* * *
Родовичи, все, как один, одетые в белое, с кладбища отправились домой, растянувшись под горой кучками, словно гуси, возвращающиеся с пастбища домой.
Тур шел с волхвом, но Кий придержал его за рукав.
- Отче, отпусти нас с Боривоем - поищем Цветанку, - сказал вполголоса, и в его голосе почувствовалась глухая, скрытая боль.
- Где же вы будете ее искать? Мир велик…
- Родню она не минула… Или где-то поблизости от нее… Больше некуда Черному Вепрю ее везти… Там и будем искать.
- А если попадете княжичу в руки?
На все воля богов, отче. Но я не лыком шит - сам постараюсь обхитрить Черного Вепря!
Тур с любовью посмотрел на сына. Хороший отрок! Уже, собственно, муж! Спокойный, сильный, умный! Как бы радовалась душа Белицы, если бы боги не призвали ее к себе! И старому отцу - радость, и младшим братьям и сестре - опора!..
Однако дать согласие не спешил.
- А если гунны подойдут?… Я думал, что ты встанешь не только во главе младшей дружины, а поведешь всю силу русскую. Потому что меня уже года тянут вниз… А что гунны нападут - чует мое сердце. Недаром Крэк так быстро объявился в наших краях!
Кий задумался.
- Я не задержусь, отче… В поле же пошлем усиленную стражу. А вместо себя оставлю Щека, - он посмотрел в синие, чуть поблекшие глаза отца. - Он справится…
- Кого же ты еще, кроме Боривоя, возьмешь с собой?
- Хорева, Братана и Грозу.
- Думаешь, достаточно будет?.
- Думаю, достаточно… Мы же идем не на открытый бой, а лазутчиками. Чем меньше нас, тем лучше.
- Ладно, езжайте… Но скорее возвращайтесь!
- Вернемся, отче.
Повеселевший Кий подошел к группе отроков, которые ждали его.
- Ну, что? - Бросился Боривой.
- Едем!
- Сейчас?
- Какой ты быстрый! - улыбнулся Кий и повернулся к отрокам. - Друзья, кто хочет пойти в поле сторожить гуннов?
Все выступили вперед.
- Я!
- Я!
- Я!
Кий поднял руку.
- Нет, так не годится. Я сам назначу старших… Ясень, Волчий Хвост, Ломинога, Велемир! - названные отроки выходили вперед и становились рядом с Кием. - Вы будете боярами… Каждый из вас возьмет по пять воинов, коней, оружие, пищи на неделю - и сегодня в степь! Увидите гуннов - немедленно дайте знать нашим!.. А ты, Щек, останешься воеводой вместо меня… Отец скажет, что делать… Хорев же, Боривой, Братан и Гроза поедут со мной… Всем отправляться не мешкая!
На другой день, вечером, преодолев путь от Каменного острова до Родни, Кий со своими спутниками остановился в густом лесу, возле самого Днепра. Все были усталые и голодные. Подкрепившись сухарями и вяленой рыбой, стреножили лошадей и пустили в овраг пастись, а сами легли спать и сразу уснули.
В полночь Кий проснулся, растормошил Хорева и Боривоя.
- Пора!
Ребята продрали глаза, начали зевать. Но, вспомнив, зачем они тут, сразу вскочили на ноги.
- Что делать, Кий?
- Прежде всего - на Родень! Если повезет поймать кого-нибудь и мы узнаем, где Цветанка, тогда решим, что делать дальше!.. Все - лошадей, продовольствие, кожухи - оставляем здесь. Гроза и Братан постерегут… С собой возьмем только мечи и веревки, чтобы связать пленного, если возьмем, а также тряпку - заткнуть рот.
Чтобы не плутать по оврагам, пошли берегом, над самой водой. Остановились напротив Родни. Прислушались. Тихо плещется мягкая днепровская волна в темной осоке, иногда где-то всплеснет щука, прокричит сова - и снова терпкая тишина окутывает землю… Ни людского говора, ни лая собак - все спят…
Осторожно, хватаясь за стволы деревьев и за кусты, вскарабкались на гору и приблизились к деревянной изгороди.
Кий поднялся на цыпочках и заглянул в усадьбу. Но увидел немного: темные здания, кучи дров под забором, какие-то неясные тени вдали, и ни одной человеческой фигуры. Как будто вымерли все или уснули беспробудным сном.
"Так и до беды недалеко. Достаточно гуннам подойти ночью, окружить поселение - никто живым не уйдет отсюда", - подумал Кий.
Но думал он так преждевременно. Когда, ухватившись за частокол, подтянулся вверх, чтобы перемахнуть во двор, под тяжестью тела заскрипело сухое дерево - и вдруг в темноте залаяли собаки. Целая стая их, с шумным лаем, как на охоте, бросилась на этот звук.
От ворот донесся сонный голос сторожа:
- Чу-чу, проклятые, что вы взбесились! Спать не даете!
Второй голос ответил:
- Хорька услышали или лису! Вот и принялись!
Собаки - а было их не меньше десятка - увидели пришельца и, сбившись в кучу, прыгали на частокол, лаяли, рычали - аж захлебывались от ярости.
Кий выругался:
- А черт возьми! Бежим!
Чтобы не наделать шума, с горы спускались медленно. У Днепра остановились и некоторое время молчали, прислушиваясь - собачий лай, не утихал.
- Ночью нам сюда не пробраться, - сказал Хорев. - Надо искать другой путь. Если Цветанка в Родне, то нелегко нам будет вызволить ее оттуда!
Кий сжал кулаки. Действительно, ночью не ходи - собачня поднимет такой шум, что и не рад будешь. А днем тем более - как раз попадешь в лапы к Черному Вепрю. А он живым не выпустит! Что же делать?
И Хорев, и Боривой смотрели на него молча, ожидая ответа. Но разве легко что-то здесь придумать?
- Идем назад. Поспим до утра, а там взойдет ясный Даждьбог - осенит нас своим золотым сиянием, и мы придумаем что-нибудь…
Они вернулись в овраг, к товарищам, выбрали сухую местность, легли рядышком, накрылись овчинами и мгновенно уснули.
Проснулись от громкого пения птичек. Из-за Днепра, пробивая густую завесу розового тумана, солнце брызнуло на свежую, вспрыснутую утренней росой землю, светом и теплом.
Умывшись холодной водой из лесного ручья, наскоро позавтракали.
- А теперь, друзья, пойдемте, - сказал Кий. - Не повезло нам ночью, то, может, повезет днем… Я думаю так: будем выслеживать Черного Вепря и его людей. Кто имеет чуткое ухо и острый глаз, тот много чего узнает…
Теперь шли осторожно, гуськом, ступая так тихо, чтобы ни сухая ветка не треснула под ногами, ни листья на кустах не зашелестели. Взобравшись на кручу, соседствующую через овраг с Родни, перевели дух.
- Ждите меня здесь, - приказал Кий, - а я посмотрю с высоты, с дерева, потому что близко подходить к княжескому двору днем опасно.
И он ловко, словно белка, поднялся вверх по суковатому стволу старого дуба. Поднявшись над верхушками темнолистых грабов, густо поросших вокруг, примостился на прочной ветке. Отсюда видно и княжеское подворье, и требище, и дорогу, которая петляла над Росью и вела в лесные дебри, и Днепр, и синюю заднепровскую даль.
Солнце уже разогнало туман, и весь большой и прекрасный край лежал умытый солнцем, как на ладони. Но Кию некогда было любоваться этой красотой. Мысль о Цветанке, как колючка, растравляла сердце.
На Родни курились дымы, спокойно ходили люди. Донеслось припозднившееся кукареканье петуха. Все было так, как, наверное, каждое летнее утро, с тех пор как там поселился полянский князь.
Все так, но и не так. Где-то, в темной хижине или поблизости, в тайном, только Черному Вепрю и его верным людям известном месте, изнывает от страха и отчаяния уличская княжна. О чем думает она сейчас? О ком? О нем? О Боривое? Об отце? О матери?… Ведь о смерти отца и матери она до сих пор не знает…
Кий приложил руку ко лбу и пристально вглядывается в каждую фигуру, появляющуюся на княжеском дворе. Это не Черный Вепрь?
Издалека трудно разглядеть лица, но Кию кажется, что младшего княжича он узнает по росту, по черному, подстриженному под горшок чубу и по золотым бляшкам, которыми украшен его пояс.
И Черного Вепря нет. Прошло несколько сторожей, работников, княжеских конюших, которые ухаживают за лошадьми, вышел из хижины, сел на серого жеребца княжич Радогаст и куда-то поехал, начали возиться возле свиней и птицы дворовые женщины.
На дуб взобрались Хорев и Боривой.
- Ну, что?
- А ничего! - мрачно ответил Кий. - Черный Вепрь как сквозь землю провалился!
Ребята оглянулись вокруг.
- Найдется! Не иголка! Спит, наверное, после возвращения из Каменного острова, а выспится - вылезет на белый свет! - произнес Хорев.
- Будем надеяться.
Они замолчали. У каждого было тяжело на сердце. Кию - из-за Цветанки, Боривою - от того, что остался один-одинешенек, как палец, на свете, а Хорев - от того, что старший брат за последние дни осунулся и извелся на нет.
Сидели так долго, следя за Родней, и начали уже терять надежду на то, что увидят младшего княжича.
Солнце поднималось все выше и выше, пока не остановилось прямо над Днепром. Его золотые лучи стали уже не просто теплыми, а по-настоящему горячими, и если бы не сильный ветерок, Стрибогов внук, который свободно проносился над лесом и гулко шумел в дубовых ветвях, то ребятам пришлось бы хорошо пожариться. Но он охлаждал их разгоряченные тела и летел далеко за темные горы за Россью. Первым увидел Черного Вепря Боривой.
- Вот он! Едет! - Отрок показал на дорогу, что вилась вдоль леса. - Но не с Родни, как мы ждали, а, наоборот, к Родне… Итак…
- Значит, он только возвращается! - воскликнул Кий. - Где-то, видно, задержался, или мы опередили…
- Не спешит, - добавил Хорев. - Видишь, как воины его растянулись, - устали, наверное… И Цветанки нет с ними…
Черный Вепрь действительно ехал медленно. Конь опустил голову и едва переставлял ноги. Да и сам всадник сонно покачивался в седле. А его воины, опустившы поводья, растянулись по дороге на целое поприще. Всех разморила беспощадная полуденная жара.
- Ну, вот, княжич, мы снова свиделись, - произнес тихо Кий. - Теперь не потеряю тебя из виду…
* * *
День прошел в тревоге и напряжении. До самого заката Кий с друзьями наблюдал за Родней, не обходя своим вниманием ни одного боярина, воина или работника, выходивших и выезжающих из ворот. Следили за каждым, кто вызывал подозрение, кто может быть посланцем Черного Вепря, - куда направляется? Не в потайное ли место, где доверенные люди держат под стражей Цветанку?
Но как ни присматривались, ничего подозрительного обнаружить не смогли.
Так прошел и еще один день.
Кий отчаивался: где девушка, что с ней, жива ли она? И готов был пойти на самый отчаянный шаг. И только трезвый ум удерживал его от опрометчивого поступка.
Утром третьего дня лазутчики вдруг заметили, что на Родне поднялся какой-то непонятный переполох. Во дворе забегали люди, послышались крики и причитания. В разные концы - на Поросье, за Днепр, на Ирдынь - помчались конные гонцы. А вскоре начали прибывать пешие и конные отряды воинов, которые становились лагерем на берегу Роси и в поле, где скрещивались дороги. Там загорелись костры. Легкий ветерок донес запах кулеша, что варился в котлах, гул многих человеческих голосов, ржание стреноженных лошадей.
Черный Вепрь за это время никуда из Родни не отлучался, хотя несколько раз появлялся во дворе и даже однажды посетил лагерь.
Кий терялся в догадках. Что там? Почему такая тревога? Для чего собирается войско? Может, Черный Вепрь задумал поход на Каменный остров, чтобы отомстить русам за оскорбление? Или пришло известие о приближении гуннов?… И где, наконец, Цветанка? Где-то в тайном доме среди лесов? Или Черный Вепрь ночью доставил ее на Родень?
Ответов ни на один из этих вопросов не было, и сердце Кия все сильнее и сильнее сжималось от тяжелого предчувствия. Нужно было сделать решительный шаг, чтобы, не делая необоснованных предположений, точно узнать, что же происходит на Родне и где Цветанка.
Таких решительных шагов могло быть два: пойти кому-нибудь на княжеское подворье или схватить кого-нибудь из людей Черного Вепря и силой заставить рассказать обо всем.
Пока, сидя на вершине дуба, Кий размышлял, что им делать, Боривой, забравшись еще выше, оглядывал даль. Парня как и Кия, грызло нетерпение. Ему, безусловно, хотелось поскорее вызволить сестру. Но, учитывая молодость, сосредоточиться только на своих невеселых мыслях он не мог, а потому иногда, забыв, зачем он здесь и что нужно следить только за Родней и прилегающими к нему тропами и дорогами, он иногда поглядывал и за Днепр, и за Рось, и за далекую Ирдынь.
И вот в одну из таких минут его молодые цепкие глаза заприметили вдали, за Росью, какую темную подвижную точку, что поначалу показалась ему степным вихрем. Но потом, посмотрев второй раз, с удивлением отметил, что это не вихрь.
Пятнышко теперь стало похоже на облако, росло, темнело и приближалось к Роси.
"Хм, что же это такое?" - подумал парень.
Он приложил руку ко лбу, чтобы защититься от солнца, которое слепило глаза, и прикипел взглядом к далекому горизонту. И тут сердце его дрогнуло - по степи шла, вздымая пыль, гуннская орда. Именно так она шла и на уличей - катилась темным живым клубком, а над ней, чувствуя поживу, носилось черное воронье, Боривой чуть не свалился с дерева.
- Кий! Гунны! - крикнул так громко, что Хорев, Братан и Гроза, которые отдыхали под деревом, вскочили на ноги.
Кий от неожиданности аж вскинулся:
- Где?
- Вон по Роси!
- Не вижу… Тебе, наверное, померещилось!
- Нет, не померещилось… Да не туда ты смотришь! Вон в степи, между лесами!
Кий тихо охнул:
- Действительно - гунны!.. О, великий бог Световид!
На дерево залезли Хорев, Гроза и Братан, сели на толстой ветке. Они тоже увидели гуннов. Орда приблизилась настолько, что уже видно было отдельных всадников.
- Что будем делать, друзья? - спросил Кий.
Никто ему не ответил. Пораженые страшным бедствием, что катилось по степи, ребята молчали. В конце концов Хорев сказал:
- Надо возвращаться домой… Мы должны предупредить род!
По лицу Кия промелькнула гримаса боли.
- А Цветанка? Неужели мы оставим ее на произвол судьбы?
Хорев обнял брата.
- Кий, прости… Конечно, мы не покинем ее в беде. Но что же делать?
- Я отсюда никуда не уеду, пока не освобожу сестру! - Воскликнул Боривой. - Или хотя бы узнаю, где она и что с ней!
- Ну, кто же говорит, чтобы ты ехал? - поспешил успокоить его Хорев. - Мы с тобой останемся, а Кий с ребятами пусть едет! Надвигается война - он там нужнее!
Кий обнял их за плечи.
- Спасибо, братцы. Чуткие у вас сердца… А теперь послушайте, что я задумал. Думаю, не предупредить об опасности князя и княжичей мы не можем. Должны предупредить! Ибо ни с Родни, ни из лагеря гуннов не видно… Поэтому мы - или кто-то из нас - должны ехать туда!
- А там нас схватит Черный Вепрь! Ты подумал об этом, Кий? - удивился Братан.
- И об этом подумал, - ответил Кий. - Думаю, теперь он не посмеет схватить нас. Да и родовичи не позволят… Итак, сделаем так. Хорев и Боривой остаются здесь и, что бы ни случилось с нами, заботятся только о том, чтобы найти Цветанку… А я с Грозой и Братаном поеду в лагерь. А там - видно будет…
* * *
Трое воинов выскочили из леса и быстро побежали в ближайший лагерь за дорогой. Еще издали Кий закричал:
- Гунны идут! Гунны!
Лагерь вдруг всполошился. Закричали, засуетились воины, вперед вышли старейшины, сразу окружили Кия и его друзей.
- Где гунны? Откуда узнали?
- На Роси! Уже совсем близко!.. Взобрался на дерево - посмотрите!
Между тем страшная весть всколыхнула всех. Над лагерем пронесся тревожный гул:
- Гунны! Гунны!
Этот гул быстро достиг лагеря, стоявшие над Росью, и там начался переполох. Все хватали копья, пращи, луки, колчаны, мечи - мчались на гору, на широкое ровное поле, оглядывались вокруг, старались увидеть врага. Громко кричали старейшины родов, созывая к себе родовичей.
Все смешалось, все перепуталось.
Кий заметил, что здесь всего четыре ближайших к Родни рода - родя, бойка, орла и медведя. Итак, почему собралась едва четверть Полянского войска. Почему? И сумеют ли эти четыре рода дать отпор кочевникам? Ведь на то, что успеют подойти другие, не следует надеяться.
Из раздумий его вывели неожиданные звуки, которые донеслись от Родни. Там затрубили рога, протяжно загудели гусли, жалостливо засвистели свирели. Потом открылась ворота - и из них белые волы вывезли на санях белую липовую корсту, накрытую красным корзно. За санями шла большая группа людей, одетых в белые корзно - цвет траура и печали. Впереди выступали княгиня Чернета, княжичи Радогаст и Черный Вепрь, три княжны, которых Кий не знал, а только теперь догадался - определил по одежде, что это дочери покойного, их мужья - бояре, дворовая челядь…
У Кия екнуло сердце.
- Что это? Неужели…
- Умер князь Божедар, - ответил ему кто-то. "Умер князь Божедар!.. Так вот почему не показывался Черный Вепрь! Отходил из жизни князь - и ему было не до Цвтанки!.. Вот в чем причина переполоха на Родне и прибытие сюда ближайших родов! - подумал Кий. - Не в том, что идут гунны, - о них здесь никто не знал, потому полянскую стражу гунны, видимо, уничтожили или взяли в плен, - а в том, что упокоился престарелый князь, отойдя в страну праотцов… Как несвоевременно! Конечно, для нас, полян… А для гуннов - именно, как раз! Выбрали время для нападения - словно в глаза влепили! Будто кто подсказал им!.. И князя нет, и войско не собрано…"
Первое, что пришло ему в голову, было - бежать отсюда как можно быстрее и мчаться к Каменному Острову. Но вдруг отверг это намерение. Подсознательно почувствовал, что назревают такие события, от которых не имеет права бежать. Он не понимал, или это связано с судьбой Цветанки, или с судьбой всего Полянского племени, - только неясно ощущал потребность остаться здесь, несмотря на опасность, которую таит в себе встреча с Черным Вепрем.
Похороны тем временем приближались к лысому холму над Росью, где только сейчас Кий заметил большую серую груду дров, на которых должны были сжечь князя. И тогда воины двинулись навстречу похоронной процессии густой толпой, совсем не так, как это бы подходило в эту грустную минуту, а поспешно, с тревожными криками и лязгом оружия. Они окружили сани с корстою покойного князя, и волы были вынуждены остановиться.
Вперед выступили княжичи. На их лицах ясно вырисовался гнев, смешанный с удивлением.
- Что случилось, родовичи? - спросил Радогаст и обратился к старейшине, который проталкивался вперед: - Хорошо, разве так войско провожает своего князя в последний путь? Почему все сбились, как стадо овец?
Старейшина, высокий, седой горбоносый старик, протянул перед собой руки, воскликнул:
- Княжичи, гунны идут!
Радогаст побледнел. Черный Вепрь сжал сухие пересохшие губы, беспокойно скользнул взглядом по горизонту.
- Гунны? Где же они?
- Еще за Росью… Эту весть принесли трое воинов, - старейшина повернулся к Кию: - Да вот они!
Толпа расступилась. Вперед выступил Кий.