А бабушка, чем больше расспрашивала, тем больше выражала недовольство и уже косо поглядывала на него. В полчетвертого Арпад сообщил, что ему пора на танцы, и пригласил с собой и Элфи. И бабушка отпустила ее - больше потому, что хотела поскорее избавиться от незваного гостя. Но зато, когда вечером в полседьмого Элфи возвратилась домой, ей пришлось выслушать немало обидных слов!
- Если этот парень еще раз посмеет сунуть сюда свой нос, я выставлю вас обоих - и тебя, и его! Поняла? Ишь, что надумала! Бессовестная! Смотри, чтоб сюда парни больше не ходили. Еще чего не хватало! расхвастался: за границу, вишь ты, собирается! Чего же тогда он здесь забыл? Хорош огурчик, скажу я тебе! Заявляется в чужой дом и болтает, болтает… Так вот, милая, сюда ты не будешь приваживать своих кавалеров. Успеешь еще с этим. Если бы я такое себе позволила, мне отец голову оторвал бы. Неужели с нынешней молодежью сладу нет? Или у вас и капельки ума не найдется?
Элфи в ответ только пожимала плечами, угрюмо молчала и изредка огрызалась. Подумаешь, очень нужно! Он ее совсем не интересует. Она не понимала бабушкиного гнева, хотя спорить с нею ей тоже не хотелось. И в самом деле, про Арпада можно сказать, что он болтлив и любит прихвастнуть. Но сказать, что он нахал?.. Значит, бабушка еще не видела действительно нахальных ребят! Что бы она сказала тогда о Пуби? И что плохого в том, что Арпад пришел к ним в дом? Или бабушка потому разозлилась, что Арпад откровенно сказал ей о своей мечте поехать за границу, иными словами - что он еще несколько лет не собирается жениться? Неужели бабушка думает, что Элфи выйдет замуж в пятнадцать или шестнадцать лет? Элфи еще не сошла с ума! Да еще за такого медведя! Элфи подозревала, что бабушка и сама не знает, за что она так ополчилась на Арпада…
Ни для кого не секрет, что у каждого человека свои понятия о том, что считать нахальством и невоспитанностью. Элфи это давно подметила. Дядя Шандор, например, закатил маме грандиознейший скандал из-за того, что мама была в халате, когда к ним однажды пришли гости. Он негодовал, кричал, что, мол, воспитанная, благородная дама не должна принимать гостей в халате. А вот тетя Мици, папина жена, та, наоборот, когда ждет прихода гостей, всегда переодевается в халат, потому что убеждена: именно так принято делать у аристократов.
Да и в школе было то же самое. Одна девочка могла безбоязненно рассказать своей маме, что ее поцеловал такой-то мальчик, а другой влетало за один только взгляд на кого-нибудь.
На первом уроке танцев, когда все обучающиеся ходили под музыку по кругу и преподаватель объяснял, как кавалер должен держать даму за талию, Элфи сказала Арпаду:
- К нам больше не ходи, бабушка на тебя взъелась.
- Почему вдруг? - удивился Арпад.
Элфи пожала плечами. Ну как ему объяснить?
- Твоя мама ничего не говорит, что ты со мной дружишь? - спросила она.
- Я не рассказываю об этом дома, - честно признался юноша.
- Вот видишь! - воскликнула Элфи.
Вот уже несколько дней, как они говорили друг другу "ты". Это вслед за тем, как Арпад однажды встретил Элфи после работы у ее парикмахерской и пригласил в свою кондитерскую выпить газировку с малиновым сиропом. Теперь они встречаются все чаще. Не разрешает бабушка, чтобы Арпад ходил к ним домой, ну и пусть! Плакать из-за этого они не станут. Вот они и гуляют по городу, едят мороженое, разговаривают, ходят в кино. И в школу танцев она просто пошла и записалась, а затем уже сообщила об этом бабушке. Деньги назад все равно теперь не вернут. Да и бабушка больше не думала всерьез, что сможет заставить девушку сидеть дома. Только на общешкольные балы по-прежнему отпускают ее неохотно. В среду вообще не пускает, потому что в среду танцы начинаются вечером. Но Элфи это мало огорчает. С сентября она снова начала учиться в школе - теперь уже в ремесленной. Так что у нее теперь сколько угодно поводов, если надо отлучиться из дому. Бабушка все равно не знает, когда есть и когда нет занятий, да и не интересуется она этим. Впрочем, бабушка сама виновата, если Элфи приходится ее обманывать. Кажется, словно бабушка сама хочет, чтобы Элфи скрывала от нее свои дела, а сама сознательно закрывает глаза на все ее уловки. Словно ей, бабушке, все равно, куда Элфи ходит, что делает, лишь бы она ничего не видела.
Все это только еще больше сближало Элфи и Арпада. С бабушкой она не могла говорить об Арпаде, зато с Арпадом - сколько угодно о бабушке и об остальных взрослых. Человеку всегда нужен хороший друг, с которым он может быть откровенен. Поэтому и любят люди бывать вместе. В том числе и Элфи с Арпадом. У Арпада очень спокойные родители, но всерьез со своим сыном они еще ни разу не говорили. Да и Элфины дедушка с бабушкой разве плохие люди? Конечно, хорошие! Только взрослые стесняются, что ли, говорить с детьми по душам. По-разному говорят они друг с другом, когда бывают наедине с собой и в присутствии детей. Что ж тут удивительного, если и дети поступают точно так же? И они иначе говорят, когда остаются одни, без взрослых. Вот, скажем, идут двое мальчиков лет по двенадцати по улице и беседуют друг с другом. Если их разговор случайно подслушает кто-либо из взрослых, он чаще всего в ужас придет, начнет возмущаться. Считается непочтительным, дерзким или, по крайней мере, неприличным, если ребенок при взрослых говорит то же самое, о чем он привык говорить с другими детьми. Даже у совсем маленьких, детсадовского возраста ребятишек и то есть свои тайны! Элфи знает это точно. Вот, например, Дунди, ее младшая сестричка. У Элфи она много раз спрашивала о таком, о чем у мамы никогда не решилась бы спросить.
Ну, Элфи и Арпад, разумеется, не дети, но и взрослыми их тоже не назовешь. Арпад только ростом совсем взрослый мужчина, а лицо, да и душа еще совершенно ребячьи. Как знать, может быть, из всех девушек в школе танцев он потому и выбрал Элфи, что она была самой молоденькой, с самой детской внешностью. И все же Элфи во многих отношениях даже более зрелый человек, чем Арпад. Хотя бы в том, что она не боится так взрослых, как он. Смелее отстаивает свою правоту, если убеждена в ней. Арпад никогда не осмелился бы так врать матери, водить ее за нос, как это делает Элфи со своей бабушкой. Элфи может, например, сказать бабушке, что идет в кино с Луизой, хотя на самом деле идет с Арпадом. Но Арпаду легко! Намного легче, чем ей: ребят не держат в такой строгости, как девушек, не допрашивают всякий раз с пристрастием. Арпад иногда даже боится за Элфи: что-то будет, если дознаются у нее дома, что она с ним дружит! Но Элфи только вскинет презрительно голову и бросит:
- Ну и пусть! Разве я что-нибудь плохое сделала? Смешно!
Арпад успокаивается и только удивляется храбрости Элфи. Выходит, она куда смелее его? Верно, конечно, что ничего дурного в их дружбе нет! Но что поделаешь с людьми, которые, как только увидят юношу и девушку вместе, сразу же начинают думать о плохом! И не только взрослые, а и молодежь! Встретили они как-то на улице Надмезё одного бывшего одноклассника Арпада, так тот состроил такую ироническую улыбочку, увидев их вдвоем, что Арпад покраснел, как вареный рак. Он-то уж знал, какие грязные мысли кроются за такой усмешкой! Не настолько он и сам наивен, чтобы не понимать. А между тем паренек этот учился в гимназии, должен быть более грамотным, культурным человеком, чем он, Арпад. С того дня Арпад знать больше не хотел этого парня.
Элфи более снисходительна к подобным вещам, чем Арпад. Повстречали они в другой раз на улице Гизи Шом и Жоку Петц. Девушки, еще издали заметив их, захихикали, а когда подошли поближе, перешли на другую сторону улицы и отвернулись. Элфи хорошо знает, что будут теперь говорить про нее эти гимназистки: у Элфи "ухажер" есть, и всякое такое! Или, может быть, подумали, что такая же история, как тогда у Жоки с ее любовными записками? Возможно, даже завидуют - ведь Арпад красивый, славный парень, не чета Палу Марику, вислоухому зубоскалу, который тогда писал Жоке свои записки. Наверняка от злости лопаются, почему это именно с Элфи, а не с ними дружит такой красивый парень, хотя Элфи глупая, некрасивая, волосы выкрасила.
И в самом деле, чему же обязана Элфи, что у нее такой порядочный, серьезный и верный ей товарищ? Она его не завлекала, не гонялась за ним. Даже и сейчас, говоря с ним, прибегает все больше к таким словечкам, которыми так изобилует язык всех ребят из Седьмого района Будапешта. А однажды Элфи так напрямик и спросила Арпада:
- Скажи, и что ты во мне такого нашел?
Нет, такой вопрос трудно назвать нежным любовным щебетанием. Но зато разговор напрямоту. Элфи как бы говорила: "Нет во мне ничего примечательного, таких, как я, на дюжину двенадцать".
Арпад не удивился вопросу и понял его вполне правильно. Ни на миг не подумал, что Элфи ждет от него какого-нибудь комплимента. Как бы не так! Еще высмеяла бы она его, чего доброго!
- Во-первых, - заговорил он, взвешивая каждое слово, - ты не воображала, во-вторых, не любишь зря языком болтать, в-третьих, с тобой можно потолковать.
Был уже вечер: четверть десятого. Они возвращались из кино, с сеанса в семь сорок пять. Шли по Бульварному кольцу. Сентябрьский теплый, пыльный вечер. Гудят, гремят автобусы, трамваи. Народу тьма! У каждого свое, каждый спешит по своим делам. Но все ищут взаимопонимания. Как вот и Элфи с Арпадом.
И все же сегодня все как-то по-другому получилось, не как обычно. Наверное, потому, что Элфи задала Арпаду этот самый вопрос насчет "что ты во мне нашел", и теперь они впервые заговорили о себе: что они думают, чего хотят друг от друга, иными словами - чем они, Элфи Варга и Арпад Кёрменди, отличаются от миллионов других девушек и юношей. Ведь о том, в чем они похожи на прочих, и говорить-то не стоит.
- Понимаешь, я знаю, что мне еще лет маловато, - объяснял Арпад. - Вот почему и бабушка твоя взъелась на меня. Она, наверное, думает: "Кто знает, что-то будет через пять или шесть лет?" Верно ведь, большой срок. Три года назад я еще школьником был, а ты - даже всего только год назад. Потому я и не говорю тебе: жди меня. Наперед человек ничего не может знать. Через три-четыре года ты можешь и еще кого-нибудь встретить…
- Ты тоже! - отрезала Элфи, которой было чуточку обидно, что Арпад говорит с ней как-то свысока. Хотя это было совсем не так!
- Ну чего ты горячишься? - сказал юноша. - Или тебе больше по душе, если я скажу тебе "жди"? Кто же может заглянуть в будущее? Ну видишь! Я уже говорил с моим отцом. Возможно, я этой весной поеду за границу и вернусь только к призыву в армию. Это значит, что через четыре года я - самостоятельный человек.
Элфи, ничего не отвечая, смотрела прямо перед собой и плелась рядом. Давно остался позади переулок, в который им нужно было бы свернуть, чтобы попасть к дому Элфи. Уже и проспект Ракоци пересекли они. Здесь, на проспекте Йожефа, движение заметно меньше. Конечно, давно бы пора и домой возвращаться, и так Элфи будет нагоняй, ну, да теперь уж все равно. То, о чем они сейчас говорят, важнее любого нагоняя.
- Я написал своим родственникам за границу, - продолжал Арпад, - но ответа еще не получил. Старик мой тоже не очень-то в восторге, что я хочу ехать именно сейчас. Говорит, что сначала мне следовало бы встать на ноги. Ведь я только сейчас начал немного зарабатывать. Говорит, что мне и паспорт заграничный могут не дать. Хотя теперь куда легче получить паспорт, если, конечно, похлопотать. Но я знаю, все это отговорки. Мать тоже охает: не езди, еще успеешь, что это тебе так приспичило?
Все это верно. Пока Арпад только говорил, что хочет ехать, они не возражали. А теперь, когда он на самом деле собирается отправиться в дорогу, появляются возражения, родители начинают крутить-вертеть.
А Элфи? Что может сказать на это она? Не горюй, мол, ну подумаешь - в худшем случае останешься дома поучиться? Нет, она скорее язык себе откусит, чем такое скажет. Хочет Арпад ехать - пусть едет! Да и прав он. Один раз человек живет. Один раз в жизни дается ему молодость. А уж как женится, остепенится, станет на якорь - никуда ему больше не ездить! Разве если только, упаси господи, на войну заберут! И пусть он ради нее не отказывается от своих заветных желаний, чтобы потом не упрекал всю жизнь. Если и есть в Элфи что хорошего - это ее гордость, самолюбие. Не надо ей ничьих жертв! Ведь Арпад и так поездку свою ради нее перенес: прежде он собирался ехать после действительной службы, а теперь - до нее! Чтобы, значит, срок ее ожидания сократить.
- Обо мне ты не пекись. Не сможешь сейчас, поедешь потом. Девушку себе найдешь, не бойся, - заявила Элфи.
"Так-то лучше!" - думала она.
Они дошли уже до самой площади Борарош, поднялись на мост через Дунай и, опершись о перила, стали смотреть на воду, на фонари, на небо. Вода была темно-серая, как сталь; фонари горели каким-то влажным светом. Да, такого города, как Будапешт, нет нигде больше на свете! Других городов, они, правда, еще и не видели, но все равно знают, что их город - самый красивый, потому что он - их город. Арпад так и сказал: куда бы ни забросила его судьба, он не боится застрять на чужбине. В любом случае вернется на родину, здесь хочет жить.
И еще о многом другом говорили они в этот вечер. Будто прощались. Не друг с другом, не с Будапештом, поскольку Арпад, как видно, не скоро еще поедет, - с детством своим прощались они. Таких забот, как у них теперь, дети не знают. В детстве только мечтаешь, но мало заботишься о том, какие из твоих грез осуществятся. А они вдвоем стояли в этот час лицом к лицу с настоящими заботами взрослых людей. И это - словно великая честь. Тут уж и у Элфи развязался язык:
- Глупо желать себе что-то такое, чему еще не пришла пора. К примеру, моя мама! Она и сейчас словно девочка. А была молоденькой, страх как хотела выйти замуж, иметь детей. Ну, а теперь? Наверное, и в сорок лет хотела бы снова стать маленькой девочкой!
Арпад нахмурил лоб;
- Моя сестра со своим мужем тоже все время не ладят. Потому что муж у нее до сих пор как мальчишка. Ребенок заплачет, а он - ругаться на чем свет стоит!
В этот вечер на улицах Будапешта не было, наверное, пары моложе их: одной пятнадцать, другому - восемнадцать лет. И все же рассуждали они о том, что с женитьбой человек не должен торопиться, нужно подождать, пока ума прибавится. Жизнь длинна - к чему очень-то спешить?
Элфи упомянула о Бэби Нейлон. Мол, вот даже у этой легкомысленной девушки хватает рассудка не торопиться. Не хочет поскользнуться, как в свое время мать ее.
Арпад снова нахмурился, теперь гораздо строже, чем в прошлый раз. Заворчал, что Бэби, дескать, неудачный пример. Каждый вечер она околачивается с ребятами в подъезде. С Пуби она гуляет, с этим длинноносым.
Элфи вступилась было за Бэби:
- И совсем она не плохая!
Но Арпад только отмахнулся:
- Не будь наивной! Ты, видно, не знаешь еще жизни! И не ручайся за Бэби, просчитаешься.
Элфи рассерженно дернула плечом. Она поняла, что имеет в виду Арпад, хотя ей совсем и не хотелось его понимать, но все равно продолжала защищать Бэби, сама не зная почему.
- Из-за того только, - спорила она, - что девушка остра на язык и одевается модно нельзя ее считать плохой. Так могут говорить только ограниченные люди, из тех, что дальше своего носа не видят.
Говоря так, Элфи даже притопнула от возмущения. От Арпада она, во всяком случае, не ожидала, что именно он станет плохо отзываться о Бэби. Кстати сказать, Бэби не раз откровенно признавалась Элфи, что "она это только "так просто", парней дурачит. А больше ничего!"
Арпад загадочно улыбнулся:
- Глупа ты еще.
- Да?
- Не думай, Пуби не станет с ней "так просто" ходить.
- Тебе-то это откуда известно?
- Знаю я эту братию: люди разные попадаются среди них, - пожал плечами Арпад. - Есть даже такие, о которых по внешнему их виду и не скажешь и не подумаешь ничего такого.
- Вот видишь!
- Но все же, если молоденькая девушка красится и постоянно шатается с парнями, мало вероятности, что она хорошая!
Элфи эти слова будто ножом по сердцу резанули.
- Чего же ты тогда со мной дружишь? - возмутилась она. - Я, между прочим, тоже крашусь!
- Потому что ты обезьяна! - повторил Арпад, но теперь уже не сквозь смех, а совершенно серьезно. - Ты тоже можешь пойти пожать руку своей Бэби. И все!
- Знаешь что? Чихать я на тебя хотела! Ищи тогда себе такую, которая не красится.
- Найду еще, мне не к спеху…
И, круто повернувшись, Арпад зашагал в сторону площади Борарош. Элфи же стояла и смотрела ему вслед, ничего не понимая. Ведь они еще ни разу не ссорились с Арпадом - и вдруг так резко и так сильно. Из-за одного-единственного слова, из-за Бэби!
- Ну и ладно, видеть тебя не желаю! - крикнула Элфи вдогонку Арпаду, а самое душили слезы.
Она с такой силой вцепилась в перила моста, что ее пальцы побелели от напряжения. Уж не думает ли он, что она догонять его побежит? Как бы не так! И чего это он вдруг взбеленился? До сих пор ни одним словом не возражал против, того, что она красит губы и даже волосы, а теперь пожалуйста!
Элфи хотелось ногами топать он негодования и кричать вслед Арпаду все самые отборные грубости, какие мальчишки говорили друг другу у них в школе, дома и на дворе: "Дурак! Балбес!"
Только страх был сильнее ее негодования, и, прижавшись лицом к перилам, она жалобно заплакала.
А поздно-то как! Народу на улицах почти никого не видать. Вот только на трамвайной остановке стоят несколько человек. И трамваи-то в такую пору ходят Редко-редко. Каким страшным, опасным, угрожающим сделался вдруг город! Грозный, как трясина, Как лес…
- Элфи! - крикнул Арпад.
Оказывается, он тоже стоял на остановке. Интересно, кого он дожидался? Ее или трамвая? Ну нет, она не остановится. Ушел и пусть! Теперь она с ним в жизни ни за что не заговорит. И Элфи побежала еще быстрее. Казалось, сердце вот-вот из груди выскочит.
- Элфи! - еще раз крикнул Арпад.
"Если бы ты захотел, успел бы догнать", - думала девушка. Но Арпад тоже упрямый. "Чтоб он провалился! Оставил одну в полночь, на мосту! А теперь кричит! Небось не развалился бы, если бы пробежался за мной!"
Элфи бежала до самой остановки на углу улицы Мештер: пока хватило духу.
На ее счастье, в эту; минуту как раз подошел трамвай. Элфи кое-как вскарабкалась на заднюю площадку первого вагона - и что же видит? В вагоне у двери стоит все тот же ненавистный Арпад. И хотя бы слово ей! Уж не думает ли он, что Элфи первая заговорит с ним? Ну и пусть ждет!
Элфи не пошла в вагон. Нарочно, хотя там было много свободных мест. Она стеснялась показаться пассажирам с таким заплаканным лицом, да еще запыхавшись. Тут, на площадке, все-таки поменьше людей. И девушка сделала вид, что не видит Арпада. Взяла билет, подала кондуктору пятьдесят филлеров и повернулась спиной к парню. А трамвай, громыхая колесами по рельсам, мчался вперед. Ночью трамваи носятся со скоростью поездов.
Часы на углу улицы Бароша показывали без пяти одиннадцать. "Вот это да! Не успеть мне домой до закрытия подъезда", - подумала Элфи и задрожала: будто ее мороз по коже хватил. Ей даже казалось, что если она сейчас же спрыгнет с трамвая, то на крыльях ужаса быстрее домчится домой.