* * *
Гунны больше не тревожили отступающее войско Кия своими нападениями, ибо не могли они в бесконечных густых лесах ни чувствовать себя в безопасности, ни свободно маневрировать, как в степи, ни собраться в один кулак, чтобы нанести противнику удар. Ернак это прекрасно понимал, поэтому оставил преследование полян.
Кий облегченно вздохнул. Это была уже вторая, бескровная, победа, и она радовала его не меньше, чем кровавая битва на поляне.
Догнав на реке Стугне свои роды, Кий собрал вече старейшин. Здесь порешили разойтись и искать хороших свободных земель, где никто не сидел. Одни остались на Стугне, вторые двинулись к Днепру, третьи - на закат, в Ирпень, а Кий с русами ушел в тот почти безлюдный уголок полянской земли между Днепром и Ирпень, расположенный покрытыми исконными борами и непроходимыми зарослями и где жил его дядя Межамир. Договорились - всем дружинам на первый же зов собираться на Почайне.
Прошло несколько дней.
Племя русь, поредевшее, усталое, вышло к Днепру. Здесь были хорошие места, но Кий настойчиво вел людей дальше на север.
Продвигались медленно, пробираясь холмами и оврагами. Повозки, на которых женщины, старики и дети уехали из Поросья, давно сломались, и их пришлось покинуть еще в степи. Гнали скот, несли младенцев на руках, а домашний скарб в больших мехах навьючили на коней, которых вели в поводу.
Кий со своим родом шел впереди. За последние дни он осунулся, на скулах выделялась блестящая загорелая кожа, а в пригасших глазах затаилась грусть. Подумал о Цветанке, Хореве и Боривое. Где они? Что с ними? Живы?
Иногда поглядывал на Щека и Рожану. Какая красивая пара! Крепкий чубатый Щек, кажется, совсем не устал. Нес на себе, кроме оружия, какой-то узел, да еще и помогал молодой жене продираться сквозь заросли, перепрыгивать через сгнившие бревна или переходить в оврагах через холодные ручьи.
А Лыбедь и Ясень! Которые они оба светлоглазые и русые! Как дети, держатся за руки и не замечают вокруг себя ничего, кроме своей любви! Пережили страшное лихолетье - и сразу забыли о нем. Для них наступило утро бесконечного счастья.
Кий ловит себя на мысли, что завидует брату и сестре. Счастливые! А он?… А Хорев?…
В полдень спустились с холма в широкую долину, по которой текла небольшая ясноводная речушка. Никто не знал ее названия, но впадала она в Днепр, и в ее обширном, поросшем кувшинками и роголистником устье аж кишела рыба, плавали лебеди, а в лесу, по взгорью, в дуплах старых деревьев, роились пчелы. Остро пахло воском и медом.
Остановились на отдых.
Лошадей и скот пустили пастись. Заполыхал костер, забулькал в котлах пшенный кулеш. Солнечная долина наполнилась веселым гамом.
- Красиво как! - сказала Лыбедь, садясь на зеленый берег и опуская в воду усталые ноги. - Я хотела бы здесь жить…
- Где ты, там и я, - просиял в улыбке Ясень и повернулся к Кию: - Здесь действительно красиво и уютно. Там, на той стороне, под горой, на солнце, поставили бы хижину, а вокруг нее - укрытия для скота. Трава здесь по пояс - хватило бы и для выпаса, и на сено. Рыбы и меда - хоть лопатой греби. У нас на Роси и не снилось такого… Как ты думаешь, князь? А?
Кий еще не привык, чтобы его величали князем, и ответил не сразу. Ему тоже понравилась местность, - благодатная земля! Вот только пространства нет: по эту сторону гора, по ту сторону гора… Но каждому свое. Если Лыбедь и Ясень облюбовали, то пусть остаются. Им свой молодой род заводить…
Он обнял Ясеня за плечи.
- Оставайтесь!.. А мы с Щеком и Хоревом, если жив, будем приезжать к вам на рыбу и на мед… угостите?
- Щек с Рожаной, Хорев с Малушей, а ты с Цветанкой, - добавила Лыбедь. - угостим!
Кий грустно улыбнулся, поискал глазами Малушку. Она сидела в стороне от всех, обняв ноги руками, а подбородок положив на колени, застывшими глазами смотрела вперед и, кажется, ничего не видела. Бедная девушка! Это он виноват, что взял Хорева с собой и что неизвестно куда он делся. Чем же можно ей сейчас помочь?
Он подошел к ней, сел рядом. Обнял за плечи. И вдруг почувствовал, как они дрогнули под его горячей рукой, в ее груди что-то глухо заклокотало, девушка, уткнувшись ему лицом в грудь, зарыдала навзрыд.
- Ну, не плачь, не горюй, девонька, - погладил он ее ладонью по спутанным волосам. - Вернется Хорев… Не маленький же…
- Не вернется, - заплакала еще сильнее девушка.
- Я найду его! Вот только с родом остановлюсь - и сразу пошлю отроков на поиски! Недалеко уже… Найдем мы твоего Хорева, голубушка! Найдем!
Подошла Лыбедь, села рядом с девушкой, обняла ее. И она склонилась ей на плечо и еще громче зарыдала.
Кий нахмурился. Действительно, если Хорев и Боривой погибнут, виноват он. Зачем оставил их, зная, что вокруг полно врагов? Надо немедленно где-то остановиться и послать на розыски. Самому ехать! Вызволить ребят! Или же узнать, что с ними произошло!
После обеда он собрал лучших мужей и сказал:
- Начнем селиться здесь, на этой окраинной земле, над Днепром… Людей здесь совсем немного. А если встретим, - обиды никому не чинить! Всем хватит места… Моя сестра Лыбедь со своим мужем Ясенем и его родом желает сесть по берегам этой небольшой уютной речушки - в ее устье… Кто хочет - пусть идет и садится вверх по течению… А я с другими родами пойду дальше - за ту гору… Сядем здесь и переждем лихолетье - пока не соберемся с силами и не выгоним гуннов и Черного Вепря с Роси. Потом вернемся в родительские края… Согласны ли?
- Согласны! Согласны! - загудели лучшие мужи.
- Тогда пусть Лыбедь и Ясень со своим родом остаются, а мы - в путь!.. Поднимайте людей!
* * *
Кий первый двинулся дальше и, поднявшись на гору, вступил в старый темный бор. Утомленные родовичи спешили за ним.
- Недалеко уже, совсем недалеко, - подбадривал он тех, которые отстали. - Еще немного - и там отдохнем!
Люди едва пробивались сквозь заросли и бурелом. Кто никогда не бывал в этих краях, то удивлялся необыкновенному лесу. И действительно - стройные высокие сосны острыми верхушками упирались в голубое небо. Густо пахло смолой и земляникой, которая, как капли крови, краснела между травой. Где-то, напуганное голосами людей, ломилось напролом, через заросли, стадо зубров. Все здесь было непривычно: широкий Днепр и стремительные холмы над ним, резкий запах хвои и ласковое солнце, изредка проглядывало в пробелы между ветвями, какая невинность, первозданность всего и рыжий суглинок под ногами вместо жирного чернозема… Окружающая природа казалась мощной, буйной, величественней, чем дома. И это захватывало… Несмотря на усталость, люди с интересом присматривались к новым местам, на которых им, возможно, придется не один год прожить.
Перебравшись через несколько глубоких оврагов, поляне перед вечером остановились на широком возвышении, тоже, как и все окрестности, поросшем лесом. Кию местность показалась знакомой, и он дал знак готовиться к ночевке, а пока родовичи располагались, кто где хотел, по своему обыкновению, решил осмотреть окрестности.
С той стороны, откуда они только что пришли, темнел глубокий узкий овраг с обрывистыми стенами, ветвистыми деревьями, непролазными кустами и небольшим ручьем посередине. Поэтому Кий в сопровождении Щека и нескольких отроков повернул налево, на закат, и вскоре спустился пологим склоном в широкую долину, густо покрытую болотной растительностью. Здесь протекала небольшая речка, в нескольких местах перегороженая бобровыми запрудами, росли ивы и ольха. Тихо шелестели камыши, крякали утки и гоготали дикие гуси, которые при приближении людей срывались облаками в небо. На бобровых прудах плавали величественно спокойные белоснежные лебеди.
- Сдается мне, что это та речка, на которой поселилась наша Лыбедь, - сказал Кий, переступая через сгнившую вербу и подходя к берегу. - Течет она как раз в ту сторону…
- Да, это она, - согласился Щек. - Если будем жить где-то поблизости, то этим берегом проще будет добираться к сестре…
Кий, тем временем, еще раз внимательно присмотрелся к окружающей местности, в бобровые запруды, в лес, который рос по взгорьям, и радостно воскликнул:
- Друзья! Да ведь это земля дяди Межамира! Добрались наконец! Вот и тропинка, по которой мы с Хоревом и Ясенем поднимались на гору, под которой примостился его поселок! - И он показал на едва заметную в зарослях зверинную тропинку. - Идем скорее туда, пока не зашло солнце!
Они поднялись крутым склоном на гору, и Кий уже уверенно вывел их на знакомую стремительную кручу.
- Вот! - воскликнул восторженно. - Смотрите!
Перед утомленными воинами раскрылось безграничное пространство, такое широкое, бесконечное, что всем аж дух от неожиданности захватило. Внизу, налево, в глубоком овраге, вился полноводный ручей, кучерявился густо-зеленый лес, за оврагом опять поднимались отвесные высокие утесы. Вдали серебристой лентой привольное текло между песчаными берегами Днепр, а под горой, на подоле, раскинулся живописный поселок.
- Там живет наш дядя Межамир! Там часть рода нашего - русь! - не мог сдержать чувств Кий, а потом тише добавил: - Здесь и мы поселимся… Пока…
- А дядя Межамир не будет против? - спросил Щек.
- Земля - богатство всего племени, а не отдельного рода, и только вече старейшин может решать, где кому сидеть, - ответил на это Кий. - К тому же дядя Межамир сам приглашал меня сюда. Места здесь хватит на всех…
- Пойдем к нему, - сказал Щек.
- Пойдем.
Они быстро спустились по крутой тропинке вниз, в долину, и Кий направился прямо к хижине дяди Межамира.
Со двора выглянуло несколько любопытных детских глаз, залаяли собаки, оповещая жителей поселка о приходе чужаков, начали выходить из соседних дворов родовичи.
Затем скрипнула дверь - и на пороге выросла высокая белая фигура старейшины. Некоторое время дядя Межамир щурил на солнце глаза, присматривался, а потом громко охнул и бросился обнимать племянников.
- Кий! Щек! Вот не ждал!.. А где же отец?
- Отец погиб… А мы едва убежали от гуннов…
- Тур погиб!.. Бедный брат мой! - нахмурился старейшина. - Был бой?
- Был… Сначала Ернак разгромил нас, а потом и мы дали ему отпор. И все же отступаем к вам, в леса. Коннице врага не пробиться сюда!
- Будем надеяться… А что же дальше?
- Собирать силы!..
- Да, собирать силы… А тем временем подойдут северяне и древляне!
- Имеешь известие от них, дядя?
- Вернулись мои послы. Князья обещали помощь.
- Это хорошо. Тогда мы, не мешкая, ударим на Ернака!
Межамир не ответил. Известие о смерти брата глубоко поразило и огорчило его, и старик долго стоял грустный, вытирая с покрасневших глаз скупые слезинки. Плечи его опустились, а из груди вырывались тяжелые вздохи… Наконец он поднял голову, откинул назад белый чуб и, в последний раз вытерев пальцами глаза, внимательно посмотрел на племянников. Только теперь до его сознания дошло, что на Кие красное корзно, и он удивленно спросил:
- А это что? Чего так вырядился?
Кий улыбнулся уголками губ.
- Полянский князь я… Вече выбрало…
Межамир еще больше удивился:
- А Божедар?
- Умер…
- А его сыновья?
- Радогаст погиб от руки Черного Вепря, который переметнулся на сторону гуннов.
- О, боги! - воскликнул Межамир. - Какие страшные вещи я слышу! Неужели такое могло произойти?
- Произошло. Черный Вепрь предал нас!
- Вот как! Тогда вече по праву выбрало тебя князем, и мой род поддержит тебя…
- Спасибо, дядя. Другого я и не ожидал…
Межамир обнял племянников за плечи.
- Но что же мы тут стоим? Идем ужинать! На это Кий ответил:
- Нет, дядя, не сейчас… На горе стоит мой род и мое войско. Ждут они меня…
- Ты остановился на горе?
- Да, облюбовал место…, не против?
- Отчего бы мне быть против?
- Хорошо. - Кий тоже обнял старейшину и поцеловал в высокий морщинистый лоб. - И сделай, дядя, еще вот что - перевоз через Днепр.
- Перевоз через Днепр?
- Да. Выбери удобное место, и пусть твои родовичи с лодками караулят на обоих берегах днем и ночью. На той стороне живет много полянских родов - пригодится. Да и для северян тоже…
- Хорошо, князь, сделаю, как велишь, - впервые Межамир назвал Кия князем, и в его словах прозвучала гордость за племянника. - Понимаю - перевоз нужен… Чтобы вся земля полянская была под одной рукой совокупно!.. Об этом не беспокойся! Иди спокойно к своим родовичам!
- Да помоги, дядя, припасами для похода. Если придут древляне и северяне, сразу двинемся на врага!
- Сделаю, племянник! Будь уверен!.. Все сделаю - только бы гуннов разгромить!
Братья тепло попрощались с дядей и быстро отправились на гору, а старейшина еще долго стоял у колодца, смотрел им вслед, и на его суровом, печальном лице цвела едва заметная мягкая улыбка.
Спасение
Несколько гон Малко бежал не останавливаясь, подстегиваемый страхом, что русы передумают и догонят его. Перед глазами всплывали Лют и Мыслята - со стрелами в спинах и выражениями боли, и смертельного ужаса на лицах. Бедные ребята! Теперь им ничего не надо - один лежит, скорчившись, в осоке, на сыром берегу, а второй - кормит раков в Днепре. А мог бы ведь и он так! Но боги, спасибо им, спасли его, и опасность, по всему видно, обошла стороной.
Тяжело дыша, он замедлил бег, а затем и вовсе перешел на медленную походку.
Медленно мысли повернули в другую сторону. Что дальше? Куда идти? До Черного Вепря? Сначала он имел такое намерение. А теперь засомневался. Что ему сказать? Что товарищи погибли, а Цветанка в руках брата Кия? Гм… Князю это, пожалуй, не очень понравится… Хорошо, если только побьет. А если прикажет повесить на ветку? Он горячий и скор на расправу…
Чем больше думал, тем больше обуревали сомнения. В конце концов решил не показываться Черному Вепрю, а идти к бортнику, деду Лису, пересидеть некоторое время у него на пасеке, посоветоваться.
На пасеку прибыл в полночь. На слабый шорох ног со двора отозвалась собака - залаяла, и сразу же, узнав своего, заскулила и притихла. Дедова хибарка тонула в кромешной темноте ночи. Повсюду - и на дворе, и на поляне, и в лесу - было тихо, и Малко смело подошел к двери и постучал в них кулаком.
- Дедушка!
Изнутри донесся глухой голос:
- Кто там?
- Это я, Малко. Открой, дед!
- Малко? Сейчас.
Послышался шорох, хлопнул деревянный засов - и дверь со скрипом открылась. Малко шагнул в еще большую тьму, чем на улице. И тут его совсем неожиданно схватили за плечи чьи-то сильные руки, а над самым ухом прогудел хриплый голос:
- Малко! Слава богам, ты вернулся! А где же Лют и Мыслята? Вы привезли княгиню?
У перепуганного насмерть Малка подогнулись ноги. Ему показалось, что это леший подслушал его мысли и явился, чтобы наказать за измену Черному Вепрю.
- Чур тебя и пек! - прошептал помертвевшими губами парень. - Кто ты?
В ответ раздался хриплый смех, от которого Малка обдало холодом.
- Га-га-га! А ты пугливый, как теленок, братец! Неужели не узнал меня?
- Нет.
Незнакомец засмеялся еще громче:
- Га-га-га! - и бросил в темноту: - Ты слышишь, Дуб? Меня, Сову, уже не узнают друзья! Дожил!
У Малка немного отлегло от сердца. Сову и Дуба он знал - это были ближайшие доверенные люди Черного Вепря, его боляре. Правда, друзьями своими он никогда их не считал.
- Так ты и вправду Сова? А почему же вы с Дубом здесь?
- Князь послал встретить вас и с княгиней немедленно привезти в Родень. Вот почему мы здесь… А где же княгиня? Где ребята?
- Их нет.
- Как нет? Что ты несешь?
Теперь и Дуб вскочил с постели, прижал Малка к стене, заревел:
- Говори! Где они?
Малко оттолкнул его. Теперь, когда убедился, что перед ним живые люди, а не нечистая сила, он немного успокоился. Страх медленно выветривался из его сердца.
- Люта и Мысляту убили… А княгиню, которую мы догнали…
- А княгиню?…
- Ее нападавшие забрали с собой…
- Кто же эти нападавшие? Куда они делись вместе с княгиней? Сколько их было?
В этот момент бортник Лиса высек огонь и зажег свечу. В желтоватом свете на Малка пялились выпученные глаза Совы, а к горлу простиралась растопыренная пятерня Дуба. Княжеские боляре разозлились не на шутку. Видно, вернуться назад без Цветанки было для них смерти подобно.
Только теперь Малко понял всю опасность своего положения, и страх снова сковал его сердце. Чего они добиваются от него, чего придираются? В чем он виноват? Что остался жив? Но он жив благодаря не себе, а великодушию Хорева, младшего брата Кия. Но вот о нем, а вместе с тем и о княжиче Боривое боляре не услышат ни одного слова. Разве за добро можно платить злом? Малк - честный отрок…
И он сказал:
- Кто напал на нас - не знаю… Цветанку мы догнали на берегу Днепра, возле Волчьего оврага. И здесь, когда она уже была почти в наших руках, вдруг из кустов просвистели две стрелы. Лют и Мыслята упали, как подкошенные…, трупы и сейчас лежат там… Я не вру!
- А ты? Как ты оказался здесь?
- Мне посчастливилось бежать…
- Проклятье! - взревел Сова. - Ему, вишь, удалось бежать!.. Вместо того, чтобы выследить врага, узнать, кто он, откуда, куда повез княгиню, ты удрал без оглядки в лес, как заяц! Трус несчастный! Да ты знаешь, что сделает с тобой князь!
Малко молчал. Действительно, теперь он понял, что от Черного Вепря пощады ему не будет.
В разговор вмешался бортник. Поставив свечку, он бросился к болярам, затряс перед ними лохматой седой бородой:
- Сова! Дуб! Не приставайте к парню! Не трогайте его! Что можно было сделать против нападавших, которых он и не видел?
- Заткнись, старый хрыч! Тебе мало, что тебя князь избил? Тогда мы отколотим - чтобы отстал! Убирайся отсюда! - прикрикнул Дуб, пнул старого в грудь так, что тот отлетел в темный угол хижины, и повернулся к Сове: - Что будем делать?
- А что - в погоню! Сейчас - на Родень, бросим этого сопляка в яму - пусть посидит, пока прибудет князь, а мы возьмем ребят - и вдогонку за княгиней! Пока солнце взойдет, будем у Волчьего оврага. Догоним не догоним, а погнаться надо! - сказал Сова.
Они вывели Малка на улицу, посадили на запасного коня, скрутили веревками руки и ноги и, не мешкая, двинулись в путь.