Афанасий.Господи, не покинь нас! Ты все можешь, Господи, не покинь нас!
Василий медленно спускается по лестнице. Входит в горницу.
Василий.Петрович, собирайся и поезжай к боярину Пушкину.
Афанасий.Васенька, нужны мы этому Пушкину! - Он, небось, проклинает тот день, когда с нашими повстречался.
Василий.Это всё так. Но тебе надо непременно
к нему ехать. Ты ведь меня ждал? - Вот я тебе и говорю, не сиди здесь зазря, а поезжай к Пушкину.
Аграфена.Васенька, он же болен! С ним с утра такое было! Ты не знаешь.
Василий(гладя Афанасия по голове).Знаю, знаю. - Что было, то прошло. Здесь сидючи, он еще хуже себе сделает. - Надо ехать.
Аграфена.Давай лучше я поеду.
Василий.Надо, чтобы он. - Мы с тобой, Никитишна, сейчас его снарядим, а Семен его тихонечко отвезет.
Афанасий(поднимаясь).И что я ему должен говорить, твоему Пушкину?
Василий.Найдешь, что сказать. По дороге
придумаешь. - Ты, главное, сиди там и жди. Может, он сам тебе что скажет.
11. В Тайном приказе
Всеволожские в изнеможении сидят на той же лавке вдоль стены. Палачи всё так же смотрят в потолок. Дьяк постукивает пальцами по столу.
Дьяк.Ну, может, все же вспомнишь, Иван Родионыч? Может, в детстве с твоей дочерью такое случалось. Может, совсем в раннем детстве, а ты с тех пор
запамятовал. Может, не дома, а где в гостях, а тебе и сказать позабыли. Евдокия Никитишна, не бывало такого?
Всеволожский.Сударь, почему ты время теряешь зря? - Надо тех разыскивать, кто это злодейство совершил. Что толку спрашивать одно и то же?
Дьяк.Я делаю то, что мне поручено. Я знаю, как и что делать. Во всем есть свой толк. Всякого, кто на подозрении, надо сначала расспросить хорошенько, а не вздергивать сразу на дыбу. (Указывает глазами на орудие пытки.)
Андрей и отец опускают головы. Евдокия словно бы и не слышит этих слов.
КТайному приказу направляется Кузьма. За ним плетется "свидетель" из Касимова. "Свидетеля" сопровождают двое порученцев - тот, что привез его, и второй, более внушительный.
Кузьма входит в Тайный приказ, оставляет свою свиту снаружи.
Кузьма и служитель приказа.
Кузьма.Ну что там, есть что-нибудь?
Служитель.Нет, Кузьма Кузьмич! Отпираются они.
Кузьма.А он все только спрашивает, да спрашивает? Служитель разводит руками.
Кузьма.Скажи ему, что я пришел, видеть его хочу. Кузьма и Дьяк.
Кузьма.Чего ты ждешь, Денис Лексеич?
Дьяк.Твоего свидетеля надежного жду. - А еще я хотел бы, чтобы сам царь мне приказал родных его невесты пыткам подвергать. Он кольцо у нее уже взял назад?
Кузьма(с презрительным спокойствием).Свидетель здесь. А подтверждение, которого ты просишь, я тебе до вечера достану. (Открывает наружную дверь)Эй ты, заходи!
Свидетель входит.
Дьяк.Он и в самом деле из Касимова?
Кузьма.Денис Лексеич!
Дьяк(с кислой миной).Хорошо, я его прямо здесь допрошу, а потом уже к ним сведу. (Служителю)Ты будешь записывать.
Кузьма входит в помещение, где находятся Всеволожские.
Иван Родионович и Андрей поднимают головы. Кузьма смотрит на Андрея, тот отвечает ему твердым бесстрашным взглядом. Кузьме делается не по себе. Он уходит.
В соседнем помещении.
Кузьма(Дьяку).Ну что, убедился?
Дьяк пожимает плечами.
Дьяк(свидетелю).Иди за мной.
Дьяк восседает на своем месте за столом, "свидетель" стоит рядом.
Дьяк.Вот, этот человек, исконный житель града Касимова, утверждает, что ему, как и многим другим жителям оного града, доподлинно известно, что дочь Ивана Всеволожского - девица
чрезвычайно красивая, но с детства больная и порченая.
Андрей выпрямляется во весь рост, сжимает кулаки и смотрит свидетелю прямо в зрачки.
Андрей.Этот человек моей сестры никогда в глаза не видел, так же, как никого из моих родных. (После короткой паузы)Он, живя в Касимове, никогда о нас ничего не знал и не слышал. Все, что он утверждает - ложь.
Свидетель(слегка пятясь).Нет, почему, я слышал, что девица очень красивая. А., а красивых часто портят. Так уж повелось. Род человеческий очень испорчен… Завистлив очень… А еще отец Никола…
Андрей(грозно).Что отец Никола?
Свидетель.Он. он в Касимове очень почитаемый человек. Лучше его расспросить.
"Свидетель" выходит к Кузьме и его людям.
Кузьма(презрительно, но почти беззлобно).Ну что, оробел перед этим Андреем?
Свидетель(вздрагивая).Он колдун!
Кузьма плюет на свидетеля.
Первый порученец.Что с ним делать, Кузьма Кузьмич?
Кузьма.Веди назад и снова стереги. Может, его еще царю придется предъявлять.
Свидетель(в ужасе).Царю?
Кузьма.Иди-иди. Царь не такой страшный, как тот.
Все выходят на улицу. Первый порученец уводит свидетеля.
Второй порученец.Что же делать, Кузьма Кузьмич?
Кузьма.Пытать их надо. - А Лексеич не хочет, за шкуру свою боится.
Надобно, чтоб Морозов дал ему понять, что ему все равно деваться некуда.
Второй порученец.К Морозову пойдешь?
Кузьма(раздумывает).Царь занемог. Борис Иваныч из его покоев никуда не выходит.
Второй порученец(огорченно).Да, ты туда не вхож.
Кузьма(задетый за живое).Что значит - "не вхож"? Я, кого захочу, из-под земли достану. Просто время понадобится.
12. В доме боярина Пушкина
В горнице Пушкин, князь Тенишев и Афанасий. Пушкин прохаживается по комнате, время от времени поглядывая в окно.
Пушкин.Ты понимаешь, Афанасий Петрович, мне сейчас в Кремль и носа показать нельзя. На меня там смотрят, как на дьявола какого, как на разрушителя государева счастья. - Но ты потерпи, мы недавно Артемия Лукича туда отправили, уже во второй раз. Может, вернется, что-нибудь путное расскажет.
Афанасий.А с чем он в первый раз вернулся?
Пушкин.Говорит, народ толпится и на Крыльце, и в Передней, и хочет что-то понять. И к ним, вроде бы, выходил Федька Ртищев и объявлял, что государь-де очень огорчен и с ближними боярами разбирается в том, что произошло. Ближних бояр у него, как известно, один цельный Борис Иванович Морозов.
Афанасий.Главное - довести до государя, что их
отправили в Тайный приказ. Он их там не оставит, он человек мягкосердый. Всем же понятно, зачем отправляют в Тайный приказ!.. (Тяжело переводит дух.)Простой допрос можно учинить где угодно.
Тенишев.А давайте-ка я съезжу в Кремль! Я старый, мне терять нечего.
Пушкин.С чем поедешь, с тем и воротишься. У нас только одна надежда - что государь сам их к себе потребует. А Морозов изо всех сил будет это оттягивать. Ему позарез нужно, чтобы еще сегодня кто-нибудь да подтвердил, что Евфимия всегда была больной. Тогда царю на ней жениться будет невозможно.
Тенишев.А ты так уж уверен, Григорий Гаврилович, что за всем этим Морозов стоит?
Пушкин.Ты, князь Михал Михалыч, в Боярскую думу редко ездишь, вернее, совсем не ездишь?
Тенишев(насмешливо).Во всем на тебя полагаюсь.
Пушкин.А ездил бы, так сам бы видел, что все эти дни с Борисом творилось. Он на себя стал непохож, от него половина осталась. Не знай я его много лет, я бы подумал, грешным делом, что он сам к нашей красавице страстью воспылал и теперь сохнет от ревности. - Нет, это только он. Он себя выдал этим Тайным приказом, этой поспешностью. Бесстыдство страшное! Да на Москве бесстыдством никого не удивишь. Здесь все знают, что стыд на вороту не виснет.
Афанасий.А у тебя нет кого-нибудь в Тайном приказе?
Пушкин.В Тайном приказе "кто-нибудь" может быть только у Бориса Ивановича.
Пушкин, устав от напряжения, садится, развалясь, в кресло.
Пушкин(Афанасию).Можешь сам туда отправиться. Сделаешь признание вместо них. Ты сродственник, ты мог знать и то, чего родители не знали. Она в твоем доме жила. А можешь сказать, что ты сам на нее порчу навел. А потом назад свое признание возьмешь. То и другое - обман государя, за это голову рубят. Но тебя помилуют и сошлют в Соловецкий монастырь.
Тенишев.А почему в Соловецкий, почему не в Кириллов?
Пушкин.Ну-у! Кирилло-Белозерский монастырь такое место, где день и ночь молебны служат о здравии Бориса Ивановича. Туда кого попало не ссылают.
Афанасий(Пушкину).Я, кажется, дождусь Артемия и, если ничего не изменится, так и сделаю, как ты говоришь.
Тенишев(не на шутку испугавшись).Ты что? Я тебя не пущу!
Афанасий(в его глазах стоят слезы).Если бы ты знал, князь, что я терплю!.. Мне легче туда отправиться, и пусть со мной делают что угодно!..
Слышно, как к дому подъезжает всадник. Его впускают. Стук дверей.
Пушкин(вскакивая).Артемий вернулся! Входит Артемий.
Артемий(переводя дух).Здравствуй, Афанасий Петрович! - Ничего хорошего не привез. - Опять выходил Ртищев, говорил то же самое, да на Крыльце уже и так все всё знают. - Государю очень худо. Немец от него не отходит и все время
дает какое-то снадобье, чтобы он то ли спал, то ли дремал, в общем, целые сутки должен быть в полном покое. - А в Успенском патриарх собирается втайне служить молебен о государевом здравии.
Пушкин.Да, такое только в Москве присниться может. Патриарх втайнеслужит молебен о здравии государя!
Афанасий(вставая).Ну, мне больше ждать нечего, я поехал.
Тенишев(бросается к нему, хватает его).Да подожди ты! - Каждый миг все может измениться. Вдруг уже кто-нибудь из них признался! Женщины всегда первые сознаются. Евдокия Никитишна не сможет смотреть!..
Пушкин(Артемию).Ты ничего такого не слышал?
Артемий.Нет. Если бы что было, то орали бы уже на весь Кремль.
Афанасий шатается и, едва не падая, опускается на свое место.
Тенишев.Воды ему! Он утром чуть не помер, у него кровь носом шла.
Афанасию дают воду. Он открывает глаза и видит стоящего рядом с собой Василия Матвеевича.
Василий(строго).Никуда не езжай. Ты должен сидеть здесь и ждать. Спасение от Господа.
Василий крепко сжимает плечо Афанасия и исчезает.
Афанасий.Благодарю тебя, князь. - Благодарю тебя, Григорий Гаврилович, и тебя, Артемий Лукич. - Надобно нам еще подождать. Я так чувствую, что мы скоро дождемся каких-то вестей.
13. Кузьма быстрым шагом идет по Кремлю
Кабинет Морозова.
Одинокий служитель сидит за столом. Входит Кузьма. Служитель.Что тебе, Кузьма Кузьмич? Кузьма.Борис Иваныча!
Служитель(покачивая головой).А как это сделать? Он от царя ни на шаг не отходит.
Кузьма.У него что - ноги отвалились? - Веди меня потайным ходом.
Служитель покорно поднимается, достает из шкафа фонарь, зажигает его и приглашает Кузьму следовать за ним.
Кузьма и служитель идут потайным ходом.
Кузьма и служитель оказываются в крохотной комнатушке.
Служитель.Ты смотри, может, тебе тут долго придется просидеть.
Кузьма(ворчливо).Чем скорее придет, тем ему же лучше.
Служитель выходит, оставляя Кузьме фонарь.
14. Переулок в Кисловской слободе
Манка Харитонова лежит на том месте, где ее настигли убийцы.
Она начинает шевелиться, пытается встать, падает с громким стоном.
Со всех сторон начинают страшно выть собаки. Из соседнего дома на этот вой выглядывает женщина. В промежутках между собачьими завываниями ей слышатся звуки, похожие на детский плач. Женщина выбегает на улицу.
Манка лежит возле самого ее забора и жалобно стонет. Женщина подбегает к Манке.
Женщина.Матерь Божия! Да это же наша Манка! (Бежит к соседнему дому, кричит на всю улицу)Ермола! Ермолай! Выходи скорей! Твою жену зарезали!
Отовсюду начинают сбегаться люди. Соседи окружают Манку.
Крики.Изверги! Душегубы! - Серег нет, мониста нет! - До чего же дошли! В двух шагах от своего дома!
Манку осторожно поднимают и несут домой. В доме.
Манку укладывают на постель.
Соседи не расходятся. Подходят всё новые.
Одна из женщин(Манкиному мужу).Ермола, она кончается! - (К окружающим)Чего стоите? Бегите за отцом Филиппом!
Двое выходят.
Муж(рыдая).Марьюшка! На кого меня покидаешь? Деток своих пожалей! Не уходи от нас!
Внезапно Манка испускает страшный крик. Все содрогаются.
Манка.Не надо! Уберите это, уберите! Не надо! Муж.Что убрать, Марьюшка?
Женщина(шепотом).Да ей мерещится.
Манка.Уберите это! Не надо! А-а-а! - Я все
расскажу! Зачем это? Пустите! Пустите! - Зачем? А-а-а! Не надо! Я и так сознаюсь!
Народ расступается, пропуская отца Филиппа и сопровождающего его маленького служку. Филипп подходит к Манкиной постели.
Манка(открывает глаза и смотрит на Филиппа).Ты тут самый главный? А-а-а! Скажи, чтоб перестали! Я все, все скажу! Не надо этого!
Муж.Марьюшка, это ж батюшка наш, отец Филипп!
Манка(Филиппу).Подойди, подойди! От тебя полегче. Все скажу, все.
Филипп(спокойно).Говори!
Манка.Уберите это! Вот так! (Пытается
приподняться.)Я, я царевну загубила. Сознаюсь, я.
Филипп(громко).Какую царевну? Евфимию Ивановну?
Манка.А какую же еще?
Филипп(оглядываясь на всех присутствующих).А как ты ее загубила?
Манка.Ворожбой, (голос ее слабеет)зельем.
Филипп(отчетливо повторяет за ней).Ворожбой и зельем. - А кто тебе в этом помогал?
Манка.Федька Минкин.
Филипп(так же).Помогал Федька Минкин. - А кто таков Федька Минкин?
Манка хрипит и умирает. Муж с рыданиями припадает к ней.
Мальчик-служка.Отче Филипп! Это дело большой государственной важности. Об этом надо немедля доложить самому боярину Морозову.
Филипп(погруженный в свои мысли).Да-да,
непременно надо доложить. - Только время сейчас позднее, у боярина Морозова дел много. Боюсь, нас к нему не допустят.
Служка.Как же это? Ведь такое дело важное! - Как тебя могут не допустить? Ведь тебя столькие знают, твой отец таким человеком был.
Филипп.Мы сейчас поедем к боярину Пушкину. - Он, я слышал, девицу эту из Касимова привез. Он нам будет рад. (Насмешливо улыбаясь)Он был с моим отцом покойным хорошо знаком. (Обращаясь к собравшимся)У кого тут есть сани?
Мужик(мнется).У нас, вообще-то, народ небогатый, но сани, конечно, найдутся.
Филипп(громогласно).Слово и дело государево! Пусть только посмеют не дать! Слово и дело государево! Бегом бегите, запрягайте!
Сани несутся по темной Москве. Подъезжают к городской усадьбе боярина Пушкина. Филипп выскакивает из саней, бросается к воротам, стучит изо всех сил, говорит несколько слов сторожу и бежит внутрь.
Сторож выходит наружу, подходит к саням, в которых остались возница-хозяин и маленький служка, вздыхает, сокрушенно покачивая головой.
Служка.Наш батюшка отец Филипп боярину
Пушкину хорошо известен. Его покойный отец соборным протоиереем в кремлевском храме Успения служил. А сам он теперь на Кисловке в храме Вознесения служит. - А до чего он ученый, до чего ученый - все на свете знает.
Сторож.За что же его так далеко сослали?
Служка.Почему же сослали? И вовсе не далеко. - Приход у нас, правда, небогатый, зато люди уж больно лихие. Большую нужду имеют в пастырском попечении.
За воротами шум и суматоха. Ворота распахиваются. Пушкин, Тенишев, Афанасий, Филипп и Артемий бегут к своим запряженным саням.
Афанасий.Семен! Езжай домой, скажи барыне, что мы в Кремль отправляемся! Я поеду с Григорием Гавриловичем.
Пушкин(Филиппу).Мальчишка твой должен с нами ехать, он ведь тоже свидетель.
Филипп.А как же!
Филипп бежит к своим саням и возвращается со служкой. Афанасий садится в сани Пушкина, Филипп и служка к Тенишеву. Артемий Лукич стоит в нерешительности.
Тенишев.Артемий, тебе не след с нами ездить. Ты еще молодой, сам понимаешь. Поезжай лучше с Семеном, Аграфене Никитишне все толком расскажешь.
Сани мчатся в сторону Кремля.
15. Царская спальня
Алексей спит глубоким сном. Федора дремлет в своем кресле.
Морозов стоит перед зеркалом и расчесывает свою роскошную бороду.
Дверь бесшумно отворяется. Входит на цыпочках Чистой, подходит к Морозову.
Чистой(на ухо Морозову).Тебя Кузьма дожидает.
Морозов немедленно выходит вместе с Чистым в соседнюю комнату, где сидят понурые Ртищев, Стефан Во-нифатьев и лекарь Иоганн.
Морозов(лекарю).Иван Палыч, смени меня ненадолго. У меня дело важное. (Обращаясь к Ртищеву)А ты, Федя, спустись вниз и скажи, что государь отправился почивать. Кто из бояр сегодня ночует в передней?
Ртищев.Князья Волхонский и Оболенский.
Морозов.Хорошо. Распорядись, чтобы до утра ни одной души внутрь не впускали.
Морозов и Ртищев выходят.
Стефан(Чистому).Куда он так заспешил?
Чистой.Срочное донесение из Посольского приказа.
Стефан.Может, аглицкому королю уже голову срубили?