XI
Прибытие этой светской американской пары всегда создавало ажиотаж в Штубендорфе. Его светлость отсутствовал, и поэтому они заночевали в доме отца Курта, генерального управляющего большого поместья. Они спали в довольно небольшой комнате, которая принадлежала Курту, и в которой Ланни проживал вместе с ним в его первой рождественский визит более двадцати лет назад. Мейснеры были душевными людьми, и он им по-прежнему казался весёлым и ладным пареньком, который показывал им танцы Далькроза и забавлял их своим американским акцентом. Он не знал, что он у него был. Конечно, и они никогда не говорили ему об этом, но повторяли его причудливые фразы после того, как он уехал. Теперь он был здесь со своей женой наследницей, и так как пара несколько раз были гостями в замке, то было сомнительно, может ли семья простого Beamter принимать их. Было много суеты и приготовлены специальные блюда.
Курт и Ланни играли музыку из сокровищницы фортепьянных композиций в четыре руки. Иногда вся семья пела, и это было так мило, что слезы текли по щекам стариков. Здоровье отца ухудшилось, и он не мог долго слушать музыку, по крайней мере, не играл на старом пианино в своей несколько переполненной гостиной. Они не портили этот сентиментальный вечер разговорами о политике или о чём-нибудь ещё в этом уродливом внешнем мире. Ирма подумала: "Я сейчас у настоящих немцев, и, дорогой, почему они не могут остаться навсегда такими?"
Но нет, не могут. Германия была окружена врагами - die Einkreisung , так они называли блокаду, и готовились разорвать это кольцо. Утром путешественники перенесли свои сумки так, чтобы освободить место для Курта на заднем сиденье. И они тронулись в Германию. Сначала они были задержаны не очень быстрыми и не очень галантными польскими пограничниками, и Курт сказал: "Вы видите, через что мы должны проходить". Затем, когда они увидели муштру одетых в форму молодых немцев в еще не растаявшем снегу, ни один из путешественников это не прокомментировал, но все трое подумали: "Вот большая новая армия, которую обещал фюрер!" Позже они проезжали аэродром, и самолеты пролетели низко над головой, как будто проверяя иностранный автомобиль и его пассажиров. Все трое подумали: "Новые истребители генерала Геринга!"
Они говорили о музыке и картинах, которыми занимался Ланни, и о новом предпринимательстве Робби. Курт всегда был рад услышать, как живёт Бьюти. Он сказал, что она спасла ему жизнь после войны. По континентальному обычаю он откровенно рассказал о годах счастья, которые она ему подарила. И вот, когда загрязнились свечи зажигания, и они остановились, чтобы их прочистить, Ирма и Курт прогулялись по дороге, и она сказала ему: "Ланни ведет себя намного лучше, и я действительно счастлива с ним". Она действительно так считала, как и большинству людей, ей было легче поверить в то, во что она хотела верить. Иногда казалось, что жизнь вряд ли продолжалась бы в эти дни испытаний в старой Европе, если бы не удивительные человеческие способности.
Курт не захотел останавливаться в фешенебельном отеле. Он уже пообещал посетить семью своего брата Эмиля, полковника рейхсвера. Тот собирался отбыть на учения, которые его друзья могли бы посетить, если бы были заинтересованы. Ланни ни о чём больше и не мечтал, но у него был бизнес, которым он должен был заниматься. Так они расстались на некоторое время. Ланни поехал в Адлон, размышляя: "Неужели я обманываю его?" Он знал, что обманывал Ирму и довольно здорово, и это причиняло ему боль. Но это была боль, которая не лечится и которую нужно перетерпеть.
XII
Ланни телеграфировал Фуртвэнглеру, объявив, что он и его жена находятся в пути. Теперь, утром, он позвонил обер-лейтенанту, чьи первые слова были: "Какая жалость, герр Бэдд, вы должны были быть здесь на свадьбе!"
"Почему вы вовремя не дали мне знать?" - спросил посетитель. Он считал свой вопрос шуткой, но штабной офицер принял его за упрек и рассыпался в извинениях. Только после того как он получил прощение, он восторженно рассказал о чудесах величайшего из всех немецких социальных событий, брака второго человека после фюрера с Эмми Зоннерманн, звездой театра и кино, которая была его официальной подругой в течение некоторого времени. После церемонии был прием в оперном театре. Представление было задержано более чем на час, пока министр-Президент генерал Геринг и его невеста стояли в большом зале на верхних ступенях лестницы, пожимая руки всем знаменитостям Третьего рейха и дипломатического мира.
Ланни сказал: "Я много читал об этом в зарубежной прессе и сделал некоторые вырезки для вас".
"Danke schön!" - воскликнул молодой благоговеющий эсэсовец. - "Мы собираем все, и готовим альбом для Национальной библиотеки".
"Как счастливая пара?" - галантно спросил посетитель, и ему сообщили, что они оба пребывают на вершине мира. Обер-лейтенант гордился этой фразой, которую считал новинкой американского сленга, но Ланни не стал распространяться, как неудобно это положение может оказаться для человека с комплекцией его превосходительства.
Ланни сообщил, какие картины он приехал купить, и упомянул с кажущейся небрежностью, что он и его жена посетили Конференцию в Стреза. Ни один компетентный штабной офицер не пропустит значение этого. - "Его превосходительство пожелает увидеть вас! Вы можете оставаться на проводе?" Ланни согласился, и ему сказали, что министр-Президент должен провести ночь и следующий день в Шорфхайде. Не окажут ли герр и фрау Бэдд ему честь разделить его компанию? Ланни ответил, что ничего не доставит им большего удовольствия.
Он повесил трубку, и заметил: "Таким образом, мы увидим Karinhall"
"И Эмми тоже?" - спросила Ирма.
Глава девятая. Призрак опасности
I
В белом мраморном дворце на фешенебельной Кёниген Огустштрассе жила подруга Ирмы княгиня Доннерштайн, вторая жена прусского землевладельца и дипломата, который был старше её на тридцать лет. Она впервые встретилась с Ирмой на Ривьере ещё до замужества последней, и привязалась к ней. Они часто встречались и сплетничали обо всём. Теперь у княгини было трое детей в детской, и ей было скучно, не хватало весёлой и свободной жизни на берегу удовольствий. Она нашла берлинское общество высокомерным, холодным и скучным. Положение ее мужа требовало от неё выхода в свет, где она узнавала много новостей, которые желала нормально использовать. Когда они встречались с Ирмой, то регулярно сплетничали, американку заставили поклясться, что она не скажет ни слово об этом в Германии.
Встречи начинались так: "Ach, meine Liebe" , в ответ: "Na, na, meine Gute!" Хильде, высокая блондинка, довольно тонкая для немецкой матроны, курила слишком много сигарет, и, возможно, как следствие этого, вела себя нервно и эксцентрично. Её рассказ начинался так: "Man sagt"- , а затем она оглянётся, понизит голос и скажет: "Может быть, я лучше не" - как бы размышляя. Затем встанет и подойдёт к двери будуара и резко её откроет и посмотрит. - "Ничего нельзя сказать. Слуги все стали politisch gesinnt" - она говорила девять десятых английских и одну десятую немецких слов. - "Это вы, американцы, во всем виноваты. Они слышали, что существует такая fabelhaftes Land , где нет классовых различий, где каждый может стать богатым и почти все становятся. Так что теперь у нас есть kleinbürgerliche Regierung - маленький человек находится на вершине, а мы узники в наших собственных домах. Каждый может донести на нас, а любой чиновник может использовать шанс проявить себя eifrig за наш счет".
Ирма видела в некоторых домах принадлежность, под названием "Тёплый уют", своего рода шапочку из теплоизоляционного материала, устанавливаемый на заварной чайник и чайник с горячей водой, чтобы сохранить тепло. Теперь Ирма узнала, что эта принадлежность используется немцами для установки на телефон, чтобы исключить прослушивание. Немцы считали, что в телефоне было какое-то тайное устройство для прослушивания, даже если телефон был отключен. Хильде не была уверена в этом и не знала, как проверить. Но при разговоре с Ирмой она осторожно клала "Тёплый уют" на телефон, а покидая комнату, снимала, чтобы слуги не могли видеть, что она делала. - " Wirklich , это жизнь, как в Турции во времена султана!" Хильде Доннерштайн не была заговорщиком, и ее муж тоже не был. Они просто принадлежали к старой знати, которая, по ее словам, вышла из моды. Они возмущались жесткой толпой, захватившей себе власть и славу, и брали реванш, рассказывая о личных скандалах и смешные истории о нелепостях Emporkömmlinge .
- " Ach, meine Liebe! Я должна сказать, что не завидую вашему визиту в этот чудовищный Karinhall ! Но я полагаю, вас разбирает любопытство насчёт Эмми, несомненно, вы видели ее на экране. Ganz karyatidenhaft - как вы говорите? - статная, но это на экране, а так, äußerst gewöhnlich . Все люди вкуса держатся от неё подальше. Конечно, я полагаю, что оперный театр является подходящим местом для свадебного приема актрисы. Характерно для нашего времени брать eine Filmkönigin вместо реальной!"
- "Ланни говорит, что у королев экрана это намного лучше получается", - заметила Ирма.
- Как мы можем об этом судить? Но на самом деле, когда, вы считаете, началась жизнь этой пары - вы слышали, что у них давняя связь?
- Я слышала слухи.
- Они ладили достаточно хорошо; der dicke Hermann ей сказал: "Ты понимаешь, что я не могу на тебе жениться", и Эмми, которая не так была умна, не понимала, но боялась возразить. Но однажды пара попала в автокатастрофу - schrecklich - машина врезалась в деревья. der Dicke не так пострадал, aber die Geliebte, у нее треснул череп и ей пришлось находиться в больнице долгое время. Конечно, это скрыть не удалось, об этом говорил die ganze Welt. Герман должен был навещать её каждый день и произошёл скандал. Тогда буквально на днях наш - княгиня хотела сказать "unser Führer", но не посмела даже в ее собственном будуаре. Она сказала: "Die Nummer Eins хочет отправить своего номера два на Балканы с дипломатической миссией, вы знаете, как это, мы должны иметь союзников там, наши враги стремятся навредить нам в любой части мира. Герман хотел взять свою женщину с собой, она должна отдохнуть, и он хотел устроить из этого маленькие каникулы". Но Die Nummer Eins говорит: "Bist du toll?" Ты хочешь представить им свою любовницу? Они воспримут это, как оскорбление. Они скажут: "Вы что думаете, что возможно мы негры?" Die Nummer Eins в ярости, и дал толстяку разнос. "Женись на ней!" - сказал он. - "С меня уже достаточно скандалов в моей партии, женись на ней, или мы unten durch на Балканах!" Вот, как у нас получилось это грандиозное Staatshochzeit mit Empfang с подарками, каких никогда не видели во всем мире. Это то, что вы называете в Америке eine Hochzeit vor dem Gewehrlauf!
Ирма не поняла, эту фразу, но княгиня объяснила, что это означает, когда отец невесты или ее братья приходят с оружием за женихом. Ирма, рассмеявшись, дала определение: "Ах, брак под дулом пистолета".
II
Пока Ирма наслаждалась развлечениями высших классов, ее муж посмотрел художественные выставки, а затем за рулем своего автомобиля отправился в берлинские трущобы. Точно в полдень он проехал согласованный угол и подхватил своего "подпольного" друга. Была весна и день был солнечным. Она оставила дома своё тяжелое пальто и осталась в сером ситцевом платье, наиболее не бросающимся в глаза, какое можно найти. Её волосы были зачесаны прямо назад и спрятаны под черной соломенной шляпкой, короче, она выглядела бедной работницей, которая не любит глупых шуток, а в руках она несла бумажный пакет. "Это всё, что у вас есть для меня?" - спросил он, а она ответила: "Нет, это просто продукты. Я боялась принести то, что у меня есть, пока не буду уверена, что вы придете".
- Что это?
Они ехали по малолюдной улице, но, несмотря на это, Труди нервно оглянулась и, понизив голос, произнесла: "У меня есть фотокопии конфиденциальных отчетов Вильгельмштрассе - это немецкий МИД - раскрывающие наши интриги в различных столицах, отчеты наших послов и инструкции к ним".
- Господи, Труди!
- Боюсь, на этот раз их будет не так легко использовать, так как они показывают двуличность других стран, включая и Англию. Я не могу себе представить, какая, не социалистическая газета согласится их опубликовать.
- Есть одна буржуазная газета, Manchester Guardian, которая публикует правду, независимо от того, кого она затрагивает.
- Ну, здесь вы будете судьей. Вы можете давать им различные документы, в зависимости от их содержания. Например, доклады нашего посла в Риме, раскрывающие подноготную сделки между Муссолини и Лавалем. Вы знаете, что Лаваль отправился в Рим в начале года, и провел там несколько дней с дуче. Впоследствии он торжественно уверил палату депутатов, что он не сделал никаких уступок, создающих угрозу интересам Абиссинии.
"Я отметил эту его речь", - сказал Ланни. - "Она была подробной, но даже при этом, я ему не поверил".
- Они заключили джентльменское соглашение, которое позволит дуче взять эту страну без препятствий со стороны Франции. Что беспокоит Муссолини, что в то время, как он будет занят там, Гитлер может занять Австрию. И поэтому они дали друг другу гарантии, что не допустят этого.
- Если мы сможем это доказать, Труди, мы раскроем всю дипломатическую кухню.
- В документах нашего посла чётко сказано, что Италия уже отправила войска численностью тридцать тысяч человек через Суэцкий канал с полным вооружением и снаряжением для кампании продолжительностью шесть месяцев. Операция начнётся осенью, когда там кончится сезон дождей.
- Что еще у вас в этой волшебной коробке?
- Вы читали о решении Конференции в Стреза?
- Я был там пять дней назад.
- Все три державы вели секретные переговоры с Министерством иностранных дел Германии за спинами друг друга, то есть, они думают, что делали это тайно.
- Да, конечно, об этом все знают!
- Реальный вопрос состоит в том, что будет сделано в Женеве. Вильгельмштрассе имеет гарантию, что не будет предпринято никаких явных действий. Конечно, нацисты не придают значения никаким выступлениям, это дает Гитлеру шанс постоянно выступать с речами и играть на комплексе преследования нашего народа. Будет назначен Комитет Лиги, но никто из большой тройки не готов требовать каких-либо действий, чтобы остановить перевооружение Германии. Сэр Джон Саймон в настоящее время ищет повода для нового приглашения в Берлин для переговоров о разрешении перевооружения немецкого военно-морского флота и доведения его до фиксированного процента от британского флота.
"Один из газетчиков в Стреза мне это рассказывал", - ответил Ланни. - "Это означает полное предательство Франции!"
- Нацистский довод, что они не вооружаются против французского флота, а только против русских. У Советов появились новые подводные лодки, а это не в британских интересах, чтобы они получили господство на Балтике.
"Вот опять!" - воскликнул американец. - "Все идет от их страха перед красными. Если у них есть выбор, они каждый раз выбирают фашизм".
- Есть противоречия между Муссолини и англичанами по озеру под названием Тана, источнику Голубого Нила. Если там поставят большую плотину, то вопрос будет в том, куда пойдёт вода, в Судан или на восток, где Муссолини собирается селить свои фашистские семьи. Британцы готовы встать на сторону Абиссинии, при условии, что они смогут получить озеро и его истоки, но Муссолини этого не хочет, и всё выглядит так, что решающий поединок произойдёт до конца года. Вильгельмштрассе счастливо, потому что это будет означать, что мы можем получить аншлюс с Австрией, и, возможно, также польский коридор. Геринг планирует визит на Балканы в следующем месяце, чтобы заключить союзы, обеспечивающие наши новые торговые маршруты вниз по Дунаю с нашими машинами и снаряжением, и назад с пшеницей, нефтью и сырьем.