* * *
Как они ни устали, но впереди была еще ночь медовых наслаждений. От впечатлений у Лили кружилась голова, и этой ночью на берегу Адриатики она была особенно нежно-расслабленной и ласковой. Лежа на спине, Лиля мягко поддавалась сильным движениям Влатко, содрогаясь от ритма его большого тела, смотрела в высокий дубовый потолок и шептала:
- Влатко, до чего я счастлива, что нашла тебя!..
- Это я нашел тебя, прошептал в ответ Влатко и заснул прямо на ней.
Пятое письмо Лили
Мы уже несколько дней живем во "дворце" у Самборских, и время проходит так интересно и насыщенно, что я не успеваю писать каждый день, как обещала. У Милоша гостит очень интересный человек, немец Вольфганг Леонгард, очень интеллигентный мужчина. Между ним и Влатко с Милошем все время идут жаркие политические и исторические дискуссии. Вот бы папе поучаствовать в них!
По утрам мы все спускаемся в сад позади дома и "пасемся" в саду, срывая фрукты прямо с деревьев и поедая их тут же. Потом раздается звон гонга - нас зовут на завтрак, это так романтично и отдает благородной стариной. Уже готов ароматный и сладкий-пресладкий густой турецкий кофе, сваренный в медных джезвах с деревянными ручками. Его разливают по маленьким чашкам. Я такого вкусного кофе никогда не пила. Особенно ценится пена, образовавшаяся сверху при варении. Ее разливают всем по чашкам.
На столе уже накрыт завтрак: свежий пахучий хлеб и сыры разных сортов, всевозможные фруктовые соки и, конечно, помидоры. Без помидоров не обходится ни одно блюдо, их называют "парадизы", что означает "рай". И действительно, у них райский вкус.
После завтрака мы едем на пляж купаться. Пляж не такой, как в Болгарии, мелкая галька и камни, вода Адриатики изумительная, ласковая, нежней и солоней Черного моря, она так и держит пловца на поверхности.
Мы опять ездили в Дубровник. Папе будет интересно узнать, что там со Средних веков была еврейская община и имелась синагога. Это одна из самых древних полностью сохранившихся европейских синагог. Теперь по субботам она открыта для нескольких живущих здесь еврейских семейств, а в будние дни это просто музей для посетителей. Влатко ничего не знает о еврейской религии и хочет узнать побольше. Я тоже мало знаю и не верю ни в какого бога, но все-таки чувствую себя еврейкой. Там мы увидели старинные ритуальные предметы. Особенно интересна минора - семисвечник, ей пять веков, и ее в 1492 году привезли изгнанные из Испании евреи. Есть средневековые свитки-торы, их скрывали во время войны, когда там стояли гитлеровцы.
В Югославии совсем нет антисемитизма.
Потом мы пошли в кино и смотрели американский фильм со знаменитой Мэрилин Монро. Она считается кинозвездой первой величины. Но, по-моему, она слишком откровенно сексуальна, все время принимает зазывающие позы и появляется в таких рискованных любовных ситуациях, что я даже смущалась. Я сказала об этом Влатко, но она именно этим ему и нравится. Я даже заспорила с ним и рассердилась. У мужчин странные вкусы, особенно на блондинок.
* * *
В эту ночь Влатко был как-то необычно агрессивен в страсти, он сильно и резко поворачивал Лилю то на бок, то на живот, то сажал верхом на себя. Она с удивлением поддавалась ему, потом шепнула:
- Ты, наверное, воображаешь, что занимаешься любовью с Мэрилин Монро? Раньше ты не делал со мной ничего такого. А с ней бы, наверное, делал.
- Глупости! Я все больше и больше люблю тебя и твои ласки.
Шестое письмо Лили
Дорогие мои мама и папа!
Сегодня хочу рассказать о новых впечатлениях от Югославии. На обычном городском рынке я поразилась изобилию продаваемого мяса. Никогда в жизни я не видела такого изобилия и не представляла, что оно может быть. Вдоль длинной стены висят на громадных крюках десятки свежих громадных коровьих, свиных, бараньих и телячьих туш. Кроме того лежат разные нарубленные части - вырезка, мякоть, суповые кости. Рядом - навалом сотни куриных, гусиных, утиных тушек. Все товары свежайшие. Тут же свисают сотни метров разных колбас. Все это изобилие - продукция частных крестьянских хозяйств.
В стороне находится рыбная часть рынка. Ее все время поливают из брандспойтов, и там нет рыбной вони. Обилие рыбы потрясающее - всех размеров и форм. Ее выловили из моря прошлой ночью. Для покупателей рыбу тут же разделывают, чтобы были части без костей. Там же и крабы, и креветки, и устрицы. Никаких очередей нет, для югославов такие продукты и обилие - привычное дело. Я вспоминаю наши нищие рынки, и мне так обидно за наших людей, что хочется плакать. Несчастная наша Советская Россия - ничего подобного в ней нет, русские даже не могут себе представить товарного изобилия западного мира.
Кроме наших наблюдений нам много рассказывает о Югославии Милош Самборский. Хотя Югославия считается социалистической страной, люди живут свободно и богато, могут выезжать во все европейские страны на заработки. Особенно часто югославы ездят на своих машинах на отдых в соседнюю Италию. Представьте себе, даже покупать обувь ездят в Италию, потому что там она дешевле! Конечно, Тито ведет страну по своему пути, он не захотел подчиняться Сталину и не подчиняется Хрущеву. Милош сказал нам, что только Тито может держать вместе все шесть разных республик Югославии, но как только он умрет, Югославия распадется на отдельные мелкие страны. Это будет очень жалко, потому что страна прекрасная и люди живут мирно и счастливо.
Влатко мне потом говорил: "Видишь, социализм может иметь нормальное человеческое лицо, если людям дать возможность жить, как они хотят. Мы в Албании постараемся избежать ошибок России".
Я счастлива, что могу путешествовать с Влатко. Заканчивается наш югославский праздник, завтра мы уезжаем. Напишу вам, когда уже приедем "домой" - в Тирану. Мне так странно думать, что я еду в Тирану - домой.
* * *
Получив это письмо, Мария с Павлом даже испугались откровенных Лилиных мыслей.
- Я надеюсь, что цензура не просматривает всю почту, - сказала Мария.
Павел, чтобы успокоить ее, подтвердил:
- Наверное, из социалистических стран не просматривают.
21. Венгерские события
С тех пор как Лиля уехала, Павел постоянно следил за отношениями между Россией и зависимыми от нее странами Восточной Европы: его волновала ситуация в Албании. В газетах писалось о дружбе народов и достижениях социалистического лагеря, но для правдивой информации была одна отдушина - передачи на русском языке "Голоса Америки" и Би-би-си. Их глушили специальным устройством, через шум пробивались только отдельные слова. Бывали случаи, когда по доносам соседей за это арестовывали и судили. Павел осторожно приникал ухом к приемнику СВД-9 и комментировал для Марии:
- Все передачи полны сообщений о разоблачении культа Сталина на XX съезде. Вот чего Хрущев и другие не могли себе представить, так это какие неожиданные последствия будут в Польше, Венгрии, Чехословакии и в Восточной Германии. Их жители вынуждены терпеть жесткий диктат России, но это ведь европейцы, они не привыкли к такой зависимости и к таким плохим условиям жизни. В развенчании культа Сталина они почувствовали нашу слабину. Вот уже начались волнения в Польше.
- Чего поляки хотят?
- Они организовали восстание в Познани и потребовали вернуть им арестованного советскими властями Владислава Гомулку, их лидера и реформатора. Его арестовали и посадили в тюрьму еще в пятьдесят первом году за критику Сталина. Пришлось Хрущеву уступить требованиям, и Гомулку снова назначили первым секретарем польской компартии.
Кульминацией стало венгерское восстание осенью 1956 года. Это был не только резкий протест, в восстании отразился национальный характер венгров, мадьярская непримиримость и злость. Во главе Венгрии стоял Матиас Ракоши (Розенфельд), венгерский еврей. Он был обучен в Советском Союзе и назначен на должность генерального секретаря Сталиным. Ракоши проводил по советскому образцу насильственную коллективизацию и массовые репрессии. Было арестовано 540 000 человек - каждый двенадцатый житель страны. Но после развенчания Сталина в правительстве началась внутренняя борьба, и Ракоши устранили.
В 1955 году Хрущев признал нейтралитет Австрии и вывел оттуда оккупационные войска. В соседней с ней Венгрии почувствовали в этом ослабление режима, в октябре 1956 года в Будапеште начались демонстрации студентов и интеллигенции. Они тоже требовали вывода советских войск, отмены военного обучения и обязательного обучения русскому языку. По примеру Польши, вернувшей к власти Владислава Гомулку, венгры уже добились возвращения своего реформатора Имре Надя и теперь требовали создания нового правительства. Демонстранты пошли на захват Дома радио, появились первые убитые. Тогда они разоружили строительные батальоны, захватили их оружие и освободили из тюрем политических и уголовных арестантов.
Вместе со всеми был освобожден генерал Бела Кирай, которого Ракоши арестовал еще в 1951-м, обвинив в шпионаже в пользу США. Его тогда приговорили к казни, заменив ее пожизненным заключением. Хотя Кирай был страшно слаб, он смог организовать из отдельных групп восставших сплоченные силы - двадцать шесть тысяч восставших и тридцать тысяч военных.
С первыми боями в Будапешт ввели шесть тысяч русских солдат, 290 танков, 120 бронетранспортеров и 150 орудий. Но советским войскам было приказано пока не открывать ответный огонь, не поддаваться на провокации.
* * *
Когда началось венгерское восстание, передачи зарубежного радио стали глушить особенно тщательно, по слабым приемникам невозможно было ничего услышать. Павел с Марией ходили по вечерам к Августе, так как у Гинзбургов был сильный немецкий радиоприемник "Telefunken", и недавно Семену как министру подарили новинку рижского радиозавода "ВЭФ" - транзисторный приемник. Так можно было кое-что услышать. А главное, опасаться некого, соседей-доносчиков в их квартире нет.
Так Павел услышал, что возник еще один политический кризис, на этот раз на Среднем Востоке. Египетский диктатор Гамаль Абдель Насер объявил о национализации Суэцкого канала и закрыл его для израильских и западных судов. А канал служил для перевозки нефти американскими и английскими компаниями. Хрущев поддержал Насера, это вызвало интенсивное нагнетание "холодной войны".
Приникнув к радио, Павел рассказывал:
- Оказывается, в Египте и других арабских странах живет около восьмисот тысяч евреев. Они издавна пустили там корни и последние несколько столетий процветали. Как и евреи в России, они стали передовой интеллигенцией в арабских странах, на свои деньги основали в них лучшие больницы и другие учреждения. Но Насер начал изгнание евреев из Египта, особенно из Каира и Александрии. Теперь евреям приходится в панике бежать в Израиль, Европу и Америку…
А дальше события разворачивались так. 29 октября 1956 года израильские десантные подразделения высадились в тылу египетских войск на Синайском полуострове, открыли путь для своих наземных соединений. У Суэцкого канала они встретились с английским и французским гарнизонами из 80 000 солдат, и англичане с французами оккупировали канал. За пять дней израильтяне завоевали весь Синайский полуостров, захватили в плен десятки тысяч египетских солдат. Тогда к инциденту подключились американские политики.
Разъяренный Хрущев счел события в Египте агрессией против Советского Союза, а венгерское восстание - фашистским мятежом. Он заявил: "Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французских империалистов. Они поймут это как нашу слабость и будут наступать".
Первым решением Хрущева было прекратить дипломатические отношения с Израилем. В Кремле Лазарь Каганович, единственный еврей из когорты старого сталинского правительства, предложил: "Надо вызвать к нам всех известных евреев, дать им на подпись протест против агрессии Израиля и опубликовать это в газетах. Пусть весь наш народ и весь мир знает, что советские евреи против Израиля".
* * *
Неожиданно в квартирах видных московских евреев: академиков, писателей и артистов - зазвонил телефон, звонили из Кремля. На дачу писателя Ильи Эренбурга позвонил Поспелов, секретарь ЦК компартии: "Лазарь Моисеевич Каганович и я хотим с вами срочно поговорить. Мы высылаем за вами машину".
Эренбург, автор популярных романов, член Всемирного совета мира и единственный советский лауреат Международной премии мира, был одним из самых известных советских евреев. Когда его привезли в Кремль, Поспелов положил перед ним текст письма:
- Илья Григорьевич, вам надо подписать это.
Эренбург с горечью читал документ под заголовком "По поводу агрессии Израиля, Англии и Франции против Египта". Обвинение в агрессии было направлено исключительно на Израиль.
Эренбург сказал:
- Здесь речь идет исключительно об Израиле, а Франция и Англия упомянуты мимоходом.
Поспелов разъяснил:
- По мнению товарища Хрущева, это должно быть протестом советских граждан еврейского происхождения против действий Израиля.
Эренбург насупился:
- Я не больше отвечаю за действия израильского правительства Бен-Гуриона, чем вы и товарищ Хрущев. Я охотно подпишу этот текст, если и вы, как советские граждане русского происхождения, подпишите его тоже.
Письма Эренбург так и не подписал, но многих других евреев заставили поставить свои подписи.
Шестого ноября 1956 года в газете "Правда" было опубликовано письмо, под которым стояли подписи тридцати двух видных евреев. Но подписи еврея Кагановича не было. Ни одной русской фамилии также не значилось.
Прочитав это письмо-воззвание, Павел разволновался:
- Что они делают?! Они же нарочно выставляют выдающихся евреев на позорище перед всем народом, чтобы возбудить антисемитские настроения. И одновременно показывают всему миру, что сами антисемиты.
* * *
Восстание в Венгрии все разрасталось и принимало новые формы. Восставшие зверски убивали коммунистов и сотрудников госбезопасности: разрывали на куски, вешали за ноги, кастрировали, партийных руководителей гвоздями прибивали к полам, вложив в их руки портреты Ленина и Сталина.
В Москве под руководством маршала Жукова была разработана военная операция "Вихрь": налететь, как вихрь, на маленькую Венгрию и разгромить восстание. В Венгрию ввели дополнительные военные части под командованием Жукова - две армии и шесть моторизованных дивизий, всего тридцать одна тысяча военных, 1130 танков, 615 орудий и минометов, 185 зенитных орудий, 380 бронетранспортеров. Военные действия против восставших начались не сразу.
Центрами восстания были рабочие районы пригорода Будапешта. На них и была направлена главная сила удара. Везде шли перестрелки, грабили магазины, по улицам бродили мародеры, русские солдаты танками громили витрины и забирали с прилавков все подчистую.
Но восстание продолжало развиваться, перекинулось на провинциальные города. Премьер Имре Надь не мог его остановить, для разряжения обстановки он требовал полного вывода советских войск.
Павел с Алешей слушали по "Голосу Америки", как русские танки шли на толпы демонстрантов, давя и взрослых и детей.
Алеша воскликнул:
- Ну и сволочи эти наши советские генералы!
Павел поправил:
- Настоящие сволочи - это Хрущев с компанией. Они ведут войну против свободы. И это может сказаться на других подконтрольных странах. У меня теперь еще больше оснований беспокоиться за судьбу маленькой Албании - ведь там наша Лиля.
Алеша написал:
По Будапешту - хруст костей,
Кровь бьет из детской ранки.
Кто дал приказ давить детей,
На них пуская танки?
Гудит венгерская земля,
Стреляют по народу;
Приказ исходит из Кремля:
Не допускать свободу!
* * *
Во время кровавого подавления восстания с 4 по 10 ноября 1956 года погибли две с половиной тысячи венгров и шестьсот семьдесят советских солдат. Венгерский командующий генерал Кирай с боями отступал к границе с Австрией, его преследовали две танковые дивизии. На самой границе он отдал приказ взорвать склад боеприпасов.
Сильный взрыв вызвал огонь и дым, которые наконец остановили русские танки. Тогда группа Кирая прорвалась через заграждения в Австрию. За ней следом сумели уйти двести тысяч венгров. В Австрии для них создали два лагеря беженцев.
Русские агенты арестовали и казнили тысячу двести "зачинщиков". Премьер-министр Имре Надь укрылся в югославском посольстве и сбежал в Румынию. Там его арестовали, устроили над ним закрытый суд и повесили как военного преступника. Кремлевские руководители создали новое венгерское правительство во главе с рабочим-коммунистом Яношем Кадаром.
Маршала Жукова насадили еще одной, четвертой, Золотой звездой Героя, многих офицеров наградили боевыми орденами, как за подвиги на настоящей войне.
22. Приезд Лили в Албанию
Последние дни Лили и Влатко у Самборских были омрачены неожиданными событиями в Венгрии. Все с напряжением слушали радио и читали газеты. В Югославии детали событий описывали открыто и подробно, критиковали тактику Кремля. Лиля знала меньше всех - сербского языка она не понимала. Но мужчины - Милош, Влатко и Вольфганг Леонгард, тоже гостивший в это время, - целыми днями горячо обсуждали каждый эпизод восстания, спорили.
Милош и Вольфганг осуждали действия русских:
- Ожидали, что со смертью Сталина и с воцарением нового правительства политика советской России изменится к лучшему. Но Хрущев показал, что агрессивности в России не стало меньше.
- Да, сколько было ожиданий после XX съезда - все испарились.
Влатко был настроен мрачно, он понимал, что эти события могут отразиться и на его Албании, но пытался найти политическое оправдание действиям Кремля:
- Я так же, как и вы, против зверств. Но социалистический лагерь не может допустить распада. С этой позиции можно понять Хрущева. Конечно же, действовать надо гуманней.
Вольфганг саркастически парировал:
- Распад все равно произойдет, рано или поздно.
- Насильно мил не будешь, - говорил Милош, любитель и знаток русских поговорок.
Влатко мрачно замолкал, но о своих сомнениях Лиле не рассказывал, не хотел ее пугать. Тем более что уже. пришло время уезжать в Албанию.
От деревни Макошицы до Албании было около четырех часов езды на машине через Черногорию и Македонию. Подвезти их до границы любезно предложил Вольфганг.
Он нравился Лиле - невысокий, с благородной внешностью, прядями седины, всегда оживленный, веселый интересный мужчина, профессор и журналист. Как настоящий джентльмен, он постоянно оказывал Лиле знаки внимания. По утрам, встречаясь за общим завтраком, не упускал случая сказать ей комплимент и целовал руку. И она охотно отвечала ему кокетливыми улыбками. Правда, Лиля сразу заметила, что это злит Влатко, он хмурился, видя ухаживания Вольфганга. А ей было смешно.
В дороге Вольфганг смешил их рассказами и анекдотами, Лиля звонко хохотала, а Влатко умеренно посмеивался.