Дежё Костолани (1885-1936) - классик венгерской литературы, талантливый писатель-реалист. В романе "Нерон, кровавый поэт" (1922) автор воссоздает один из сложнейших периодов в истории Римской империи (I в. н.э.).
В книгу также включены историко-психологические новеллы Д. Костолани "Гороскоп", "Каин", "Калигула".
Составитель Кожушко Галина Павловна
Художник В.И. Свитченко
Содержание:
НОВЕЛЛЫ 1
НЕРОН, КРОВАВЫЙ ПОЭТ - Роман 4
Приложение 47
Примечания 50
Дежё Костолани
Нерон, кровавый поэт
НОВЕЛЛЫ
Гороскоп
В анналах астрологии записано: "...датский король Христиан повелел придворному астрологу составить гороскоп своему сыну. И получил предсказание, что принц пойдет на войну, будет ранен, буря на море разобьет его корабль и он умрет от горячки".
Толстый принц
Принц родился в снежное декабрьское утро. Он громко и сердито заорал, весь покраснев, на лбу его вздулись синеватые жилки. Это был толстый, здоровый, крикливый ребенок. В первый же день он не жмурясь смотрел на солнечный свет, а через месяц скинул с себя простынки, в которые его туго запеленали две дородные повитухи.
Когда кардинал нес новорожденного к крещальне и натирал ему солью десну, чтобы оберечь душу от гнилостных миазмов греха, младенец сжал своими беззубыми деснами толстый палец кардинала - хотел укусить его. В два месяца он сел в колыбели. Мальчик этот вступил в жизнь, как буря, чтобы неистовствовать, идти напролом, бушевать, покорять.
- Волчонок, - говорили о нем придворные.
Вскоре принц уже не умещался в своей кроватке. Пил он густое буйволовое молоко, и чтобы сварить ему тарелку крепкого коричневого бульона, забивали целые стада. Его сильные ляжки налились, кости и мышцы окрепли, он хорошо держал голову. Это был маленький геркулес.
- Быть ему королем, - говорили придворные.
- Ваше величество, малышу силы не занимать, - сказал льстивый старец, - он и корону на голове удержит.
При этой шутке король нахмурился.
В ту ночь ему приснилось, что сын умер.
Сон
Целый день сон не выходил у короля из головы.
Идя по замку, он то и дело останавливался, словно споткнувшись.
Когда после полудня он вошел в тронный зал, там в болезненно-желтом свете страшный сон снова ожил.
Мальчик вскарабкался на трон. Взял в руки скипетр и надел корону. Как сказал старец, маленький принц без всякого труда удерживал ее на голове. Озорник злобно усмехался. Напрасно предостерегал его отец, мальчик в ответ лишь топал ногами. Вдруг он чуть не упал, запутавшись в длинной мантии. Корона, покачнувшись, глубоко впилась острым зубцом ему в родничок, рассекла голову. Глаза у принца округлились от боли. В этих огромных глазах бился застрявший в горле крик. Потом улыбка его застыла, постепенно превратилась в безобразную маску, отражавшую ужас.
Личико залила хлеставшая из раны кровь.
Король велит предсказать судьбу сына
Этот сон явился для короля предзнаменованием: то, что принц быстро взрослеет, не сулит ничего доброго; видно, небеса лишь посмеялись над ним, королем, чтобы потом сильней покарать. Раньше он высоко ставил своего лекаря, с достоинством носившего остроконечный докторский колпак, и священников, питавших душу маленького земного гостя всяческой небесной благодатью, но теперь сердце его тревожилось, он все больше боялся за чудо-ребенка. К кому обратиться за помощью? Придворному врачу последнее время он не доверял. Тот уже несколько лет безуспешно лечил его больной желудок кашами и притираниями. Даже пост не помогал королю, хотя по вечерам он не предавался излишествам и на страстной неделе почти ничего в рот не брал. Вера не приносила ему утешения. Глядя в холодную небесную пустоту, он размышлял о том, что планеты слишком удалены от земли и бог не в состоянии управлять блуждающими звездами. Болезнь сделала его мрачным и одержимым. Он позабыл об ангелах, думал лишь о чертях и ведьмах, которые в субботние ночи визжат на перекрестках и верхом на метле скачут на луну. Он позвал к себе астролога.
- Составь гороскоп моему сыну.
Принц родился в новолуние под знаком Козерога.
- Не скрывай ничего, - строго сказал король, и в глазах его вспыхнули беспокойные зеленые искорки. - Этот младенец - все для меня. Со временем я собираюсь возложить на его плечи тяжелую ношу - королевскую власть.
Тут голос его пресекся, ведь он знал, что человек хрупок, как стекло.
Неблагоприятное расположение звезд
Астролог заперся в своей башне и циркулем начертил на бумаге большие окружности. Белый лист превратился в карту неба, а черные точки - в планеты, знаки зодиака, золотые небесные тела. Не прошло и часа, как появились зловещие предзнаменования. Показался Марс, звезда крови и безумия, грозный очаг войны. Потом и Нептун, указывающий на буйство моря, и Сатурн, провозвестник простудных и заразных недугов. Лишь после продолжительного наблюдения взошла Венера, чье benevolens praesentia подавало надежду, что женская улыбка скрасит жизнь принца. Белый как мел сидел астролог перед белым листом бумаги. Он раскрыл свои книги. То же знамение.
После бессонной ночи поплелся он в замок.
- Я принес дурную весть, - пробормотал он себе в бороду.
Король молча слушал приговор судьбы.
- Все знаки небесной науки говорят о том, что сыну твоему предстоит пойти на войну, - протяжно и уныло рек астролог. - В сражении он будет ранен. К счастью, рана окажется неопасной. Вскоре его застигнет в пути морская буря. Он потерпит кораблекрушение. Но и на этот раз спасется... Могу я продолжать? - откашлявшись, робко спросил он.
Король бросил на него умоляющий взгляд и кивнул головой.
- Я нищий, государь, и утешить могу лишь как нищий. Только одна звезда улыбнулась твоему сыну - Венера. Он будет любить и будет любим. А впрочем, его ждет жизнь печальная и короткая. Он умрет молодым, совсем молодым, восемнадцати лет.
Не шевелясь, выслушал король смертный приговор.
Потом пошел в опочивальню, где спал принц. Склонился над ним. Долго-долго не сводил с него взгляда. Мальчик поднял веки. Посмотрел в отцовские глаза, сверкавшие незнакомым каким-то огнем. Ему показалось, что два черных ворона взвились над ним.
- Что там такое? - захныкал он в темноте.
- Ничего, - ответил король. - Ничего, мой мальчик. Укройся получше. Не то заболеешь.
На другой день во время обеда король заметил, что сын много ест.
- Будь воздержан, - сказал он. - Обжорство вредит.
В середине ноября выпал снег.
- Отец, я хочу погулять. Покататься на санках.
- Нет, мой мальчик, простудишься.
Ловить птиц, купаться в реке ему тоже не разрешали. Король приказал не спускать с принца глаз. Слуги не отходили от него ни на шаг. Даже мяч у него отбирали.
К десяти годам он вытянулся, щеки его побледнели, от спертого воздуха кожа стала прозрачной, как фарфор. Но умнел он не по дням, а по часам. Ни дать ни взять маленький мудрец.
- Почему ты не ешь? - спрашивал король.
- Это вредно, - отвечал маленький мудрец.
Его донимали головные боли. Отец пригласил к нему лекаря.
- Его держат под стеклянным колпаком - в этом вся беда, - сказал врач.
С годами король тучнел. Он просыпался среди ночи, часа в три, и больше заснуть не мог. Понимал, что наступила старость. Кто мало спит, скоро заснет беспробудным сном.
Когда принцу исполнилось пятнадцать лет, король позвал его к себе и, заперев дверь, повел с ним беседу.
- Послушай, сынок, я долго терзался, - начал он и коснулся своей груди, а потом груди принца, будто соединяя два родных сердца.
- Я долго страдал из-за тебя. Но ты уже вырос, а я постарел. Теперь я могу ничего не таить от тебя. И доверить тебе управление страной.
Принц был бледен, счастлив, взволнован. Король разложил перед ним гороскоп.
- Но сначала взгляни сюда.
Юноша больше не слушал отца, он пожирал глазами кабалистические знаки на листе бумаги.
- Предсказание не должно сбыться, - повысив голос, сказал король. - Смыслом жизни моей было оберегать тебя. Пообещай же и ты, что пророчество не исполнится.
- Обещаю, - проговорил принц и покорно, но холодно поцеловал отца в морщинистую щеку.
Шелковицы при луне
Ему не терпелось остаться одному. Он побежал к шелковицам, лунный свет набросил на них прозрачную вуаль.
"Я умру молодым, - подумал он и закрыл глаза. - Стану героем и влюблюсь".
Печаль его была красивой и сладкой, как мед. Целый час просидел он в одиночестве на скамье, и сердце его невыразимо сладко истекало кровью.
Потом он увидел в саду чью-то тень. Девушка в легком платье мелкими шажками шла к замку и остановилась перед принцем.
- О чем ты грустишь? - с улыбкой спросила она.
- Сядь рядом. Никогда еще не чувствовал я себя таким счастливым. Я узнал сегодня, что умру молодым, стану героем и полюблю тебя. Только тебя всю жизнь буду любить я, Илона.
Он уронил голову на руки девушки, а она смотрела на черную тень, которую отбрасывала шелковица на волосы принца.
- Правда, я бледный? - настойчиво спросил он и приблизил к Илоне свое внезапно осунувшееся от счастья лицо с темными глазами.
- Ты красивый, - тихо отозвалась она.
Принц часто останавливался перед зеркалом. Запрокинув голову, смотрел на себя из-под полуопущенных век.
"Такой же я буду и тогда", - думал он. Около рта он обнаружил у себя тонкую страдальческую морщинку, которой не было раньше.
- Это знак, - сказал он. - Так выглядят те, кто преждевременно сходит в могилу.
Война
Через два года в страну вторгся отряд всадников, сжег дотла селение. Но королевские копьеносцы оттеснили врага. Народ спокойно пахал, сеял, собирал урожай. В августе после жатвы вдруг начались пожары, кроваво-красное зарево полыхало повсюду; неистовое пламя пожирало сараи, амбары, дома. Перепуганные люди, как звери неразумные, хрипели:
- Война.
На границе появились вражеские латники.
Король решил сам идти на войну. Стране угрожала не столь уж большая опасность. Войско неприятеля было в десять раз меньше, чем испытанная королевская армия, которая неудержимо рвалась в бой. Перед замком одна за другой проносились боевые колесницы. Тревожное ржание коней сливалось со звуками военных труб. Но не о войне думал король. Он думал о сыне и о том пророчестве. Боялся, что темные силы все же одержат верх. Всю ночь лицо его было влажным от пота. Он молился перед распятием слоновой кости. Порой посылал негодующие угрозы небу, но после каждой атаки бессильно падал на пол. Колени у него подкашивались, он едва держался на ногах. Будь он моложе, он, несомненно, смог бы предотвратить беду. Но пришлось покориться. На рассвете он повергся ниц и стал молиться земле и небу. Когда сын вошел к нему, король, едва дыша, с взлохмаченной бородой, опустившись на низенькую скамеечку, творил молитвы.
- Я сам встану во главе войска! - ликующе воскликнул принц.
- Ты герой, - сказала Илона, глядя, как застегивают на нем панцирь.
- Хочу посмотреть в глаза судьбе, - сказал он, устремив взор вдаль.
Нового командующего воины встретили радостными криками. Тщетно пытались умерить его пыл - он всегда скакал впереди, словно бы навстречу опасности. Однажды ночью на них напал небольшой отряд. В неистовом воодушевлении принц вторгся в гущу врагов и сам не заметил, как стрела вонзилась ему в правую ключицу. Он свалился с лошади.
"Может быть, это и есть та самая стрела?" - спрашивал он себя и долго ее разглядывал.
Рана его быстро зажила, подсушенная летним солнцем; на другой день он снова встал в строй. Его латники разили неприятеля. Они уже достигли морского берега.
- Вперед! - сердце принца бешено колотилось.
Море было спокойное и гладкое, корабль недвижимо стоял на воде. Полный любопытства, вступил принц на палубу. В сумерки пошла легкая зыбь, началась небольшая качка и загремели цепи. Тошнотворная соленая пена плескалась в нос, в рот, волны росли и вскоре превратились в огромные зеленые валы с гребешками. Принц побледнел немного. Лучше было бы утром сняться с якоря, думал он, верно, это то самое море, о котором он прочел в предсказании... Он отдал команду переменить галс и как можно быстрей плыть домой. Не хотелось больше искушать судьбу. В полночь полил дождь. Они метались между небом и адом. К счастью, на следующий день они благополучно достигли берега. Но тут корабль дал течь, вода хлынула в пробоину и вскоре была уже принцу по грудь. Мокрый до нитки, промерзший, с помутившимся сознанием выбрался он на сушу.
Там он тотчас сел в колесницу, чтобы по ликующей стране помчаться к отцу. Но, наклонившись, вдруг почувствовал, что у него болит нога и голова тяжелая, точно свинцом налитая. Ему стало страшно.
Между тем король набрался сил - непрерывный ряд побед вернул ему молодость. Дряхлое тело его обрело энергию. Он как раз обедал, наливал в кубок вино, когда вошел придворный.
- Он уже здесь, - радостно доложил придворный, видевший, как колесница принца остановилась перед замком.
- Он еще жив, - печально сказал воин, который внес принца в замок.
Принца положили на кровать, окропили водой, расстегнули ему одежду. Он был при смерти.
Когда смолк вечерний колокольный звон, он испустил дух на руках у невесты; причастившись святых тайн, почил в бозе как истинный христианин. Это произошло двадцать девятого сентября, в день архангела Михаила.
Принцу было восемнадцать лет.
Священник, астролог и лекарь
В тот же вечер его обмыли и положили в гроб; сто свечей горело у гроба, в карауле стояли суровые алебардщики.
Ночью, пытаясь унять сердечную тоску, король долго предавался размышлениям, а потом, утешения ради, позвал к себе своих приближенных.
В маленьком зале трое провели с ним бессонную ночь: священник, астролог и лекарь.
Какое-то время все хранили молчание.
- Исполнилась воля божья, - смиренно сказал, наконец, священник.
- Исполнилось мое пророчество, - сказал надменно астролог.
Лекарь сидел, глядя перед собой.
- Предсказатель, ты обманщик, - сказал он.
- Разве я не предрек беду? - вознегодовал бородатый старец.
- Потому ты и обманщик.
- Но ведь мои слова сбылись, - защищался звездочет.
- Все пророчества сбываются, - печально сказал лекарь.
Желая рассудить спорящих, священник обратился к врачу:
- Стало быть, и ты веришь в чудеса.
- Нет, не верю. Чудес не бывает.
- Не понимаю тебя, - заметил король.
- Что же, позволь мне высказаться. Долгие годы не осмеливался я и рта раскрыть. С тех пор как сыну твоему предрекли смерть, ты перестал прислушиваться к моим советам, отвергал мои травы, выбрасывал снадобья. Для меня в смерти принца нет ничего таинственного.
Все трое напряженно слушали его.
- Я знаю, кто убил принца, - громко сказал лекарь.
- Его взял к себе Бог, - сказал священник.
- Убила судьба, - сказал астролог.
- Недуг, - сказал король.
- Нет, - возразил врач. - Его убил тот, кто предсказал ему судьбу.
- Ты обвиняешь меня? - спросил звездочет. - Того, кто прочел его будущее?
- Да, я обвиняю тебя, ибо ты предсказал ему смерть. Предскажи ты ему долгую жизнь, он был бы жив и поныне, а не покоился бы, несчастный, в том зале, в гробу.
- Разве не от Бога зависит наша судьба? Не от движения звезд?
- Нет, от нас самих, - сказал лекарь.
- Новая теория, - насмешливо проговорил священник.
- Новые бредни парижского и болонского университетов.
- Я наблюдал за несчастным принцем, видел, как он хирел, - тихо продолжал лекарь. - Предсказание отравляло воздух, которым он дышал. Вы от него таились, но по вашим взглядам, прикосновению рук он догадывался, на что вы его обрекли. А как вы его растили! Замуровали в четырех стенах и поражались, что он чахнет, внушили ему любовь к смерти и теперь удивляетесь, что он умер. Я же говорю, вы обрекли его на смерть.
- Мы растили его в благочестии, - сказал священник.
- Мы берегли его как зеницу ока, - сказал звездочет.
- Ничуть не бывало! - гневно воскликнул лекарь. - Даже к королеве, родной матери, вы его не пускали. И открыли ему пророчество. Я видел его в ту ночь. Он напоминал самоубийцу. Волосы падали на лоб, лицо было бледное, глаза горели. Законченную картину развернули вы перед ним, чтобы он ей поклонялся, ведь вам не хватало смелости повелевать будущим; вы не способны были постигнуть, что человек могущественней самого неба, что ему подвластно не только настоящее, но и будущее, что он всесилен.
- Ты богохульник, - возмутился священник.
- Безумец, - улыбнулся астролог.
- Жизнь моя в руках короля, - сказал врач. - Он рассудит наш спор. И решит, кто убил его сына.
- Так что же, мы? - прохрипели священник и звездочет.
- Он сам себя убил, - подумав немного, сказал лекарь. - Но вы отдали ему приказ. Принц его лишь выполнил.
Король молча слушал спор. Ходил из угла в угол; грудь его разрывалась от великой скорби; он смотрел то на священника, то на астролога, то на лекаря.
Наконец он принял решение.
Подойдя к лекарю, он взволнованно и смущенно положил руку ему на плечо, хотел что-то промолвить, но рыдание подступило к горлу. Потом равнодушно остановился перед священником. Наконец решительно приблизился к астрологу, составившему гороскоп. Склонился над ним. Что-то сказал ему на ухо уверенно и резко. Ни священник, ни лекарь не слышали его слов.
Слово короля
Он сказал:
- Убийца!
1915
Каин
Мрачный, косматый стоял Каин, склонившись долу.
А когда поднял голову, стал еще мрачней.
Его опаляло солнце. Он чувствовал запах своей обожженной кожи. Каин прокладывал борозды, камнем разминал комья, потом обеими руками быстро-быстро сгребал землю. Его ногти, обломанные, стершиеся от непрерывной работы, болели.