Во многих местах впереди первой полосы были заложены самовзрывающиеся фугасы.
Эту работу противник вел в течение 9 месяцев.
И эти укрепления надо было прорвать. Как?
Брусилов на совещании командующих армий:
– Главное условие успеха, – говорил он, – это внезапность. А для этого подготовить плацдармы для атаки не на одном каком-либо участке, а по всему фронту, дабы противник никак не мог догадаться, где будет атакован, и не мог собрать "кулак" для противодействия.
– Время атаки. А оно было кстати. Противник только что отвел некоторую часть на другие фронта.
Началась работа.
Каждая армия выбрала такие участки для прорыва фронта неприятельской позиции. И Брусилов их лично утвердил. Солдаты начали сближение с противником окопными работами. По ночам они выдвигались на 100–200 шагов вперед и устраивали окопы, обнося их рогатками с колючей проволокой. Строились несколько рядов. Но основные силы были в тылу, и противник о них не знал. Лишь за несколько дней до начала наступления ночью они были введены в боевую линию войск, предназначенных для начала атаки. Артиллерия была тоже тщательно замаскирована на избранных позициях и только ждала сигнала.
2
На втором совещании в Ставке 14 апреля был установлен план, согласно которому наступление производится всеми фронтами. Главный удар наносит Западный фронт. Первым же атаку начинает Юго-Западный, на две недели раньше остальных, чтобы привлечь на себя силы противника и этим облегчить нанесение удара к северу от Полесья.
Но окончательная идея наступательной операции в мае еще раз была изменена. Недостаток снарядов не давал возможности наносить удары всеми тремя фронтами. Поэтому роль Северного фронта была ограничена только демонстрациями, преимущественно на рижском направлении, и обеспечение правого фланга Западного фронта, чтобы освободить резерв Ставки – два гвардейских корпуса – для переброски в район главного удара. Главный удар по-прежнему наносился Западным фронтом, но, ввиду положения на итальянском фронте, удар Юго-Западного фронта также должен был быть сильным и быстрым. Последнему, усиленному еще одним корпусом, приказывалось начать наступление 4 июня, а Западному фронту – 10–11 июня. Наступление Юго-Западного фронта должно было сопровождаться прорывом шести кавалерийских дивизий с сарненского направления в обход Ковеля с севера и для работы по неприятельским тылам.
Центральные державы не предполагали начинать этим летом наступательных операций на русском фронте. Выявившаяся боеспособность русских, недостаточно поколебленная в 1915 году, все увеличивающаяся дезорганизация австрийской армии, в которой начались уже беспорядки, невыясненное поведение Румынии и наконец страх перед безграничным русским пространством и бездорожьем были тому причиной.
В общем, австро-германцы решили обороняться, а русские – наступать.
Генерал Брусилов, заменивший Иванова на посту главнокомандующего Юго-Западным фронтом, решил произвести по одному прорыву в каждой армии. Главный удар в общем направлении на Луцк должна, наносить 8-я армия с четырьмя с половиной корпусов, как ближайшая к Западному фронту. Остальные армии (11-я, 7-я и 9-я) должны были также вести наступление на участках, избранных командующими армиями, рассчитывая только на свои силы и средства. Ввиду ограниченности транспортных средств эти удары намечалось вести накоротке, имея ближайшей целью действий "разбить живую силу противника и овладеть его укрепленными позициями".
В общем, 8-я армия должна была прорывать фронт на 16-км участке в районе Олыка, на владимиро-волынском направлении, четырьмя корпусами, имея резерв в одну пехотную и одну кавалерийскую дивизии. Соседняя 11-я армия прорывала фронт на 11-км участке одним корпусом по шоссе Езерно – Тарнополь, 7-я армия полутора корпусами на 7-км участке у Язловца между Буначем и Днестром и 9-я армия двумя корпусами на 11-км участке Онут – Доброноуц, к югу от Днестра. Конница прорывалась на Ковель со стороны Сарны.
В резерве главнокомандующего оставалось три пехотных дивизии, разбросанных за правым и левым флангами фронта, и пятый Сибирский корпус, перекидываемый еще по железной дороге.
Таким образом, на главном операционном направлении Юго-Западного фронта на Львов группировка сил была слабая, более сильный кулак сосредоточен на владимиро-волынском направлении для облегчения намеченного главного удара Западного фронта.
Русская армия к лету 1916 года была пополнена укомплектованиями, на обучение которых в самих войсках было обращено особое внимание, для чего в каждом полку были созданы запасные батальоны, кроме того, в каждой дивизии, по две саперные роты и специальные команды для ведения позиционной войны. Однако армия к этому времени являлась уже по типу милиционной с очень слабым по подготовке младшим командным составом. Имелись случаи нарушений воинской дисциплины, появились первые случаи братания с австрийцами.
Моральное состояние австро-венгерских войск в связи с отправкой на итальянский фронт лучших частей и пополнений резко ухудшилось. В солдатских массах усталость от войны и нежелание воевать стали обычными явлениями.
Всю операцию можно разделить на три отдельных периода: прорыв австрийского фронта, развитие этого прорыва и бои на Стоходе.
Начало наступления русских войск намечалось на 15 июня. К этому времени командование Юго-Западного фронта рассчитывало закончить все основные работы по подготовке и прорыву укрепленной оборонительной полосы противника.
Но в это время австро-венгерские войска прорвали оборону итальянцев в Трентино и начали продвигаться вперед, оттесняя итальянские войска к югу. Настойчивые просьбы итальянского правительства о помощи, энергично поддержанные Жоффром, заставили русское командование ускорить выступление Юго-Западного фронта.
31 мая последовала директива Ставки № 2703, согласно которой начало операции переносилось на 4 июня и начать ее поручалось войскам Юго-Западного фронта.
4 июня с утра во всех армиях фронта (8-й, 11-й, 7-й и 9-й) началась мощная артиллерийская подготовка, продолжавшаяся весь день, а в 8-й армии – до девяти часов утра 5 июня.
По окончании артиллерийского обстрела, сильно разрушившего оборонительные сооружения врага, армии Юго-Западного фронта перешли в наступление, каждая на своем участке фронта. Главный удар наносила 8-я армия в направлении на Луцк.
…Корпус, к которому были приданы казаки-терцы, наступал. Их полк отправили посмотреть, не хотят ли австрийцы перерезать дорогу, и если да, то помешать им в этом. Работа чисто кавалерийская.
Казаки на рысях пришли в деревушку, расположенную на единственной проходимой в этой местности дороге, и остановились потому, что головной обнаружил в лесу австрийцев. Сотня, которой стал командовать подъесаул Казей, прибывший совсем недавно с армейских курсов, спешилась и залегла в канавах по обе стороны дороги.
Вот из черневшего вдали леса выехала группа всадников. Казаки подпустили их совсем близко и первыми открыли по ним пальбу. Несколько человек свалились с коней, другие ускакали.
Опять стало тихо и спокойно, как бывает в теплые летние дни.
Казаки долго стояли в резерве, и не удивительно, что у них играли косточки, хотелось скорее боя. Несколько урядников попросили у командира разрешение зайти болотом, а потом опушкой леса во фланг противнику и, если удастся, немного пугнуть его.
– Смотрите, поосторожней там, – предупредил их Казей, – не утоните в болоте – и они отправились.
С кочки на кочку, от куста к кусту, из канавы в канаву они, наконец, незамеченные, добрались до перелеска, шагах в пятидесяти от опушки. Дальше, как широкий светлый коридор, тянулась выкошенная поляна. В перелеске могли стоять вражеские посты, но казаки, положась на воинское счастье, полные азарта, по одному быстро перебежали поляну.
Забравшись в самую чащу, передохнули и прислушались. Лес был полон неясных шорохов, шумели листья, щебетали птицы, где-то лилась вода. Понемногу стали выделяться и другие звуки: стук копыт, звон шашек, человеческие голоса.
– Поблизости неприятельское расположение, тут надо быть по осторожней, – сказал казакам Матвей Колодей, назначенный в этой вылазке старшим.
И только начав освобождать из ветвей свои винтовки, они увидели группу австрийцев. Они о чем-то беседовали, держа у плеча винтовки с примкнутыми штыками.
Только на охоте испытываешь те же чувства, когда тревога за себя вдруг сменяется боязнью упустить великолепную добычу.
– Целься, – подал команду Колодей и отвел предохранитель. – Огонь!
Залп оглушительно пронесся по лесу. Несколько человек опрокинулись на спину, не крикнув, не взмахнув руками, а остальные стали разбегаться по лесу.
– А теперь айда! – шепнул Колодей с веселым и взволнованным лицом, и казаки побежали. Лес вокруг ожил. Гремели выстрелы, скакали кони, слышались какие-то команды. Несколько минут трудно было что-нибудь понять. Стучали пулеметы, казаки тоже стреляли, и звук их выстрелов сливался со страшно участившимся жужжанием вражеских пуль. Но мало-помалу все стало стихать.
– Не стрелять, – отдал команду урядник, и все поняли, что они отбились. После первой минуты торжества казаки призадумались: а что же будет дальше? По силе огня противник определил, сколько их, и вторая атака будет решительней.
А тут урядник приказал:
– Отхода нет, нам приказано держаться, пока не подойдет сотня.
Поглощенные этими мыслями, казаки не заметили, что сзади них в лесу стали появляться маленькие фигуры в серых шинелях. Несколько человек подбежали к ним.
– Пехота? – выкрикнул кто-то из казаков.
– Пехота. Вам на помощь, – ответило сразу десяток голосов.
– А сколько вас?
– Дивизия.
Казаки не выдержали и начали хохотать по настоящему, от души. Так вот что ожидает неприятеля, когда он сейчас пойдет в атаку, чтобы раздавить одну-единственную казачью сотню.
Ох, как хотелось казакам посмотреть на все, что произойдет. Но надо было уходить. Такой поступил приказ.
Они уже садились на коней, когда услышали частую пальбу со стороны противника, возвещавшую атаку. С нашей стороны было зловещее молчание, и они только многозначительно переглянулись.
Отходили мелкой рысью. Тыльный дозорный ухитрился даже привезти пленного. Он ехал, оборачиваясь, как ему полагалось, и, заметив между стволов австрийца с винтовкой наперевес, бросился на него с обнаженной шашкой. Австриец уронил оружие и поднял руки. Казак заставил его подобрать винтовку – не пропадать же, денег стоит – и, схватив за шиворот и пониже спины, перекинул поперек седла, как овцу. Встречным он с гордостью объявлял: "Вот георгиевского кавалера в плен взял, везу в штаб". Действительно, австриец был украшен каким-то крестом.
Вскоре они выпутались из леска и соединились со своим полком.
А на следующий день они опять были в деле. Рано утром, когда еще было совсем темно, в окно халупы, где спал Казей, постучали: седлать по тревоге.
Первым движением он натянул сапоги, вторым пристегнул шашку и надел папаху. Выйдя на двор, прислушался. Ни ружейной перестрелки, ни непременного спутника ночных тревог, стука пулемета, – ничего не было слышно. Озабоченный вахмистр, пробегая, крикнул, что из ближайшего местечка только что выбили немцев, и они поспешно отступают по шоссе и казакам приказано их преследовать.
Известие вызвало радость у седлавших своих коней, а казаков и как-то даже согрело.
Но, увы, преследование вышло не совсем таким, как они думали. Едва они вышли на шоссе, их остановили и заставили ждать час – еще не собрались полки, действовавшие совместно с ними. Затем продвинулись верст на пять и снова остановились. Начала действовать наша артиллерия. Казаки сердились, что она загораживает дорогу. И только позже они узнали, что начальник дивизии придумал хитроумный план – вместо обычного преследования и захвата нескольких отсталых повозок врезаться клином в линию отходящего неприятеля и тем вынуждать его к более поспешному отступлению. Пленные потом говорили, что мы наделали немцам много вреда и заставили их откатиться верст на тридцать дальше, чем предполагалось, потому что в отступающей армии легко сбить с толку не только солдат, но даже и высокое начальство.
Но тогда казаки этого не знали и продвигались медленно, негодуя на самих себя за эту медлительность.
От передовых разъездов к ним приводили пленных. Были они хмурые, видимо, потрясенные своим отступлением. Однако честь отдавали отчетливо не только офицерам, но и унтер-офицерам и, отвечая, вытягивались в струну.
Уже первые дни наступления принесли русским войскам крупные успехи. Прорыв был произведен одновременно на всех участках фронта каждой армии. А австрийские войска начали отходить, оставляя большое количество военного имущества, орудий и боеприпасов. Наибольшего успеха достигла 8-я армия, наступавшая на луцком направлении. Уже к исходу 7-го июня войска армии овладели Луцком, продвинувшись в глубину обороны противника на 25–30 км на фронте 70–80 км. Была разгромлена противостоявшая ей 4-я австрийская армия в составе 12-и пехотных и 4-х кавалерийских дивизий. В 11-й армии наибольший успех в первые дни выпал на долю 17-го армейского корпуса. Войска корпуса прорвали три линии окопов, захватив свыше трех тысяч пленных, большое количество пулеметов и винтовок.
Удачна была атака войск левофлангового, 2-го армейского корпуса 7-й армии. К вечеру 7 июня была прорвана укрепленная позиция противника на фронте в 7 км. Австрийцы оказались вынуждены отойти на реку Стрыну, потеряв только пленными свыше 9 тысяч солдат и офицеров, много орудий, пулеметов.
В 9-й армии уже в первый день наступления 4 июня к 15 часам войска 41-го и 11-го армейских корпусов сбили австро-венгерские части с передовых укрепленных позиций на фронте 6,5 км. В этот день 9-я армия захватила пленных 11,5 тысяч солдат и офицеров, большое количество орудий, пулеметов и других трофеев, но и сама понесла большие потери.
Огромны были потери австро-венгерских войск. За первые три дня наступления русские армии только пленными взяли свыше 100 тысяч человек. Было захвачено большое количество военной техники.
Прорыв австрийских укрепленных позиций открывал перед русскими войсками широкую возможность наступления в глубину обороны противника. Наступал решительный перелом в войне. Германскому командованию было ясно, что без существенной поддержки немецкими войсками Австро-Венгрии она будет выведена из строя и русским войскам откроется путь в Силезию, занятие которой русскими приведет к быстрому истощению центральных держав.
Военные руководители блока центральных государств в своих воспоминаниях отмечали серьезность создавшегося положения, вызванного действиями русских войск.
Германское командование вынуждено было снова оказывать срочную помощь австро-венграм и перебрасывать свои войска на восток. С французского фронта в период ожесточенных боев за Верден германское командование сняло 11 пехотных дивизий и направило их на восточный фронт. Австрийцы вынуждены были прекратить наступление на итальянском фронте и спешно перебросить шесть дивизий против русских.
Кроме того, германское командование сосредоточило к югу от Полесья большое количество самолетов, главным образом истребителей, причем новые авиационные части противника прибыли с западного фронта, в частности из-под Вердена.
Однако после прорыва позиционной обороны противника русские войска Юго-Западного фронта тоже оказались в тяжелом положении. Понесенные ими большие потери в живой силе, отсутствие подвижных групп и достаточного количества резервов не позволяли командованию фронта без промедления развивать результаты, достигнутые удавшимся прорывом.
Необходимо отметить, что наступательные действия Юго-Западного фронта не были поддержаны другими фронтами. Юго-Западный фронт, фактически игравший в этом наступлении главную роль, остался одинок. Главнокомандующий Западного фронта генерал Эверт, на которого по плану Ставки возлагалось нанесение главного удара, всячески, под различными предлогами, оттягивал решительное наступление войск фронта, ссылаясь на неготовность.
15 июня атака силами одного гренадерского корпуса в направлении Барановичей успеха не имела и дала Эверту повод вновь требовать отсрочки наступления и времени для его подготовки.
3 июля Западный фронт силами трех дивизий предпринял еще одно наступление на Барановичи с целью прорыва германских позиций на участке шириной 8 км., но и оно окончилось неудачно. Недостаточно подготовленное, оно привело лишь к большим потерям в пехоте и никакого влияния на наступательные действия Юго-Западного фронта оказать не могло.
Отсутствие помощи со стороны Западного фронта усложняло наступательные действия войск Юго-Западного фронта и дало возможность противнику сосредоточить свежие силы у Ковеля и атаковать здесь русские войска 8-й армии, задержав на время их наступление.
Действия Юго-Западного фронта не поддержали также западноевропейские союзники, чтобы оттянуть германские силы с русского фронта, не получил он помощи в вооружении и боеприпасах, в которых нуждалась русская армия и которые к этому времени Англия и Франция накопила в огромных размерах.
Начальник штаба русской Ставки генерал Алексеев еще в апреле, накануне наступления Юго-Западного фронта, написал военному министру о срочной необходимости увеличения притока снарядов, приводя сравнение с другими воюющими странами: "Для сравнения сообщаю, что французы считают возможным начать наступление только тогда, когда количество выстрелов будет ими доведено: для полевой пушки – по 4200 на орудие, для 90 мм. пушки – 1700 на орудие, для 95 мм. и 105 мм. пушек – по 2000 на орудие, для 120 мм. и 150 мм. – по 1700 на орудие, для 220 мм. – по 1100 на орудие и для крупных калибров – по 600 на орудие. В этот расчет не входят снаряды, которые усиленно будут изготавливаться в период самой операции (примерно 20 дней).
Если мы сопоставим эти расчеты, выведенные из опыта, с жалкою нормой изготовления у нас тяжелых снарядов и с наличием 400–500 снарядов на бывшие крепостные орудия без надежды пополнить израсходованные, то должны будем откровенно сказать себе, что наша артиллерийская подготовка для прорыва явится покушением с негодными средствами".
Действия войск Западного фронта, как уже отмечалось, были безрезультатными. За девять дней под Барановичами русская 4-я армия потеряла 80 тысяч солдат и офицеров убитыми, раненными и пленными. Потери противника составили 25 тысяч человек.
В начале июля русская ставка приняла решение перенести направление главного удара на Юго-Западный фронт. Стратегический резерв Ставки в составе трех корпусов был переведен с Западного фронта на правое крыло Юго-Западного фронта в район Луцка.
По сосредоточению этих войск, образовавших новую армию генерала Безобразова, и для выравнивания флангов главнокомандующий Юго-Западного фронта А. А. Брусилов приостановил наступление 8-й армии. Этим воспользовались немцы и подвели к Ковелю крупные силы с других участков русско-германского фронта. Наступление 8-й армии Юго-Западного фронта на ковельском направлении привело к затяжным боям на реке Стоход, и дальнейшее продвижение русских войск было задержано контратаками свежих сил противника.
На левом крыле фронта войска 9-й армии продвинулись на 120 км. 17 июня был взят город Черновицы, а вскоре русские войска заняли почти всю Буковину. Наступая на Галич и Станислав, 9-я армия способствовала тем самым продвижению 7-й армии.