- Ну наха-а-а-ал!.. Что ж, теперь и в футбол прикажешь тебя в основу ставить?
- Само собой; если не хотите первенство проиграть.
Василий ударил в грудь здоровенного хоккеиста.
- А. он мне нравится!
Генерал рассмеялся, и все вокруг тоже подобострастно заулыбались.
…Снова футбольное поле Казанского стадиона. "А-а-а!!!" - звучит над полем. Бобер с мячом рвется к воротам "Казанца". Стадион недоволен, гудит. Крупно лицо низколобого парня. Он зло орет: "Бей Бобра-а-а!!! Бей Бобра-а-а!!!" Засвистели, мальчишки, подхватили: "Бей Бобоа-а-а! И" Рослый защитник пошел прямо "в кость". Как ни пытался увернуться Бобер, но тот с откровенной грубостью ударил его по ноге. Форвард рухнул на землю. Судья засвистел, подбежал к защитнику, начал сердито отчитывать его. Тот, выслушай судью, лениво подошел к сидящему на земле Вобру, нехотя протянул руку, буркнул.
- Извиняюсь.
Бобер, не приняв руки, остался сидеть на земли. Снизу посмотрел на защитника.
- Не стыдно старика бить?
- Игра, Всеволод Михайлович, - нахально ответил защитник.
- Нет, брат, это не игра…
Бобер медленно поднялся и, хромая, пошел с поля. Пересек гаревую дорожку, шел по проходу под правительственной ложей. В ложе вежливо аплодировали, а стадион оглушительно свистел. Бобер, не глядя ни на кого, шел в раздевалку…
Василий покачал головой и глянул на стоящего рядом милиционера.
- Все. Кончилась игра! Всю жизнь его бьют, когда не могут справиться.
- Так это ж, как урки. Когда по-честному не могут, нож в ход пускают, - сказал лейтенант милиции.
Василий полез в боковой карман шинели, достал: аккуратную плоскую металлическую флягу, встряхнул ее.
- Водку в буфете продают?
- Сегодня запрещено, товарищ генерал. Начальство, - кивнул на ложу.
Василий усмехнулся.
- Ишь ты! Можно подумать, начальство не пьет.
Милиционер склонился к генералу.
- Я думаю, для вас, товарищ генерал, Нюрка найдет.
Василий кивнул и молча пошел к трибунам.
Стянув бутсу и положив больную ногу на стул, Бобер сидел в раздевалке. Он поглаживал рукой распухшее колено. Отхлебнул пива из бутылки… Потом откинулся, прикрыл глаза. Щелкнул динамик - в раздевалку ворвался ликующий рев стадиона. Сквозь этот шум диктор объявил: "Гол в ворота "Сборной ветеранов" забил Олег Юсупов, номер восемь". Динамик выключился, а Бобер думал о своем.
…1946 год. Стадион "Динамо" в Москве.
Бобер, схватившись за колено, морщась от сильной боли, катался по траве футбольного поля. Шумел, свистел стадион. Его окружили игроки обеих команд, а судья махал рукой. На поле вбежал врач и двое с носилками. Бобра уложили на носилки и понесли с поля…
Внесли в раздевалку. Врач суетился около него, переложил с носилок на диван. Распахнулась дверь, и в раздевалку вошел молоденький генерал Василий со свитой: еще один генерал, два полковника, майор, все в форме военной авиации.
- Быстро!.. В мою машину его! - приказал Василий. Бобра снова положили на носилки.
Черный "ЗиМ", в сопровождении двух машин, мчался по улицам Москвы. Позади полулежал на сидении Бобер. Рядом с ним сидел генерал. Наклонился к майору, сидящему рядом с шофером.
- Астафьев, водка есть?
- Естественно, товарищ генерал, - ответил майор, адъютант Василия.
- Наливай!
Астафьев достал бутылку водки, стакан. Налил половину. Генерал взял у него стакан и поднес к губам постанывающего Бобра.
- Прими, Сева, полегчает.
Влил Бобру водку в рот. Снова протянул стакан майору.
- Теперь налей полный. - Астафьев налил полный стакан водки. - Поставь на "Торпедо". - Астафьев установил стакан водки на панель приборов перед шофером. Генерал склонился к шоферу. - Веди, чтоб не расплескалась, как самолет!.. Человеку больно.
- Ясно, товарищ генерал-лейтенант.
Машина шла плавно, и только водка тихо покачивалась в стакане.
Врач команды и шофер вносят на носилках Бобра в приемное отделение клиники Института травматологии. Генерал поворачивается к врачу команды.
- Кто здесь лучший специалист по ногам?
- Профессор Серебровский.
- Сюда его! Быстро!
Между тем, в приемный покой вошел дежурный врач. С виду он очень молод, почти студент.
- В чем дело, товарищи? - спросил он.
- Нам нужен профессор Серебровский, - ответив майор Астафьев.
- У вас больной?… Оставьте его. Я осмотрю.
- Вы не поняли. Нам нужен профессор Серебровский. Немедленно! - повторил Астафьев.
- Профессор будет завтра.
Тут вмешался полковник из свиты, строго потребовала
- Телефон! Адрес!
Дежурный врач вспылил:
- А, собственно, по какому праву, товарищи офицеры?… Здесь клиника, а не полк. Здесь я командую!
Генерал, посмотрев на дежурного врача, громко расссмеялся. Все засмеялись тоже. Астафьев, улыбаясь, подошел к врачу и шепнул ему на ухо несколько слов. Молодой врач изменился в лице.
- Извините, товарищ генерал. Я вас не узнал. Профессор у себя на даче. Это далеко, в пятидесяти; километрах от Москвы.
- Астафьев, давай с этим врачом на аэродром, бери вертолет и быстро с профессором сюда, - приказал Василий.
Вмешался Бобер.
- Василий Иосифович, зачем горячку пороть. Я могу и до утра подождать.
Василий, улыбаясь, назидательно сказал:
- Извини, Сева, ты можешь, а я не могу. - Повернулся к полковнику. - А ты, пока они летают, проследи, чтобы подготовили палату. Самую лучшую… С фикусом.
В палате на койке, под фикусом, скучал Бобер. Вошла Ксюша, очень хорошенькая молоденькая медсестра со шприцем в руках, строго посмотрела на больного.
- Вам укол.
- О, новенькая!.. Раньше я тебя тут не видел. Валяй!
Бобер перевернулся на живот, опустил пижамные штаны, выставив свой голый зад. Ксюша посмотрела и отвернулась.
- Не сюда.
Бобер слегка смутился и перешел на "вы".
- Извините, девушка. Целый месяц туда кололи. - Поднял штаны. Закатал рукав. Сестра уколола его в руку как-то очень неловко. - Ой!.. Что, только из училища?
Сестра смутилась еще больше.
- Да… Вам очень больно? Извините.
Бобер весело ответил;
- Это не боль, бывает побольнее… Вас как зовут?
- Ксения Николаевна.
- Солидно. А меня Сева.
- Я знаю, Всеволод Михайлович. Меня предупредили.
- Предупредили? - удивился Бобер. - Это в каком же смысле?
- А в таком - главврач приказал: сделала укол - сразу уходи… Вас все тут боятся.
Бобер удивился еще больше.
- Даже боятся?! Я что, начальник какой?
- Не начальник, а этот… Забыла, как они вас назвали… Вспомнила! Вы - центрфорвард!
Она быстро пошла к дверям. Бобер, хромая, сделал пару шагов за ней, позвал:
- Подождите, Ксения Николаевна!
Ксюша остановилась у двери.
- Слушаю вас.
Бобер склонился к ней, слегка приобнял за плечи, заговорил нежно:
- Ксения Николаевна… Ксения… Ксюша!.. Ты очень хорошая девушка. Если тебе надо научиться хорошо делать уколы, приходи и тренируйся на мне. Я терпеливый.
Ксюша высвободилась из-под руки, строго посмотрела на него.
- Больной, сейчас же ложитесь! Ходить вам разрешат только с будущей недели.
В просторном коридоре клиники было оживленно. Прогуливались спортивно-актерского вида молодые мужчины и женщины. У стены выполняла упражнение на "растяжку" красивая, лет двадцати шести, актриса Нинель Шумская. В коридор, прихрамывая, вошел Бобер. Остановился около актрисы, с любопытством поглядывал. Она тоже пару раз равнодушно взглянула на него.
Бобер начал "заход".
- Балет?… Гимнастика?… Цирк?…
Та ничего не ответила и высоко подняла красивую прямую ножку, сделав вертикальный "шпагат". Бобер восхитился.
- У вас здорово получается!
Нинель усмехнулась.
- Чтоб так красиво получалось, нужно тренироваться с семи лет.
- Точно! - согласился центрфорвард. И он точно так же поднял над головой ногу.
- Ого! У вас отличные данные, - удивилась Нинель.
- Говорят, - пожал плечами Бобёр.
Актриса заметила, что все смотрят на него. И, чуть смутившись, рассмеялась.
- Боже, как же я сразу не догадалась. Вы же тот самый знаменитый, несравненный Бобров! - Она протянула руку. - Нинель Шумская, актриса театра оперетты.
- Теперь понятно, В оперетте все нужно уметь, кивнул Бобер.
Они двинулись по коридору. Нинель кокетливо жаловалась:
- Ужасная тоска, Я второй месяц здесь.
- Можно что-нибудь придумать.
- Уже пытались. Здесь жуткие строгости.
- Пугаете?… Попробуйте через полчасика спуститься в сад.
- Хорошо. Но я думаю - все равно ничего не выйдет, - пожала плечиками Нинель.
Она пошла к себе в палату, а Бобер, прихрамывая, пошел к столику, где сидела Ксюша.
- Уважаемая Ксения Николаевна, разрешите позвонить?
- Звоните… только недолго.
- Видите ли… у меня личный разговор… - доверительно шепнул Бобер.
Ксюша вспыхнула, встала и ушла. Бобер набрал номер.
- Костя?… Слушай внимательно. Передай Толику - мне нужна машина и две формы… Одна - моя, вторая - поменьше, совсем маленькая… Потом объясню… Чтоб как штык был у больницы со стороны сада!.. Да… Да… Молодец, правильно догадался… Ближе к вечеру.
Под вечер Бобер и Нинель спустились в сад, где гуляли редкие больные, зашли за разросшийся куст сирени у больничной ограды. Бобер тихо свистнул. Из-за забора раздался ответный свист.
- Вбрасывай! - скомандовал Бобер.
Через забор пролетел небольшой тюк и застрял в кусте сирени. Бобер развязал тюк. В нем оказались две военные формы: одна офицерская, другая солдатская, с погонами сержанта. Бобер развернул солдатскую форму и недовольно сказал "забору":
- Не мог еще одну офицерскую найти?
За забором обиделись:
- Сам сказал маленькую. Вот я свою и привез… Выходи быстрее, мы под "кирпичом" стоим.
Нинель, совершенно не стесняясь, сбросила пижаму. Стояла раздетая, в одном белье. Бобер взглянул на нее и не мог оторвать глаз от ее точеной фигурки.
Нинель улыбнулась.
- Что смотришь?… Переодевайся скорее.
Бобер вдруг шагнул к ней, обнял и приник к ее губам долгим поцелуем. Она ответила на поцелуй, потом, освободившись, сказала тихо;
- Не торопись, центрфорвард.
Бобер снова решительно притянул ее к себе.
- Выходи за меня замуж. У меня никого нет.
- Ну и атака! - Нинель, улыбаясь, посмотрела ему в глаза. - Что ж, стоит подумать… Может получиться неплохая пара.
Они быстро переоделись. Бобер застегнул китель, свернул свою и ее пижамы и бросил через забор, крикнул:
- Держи пас!
- Есть. Принял на голову, - ответили из-за забора. Бобер смерил взглядом высоту забора, сказал Нинель:
- Ладно. Пойдем через проходную… Если что, скажем, навещали Боброва.
Форма на Нинель была размера на два больше, сапоги тоже, но пилотка очень ловко сидела на ее пышных волнистых волосах.
На проходной старичок вахтер с удивлением оглядел их, спросил:
- Товарищи военные, у вас есть пропуск?
Бобер спокойно ответил:
- Есть. - И протянул вахтеру пятерку. Вахтер взял деньги, кивнул:
- Проходите.
Выйдя на улицу, Нинель весело рассмеялась, взяла Бобра под руку и, прижавшись к нему, пропела:
- "…Нам нет преград на море и на суше!"
Так, почти в обнимку, они пошли дальше, не зная, что неподалеку, на другой стороне улицы, было зданий военной комендатуры. На крыльце его стоял сам начальник комендатуры, долговязый седоватый полковник В тщательно отутюженных брюках и в кителе с начищенными пуговицами. Рядом с ним стоял патруль - капитан и двое солдат с повязками на рукавах'. Полковник им что-то говорил. Увидев идущих в обнимку по улице старшего лейтенанта Бобра и сержанта Нинель, так явно нарушивших все уставные нормы, начальник комендатуры даже замер от изумления. Потом зычно скомандовал:
- Товарищ старший лейтенант! Товарищ сержант! Ко мне!!!
Бобер, не повернув головы, сквозь зубы сказал Нинель:
- Убери руку. Военным не полагается под ручку. Быстро за угол! - И прибавил шаг.
Полковник приказал патрульному офицеру:
- Задержать!
Капитан и двое солдат перебежали улицу и перед самым углом перегородили дорогу Бобру и Нинель.
- Товарищ старший лейтенант, товарищ сержант, подойдите к полковнику!
Бобер с растерявшейся Нинель были вынуждены подчиниться. Они подошли к мрачному полковнику. Тот оглядел их, все больше наливаясь гневом, и наконец разразился криком на всю улицу:
- Вы что себе позволяете, товарищ старший лейтенант?! Безобразие!!. Вы где находитесь?!. Может быть, в лесу или на пляже?! Может быть, вы прямо на улице совокупляться начнете?!
Нинель, задохнувшись от возмущения, повернулась к Бобру.
- Сева, как он смеет?
- Товарищ полковник, я попросил бы вас выбирать выражения, - отведя в сторону глаза, сказал Бобер.
Полковник обалдел. С такой наглостью он встретился впервые за всю свою службу.
- Что-о-о?! - Гнев перехватил ему горло. - Как… как стоите?! Смирно!!!
Бобер подтянулся, а Нинель как стояла, по-балетному выставив ногу, так и осталась стоять.
Полковник судорожно рассмеялся.
- Ишь… "Как я смею"?1 Вы, старший лейтенант, пойдете под арест! А вы… - он повернулся к Нинель, которая смотрела на него с гневным возмущением. - Вас, сержант, я сгною на гауптвахте!.. Вы у меня до конца службы будете сортиры мыть! - Протянул руку. - Документы! - Посмотрел на Бобра, снова на Нинель. - Ваши документы!
Нинель отвернулась.
- Я с вами вообще разговаривать не желаю. Вы грубый и невоспитанный человек!
От такого неслыханного поведения полковника чуть не хватил удар, он растерянно и тихо протянул:
- Ч-ч-что?…
Бобер спокойно произнес:
- У меня нет с собой документов. Я Бобров, футболист ЦСКА.
Капитан, сразу узнав его, обрадовано вскрикнул:
- Точно - он! Бобер!.. Центрфорвард!
- А сержант со мной, - продолжал Бобер. - Из нашего… армейского ансамбля.
Полковник злорадно пропел:
- А-а-а… Все ясно!.. Артисты-футболисты!.. Тем более пойдете под арест! Только позорите форму Советской Армии!
К комендатуре подошла машина. Полковник взглянул на часы и приказал капитану:
- Оставить их здесь до утра. Завтра я с ними разберусь.
Он сошел с крыльца, сел в машину и уехал.
- Что поделать, товарищ старший лейтенант… Придется вам здесь ночевать, - смущенно развел руками капитан, начальник патруля.
- Это возмутительно!.. - притопнула здоровенным сапогом Нинель.
Бобер рассмеялся.
- Будем считать, что это наша первая брачная ночь. - Он повернулся к капитану. - Может, отпустишь до утра, капитан?
- Я бы отпустил… Но никак не могу, товарищ Бобров. Полковник меня со свету сживет. Это же известный всей Москве зверь! Полковник Ярцев!
- Тогда нас в одну камеру, - потребовал Бобер.
Капитан подмигнул.
- Это сделаем.
Из-за угла выскочил злой Толик в гражданской одежде. - i
- Сева! Ты куда пропал? Я ж под "кирпичом" стою!
Нинель дернула плечиком, холодно сказала:
- Извините, Всеволод Михайлович, но на такую брачную ночь я категорически не согласна. Спасибо за; приключения. Пусть твой приятель принесет мне пижаму, и я вернусь в больницу. Служба в армии мне уже надоела.
Бобер взял ее под руку.
- Погоди, послужи еще часок. - Обратился к капитану:- Разреши, друг, позвонить… Маме.
- Валяй!
Бобер подошел к телефону-автомату, стоящему возле комендатуры, набрал номер. Послышались длинные гудки. Телефон не отвечал.
- Толик! - подозвал он к себе Шустрова. - Достань хоть из-под земли майора Астафьева. Пусть позвонит сюда. - Крикнул капитану: - Капитан, какой у тебя здесь телефон?
- Б5-45-55,- быстро назвал номер капитан. Бобер повернулся к Толику:
- Повтори.
- Б5-45… А где я его сейчас найду? - спросил Толик.
- Поезжай в гостиницу "Москва", в бильярдную, они все наверняка там.
Толик побежал к машине, повторяя на ходу:
- Б5-45-55… Б5-45-55…
По широкой мраморной лестнице гостиницы "Москва", ведущей в ресторан, бегом поднимается Толик Шустров, все время повторяя:
- Б5-45-55… Б5-45-55…
Забегает в огромный, как ангар, зал ресторана. На эстраде звучит цыганская музыка; со слезой, надрываясь, поют цыгане. За столиками полно военных с дамами. Толик, совершая круг по ресторану и оглядывая столики, все время продолжает бормотать: "Б5-45-55… Б5-45-55…" Выбегает из ресторана и несется по коридору к дверям бильярдной.
Первое, что увидел и услышал Толик Шустров, приоткрыв дверь бильярдной, это стоящего на четвереньках под большим бильярдом тучного, с налитым кровью лицом, генерала, который кричал во весь голос: "Ку-ка-ре-ку!.." Покатывался со смеху Василий в белой рубашке, заправленной в брюки с лампасами, и с кием в руках. Рядом с ним возвышались еще два хохочущих авиационных генерала в полной форме и с орденами на груди. Трое полковников, отвернувшись, тоже ржали. А в стороне стоял и устало улыбался майор Астафьев.
Генерал вылез из-под стола. Выпрямился, отдуваясь.
Василий ткнул кием в одного из полковников:
- Теперь ты… Становись!
Полковник подобострастно осклабился.
- Увольте, Василий Иосифович, с вами без форы - никак невозможно!
Василий засмеялся, оглядывая остальных. Стоящий рядом с отказавшимся играть полковником генерал наклонился к нему.
- Дурак ты, Сашка. Так и останешься при своих погонах. Хочешь генералом быть - умей кукарекать!
Толик, раскрыв пошире дверь, ступил в бильярдную. Двое дюжих молодчиков в одинаковых костюмах перегородили ему путь: "Сюда нельзя!".
- Мне к майору Астафьеву. - Тихо позвал:- Товарищ майор, товарищ майор…
Астафьев посмотрел на него, слегка удивился, сделал знак охране и подошел.
- Что-нибудь случилось, Толик?
Василий громко попросил:
- Астафьев, распорядись насчет водки! - Он увидел знаменитого левого края ЦДКА и, широко улыбаясь, пошел к нему. - Шустров, Толя, ты ко мне?
Толик робко начал:
- Я извиняюсь, товарищ генерал, там Бобра забрали… С какой-то бабой…
- Севу?… Кто ж его мог забрать? - удивился Василий.
- Не знаю, товарищ генерал. В комендатуре сидят… Просил, чтоб товарищ майор его выручил… позвонил.
Василий широко улыбнулся.
- Зачем же майора тревожить, Севе и я могу помочь.
Толик затараторил:
- Телефон Б5-45… Сейчас… Б5-45… Сейчас, товарищ генерал… Б5-45… Черт… Не то 45, не то 55…
- Все ясно. Где эта комендатура? - перебил Василий.
- Совсем рядом с больницей.
Появился поднос с водкой. Василий выпил одну за другой две стопки и объявил всем слегка заплетающимся языком:
- Едем Севу выручать! Моего друга… Севу Боброва!