– Я повздорил с Мнаситеем, и он пригрозил мне расправой. Угрозы Мнаситея- не пустой звук, ведь он обладает неограниченной властью, поскольку является родственником царя.
– Как это понимать?- насторожился Митридат.
– Багофан выдал свою младшую дочь замуж за твоего брата, а старшую отдал Мнаситею.
– Вот оно что!- изумленно протянул Митридат и перевел взгляд на хазарапата.- Так ты теперь мой родственник, Багофан. К сожалению, это не облегчит твоей участи.
– Я тоже сожалею, что не прикончил тебя в Синопе в свое время, хотя у меня была такая возможность,- дерзко ответил Багофан.- Однако я спокоен, за меня отомстит Мнаситей. Он же преподнесет твою голову в дар твоему брату. Вернее, истинному владыке Понта, ведь ты самозванец, недаром даже боги отвернулись от тебя.
– А если я пощажу тебя, Багофан,- сказал Митридат,- ты обещаешь не сражаться со мной больше?
– Такого обещать не могу,- отрезал Багофан.
– Почему?
– В Понте должен быть один царб. И я свой выбор сделал.
– И все-таки ты послужишь мне, упрямец, ибо такова моя воля,- твердо произнес Митридат и движением руки повелел страже увести Багофана.
Разговор Митридата со Стефаном продолжился в трапезной за чашей вина.
Митридату не терпелось узнать побольше о матери и сестрах. О них он и начал расспрашивать Стефана.
Стефан охотно делился с племянником тем, что знал.
– Царица Лаодика прошлой весной родила сына, которому дала имя Махар. Она безвыездно живет в Амисе. Там же находится Антиоха, вернувшаяся этим летом из Диоскуриады. Тирана Провака, ее мужа, сограждане лишили власти, восстановив в своем городе демократию. Провак бежал к гениохам, но повздорил с ними и был убит варварами. Мне кажется, Антиоха сама строила козни против нелюбимого супруга, иначе она не гордилась бы тем, что ухитрилась не зачать от него ребенка. Что касается младших сестер, Роксаны и Нисы, обе они живут в Синопе под строгим надзором евнухов. Я слышал, твой младший брат собирается сделать Роксану своей второй женой, когда она достигнет совершеннолетия. Мнаситей противится этому, зато Гистан предлагает Митридату взять в жены и Нису. Гистан очень сильно настроен против Антиохи, подозревая ее в симпатиях к тебе, Митридат. Но Антиохе симпатизирует Гергис. К тому же эллины Амиса стоят за нее горой. Не знаю, чем уж Антиоха так очаровала их…
Когда стемнело, Митридат удалился во внутренний дворик. Ему хотелось побыть одному, чтобы осмыслить все услышанное в беседе со Стефаном.
Значит, у него есть не только дочь, рожденная Статирой, но и сын, одновременно являющийся ему братом.
"Махар… Моего сына зовут Махар,- размышлял Митридат, отмеряя неторопливыми шагами каменные плиты двора.- Махар по-персидски значит "герой". Интересно, на кого он больше похож- на меня или на мать?"
Митридату казалось, что минуло не два года, а целая вечность с той поры, когда он последний раз видел Антиоху, обнимал и целовал мать. Ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть эту прекрасную женщину, давшую жизнь его сыну, бывшую для него плохой матерью, но непревзойденной любовницей.
* * *
– О чем вы тут шепчетесь?- спросил Тирибаз, неожиданно появившись в комнате, где уединились Митридат и Сузамитра.
Митридат и Сузамитра обернулись к Тирибазу.
– Мы обсуждаем, как выгоднее использовать плененного Багофана,- сказал Митридат.
– Причем так, чтобы сам Багофан не догадывался об этом,- добавил Сузамитра с хитрой миной на лице.
В этот миг в лицах обоих было столько наивного коварства и юношеского нетерпения немедля пустить его в действие, что Тирибаз невольно улыбнулся в душе. Когда-то и он был таким же молодым и нетерпеливым.
– Неужели вы думаете, будто Багофан настолько прост, что позволит обвести себя вокруг пальца?- присаживаясь на стул, промолвил Тирибаз.
– Мы хотим устроить побег Багофану,- заявил Митридат,- пусть он расскажет Мнаситею, где мое войско пережидает зиму. Я убежден- Мнаситей обязательно постарается нас уничтожить, внезапно нагрянув в Гимниаду. Багофан сам станет подбивать Мнаситея на это!
– А мы тем временем устроим ловушку где-нибудь на подходах к Гимниаде,- с горящими глазами вставил Сузамитра,- разобьем войско Мнаситея в клочья!
– Задумано неплохо,- проговорил Тирибаз, с хрустом разминая свои темные заскорузлые пальцы с желтоватыми поломанными ногтями.- Только я советую вам все-таки убить Багофана, а к Мнаситею отправить Стефана. Стефан скажет македонцу, будто Багофан жив и ждет от него спасения. Заодно Стефан укажет Мнаситею ближайшую дорогу к Гимниаде.
– Ты забыл, что Стефан повздорил с Мнаситеем,- заметил Тирибазу Митридат,- македонец может не поверить ему. А Багофану он непременно поверит.
– А если Багофан, наоборот, убедит Мнаситея не нападать на Гимниаду, тогда что?- резко спросил Тирибаз.- Резон в этом есть и немалый. Здешние горы и равнины чужие для эллинов. Они победили нас в долине Хилиокомон, где много селений и хорошие дороги, а в этом крае дорог нет и селений мало. Племена вокруг дикие и воинственные, им все равно кого грабить и убивать- была бы добыча.
– Но Тирибаз…- пытался возражать Сузамитра.
– Митридат сам уверил Багофана в том, что он не сын Лаодики,- перебил Сузамитру Тирибаз.- Значит, Мнаситей и Багофан убеждены в том, что настоящий старший сын Лаодики давно мертв и они ведут войну с самозванцем, войско которого скоро разбежится само собой.
– Вот и пускай Багофан поведает Мнаситею, что у Митридата-самозванца осталось всего несколько сотен воинов,- сказал Сузамитра.- Мнаситей обязательно попадется на такую приманку.
– Пусть ему об этом расскажет Стефан,- стоял на своем Тирибаз,- а Багофана нужно убить. Мнаситей без Багофана не столь опасен, поймите же это. Уничтожать надо не войско, а предводителей.
Митридат и Сузамитра переглянулись.
– Ладно,- тряхнул кудрями Митридат.- Будь по-твоему, Тирибаз. Отдаю Багофана в твои руки.
– Вот это царское решение, клянусь Истиной!- воскликнул Тирибаз и легко, будто мальчик, вскочил со стула.
Багофана убили ночью, тело вывезли за город и тайно закопали. Стефан, узнав, какой помощи от него ждут, пришел в сильное замешательство. Он не отличался храбростью, и даже малейшая опасность приводила его в трепет. Дожив до сорока четырех лет, Стефан лишь однажды участвовал в сражении и то при первой же возможности сдался в плен, не считая это позором для себя, так как всю жизнь предпочитал кровопролитию занятия риторикой и любовные похождения.
– Не трясись,- успокаивал его Тирибаз,- с тобой поедет Артаксар. Он наплетет Мнаситею, что якобы бросил самозванца, поскольку все вокруг уходят от него, не получая жалованья и устав от поражений. Ты только поддакивай ему, больше от тебя ничего не требуется.
– Познакомься, дядюшка,- сказал Митридат и указал на молодого военачальника в персидском кафтане.- Это Артаксар. Он тоже царского рода. Не смотри, что он молод. Артаксар бывал в таких переделках, какие тебе и не снились.
– Я верю, верю…- пролепетал Стефан, кивая головой. И тут же озабоченно спросил:- А если Мнаситей станет расспрашивать про Багофана, что я ему отвечу?
– Скажешь, что Багофана усиленно стерегут, и он не смог бежать вместе с вами,- ответил Тирибаз.- При этом добавляй, что ты и сам-то ни за что бы не выбрался, если бы не Артаксар. Тебе придется крепко запомнить разные мелкие детали на тот случай, если Мнаситею придет в голову допрашивать вас с Артаксаром порознь. Я знаю, Мнаситей не глуп, но ведь и ты тоже не простак. А, Стефан?
Тирибаз дружески хлопнул упитанного вельможу по плечу.
Стефан еле устоял на ногах и изобразил на мясистом круглом безбородом лице кислую улыбку.
Спустя несколько дней Тирибаз с отрядом всадников проводил Стефана и Артаксара до горных проходов, ведущих в долину реки Лик. Эта река впадала в еще более полноводную реку Ирис, орошающую долину
Хилиокомон. Пробив горный хребет Париадра, Ирис несла быстрые воды на более низкую приморскую равнину, разделяясь на два рукава при впадении в Понт Эвксинский.
– Если не найдете Мнаситея в Амасии, значит, ищите его по ту сторону Париадра, на побережье,- напутствовал перед расставанием Тирибаз двух "перебежчиков", одетых в одежды скифинов.
* * *
Мнаситей попался на уловку Митридата и повел своих наемников к Гимниаде. Лазутчики, разосланные повсюду предусмотрительным Тирибазом, загодя предупредили Митридата о приближении вражеского войска.
– Наконец-то,- возрадовался Митридат,- я разделаюсь сненавистным Мнаситеем!
Тирибаз предлагал напасть на наемников Мнаситея в горных теснинах, с ним соглашались Фрада и Сузамитра. Однако Маргуш и военачальники скифинов не желали начинать битву в горах: по их поверьям в темных лесистых ущельях обитали духи зла. К тому же горное эхо пугало степных лошадей. Поскольку конные отряды Маргуша составляли больше половины всего воинства Митридата, ему пришлось уступить вождю скифинов и ждать Мнаситея на равнине близ Гимниады. Неожиданно в стане Митридата объявился Артаксар.
Радостно возбужденный, он рассказал о том, как ему удалось обмануть Мнаситея, завести его войско в горы, туда, где удобнее всего было устроить засаду.
– Я сделал все, как было условлено,- молвил Артаксар, недоуменно глядя на Митридата и Тирибаза.- Почему вы не напали навойско Мнаситея в горах? Чего вы дожидаетесь здесь, у Гимниады?
Тирибаз только выругался в ответ и отвернулся. Митридат поведал Артаксару о страхе скифинов перед горами и спросил о Стефане.
– Ты вернулся без него, где он?
– Стефан изобразил недомогание, и Мнаситей отпустил его в Синопу вместе с Диофантом,- ответил Артаксар.- Диофант возглавит гарнизон Синопы, а Стефан будет при нем секретарем.
Еще через день войско Мнаситея расположилось станом напротив лагеря Митридата.
Глава семнадцатая
СМЕРТЬ ГИСТАНА
Евнух Гистан вызвал из Амиса Антиоху, сообщив ей через своего посланца о смерти жены Митридата-младшего.
Антиоха без промедления прибыла в Синопу. Она не заметила скорби в лице своего избалованного братца, который встретил ее широкой улыбкой и распростертыми объятиями.
Митридат заметно возмужал, держался независимо. Внезапную смерть своей супруги он объяснил просто:
– Ее изводила какая-то неизвестная кожная болезнь. Ни лекари, ни снадобья не могли ей помочь. Тогда несчастная бросилась вниз с дворцовой башни.
– Быть может, тому виной была также твоя холодность?- с коварной ухмылкой заметила брату Антиоха.- Признайся, Митридат, тебя не очень тянуло на ложе к жене, нагота которой совсем не радовала твой глаз.
– И все-то ты знаешь,- надменно улыбнулся Митридат и слегка ущипнул сестру пониже спины.- Мы действительно редко спали вместе, но виноватым я себя не считаю. Если не боги покарали Багофана болезнью его дочерей, то всему виной дурная наследственность. Шелудивые дети мне не нужны, ибо я царь.
– Поэтому ты вспомнил обо мне,- произнесла Антиоха, отстраняя руку Митридата, потянувшуюся к ее талии.
– Я, собственно, и не забывал о тебе,- промолвил Митридат, томно понизив голос.- Я всегда помнил, что у меня есть сестра, обладающая непревзойденным телесным совершенством и дивной красотой лица.
– О!- Антиоха засмеялась.- Я сражена!
После вечерней трапезы, оставшись наедине с Антиохой, Митридат без долгих предисловий объявил сестре, что хочет жениться на ней, и как можно скорее.
– К чему такая спешка?- спросила Антиоха.
– Гистан прочит мне в жены Роксану и Нису,- ответил Митридат.
– Обеих сразу? У этого разбойника подлинный размах, клянусь Герой!
– Антиоха, ты мне больше по душе, нежели эти глупые девчонки.
– Тебя не смущает, братец, что я старше тебя. Мне уже двадцать два года, а тебе всего семнадцать.
– Для меня это не имеет значения, поверь.
Митридат сидел рядом с сестрой, его руки так и тянулись к ее коленям. В глазах у него был вожделенный блеск. Юнец совершенно не умел скрывать свои чувства и тем более похоть, он даже не пытался это делать.
Антиоха начала действовать со свойственной ей решимостью.
– Я согласна стать твоей женой, Митридат, но с одним условием… Брат нетерпеливо воззрился на нее.
Антиоха подсела к нему вплотную и что-то прошептала ему на ухо. Митридат отпрянул от нее.
– Ты с ума сошла!- воскликнул он.- Убить Гистана?!. Моего главного советника?!. Это… это дико и чудовищно, сестра!..
– Я так и знала, что ты молишься на этого евнуха, как на статую бога!- с нескрываемым презрением промолвила Антиоха и упруго поднялась со скамьи.- И ты еще называешь себя царем?! Не смеши меня! Царствует в Синопе скорее Гистан, нежели ты. Мне не о чем с тобой разговаривать.
Антиоха решительно направилась к двери. Митридат догнал ее, схватил за руку, усадил на стул. Сам принялся ходить вокруг нее, бессвязно бормоча:
– Это безрассудно, сестра! Так нельзя… Надо все обдумать… Вечно у тебя какие-то условия! Ну, чем тебе не угодил Гистан?.. Чем?..
– Всем!- отрезала Антиоха.- Выбирай: или он, или я.
– О боги Олимпа!- простонал юный царь и рухнул на колени, обхватив голову руками.- Как ты безжалостна, Антиоха. Бедный Гистан…
– Не печалься,- насмешливо молвила Антиоха,- я буду тебе и супругой, и советником, и другом… Подумай сам, братец, что может дать тебе Гистан в сравнении с тем, что могу дать тебе я.
С этими словами Антиоха обнажила одну ногу и придвинула ее к коленопреклоненному Митридату.
Вид белокожей девичьей ноги с упругими округлыми мышцами, излучающей тепло, возымел свое действие на слабовольного Митридата.
– Я согласен, согласен…- зашептал он, лаская руками обнаженную ногу сестры.- Признаться, мне этот евнух и самому в тягость. Однако он неимоверно хитер и подозрителен, убрать его будет непросто.
– Об этом не беспокойся, мой дорогой,- ласково пролепетала Антиоха, запуская свои гибкие пальцы в густые кудри брата,- твой Гистан и испугаться не успеет, как окажется во вратах Аидова царства.
– В таком случае это не злодеяние, а скорее дар,- прижимаясь щекой к гладкой коже нежного девичьего бедра, проговорил юный негодник, умевший быстро приспосабливаться к любой смене обстоятельств и так же быстро умевший оправдывать себя в собственных глазах.
– Конечно, дар,- вторила ему Антиоха,- ведь мы избавим Гистана от каждодневных забот и даруем ему вечный покой. Его смерть будет как сладкий сон.
– Значит, ты умертвишь Гистана ночью?- Митридат поднял взор на сестру.
– Мы умертвим,- мягко поправила его Антиоха, кокетливо проведя пальчиком по щеке брата.- Вернее, отправим в вечность.
– А без меня это сделать нельзя?- встревожился Митридат, сразу забыв про ногу сестры, хотя продолжал сжимать ее в своих ладонях.
– Глупый.- Антиоха шутливо щелкнула Митридата по носу.- Доверять такое дело людям посторонним нельзя. Действовать надо самим, иначе можно лишиться и царства, и жизни.
– Зачем ты пугаешь меня, Антиоха?- пролепетал Митридат, сидя на полу и глядя на сестру снизу вверх.
– Я говорю тебе очевидные вещи, братец,- с легким раздражением сказала Антиоха, вновь пряча ногу под покров пеплоса.- А если ты станешь мямлить и дрожать раньше времени, то ищи себе другую супругу. Я же возвращаюсь в Амис!
– Ну хорошо, я готов быть с тобой до конца,- с мужеством отчаяния произнес Митридат, покорно склонив голову.-Надеюсь, мне не придется закалывать Гистана мечом. Я ужасно боюсь крови.
– Не придется,- брезгливо кривя красивые губы, сказала Антиоха. И тут же встала, собираясь уходить.- Не робей, братец. Я все сделаю сама. Тебе только придется держать светильник: у меня ведь не пять рук. А покуда прощай. Да держись с Гистаном непринужденно, чтобы он ничего не заподозрил.
Антиоха ушла, а ее брат еще долго сидел на холодном полу, погруженный в самые невеселые мысли.