Комната старшего сына Гедеминовых, Саши, была отделана с большой любовью, сообразно с его пылкими юношескими мечтаниями и любовью к предкам, портреты которых висели на лестничных переходах. Да, он знал, что по мужской линии семья его состояла в родстве почти со всеми царствующими в Европе фамилиями. А по стенам его комнаты висели - от потолка до самого пола - затканные серебром и золотом ткани, на которых были изображены сцены отплытия крестоносцев в Святую Землю. На маленьком столике лежала шахматная доска из нефрита и яшмы, инкрустированная серебром и драгоценными каменьями. А сами шахматные фигурки были вырезаны из яшмы и горного хрусталя. В этой комнате Саша часто воображал себя рыцарем. Здесь веяло духом дальних странствий и подвигов, воображение рисовало корабли с гордо поднятыми парусами; страны, где вечно синие небеса; коней, мчащих в атаку всадников через пески пустыни. Саша очнулся от своих грез, вспомнив отцовские слова: "Разгромив рыцарские ордены, французские короли тем самым расшатали моральные устои общества". Саша с болью думал об отце, которого он так любил. Ему хотелось сейчас быть рядом с ним, и почему–то возникло ощущение опасности, грозящей отцу. Саша встал, как будто хотел закрыть отца собой. Ему всегда был ближе отец, чем мать, и потому он не делился с нею своими предчувствиями, о которых родители знали с раннего детства. Однажды он услышал, как матушка обратилась к отцу: "Все это у него от вас, сударь". При этом она улыбалась, чувствовалось, что она гордилась старшим сыном. Теперь же ее взгляд был все чаще тревожным, когда останавливался на Саше. Она боялась одного: он перехватит почту и узнает, что отец вызывает его, и тогда удержать сына дома она не сможет. Ночью ему виделся один и тот же кошмар: отец медленно падает с коня, роняя из рук оружие. Саша чувствовал, что отец погиб. По–видимому, матушка тоже это чувствовала, но молчала. И вот наступил тот горестный день, когда во время обеда им принесли пакет. Мать не успела взять его в руки - Саша перехватил его.
- Простите, матушка, кажется, это касается в первую очередь меня, - сказал он и вскрыл пакет.
В нем были георгиевские кресты и другие награды отца, его фотографии, неотправленные письма, дневник и письмо командующего, генерала Дончака.
Матушке стало плохо. Ей вызвали врача. Саша убежал в сад и плакал там горько и долго, пока за ним не послала матушка.
Теперь Саша уже знал, что ему делать. Он решил добраться до ставки генерала Дончака самостоятельно, спрятавшись в трюме корабля, идущего в Крым, объявиться в море и сдаться на милость капитана. И тогда его точно уже не высадят на берег.
- Ну что ж, - обнаружив зайца на корабле, сказал капитан, - время суровое. Встать на место отца - дело чести. Только как вы доберетесь до ставки генерала Дончака? Надо будет через красные кордоны пробираться. За крестьянского мальчика вы не сойдете - слишком хорошая осанка у вас. Да и речь может выдать…
- Я прихватил с собой одежду своего ровесника, сына нашего садовника. Назовусь Эдуардом. Его отец учил на шпагах драться. Да я и кувыркаться могу, и на руках ходить, и ножи подкидывать в воздух, и ловить их за рукоятки. Хотите, покажу? Эдуард с матерью в цирке работал. Правда. Назовусь Эдуардом - уверенно сказал он.
- Не надо ножей! На море качка, как за лезвие поймаете? Хорошо, принесите тупые ножи, - распорядился капитан.
Когда ножи принесли, Александр, широко расставив ноги и балансируя, стал подбрасывать их, сначала медленно, а затем все быстрей и быстрей, пока капитан не сказал: "Хватит!". Вечером капитан пытался отговорить Александра от задуманного.
- Подумайте, князь, на какую жизнь вы себя обрекаете. Отца уже не вернуть, а сколько горя матери принесете. Не будет барской постели. Вас ожидают только трудности.
- Я не боюсь трудностей. Они для того и существуют, чтобы их преодолевать. В моих жилах течет кровь моих предков–рыцарей. Она зовет меня на подвиг.
Капитан вспомнил свое отрочество, его тоже звали дальние страны, и сказал:
- Ну что ж, если пуля не догонит вас, всего остального бояться вам нечего. Идите с Богом
И уже на берегу, прощаясь, посоветовал: "Одежду победней раздобудьте. Удачи Вам".
Все лето добирался Александр до Ставки генерала. Ему на пути попадались и белые, и красные, но всякий раз, когда ему предлагали остаться, он притворялся: "Не, меня мамка ждет". Он понимал, что без документов ему до Дончака не добраться. Прыжки и трюки там не пройдут, даже наоборот - вызовут подозрение. И однажды, когда он на неделю застрял в какой–то встретившейся ему по пути бандитской шайке, он впервые увидел наколку на груди у главаря: "Не забуду мать родную". Тогда он специально восхитился наколкой. И довольный похвалой главарь показал ему, как сделать татуировку.
Александр вспомнил: перед тем, как убежать из дома, он, разговаривая с семилетним братом, сказал: "Илья, это письмо передашь матушке утром. Я буду уже в море. А ты запомни: если увидишь наш фамильный герб на какой–нибудь бумаге или другом предмете, внизу будет стоять число и город - я там. Значит, я жив, а написать не могу".
Теперь, под руководством главаря Александр, на удивление всем левой рукой, сделал себе наколку на правой ладони. Он готовил своеобразный пропуск в Ставку командующего белой армией в Сибири генерала Дончака. Это был миниатюрный фамильный герб.
Главарь банды, парень лет девятнадцати, охранял ловкого мальчишку, который приносил ему немалую прибыль.
- Красиво. Два коня, между ними щит, на нем скрещенные мечи. Мне такую сделаешь? - спросил главарь.
- Конечно, - пообещал Александр и ночью ушел.
На подступах к владению Дончака его задержали солдаты.
- Шпионит парнишка! - доложил часовой.
- Шлепни его, - предложил другой, но подошел пожилой солдат и проворчал:
- Не наше дело без приказа стрелять. Надо в штаб отвезти. Да и малец еще.
- Ну, что делал на наших позициях, щенок? - строго спросил офицер.
Всего ожидал Александр, но не такого оскорбления. Он выхватил у офицера шашку из ножен и крикнул:
- Вы оскорбили мою честь, капитан, к барьеру! Я князь Гедеминов!
Все рассмеялись.
- Юродивый пацан, - сказал солдат, - еще ненароком пришибить может.
Но офицер внимательно посмотрел на мальчишку и предложил:
- Верни мне шашку, и пойдем. Там посмотрят, какой ты князь Гедеминов. Если только его сынком прикинешься… Я князя Гедеминова память чту.
Генерал Дончак сидел за столом в кругу офицеров и что–то обсуждал, когда ему доложили:
- Тут оборванец объявился, назвался сынком покойного князя Гедеминова.
- Стало быть, самозванцы у красных нынче в чести, - усмехнулся генерал. - Ну, давайте его сюда.
Перед ним предстал грязный, заросший юнец. Он смело смотрел в лицо генералу.
- Говоришь, князя Гедеминова сын? Все–то там в Красной армии знают: кто, когда и где убит… Так что же?..
- Я не буду отвечать, пока мне не дадут привести себя в порядок. Я три месяца добирался из Парижа.
- А это уже интересно. Дайте ему возможность привести себя в порядок, накормите, да следите, чтобы не сбежал. Капитан, вы привели, вы и ответите мне головой, если он пропадет, - сурово сказал генерал и вернулся к прерванной беседе. У него были дела поважнее.
На следующее утро Александр вновь предстал перед Дончаком.
- Ну-с, выкладывайте свои сказки. Сколько вам лет?
- Пятнадцать, - с гордостью сказал Александр.
- А на отца вы не похожи. Он был брюнетом.
- Похож. Отец в детстве тоже, на фотографиях, таким был.
- Значит, князь? - И генерал пристально посмотрел на мальчика.
- Князь. Я вместо отца пришел воевать, - решительно сказал юный Александр, и генерал тотчас уловил в его облике сходство с отцом. Однако настаивал:
- А чем докажете правоту своих слов? Может у вас документы имеются?
- У меня только один документ, но он фамильный. - И Александр показал ладонь. - Герб наш, родовой. И я тоже левша, как и мой батюшка.
Нашелся офицер, который бывал в доме князя Гедеминова. И после долгих разговоров, когда все прояснилось, генерал засмеялся и спросил Александра: - Говорят, вы капитана Петрухина на дуэль вызвали? А шашкой хоть владеете или сгоряча вызывали?
- Я хорошо владею всеми видами холодного оружия. Во–первых, потому что учился в Пажеском корпусе, во–вторых, преподаватель был у меня, немец, цирковой актер. Папенька его специально нанял. Его фамилия Майер. Как нам сообщили, они погибли в одном бою.
- Ну, теперь нет сомнений. Как же, ваш отец хвалился старшим сыном. Будете моим ординарцем.
- Ваше превосходительство, я бы хотел увидеть могилу своего отца. Это возможно?
- Да, я вас провожу лично.
***
Черкес, ординарец генерала, спросил юного князя: - А так можэтэ? - И молниеносно выбросив руку с ножом, пригвоздил им муху на стене.
- Здорово! - восхитился Александр. - Дай–ка я попробую. И тоже бросил нож.
Черкес взялся учить молодого князя и, восхищаясь его способностями, цокал языком: "Якши!"
Суровый генерал искренне привязался к мальчику, который дрался в бою, как молодой лев. В минуты опасности, прячась за коня, он метко метал ножи.
Юный Александр мечтал, как он закроет своим телом генерала в бою и раненый будет лежать на траве. А генерал нагнется над ним и скажет: "Вот герой. Он был таким же мужественным, как и его отец". Потом с облаков спустятся ангелы и унесут его на небо, и он увидится с отцом
Красные боялись генерала, а тот укреплял позиции, пополнял армию солдатами, оружием. Шепотом говорили о золотом запасе России, который генерал хранит в подвале.
Штаб армии расположился в небольшом сибирском городке. Всеобщий любимец офицеров и солдат, юный князь Александр Гедеминов играл в бильярд, раз за разом выигрывая.
Капитан Петрухин возмущался:
- Что же это такое? Вы не оставляете мне никаких шансов. Хоть бы незаметно как–нибудь ошиблись.
Офицеры смеялись. Кто–то посоветовал:
- А вы, капитан, играйте тоже левой рукой. Может повезет.
Петрухин в сердцах сказал:
- Да хоть какой рукой! - Ему выпал жребий начинать. Это шанс. Он его использует. - Как будто вас он не обыгрывал. Хорошо, что сейчас война. А если бы в мирное время он всех нас в карты обыграл? Ну дал же Бог такую ловкость в руках!
И все же такие часы развлечения были редки в военной жизни юного князя. Он возил с собой учебники алгебре, физике, геометрии и астрономии и книги древних философов - нужно было готовиться к поступлению в университет.
Неожиданно для себя в расположении армии Александр обнаружил интересного старика - тибетского монаха. Однажды он увидел, как тот выполнял какие–то странные телодвижения, задирая ногу выше головы, что было удивительно для человека в таком почтенном возрасте. Вокруг стояли солдаты, как при цирковом представлении, и смеялись. На Александра занятия монаха произвели сильное впечатление, и он прогнал солдат. Старик наконец сел на землю, скрестив ноги, Александр сел рядом, подражая ему. И теперь изо дня в день в любую свободную минуту бежал он к старому монаху - учиться его приемам. Ему открылся совершенно новый мир. Александр обрел Учителя.
Занятия со старым монахом плавно переходили в рассказы о древнем Китае времен Конфуция. Монах знакомил Александра с великой "Книгой перемен". Рассказывал о ее значении в развитии духовной культуры Китая. Слушая старого монаха, юный Александр усваивал уроки математики, политики, стратегии, философии, теорию живописи, музыки и искусства. Однажды он воскликнул: "Я выучу китайский язык! Я прочту эту книгу в оригинале!". Монах грустно посмотрел на него и сказал: "Твой талант будет зля. Я знай это".
- Меня убьют в бою? - спросил Александр.
- Нет. Ты не совсем холосо лодился. И холосо, и не холосо. По–лусски ты визучий–невизучий. У тебя пополам. Однако лаботать надо. Я науцу тебя уплавлять дусой и телом, освобоздать от мысля и фокусилуися на твоя сила. Ты будесь любой целовек нога, лука, голова бить тоцки, котолии убиют твои влага. Ты понимаес меня?
Александр ответил:
- Понимаю. Зная определенные болевые точки на теле человека, можно голыми руками убить врага.
- Да, самий больсой целовек убиешь ти, маленький. А потом науцу тебя длаца палка, меча, ножа. Садись, слюсай, потом лаботать будем.
Занятия продолжались день за днем. Монах был доволен учеником. Месяца через три, в жестоком бою, когда был убит конь и кончились ножи, Александр вместе с несколькими офицерами отбивались, прикрывая генерала. И тут он применил на практике знания, полученные от монаха. После боя генерал расцеловал его и поблагодарил за отвагу.
Но загрустил черкес. Александр пытался всячески его приободрить. Черкес ревновал и говорил: "Зачем ножа тэбе, если ти нога, рука, палка, шашка умээшь? Ти ловкий… Черкес тэбе нэ нужэн болше".
- Нет, - успокаивал его Александр. - Все, чему научился я у тебя, - это тоже для рукопашного боя. Спасибо тебе, Ахмед.
* * *
Как–то Александр тренировался в стороне ото всех, когда услышал голос черкеса: "Кинязь малэнький не видэл?"
- Здесь я, - подошел Александр.
- Слюшай, тэбе генэрал ищэт. Что ти фсе врэмя с этим манах? Мужчина нэ должен больтать. Надо учиться воевать, а нэ больтать. Пуст учит, а нэ разговариват.
Александр засмеялся:
- Ахмед, я тебя люблю. Ты не ревнуй. Посмотри, какие картинки нарисовал мне учитель. Вот эта называется "железная рука". Бьешь ребром ладони по кирпичу - он и разлетается. Пока я еще тренируюсь, ты понимаешь? А вот эта…
- Понимаэшь–не понимаэшь, - ворчал черкес, - Я за тэбя головой отвечай. А тэбя нэт. Мужчина я. И я тебя учу как нож кидать, а не палка и рука, как женщина, драться.
- Я плохо ножи бросаю? - Александр выхватил нож из ножен и пригвоздил им к дереву крупную гусеницу.
Черкеса и это не обрадовало.
- Что с тобой, дружище? - удивился Александр.
- Прощаться надо нам с табой скоро, навсэгда. Чувствуй я, - грустно ответил черкес.
- А я не собираюсь уходить из армии, - удивился Александр.
- Я собираюс. Мать мой давно умэр. Он ночю приходиль, в сон, и сказаль: "Ахмед, уже хватит воеват, уже ко мне иды".
Александр успокоил его:
- Сегодня среда, и сон не в руку. А звал ты меня зачем?
- Не я зваль, генераль зваль. Сказаль через 30 минут кинязя Гедеминов ко мнэ.
- Так и сказал, "князя"? - обрадовался Александр. - Ты не ослышался?
- Нэт. Навэрно, сэрьезний дэло будэт тэбе. Нэ сказаль, киняжич.
Генерал Дончак велел черкесу встать за дверью, закрыл окна и предложил Александру сесть.
- Буду с вами откровенен, князь Александр, - сказал он. - Возможно, Сибирская республика, которую я создал, не выдержит натиска. Красные успешно наступают на всех фронтах, и предатели в наших рядах есть. Вы, князь, слишком юны. Вам надо жить. Возвращайтесь в Париж тем же путем, каким пришли ко мне. Вы должны увезти с собой тайну золотого запаса. Взгляните на карту. Вот в этих скалах, в десяти местах будет храниться золото России. Внимательно посмотрите на карту. А теперь пересядьте за другой стол и по памяти начертите то, что видели. Отец говорил, что у вас хорошая память.
Вошел денщик, принес завтрак, посмотрел на Александра.
- Поставь. Ты свободен, - сказал ему генерал.
Через десять минут Александр показал генералу готовую карту. Тот сравнил ее с оригиналом и, похвалив, заметил: - Ваш отец был прав.
Генерал Дончак велел еще раз начертить карту. Затем показал точку на ней: - Здесь охотничья избушка. Завтра уговорите двух солдат–пьяниц сбежать с вами. Придумайте любую историю, убедите их. Три лошади с провизией будут ждать вас в овраге. Неделю сидите в сторожке. Там есть тайник. В нем найдете оружие, еду и самогон. Пусть пьют. Через неделю, на рассвете, во время, которое я назначу, скачите вот сюда, - Генерал ткнул указкой в карту. - Езжайте прямо на выстрелы. Сверим часы.
Затем он положил на поднос карту и две ее копии, которые нарисовал Александр, и поджег их.
- Теперь только мы знаем тайну. Других свидетелей не будет, - твердо сказал он и добавил: - После вашего исчезновения я буду всех допрашивать, чтобы это получило огласку. Солдат, что будут с вами, рано или поздно красные задержат. Они подтвердят ваше алиби. Потом уйдете от них. Держитесь подальше от наших войск.
Вечером Александр выбрал себе солдат и, показав им на фляжку, сказал:
- Дело есть. Отойдемте в сторонку.
Солдатам было лестно, что сам генеральский ординарец, юный князь, обращается к ним.
- Чтобы никто не знал, - предупредил Александр и, предложив им выпить, налил спирт в кружки, которые принес с собой.
Солдаты выпили, закусили тем, что принес им Александр, и спросили:
- Что делать надо? Да мы за вас, княжич, горой, - и стали клясться в верности.
Александр велел им утром быть на этом месте и, оставив их, пошел к старому монаху.
- Я пришел попрощаться, - сказал он. - Мы наверное больше не увидимся. Мне очень жаль расставаться с вами. Вы меня многому научили. Только научите еще, где силу взять? Вы старый, а сильный.
- Научу, - пообещал монах. - Ты умный, быстро поймешь, только долго тренироваться надо. Вот так садись.
Он сел как всегда, скрестил ноги и как мог объяснил юному князю свои действия. Александр понял, что искусство медитации - путь к духовному совершенству. Весь вечер он записывал за своим учителем каждое слово, рисовал на бумаге каждое движение, чтобы потом переосмыслить и запомнить, жалея что он не знает китайского языка, а монах русского. Но главное Александр усвоил: "Вся сила внутри человека, и изнутри звучат команды. И сила, и спокойствие - дело тренировки".
Ушел он от монаха под утро. Попращавшись с генералом и черкесом, он прихватил с собой ножи и побежал к условленному месту встречи с солдатами. Найдя солдат, Александр повел их к оврагу. Скоро показались оседланные лошади с поклажей.
Часа три скакали до охотничьей избушки. Зашли. Александр показал на поклажу:
- Здесь еда, спирт, крестьянская одежда и одежда для меня. Возвращаться нельзя. Наши идут в наступление. Пусть белые и красные дерутся, а мы здесь переждем, а потом уйдем на Дальний Восток. Мне нужно в Париж, к матушке. За отца я отомстил. Дальше воевать бессмысленно. Если вы со мной согласны, оставайтесь.
Солдаты тупо уставились на него.
- А чо же назад? Я и не знаю куды. Да и умирать не хочется. Как ты думаешь, Петро? - спросил чернявый солдат товарища.
- И то страшно, и другое. Как бы из огня да не в полымя? А как же вы, княжич? Вас искать станут.
- Поищут и перестанут, расседлайте лошадей да поклажу снимите. Я есть хочу. Кипяток поставьте.
- Никуда больше не поеду, - сказал после ужина Петро. - Здесь останусь, пока все не кончится. - А потом спросил: - Барин, а как продукты кончатся? Ружья у нас есть охотиться?
- Нет. Ружей нет, - сказал Александр. - Если красные придут и найдут у нас ружья, сразу расстреляют. Надо срочно сжечь солдатскую одежду. Я маленький, везде проберусь, еды добуду. По ночам буду искать. А найдут нас, скажем, что вы - братья–староверы, а я - ваш племянник.
- А какие они, староверы?
- Расскажу потом. Я на сеновале спать буду. Утром спущусь.