного".

В 1864 г. создаются земства – выборные органы, занимающиеся на местах народным просвещением, здравоохранением, строительством дорог и т. д. Судебная реформа 1864 г. провозгласила независимость суда. Суд становится гласным, вводится состязательный процесс, присяжные заседатели решали (по уголовным делам) судьбу подсудимого.

Крупные преобразования происходят в армии. Устаревшая рекрутская система наборов заменяется всесословной воинской повинностью. По уставу, утвержденному 1 января 1874 г., ее должны отбывать все мужчины, достигшие 20-летнего возраста. Действительная служба в сухопутных войсках продолжалась шесть лет. Коснулись эти реорганизации и казачьих войск.

До начала девятнадцатого столетия отдельные войска Терского казачества пользовались самым широким самоуправлением. Всеми войсковыми делами, не только хозяйственными, но и прочими, ведал старинный Войсковой Круг, вверявший управление войском войсковому атаману и прочей "старшине", избираемыми сначала ежегодно, а затем на более продолжительные сроки. Но этому порядку был положен конец в 1819 году, когда наместник Кавказа генерал Ермолов своей властью сменил гребенского атамана Зачетова и на его место поставил сначала бывшего войскового знаменщика Фролова, а потом и постороннего войску человека – полковника Ефимовича. При объединении всех поселенных на линии казачьих войск и полков в Кавказское линейное войско в 1832 году все войсковые дела были вверены войсковому наказному атаману из регулярных офицеров. Самое же войсковое управление было организовано значительно позже, по положению 1845 года, причем это управление составили: войсковой наказной атаман, войсковое дежурство, войсковое правление, бригадные управления, военно-судные комиссии, полковые и станичные правления и торговый словесный суд.

В 1860 году Кавказская линия была разделена на две – правую и левую, из которых первая составила Кубанскую, а вторая Терскую область. Вошедшие в пределы Терской области бригады Кавказского линейного войска образовали Терское казачье войско. Начальник Терской области являлся и наказным атаманом Терского казачьего войска. В 1865 году для управления войском была учреждена должность помощника наказного атамана. Но в 1869 году вновь последовало преобразование. Должность помощника наказного атамана была упразднена, а управление областью было образовано по принципу губернского. В гражданском отношении область, не исключая и войсковой территории, была разделена на семь округов. Для военного же управления ввели должность атаманов отделов, причем изменен был и штат войсковых хозяйственных управлений.

Таким образом, в 70-х годах девятнадцатого века войсковое управление Терского войска сосредоточивалось под общим начальством наказного атамана (начальника области) в войсковом штабе, войсковом хозяйственном правлении и двух управлениях отделов. В состав войскового хозяйственного правления, действовавшего под председательством наказного атамана, входили: старший член, два советника, асессор, делопроизводители, бухгалтер с помощниками, экзекутор, журналист и лесной ревизор.

Казачье население Терской области подчинялось одновременно двум властям: гражданской – в лице состоящих в ведении министра внутренних дел областных и окружных учреждений и военной – в лице атаманов отделов и войскового хозяйственного правления.

Эта двойственность управления была изменена в 1888 году введением нового "Учреждения управления Кубанской и Терской областей".

Местное управление областью, соединенное с административным заведованием войском, образовали начальник области (он же наказной атаман) и областное правление. Войсковое хозяйственное правление было упразднено, и все дела по управлению войсковым хозяйством и благоустройством перешли в ведение областного правления.

А с окончанием военных действий на Западном Кавказе государь соизволил выразить терцам свою милость в следующей грамоте от 12 июля 1864 года:

"Нашему вернолюбезному Терскому казачьему войску

Покорение Западного Кавказа, достигнутое рядом доблестных подвигов и долговременных трудов наших, заключило многолетнюю кавказскую войну. С достославным событием этим связано и имя вернолюбезного Нам Терского казачьего войска, издавна стяжавшего себе громкую славу на Кавказе. Предки нынешних терских казаков составляли из себя первых оседлых русских воинов для оплота от хищнических набегов горцев, и в продолжение двух столетий обитатели берегов Терека – под именем гребенских, терских, волжских, горских, моздокских, кизлярских, владикавказских, кавказских линейных, Сунженских казаков – не переставали обуздывать стремление диких соседей своих к внесению огня и меча в притерские русские поселения и сами проникали в ущелья гор для наказания хищников.

Геройские подвиги терских казаков в рядах наших войск на всем пространстве Восточного Кавказа приготовили покорение Кавказа Западного и дославное окончание Кавказской войны. В ознаменование монаршей признательности Нашей за таковую полезную для Отечества службу Терского казачьего войска Мы признали за благо – сократить для всех чинов оного сроки обязательной службы, назначая отныне: для полевой – 15 и для внутренней – 7 лет.

Пребывая за сим ко всему Терскому казачьему войску Нашею Императорскою милостию благосклонны, Мы надеемся, что все доблестное Войско, получая ныне, через сокращение служебных сроков своих и умиротворение всего сопредельного с Войском края, полную возможность развивать все более и более домашнее свое благосостояние, вместе с тем не перестанет и впредь находиться в постоянной готовности переносить свою боевую опытность всюду, куда укажут пользы Отечества. Славное же имя терских казаков будет занимать везде и всегда почетное имя в рядах русских воинов".

Пройдет несколько лет, и казакам представится возможность опять на деле оправдывать высокое доверие государя.

Вот как поется об этом в казачьей песне:

Назад Дальше