* * *
Калач сидел на краю поляны за скитом, укрытый кустами жимолости, и от бессилия и осознания собственной трусости тихо скулил. Он видел всё, что произошло на поляне, и все равно не мог до конца поверить в случившееся. Ну, кто же знал, что этот очкарик окажется таким прытким и крутым бойцом?.. Да и его приятель, выглядевший городским увальнем, тоже здоров драться. Что же делать?.. Прокоп связан железно - скотч и слону не разорвать. Офицера, похоже, грохнули - Калач видел, как очкарик, невероятно ускорившись, врезал со всей дури ему по голове ногой. Наверняка или череп треснул, или шею свернул. Блин! Ну и попал же ты, дурень!..
Калач попытался успокоиться, взгляд его упал на рюкзак приятеля. Стоп! Прокоп говорил, что у него есть возможность в случае чего связаться с хозяином, с самим Беровым. Калач осторожно подтянул рюкзак к себе, воровато оглядываясь по привычке, и запустил руку внутрь. Как опытный карманник он прекрасно умел на ощупь опознавать различные предметы, едва к ним прикоснувшись. Всего десяток секунд понадобилось ему, чтобы найти. Медленно он вытянул наружу тяжелый черный брусок, матово отсвечивающий в лучах полуденного солнца.
Несмотря на недостаток образования Калач знал, что такое спутниковый телефон - в кино не раз видел. Он осторожно раскрыл аппарат, приветливо подмигнувший ему зеленым глазком готовности. Калач замер в затруднении: у телефона оказался сенсорный экран, но все значки либо были непонятны, либо имели подписи на английском языке, которого бывший вор, понятно, не знал. Почесав прилично заросшую щеку, он все же решил испробовать метод тыка. "Главное, найти менюшку со списком абонентов, - думал Калач, - а там уж как-нибудь разберусь, где чей номер…"
Минуты три-четыре он нажимал разные значки, аккуратно выполняя неизменное правило: попал не туда - вернись назад! Благо кнопка с символом развернутой стрелки и здесь была стандартной. Наконец долгожданное меню нашлось. Калач воспрял духом и запустил медленную прокрутку, но список оказался очень коротким - всего десяток абонентов. И первым в нем значился некто под аббревиатурой "АМБ". Был, правда, еще какой-то "УНБ", но он стоял почти в самом конце списка, и Калач логично рассудил, что номер хозяина должен непременно быть первым. И коснулся метки активации заскорузлым, прокуренным пальцем.
По экранчику побежала радужная полоска с надписью "the connection is…", и Калач нервно облизал враз пересохшие губы: получится или нет? Секунды до соединения показались бывшему вору вечностью. Наконец на экране возник значок телефонной трубки в зеленом кружке, и Калач, внутренне трепеща, поднес аппарат к уху.
- Беров слушает, - сердито раздалось в наушнике. - Надеюсь, Прокоп, ты позвонил с хорошей новостью.
- Э-это не Прокоп… - сипло, стараясь проглотить сухой ком, забивший горло, проговорил Калач. - Г-господин…
- Черт! Кто это?! Какого дьявола ты звонишь по этому номеру?!
- Это Ка-калач… Господин Беров, П-прокоп попал…
- Что? Что ты там лепечешь? Позови Прокопа! Быстро!..
- Н-не могу… Прокоп лежит… с-связанный…
- А ну, прекрати заикаться и коротко объясни, что случилось! - В голосе Берова лязгнул металл.
- Его повязали эти… - еще больше испугался Калач, - …фраера, то есть те, за которыми мы следили…
- Слушай, ушлепок, - грозно и раздельно заговорил Беров, - ты знаешь, сколько стоит минута такого разговора? Прекрати паниковать и доложи как на исповеди, что и как произошло!
Калач глубоко вздохнул и неимоверным усилием заставил себя сосредоточиться. Ему это удалось лишь отчасти, но все же он смог связно пересказать увиденное. И тут же превратился в слух.
Беров молчал долго, бывшему вору снова почудилась вечность. Наконец хозяин сказал почти будничным тоном:
- Тебе придется убить всех. Ларец нужен мне к завтрашнему вечеру, иначе все полетит к чертям!
- Как - всех?! И… Прокопа?..
- Я сказал - всех, или у тебя плохо со слухом?
- По-понял, господин… Только у меня ничего нету… оружия в смысле…
- Дьявол! А где оно?
- У П-прокопа было… - Калача вновь прошиб приступ инфернального страха. На секунду показалось, что сейчас черная трубка в руке оживет и превратится в зубастую тварь, которая немедленно порвет ему горло. Бывший вор инстинктивно отдернул трубку от уха и потому пропустил очередную тираду разгневанного хозяина.
- Что, п-простите?.. Не расслышал…
- Я сказал, что иди за ними, не выключай телефон. Мои люди выйдут на тебя по пеленгу. Все понял, урод?
- Та-так точно, господин…
- Отбой!.. - На экранчике появился значок трубки, перечеркнутый красным крестиком.
Калач еще с минуту опасливо разглядывал замолчавший аппарат, словно ждал от него подвоха или окрика, потом бережно, как драгоценность, уложил обратно в рюкзак и подполз к краю куста посмотреть, что там делают эти фраера ссученные! Бывший вор был полон решимости, справедливого гнева и желания отомстить.
* * *
Мы собрались буквально за полчаса. С такой скоростью, наверное, еще никто лагерь не сворачивал. Но сейчас счет шел именно на время. Пройти предстояло никак не меньше двадцати километров, и это - по тайге, да с раненым! Да еще где-то неподалеку ошивались подельники незнакомого мне господина Берова.
Первым пошел, естественно, Степан, навьюченный рюкзаком с провизией и ружьем, за ним угрюмо ковылял бородач, так и не назвавший своего имени и вообще не сказавший ни слова с момента нашей с ним схватки. К связанным за спиной рукам я примотал ему скотчем две лесины, между которыми мы закрепили сложенную пополам палатку. За другие концы импровизированные носилки несли по очереди мы с Дюхой. Меняясь каждые полчаса, передавали друг другу второй рюкзак и трофейное ружье бородача.
Пистолет Сотникова вместе с его документами я запихнул себе за пазуху. Прекрасно понимая неизбежность долгих и придирчивых разборок с томским управлением ФСБ, я тем не менее не видел другого выхода, как тащить лейтенанта с собой, хотя логика подсказывала, что правильным был бы любой из вариантов, предложенных и Куваевым, и Степаном.
Но мы оказались на редкость наивны, полагая, что пройдем весь путь до дороги, заботясь лишь о том, чтобы не уронить раненого и не подвернуть собственную ногу. Очень скоро выяснилось, что и мойпар о нас не забыл. Правда, поначалу я решил, что появление волчьей стаи - чистая случайность.
Эти рослые, беспощадные "санитары леса" возникли неожиданно сразу с двух сторон нашего маленького отряда - справа три и слева четыре. Первым же их, как ни удивительно, заметил Андрей, шедший в тот момент замыкающим.
- Димыч, у нас гости, - будничным тоном сообщил он.
Я тащил носилки и был сосредоточен на том, чтобы не оступиться, и не сразу отреагировал на его слова.
- Откуда гости?! - до меня наконец дошел смысл Дюхиной реплики. - Где? - Я завертел головой, насколько было возможно, но ничего не увидел, зато тут же попал ногой в небольшую мшистую кочку, споткнулся и едва не выпустил носилки. - Черт! Андрюха, что ты там про гостей несешь?
- Похоже, это волки, - так же невозмутимо дополнил свои наблюдения он.
- Ты уверен?
- Ну, не собаки же посреди тайги разгуливают?
В этот момент волков заметил и Степан. Вернее, одного волчару, перегородившего внезапно ему дорогу. Зверь был одновременно красив и ужасен - той дьявольской красотой хищника, совершенной машины для убийства, какая отличает их от остального животного мира. Красота хищников завораживает и пугает. Достаточно вспомнить хоть акулу, хоть касатку, хоть тигра… Даже обычная домашняя кошка! Пока она мурчит на диване - милое и обаятельное существо. Но как только оказывается где-нибудь на природе, на даче, она преображается мгновенно, и хозяева часто испытывают самый настоящий когнитивный диссонанс, видя, как их ласковый барсик или мурзик вмиг превращается в отвратительного и беспощадного убийцу бурундуков, мышей и кротов, которых еще и таскает в дом напоказ, дескать, вот я какой крутой!
Степан встал как вкопанный, подняв по уговору левую руку: опасность! Потом медленно стянул ружье с плеча и взял наизготовку. Я прекрасно понимал, что прицелиться парень не успеет, но пугнуть зверя вполне может. Вот только испугается ли волк?..
Почему-то совершенно не к месту в голове всплыла история, услышанная еще в юности от одного лесника, приятеля моего отца. Лесник оказался застигнут в лесу пургой, сбился с пути и решил заночевать. Выбрал кедр потолще, закопался в снег с подветренной стороны комля. Но утром его обнаружила стая серых разбойников. Лесник понял, что не дойдет, если не прогонит хищников. Он начал стрелять. Сначала вверх. Но волки отреагировали только на первые два выстрела, а потом спокойно улеглись кругом по сугробам. Тогда лесник попробовал подстрелить одного или двух. Он знал, что если волки сильно голодны, то они запросто могут разорвать и съесть убитого или тяжелораненого товарища. Однако ему и тут не повезло. Попал он только в одного и то лишь ранил. Но остальные не только не испугались - они явно обозлились, стали рычать и подвывать, кружили вокруг кедра, делали ложные выпады, будто бросаются в атаку. Лесник стрелял и стрелял, пока не кончились патроны… Так вот он утверждал, что волки считали выстрелы! Говорил, как будто они знали, сколько у него зарядов, и когда они кончились, звери смело вышли из укрытий и двинулись к человеку. Спасли того лесника охотники. Услышали пальбу и решили проверить, кто же так бездарно тратит боеприпасы…
- Что будем делать? - тихо спросил Дюха, подойдя ко мне вплотную. - Вроде бы волки летом на людей не нападают, да еще на целую группу?..
- Это неправильные волки, - сказал я совершенно серьезно, - но ты прав: надо что-то срочно предпринимать, долго мы здесь не продержимся… Степан, - повысил я голос, - перед тобой, похоже, вожак?
- Да, дядя Дима, но я не хочу убивать его.
- И не надо. Пугни его одиночным. Лучше, чтобы картечь прошла как можно ближе… Вон, рядом с ним пень, я вижу. Давай в него!
Степан так же медленно повел стволом от бедра. В сгустившейся тишине выстрел прозвучал, как удар грома. И, каким бы ни был смельчаком вожак стаи, но грохот, пламя, дым и разлетевшийся на куски буквально под его носом пень сделали свое дело. Нервы волка не выдержали, и он метнулся в сторону, в заросли ольхи, поджав хвост, как обычная дворняга!
- Молодец, Степа! - рявкнул Дюха и молниеносно выпалил по очереди вправо и влево, как заправский рейнджер.
Лес тут же огласился визгом и рычанием - картечь все-таки нашла себе жертву. Мы, не сговариваясь, рванули вперед с максимальной скоростью, на какую были способны. Этот полубег, полушаг продолжался минут двадцать. Наконец все выдохлись и буквально рухнули в мох, дыша широко раскрытыми ртами, как рыбы.
Отдышавшись, притихли, стали озираться, но признаков преследования не заметили. Быстро перекусили сухпайком, попили воды и двинулись дальше. А когда пересекали неширокую гарь, внезапно были атакованы птицами! На нас со всех сторон ринулись дятлы, пустельги, сороки, по-моему, даже пара ястребов-тетеревятников. Птицы крутились над головами, норовили ударить клювом и когтями в лицо, в темя.
В этот раз носилки тащил Дюха. Пришлось мне выполнить роль системы ПВО. Я быстро перезарядил ружье мелкой дробью и сделал пару выстрелов в разные стороны. То же проделал не растерявшийся Степан. Рассерженные пернатые разлетелись кто куда, оставив в воздухе несколько перьев, а одна пустельга неловко, по дуге, ушла в мелколесье - видимо, дробь повредила-таки ей крыло. Мы, конечно, снова припустили со всех ног, чтобы оказаться под пологом леса до повторной атаки. И это уже не выглядело случайностью!
На коротком привале я поделился сомнениями с остальными.
- Не могу избавиться от ощущения, что животных на нас кто-то направляет.
- Мойпар - больше некому, - тут же заявил Андрюха, смазывая антисептиком ссадину на лбу.
- Это становится несмешным, - сказал я. - Так мы можем и не дойти до ночи.
- А он именно этого и добивается!
- Мойпар хочет вернуть сэн лыпийн, - мрачно повторил Степан. - Нужно отдать…
- Нет, - твердо возразил я, - обратного пути нет! Даже если мы сейчас повернем назад и положим ларец на место, выйти из тайги до того, как новый ее Хозяин обретет силу, мы не сможем, а значит - погибнем. Так что - подъем и вперед!..
И гонка на выживание продолжилась.
* * *
Запись разговора по подконтрольной линии (12.08.09; 15:09).
- Хозяин, это Секач. Мы на точке встречи. Калач не появился. Маяк неподвижен. Наши дальнейшие действия?
- Даю частоту маяка Крота. Он может быть еще активен…
- Принял… Проверяю… Есть пеленг, но слабый.
- Двигайтесь на перехват. Времени в обрез! Тамга должна быть у меня не позже двадцати трех часов. Сегодня!..
- Сделаем, хозяин!..
Отбой.
Длительность беседы - 22 сек.
* * *
Калач умирал, и ему было хорошо. Еще никогда в его долгой, бестолковой, бесцельной воровской жизни не было столь радостного и приятного момента! Калач буквально купался в волнах счастья. Они баюкали его исстрадавшееся, исхудавшее, уставшее тело, забирали боль и тоску, нашептывали что-то неразборчивое, но приятное. Калачу было тепло. Волны тепла накатывали непрерывно, постепенно убыстряя свой бег. И одновременно с этим нарастал тонкий звон, будто далеко, на грани слышимости, кто-то играл на малиновом колокольчике. И этот кто-то шел к нему, Калачу, чтобы сообщить некую радостную весть. А иначе зачем же звонить в колокольчик?..
Калач уже не помнил ни своего отчаянного бега сквозь заросли и бурелом, ни хриплого, страшного дыхания за спиной, ни ужасного, ломающего хребет удара сзади. Теперь ему было очень хорошо и спокойно, а все ужасы и боли канули в прошлое. Их время ушло. Наступило время счастья и неги, которые будут длиться вечно!..
Калач почувствовал новый, всепоглощающий прилив непередаваемого кайфа и запел. Но не голосом - всем телом, каждой клеточкой, каждым нервом. Это был гимн наслаждению, песня радости, ода бесконечному счастью, и наконец последняя частичка души Калача растворилась в ней без следа.
Мойпар отбросил прочь ставшее легким и сморщенным тело двуногого и исторг тоскливый рев: слишком мало оказалось в добыче живительной силы. Он по-прежнему очень голоден. А прочие двуногие успели уйти слишком далеко - не догнать. И главное, они посмели унести его тамгу! Он должен вернуть ее, иначе…
Мойпар глухо заворчал и стремительным, текучим шагом бросился в погоню. Ни один листок, ни одна травинка не шелохнулись при этом. Словно призрак скользнул в чащу.
* * *
Мы успели. Вышли к знакомой дороге уже в сумерках. Правда, знакомой только Степану. Парень воспрял духом, заявив, что теперь остались сущие пустяки - каких-то полтора десятка километров, и мы - дома. Однако, поглядев на взрослых дяденек, валяющихся вдоль обочины и хватающих пересохшими ртами воздух, растерялся.
- Дядя Дима, нужно идти!
- Погоди, Степа, мы же выполнили марш-бросок - вышли из владений Хозяина урмана. Ты сам об этом говорил?
- Мы на границе. Он еще может настигнуть. Вставайте, пожалуйста!..
- Слушай, а поселок какой-нибудь недалеко есть? - вдруг спросил Андрюха.
- Ближе, наверное, Степановка, - оглядевшись, неуверенно ответил парень.
- В честь тебя, что ли, назвали?..
- Что?..
- Проехали. Там наверняка вышка сотовой связи есть, - пояснил мне Дюха, доставая мобильник. - О, смотри, одна "шпала" имеется!..
- И что это нам дает?
- А то! - Куваев снова полез в свой рюкзак, вытащил какую-то коробочку с сетчатой чашкой антенны и длиннющим проводом. - Степа, будь другом, заберись на вот эту березу повыше и присобачь там мою хреновину.
Парнишку упрашивать не пришлось - через пару минут устройство было на месте.
- А что это, дядя Андрей?
- Это - наше спасение!.. - Дюха уже возился со шнуром от прибора и мобильником, соединяя их через какую-то жуткого вида плату. - Минуточку… Так… Еще немного… Готово!
Он жестом фокусника показал на конструкцию, затем быстро набрал на телефоне номер.
- Мамочке звонишь, чтобы не беспокоилась? - ехидно осведомился я.
- Ага. Папочке… - отмахнулся Куваев. - Алло! - вдруг заорал он. - Это МЧС?.. Говорит волонтер Бигфут, личный номер пятнадцать - тридцать пять - тринадцать… У меня ЧП! Четверо гражданских, один "трехсотый", тяжелый. Фиксируйте координаты по точке вызова. Уровень опасности - желтый. До красного в течение часа… Хорошо. Принял. Жду.
- Так ты у нас еще и агент ноль-ноль-семь?! - Я был откровенно поражен. Надо же, мы дружим со школьной скамьи, а оказывается, я про друга ничего не знаю!
- Я еще и на гитаре умею, и яичницу готовить, - оскалился Дюха. - Расслабься, Димыч. В волонтерах МЧС я только с прошлого года. Это что-то вроде внештатного сотрудника. Мы больше наблюдаем, сообщаем о разных происшествиях, оказываем первую помощь.
- И что теперь?
- Ждем. Сигнал мой приняли. Обещали прислать помощь.
- Какую?
- Транспорт, конечно.
- А что это за хрень на березе висит?
- Это мое собственное, так сказать, изобретение, - Андрей самодовольно улыбнулся. - Усилитель несущего сигнала. Вроде переносной сотовой станции, только несамостоятельной. А запитывается она от обычного силового накопителя - пауэрбанк называется. Хватает на несколько минут, но, как видишь, этого вполне достаточно.
- Силен, дружище! - искренне восхитился я. - Старик Хоттабыч нервно курит в туалете!..
Я не договорил, мы все одновременно услышали приближающийся шум двигателя. Машина шла по дороге со стороны Бакчара и, судя по звуку, это был не грузовик и не автобус.
- Что-то они слишком быстро, - пробормотал удивленно Куваев.
- Вряд ли это эмчеэсники, - покачал я головой. - А ну-ка, братцы, быстренько встаем и - в кусты, от греха подальше!
Мы дружно вскочили и едва нырнули за стену придорожных кустов, как из-за поворота появился мощный "хаммер" цвета хаки и без номеров! Машина, приближаясь, вдруг заметно начала снижать скорость. Мне это очень не понравилось. Невидимые за тонированными стеклами пассажиры явно что-то или кого-то искали. "Да не кого-то, а нас!" - мелькнула правильная мысль. Вот только на спасателей это было ни чуточку не похоже.
- Это не МЧС, - тихо проговорил Андрюха.
- Согласен, - сказал я и перезарядил ружье картечью. Степан, глядя на меня во все глаза, молча сделал то же самое. Молодец, парнишка, не паникует, не теряется!.. Я вытащил из-за пазухи пистолет Сотникова, сунул сидящему на корточках бородачу под нос, так что мужик невольно шарахнулся, пытаясь уклониться, и предупредил: - Похоже, дружки твои объявились. Так вот, не надейся! Дойдет до горячего, ты первый - труп. Понял?
- Не психуй, сердешный, - неожиданно произнес бородач рокочущим голосом, - всех Господь приберет. Всему свое время, и всяк его обретет…
- Заткнись! - рыкнул на него Дюха. - Нашел, где проповеди читать… Сектант, что ли?
Мужик отвернулся и замолчал. Я отдал Куваеву пистолет.
- Из него стрелять только в крайнем случае, иначе потом не отпишемся.