* * *
Анна сидела перед зеркалом и с каким-то странным удивлением рассматривала собственное лицо. Кажется, все еще молода и прекрасна. Конечно, не такая, как несколько лет назад. Юношеская стройность и угловатость ушли. Теперь ее лицо покруглело, покрылось естественным румянцем, щечки пополнели. Хрупкие когда-то плечи налились, стали мягкими и округлыми. Стан уже не был так тонок, но приобрел соблазнительные изгибы. Молочно-белая кожа светилась. Движения ее были медленными и изящными.
После возвращения из Голландии Петр приказал возвести дом из кирпича, двухэтажный, просторный. Там и поселилась Анна с престарелой матерью и братом. У каждого были свои покои. Анна завела слуг. Вскоре были выстроены конюшня и беседка, увитая карликовыми розами, с резными скамьями.
Нет больше немки с Кукуя Анхен, которая подавала пиво в трактире отца, где любой мужлан мог пощипать ее за задок, приговаривая: "Красотка, красотка". Теперь она Анна - любовница царя, уважаемая особа. Ездит в карете, запряженной лучшими лошадьми, живет в богатстве и роскоши.
Теперь ее дом посещали уважаемы господа: хозяева фабрик и мануфактур, послы, приближенные Петра и европейских королей. И все они приходили по приглашению. Анна давала роскошные обеды и ужины, которые прославили ее как великолепную хозяйку и искусницу на всю Москву. Закрома ее были полны всевозможными припасами: копченьями и соленьями, сластями и зерном, вином и медовухой.
Анна следила за домом хорошо, строгой была хозяйкой, но и зря никого не обижала. Девки ее всегда были чисто одеты и выглядели ухоженно - за несуразный вид Анна наказывала очень строго. Всюду у нее был порядок. Полы натерты, окна и мебель блестели от чистоты, кровати идеально заправлены, цветы свежие и ароматные.
В Москве Анну называли не иначе как кукуйской царицей. Да она и была царицей, с тех пор как Евдокию, еле живую от перенесенных стыда и унижения, сослали в монастырь в Суздаль. Просто, без всяких разговоров, посадили темной ночью в карету и увезли. Там сейчас и льет слезы несчастная, покинутая всеми женщина. Вот как поступает Петр с неугодными: врагов казнит, а женщин хоронит в монастырских стенах. То же было и с Софьей много лет назад.
Правда, Евдокия недолго печалилась, недолго слезы проливала.
Год провела она в монастыре: в одиночестве, холоде и голоде. В это время луч солнца, пробивающийся в маленькое окошко у самого потолка, был единственной радостью бывшей царевны.
А потом в город приехал Степан Глебов, богатый помещик и офицер. Он так и не перестал считать Евдокию настоящей царицей, несмотря на ссылку, да и многие тогда так считали, что сильно злило Петра.
Узнав, что Евдокию морят голодом и спит она в холодной келье, он через духовника послал ей в подарок шкуры песца и соболя.
Вскоре Евдокия и Степан познакомились лично. Глебов был симпатичен и не лишен природного обаяния, к тому же всегда искренне преклонялся перед женским полом. Степан соблазнил бывшую царицу, а она и не сопротивлялась, а с большим желанием поддалась его чарам.
Однако связь эта долго не продлилась. Евдокия быстро надоела Глебову, и он перестал навещать ее. Она отправляла ему сотни писем, просила, молила, плакала, угрожала, но Степан даже не принимал гонца. Испугавшись, что их связь раскроется и расправы не миновать, Глебов исчез, и Евдокия никогда его больше не видела. Мало было печали, так еще от этой связи царица понесла.
Беременность проходила тяжело, а когда пришло время рожать, ребенок появился на свет мертвым. Евдокия с неделю пролежала в горячке, в бреду выкрикивая имя возлюбленного, который не пожелал ее больше знать. Потом Евдокия скончалась. Петр на похороны даже не явился.
Анна провела щеткой по длинным шелковистым волосам; в ушах ее сверкали бриллиантовые серьги.
А что же с ней станется, с Анхен? Петр был с ней нежен, ухаживал за ней, обеспечил красивую жизнь, дал богатство и власть. Но одного он ей дать так и не смог: семьи.
Петр бывал в ее доме наездами. Прикатит, когда захочет, и так же исчезает, чуть только появится дело поинтереснее. А Анне оставалось только сидеть у окна и ждать его возвращения. Детей у нее не было, а жениться на ней царь, по-видимому, не собирался. Нет. Никогда он не сделает ее честной женщиной, никогда не защитит от злых языков, обвиняющих ее в распутстве и лжи.
Все пустое. Жизнь проходит мимо, а что у Анны есть, кроме кратких ночей любви и роз с шипами? Она бы с радостью променяла роскошь кирпичного дома на уют и тепло маленькой хижины, где была бы всего одна комната, но где Анна смогла бы жить с мужем и детьми.
А Петр мало того что сам, бывало, приезжал пьяным и немытым, так еще и привозил ораву голодных ртов. Нежданные гости врывались в дом - иногда и посреди ночи - и требовали еды и выпивки.
Анна прямо в ночном платье вскакивала с постели, будила девку, и они вместе бежали в кладовые и на скорую руку готовили какое-нибудь несложное блюдо, так как этим обжорам, видимо, было все равно, что класть в рот. Доставали медовуху, вино и поили гостей.
Анна много раз просила Петра хотя бы предупреждать ее заранее об этих варварских набегах, но царь лишь странно смотрел на нее хмурился и отвечал:
- Тебе тяжко, что ли?
Анна вздыхала и отворачивалась.
В такие моменты ей хотелось ударить Петра, выставить его за порог. Глаза б ее больше его не видели. А затем, ночью, жалела о плохих мыслях, у Господа просила прощения и тихо шептала о своей любви…
Анна провела щеткой по длинным шелковистым волосам и на мгновение залюбовалась сверкающими камнями в изящных сережках.
Услышав за окном шум, она обернулась и увидела, как к дому подъехал Петр.
Вскоре он был уже у нее в комнате, прижимал Анну к себе крепко-крепко, как делал много лет назад.
- Нет больше Лефорта, - шептал он.
- Да… - тихо ответила Анна, и слезами сожаления наполнились ее глаза.
Анна всегда хорошо относилась к Лефорту.
В отличие от Петра, он был учтив и обходителен, никогда не обижал, искренне преклонялся перед ее красотой.
- Не будет больше такого друга, - продолжал царь.
Анна гладила его спину и шептала слова утешения, но какие слова могли избавить человека от боли потери?
Глава 6
Анна, задумавшись, сидела в увитой розами беседке. Давно уже Петр не навещал ее. Да оно и хорошо, а то как заявится снова с пьяной оравой, и подавай на стол всю снедь, какую ни найдешь.
Грустно ей было и печально. Одна она совсем осталась, ни друга у нее, ни союзника. На кой ей все это богатство, если даже душу излить некому?
Зависть к Монсихе достигла предела. Анна всем своим существом ощущала ненависть, которую питали к ней люди. Когда она проезжала в карете по улицам города, ей чуть не плевали вслед. "Опять окаянная поехала", - шептали повсюду.
Анна, услышав шум, встала и направилась к дому. Неужто царь решил наведаться? Она с неприятным чувством направилась к дому.
Нет, не он. Из кареты, подъехавшей к дому, вылез саксонский посланник Кенигсек. Одетый с иголочки по последней моде, ухоженный, он слишком резко контрастировал с обычно взлохмаченным, угрюмым, пьяным Петром.
Кенигсек поклонился, приветствуя Анну, и она любезно пригласила его в дом.
Они сели в гостиной. Анна приказала подать чаю. Какое-то время молчали. Затем посланник стал спрашивать о ее делах. Он нежно улыбался, в глазах его искрилось какое-то незнакомое Анне чувство.
Посланник рассказывал много интересных историй. Анна с удовольствием слушала о великолепии французского двора, о короле-солнце Людовике XIV и его фаворитках: Марии Манчини, Луизе де Лавальер, Атенаис де Монтеспан…
- Король воспылал любовью: на балу у Генриетты Английской он увидел фрейлину Луизу де Лавальер, - говорил посланник. - Влюбленные всячески оберегали свой секрет, встречались тайком, преимущественно в замке Фонтенбло или в комнате графа Сент-Эньяна. Тем не менее вскоре об этой связи стало известно всем, в том числе и Марии-Терезии, которая ожидала ребенка. Бурное выяснение отношений вылилось в длительную ссору, во время которой король целиком посвятил себя любовнице.
Иногда Луиза отказывалась от встреч с Людовиком, ссылаясь на недомогание. Однако король старался под любым предлогом увидеться с ней. Однажды он проскакал тридцать семь лье, для того чтобы провести ночь с Луизой в замке Сен-Клу. Несмотря на такое проявление пылкой страсти, девушка пыталась уговорить короля вести себя благоразумнее перед родами своей жены. Луизе казалось, что он может снова стать на путь истинный, поэтому она чувствовала сильнейшие угрызения совести, находясь в объятиях своего любовника.
Вскоре на свет появился сын Людовика XIV, наследник престола, которого также назвали Людовиком. Это счастливое событие на время сблизило коронованных супругов. Семейная жизнь шла своим чередом, но страсть к Луизе, полыхавшая в сердце короля, не угасала. Как только дофин был окрещен, монарх снова вернулся в постель мадемуазель де Лавальер.
Ссора, которая произошла между Луизой и Людовиком XIV, не только скрепила их отношения, но и помогла Луизе приобрести статус законной фаворитки. Однажды король спросил Луизу о любовных похождениях Генриетты Английской. Фаворитка, не желавшая раскрывать тайну подруги и покровительницы, наотрез отказалась отвечать. Людовик XIV был просто в ярости, и ночью, так и не дождавшись любовного письма, Луиза покинула замок Тюильри и побежала в монастырь Шайо.
Король тут же вскочил на лошадь и помчался вслед за ней. Все это происходило при королеве, которая, наблюдая за мужем, сказала, что он совершенно потерял всякий стыд. Более того, когда Людовик XIV привез Луизу в Тюильри в своей карете, он при всех поцеловал ее, тем самым доведя измученную королеву просто до безумия.
Нежные чувства к Луизе проявлялись не только на словах. В течение нескольких месяцев монарх возвел в честь любовницы самый красивый дворец в мире - Версаль. Когда удавалось оторваться от строительства, Людовик XIV писал страстные письма своей возлюбленной. Если король возвращался в Париж, он в первую очередь шел не к жене, а к Луизе. Вскоре фаворитка объявила королю, что ждет ребенка.
Анна слушала рассказ гостя, затаив дыхание. В этой Луизе она иногда видела себя, и вся история ей казалась похожей на ее жизнь с Петром.
- Ребенок родился, - продолжал Кенигсек. - Каково же было изумление Луизы, когда монарх дал распоряжения отнести новорожденного в Сан-Ле, где по приказу короля он был записан как Шарль, сын господина Ленкура и мадемуазель Элизабет де Бе. Луиза, как затравленное животное, спряталась в своем доме, не принимая никого, кроме короля. К весне Версаль был уже достроен, и Луизу официально объявили фавориткой Людовика XIV. Участь второго ребенка Луизы была такой же, как и первого: его записали как сына Франсуа Дерси и Маргариты Бернар.
Постоянные жалобы и неудовлетворенность Луизы приводили к тому, что король на время оставлял свою возлюбленную. Например, после рождения второго сына Луизы он обратил внимание на принцессу Монако, которая была необыкновенно красива и имела богатый сексуальный опыт. Однако через три недели короля утомила ее излишняя пылкость, и он вернулся к Луизе де Лавальер.
В январе умерла Анна Австрийская, мать Людовика XIV. После ее смерти король и вовсе забыл обо всех приличиях. Мадемуазель де Лавальер стала сопровождать монарха везде, она даже стояла рядом с Марией-Терезией во время мессы. Что же касается безутешной королевы, ей не оставалось ничего, кроме как смириться со своим незавидным положением.
Примерно в это же время Людовик XIV обратил внимание на жену графа де Монтеспан, Франсуазу Атенаис. Луизе же досталась роль молчаливой наблюдательницы. Однако король-солнце не желал отказываться и от ее объятий. В спектакле "Балет муз", который монарх устроил в Сен-Жермене, Луиза и мадам де Монтеспан играли совершенно одинаковые роли. Таким образом Людовик XIV хотел дать понять всем придворным, что теперь обе любовницы будут иметь равные права.
Большим ударом для Франсуазы стало известие о том, что король даровал титул герцогини мадемуазель де Лавальер и признал своей дочерью третьего ее ребенка - маленькую Марию-Анну.
Кенигсек замолчал и посмотрел на Анну. Глаза ее были красны. Сердцу было больно, грудь сжимала давняя обида на Петра за то, что пренебрег ею, забыл.
Посланник резко встал и приблизился к Анне. Взял ее за руку и ласково погладил хрупкие пальчики. Она вздохнула, почувствовала, как на глаза навернулись слезы счастья и облегчения. А может, и не одна она вовсе. Вот, нашелся друг, способный выслушать ее, понять ее мучения и облегчить ей страдания. Щеки Анны порозовели. Она не шевелясь, словно окаменев, сидела в большом кресле, а Кенигсек молча гладил ее руку.
Неизвестно, сколько времени так прошло. Посланник медленно подался вперед и легко коснулся губами щеки Анны. Она резко выдохнула и поднялась:
- Что же это… Нехорошо, Франц. Что люди скажут? Да и страшно.
Кенигсек, не ответив, вновь приблизился к ней и обхватил ее за талию. Анна вздрогнула, но не оттолкнула его.
- Анхен, Анхен, я уже давно влюблен в вас. Мне тяжко видеть, как вы страдаете, птичка моя, - шептал он, прижавшись щекой к ее плечу.
Затем он нежно, но настойчиво развернул Анну к себе. Его красивое лицо с правильными чертами было так близко, что она не смогла сопротивляться искушению. Теплые глаза посланника мягко сияли. Он припал к ее губам в страстном поцелуе. Анна больше не хотела бороться, не хотела сопротивляться счастью… Тело ее ослабело, она бессильно обмякла в объятиях Франца.
Петр приехал в дом Анны лишь через несколько недель. Он ворвался к ней, как всегда, неожиданно. На улице шел дождь, небо было мрачно.
Войдя в гостиную, Петр увидел Анну, сидевшую за столом, а напротив нее - Франца Кенигсека. Они играли в карты. Царь нахмурился и повалился в ближайшее кресло. Его сапоги оставили грязные следы на мягком ковре, однако он этого даже не заметил.
- Ох, Питер… - пролепетала Анна и встала ему навстречу.
Петр лишь махнул рукой и басом произнес:
- Ничего, ничего… Прикажи подать чаю. Есть не буду.
Анна кивнула и позвала девку.
Вскоре подали чай. Петр, выпучив глаза, внимательно наблюдал за Анной и посланником. Не зря он вот так неожиданно явился. Взволновали его странные слухи, гулявшие по Москве. Якобы люди стали часть видеть кукуйскую царицу в сопровождении саксонского посланника Кенигсека. Неужели Анхен могла так его предать? Петр не верил, однако все же решил убедиться.
И точно. Наблюдал он за ними и чувствовал между ними какую-то незримую связь. Слишком нежным был взгляд Франца, обращенный на Анну; слишком старательно она отводила глаза. Неужто и правда предала его, девка коварная? Сколько он ей дал, а она, кошка гулящая, с другим увивается?
Петр внезапно ощутил, как его охватывает дикая ярость. Он вскочил, бросил чашку на пол и, грозно посмотрев на Анну, вышел на улицу, громко хлопнув дверью.
"Ну, погоди, ведьма, - гневно думал он. - Наплачешься еще".
С того раза Петр перестал приезжать на Кукуй, в дом Анны Монс. Пока все было тихо, но тишина, как известно, часто предвещает бурю.
В этот период свой жизни Петр все время был беспокоен.
И толчком стало событие, которое окончательно уверило Петра в предательстве Анны.
В апреле в Шлиссельбурге состоялся пир по случаю отремонтированной яхты. Напившись, Кенигсек утонул в Неве, однако труп его выловили лишь спустя несколько месяцев. В его вещах нашли золотой медальон с изображением Анны Монс, а также множество любовных писем от нее. На этих листках она признавалась Францу в любви, клялась в верности, жаловалась на одиночество.
Три дня Петр просидел взаперти. Думал. Так сильно повлияло на него предательство Анны. Образ прекрасной феи с таинственным взором - такой он увидел ее когда-то давно, много лет назад, на крыльце дома ее отца, - навсегда померк. Теперь Петр знал лишь коварную соблазнительницу, змею, которую пригрели на груди, а она в ответ укусила его, впрыснула яд ему в сердце. Ночами ему снилась не Анна - ему снилась ведьма. В глазах ее горел дикий огонь похоти и жадности. А может, права была Наталья Кирилловна, когда говорила, что опоили-де ее сыночка, ее Петрушу. Неужто и в самом деле существуют наговоры и злые зелья?
Вскоре после того, как тайна Монсихи была раскрыта, Анна оказалась в опале. Сгоряча Петр хотел отправить ее на плаху, но Алексашка, давний друг, вцепившись в его рукав мертвой хваткой, отговорил царя. В итоге у Анны забрали дом и все имущество, кроме драгоценностей, подаренных Петром, и поместили под арест. Она также была обвинена в ворожбе и гадании. Приглядывать за ней назначили князя Ромадовского.
Лишь через несколько лет ей разрешили посещать лютеранскую церковь. Тогда же прусский посланник Георг-Иоанн фон Кейзерлин принялся ходатайствовать о том, чтобы жениться на Анне.
Сначала Петр счел это наглостью и отказал. Лишь через год он пересмотрел свое решение, и Анна с фон Кейзелингом сыграли тихую свадьбу. Однако Анне не суждено было познать семейное счастье. Через несколько месяцев Георг скончался на пути в Берлин. Причина так и не была установлена. Сама Анна умерла от чахотки через три года после описанных событий.
Глава 7
Вскоре после того, как Петр вернулся из Великого посольства, началась подготовка к войне. Швеция была самым сильным государством в прибалтийском регионе и одной из лидирующих стран во всей Европе. Страной управлял юный Карл ХII, когда он пришел к власти, ему было всего 15 лет. Поэтому соседи Швеции надеялись на быструю и довольно легкую победу, образовав Северный союз, в который входили Дания, Саксония и Россия. Царь Петр последним присоединился к Северному союзу. К началу Северной войны Россия имела всего один порт для торговли с Европой - это был Архангельск, но плохие условия для навигации и еще не развитый флот делали торговлю по морю непростой. Поэтому Петр хотел получить выход к Балтийскому морю.
С Турцией война закончилась, заключили мир, а на следующий день объявили войну Карлу XII.
Начало войны было за шведами. Карл к 1700 году уже стал совершеннолетним и полностью посвятил себя военному искусству. В результате его активных действий на территории Дании был подписан мирный договор между Данией и Швецией. Петр не знал о выходе Дании из войны и 3 сентября отправился с войском к городу Нарва, это была самая крупная крепость в Ингерманландии. По договору с Саксонией именно это территория отходила к России после победы над Швецией.