И Сузамитра согласился, выставив единственное условие: повременить со свадьбой. Ему нужно все хорошенько обдумать.
Антиоха тоже выдвинула свое требование: Сузамитра должен умертвить Фраду.
– Сейчас Фрада опасен для меня,- пояснила Антиоха,- но после нашей свадьбы он станет опасен нам обоим. Лучше изба виться от него поскорее!
После долгих колебаний Сузамитра согласился и на это.
Вернее, Антиоха вырвала у Сузамитры согласие, отдавшись ему прямо на лужайке под огромным платаном. Ночь любовники провели вместе.
А утром следующего дня в спальню царицы неожиданно вступил Митридат, загорелый до черноты в пропыленной дорожной одежде.
С ним был Тирибаз, такой же загорелый и пропахший лошадиным потом.
Впрочем, Тирибаз тут же вышел, криво усмехнувшись в рыжие усы.
Разбуженные любовники сидели на постели, вытаращив от изумления заспанные глаза. Сузамитра для верности даже протер их кулаком. Потом, как был нагой, упал в ноги Митридату.
Его примеру последовала и Антиоха, раскинув по полу растрепанные длинные волосы.
– Клянусь Митрой, вы тут неплохо проводите время,- на смешливо промолвил Митридат, поочередно стегнув плетью мускулистую мужскую и нежную женскую спины.
Царь все-таки вернулся!
В тот же день Антиоха оказалась в темнице. Что стало с Сузамитрой, она не знала.
* * *
Однажды утром Антиохе объявили, что ее поведут в баню. Об этом сообщил ей начальник тюремной стражи, рыжеволосый детина с похотливым взглядом маслянистых подвижных глаз. Он задержал свой пристальный взгляд на узнице, пока раб-служитель наливал ей в миску чечевичную похлебку.
Спустя некоторое время загремели железные запоры и дверь со скрипом отворилась.
Все тот же детина в медном панцире с коротким мечом на бедре велел царице выйти в коридор.
Антиоха, все это время пребывавшая в нетерпеливом ожидании, с готовностью подчинилась.
Выйдя из душного зловонного подземелья на свежий воздух, Антиоха пошатнулась, словно потеряв опору под ногами. У нее закружилась голова.
Начальник стражи поддержал ее под локоть, будто ненароком положив другую руку ей на талию. Даже в готовности услужить царственной узнице сквозило снедавшее его похотливое желание.
Антиоха сделала вид, что не замечает грубого и жадного прикосновения, хотя это заметили даже сопровождающие ее простые стражники. Они многозначительно ухмылялись и перемигивались.
Антиоха с улыбкой поблагодарила рыжеволосого фрурарха и поинтересовалась его именем. Кто знает, может, именно этот человек в ближайшем будущем окажет ей неоценимую услугу.
Начальник стражи с готовностью назвал себя. Его звали Фрасимед.
– Я родом из Гераклеи Понтийской,- со значением добавил он.
Гераклеоты всюду ценились как отважные воины и умелые мореходы. Антиоха улыбнулась ему еще раз.
Царица шла по узкой, мощеной камнем улице, стиснутой с двух сторон высокими заборами из тесаных известняковых глыб, и наслаждалась солнцем, светившим ей прямо в лицо. Прохладный ветерок обвевал ее, лаская.
– Не напирай! Не наступай на пятки!- покрикивал на воинов гераклеец Фрасимед, польщенный знаками внимания царицы.- Вы сопровождаете не кого-нибудь, а супругу царя!
В бане на женской половине дворца Антиоху дожидались ее служанки, приготовившие для своей госпожи ванну с горячей водой, чистые благоуханные одежды, различные мази и притирания.
Старшая из служанок тихо сообщила царице, что после бани ее поведут к царю.
Антиоха облегченно вздохнула. Наконец-то в ее положении что-то прояснится.
Брат и сестра встретились в одном из помещений мегарона, совсем небольшой комнате, уставленной мраморными бюстами царственных особ и знаменитых на весь свет полководцев.
Митридат сидел в кресле, когда Антиоха вошла туда, сопровождаемая Тирибазом.
Она отвесила супругу низкий поклон, остановившись в нескольких шагах от него.
– Садись, сестра,- сказал Митридат. Тирибаз услужливо подставил Антиохе стул.
Он хотел тотчас уйти, но Митридат повелел ему остаться. Антиоха заметила на коленях у брата папирусный свиток, который он развернул, едва она села напротив него.
Митридат стал читать холодным и бесстрастным голосом, словно выносил приговор.
Антиоха сразу узнала поддельное завещание, написанное ею.
– Можешь не продолжать,- прервала она Митридата,- это чтиво мне известно. Ты позволишь мне объясниться?
– Сначала выслушай мои обвинения, царица,- сказал Митридат. И начал перечислять после короткой зловещей паузы:- Ты отравила Артаксара, моего друга, делившего со мной труды и опасности. Только за это тебя надлежит предать смерти. Помимо этого, ты обманом склонила на измену Сузамитру, вела интриги с целью стать единственной правительницей Понта. Угрожала расправой Фраде, сеяла вражду среди моих верных сторонников. Ты слишком далеко зашла, сестра. И ты слишком рано меня похоронила.
Антиохе вдруг стало страшно не столько от слов Митридата, сколько от его взгляда, тяжелого и неумолимого. Еще ее смущал Тирибаз, который хоть и молчал, но одним своим присутствием сбивал Антиоху с мыслей. То, что она собиралась сказать Митридату, дабы оправдаться перед ним, вовсе не предназначалось для ушей Тирибаза.
– Царь, может, мы поговорим без свидетелей?- попросила Антиоха и умоляюще посмотрела на брата.
– Неужели Тирибаз мешает тебе?- с издевкой промолвил Митридат.- Но он молчит и чесноком от него не пахнет. Обнажаться тебе здесь не придется, а потому оставь свои уловки, сестра.
– Мне придется обнажать свою душу, а это трудно сделать при постороннем, поверь мне, Митридат,-тут же нашлась Антиоха.- К тому же мне нужно сказать тебе нечто касающееся нас двоих…
Митридат был неумолим:
– Скажешь при Тирибазе, от него у меня нет тайн.
Антиоха поняла, что присутствие Тирибаза необходимо Митридату, чтобы быть неуступчивым и беспощадным до конца, чтобы любые ее попытки разжалобить его не достигали цели. Митридат рассчитал верно: будь вместо Тирибаза кто-нибудь другой, это не смутило бы Антиоху, ибо спустя некоторое время этот человек проникся бы к ней невольным состраданием и, возможно, даже стал бы просить царя помиловать ее. Антиоха отлично знала все слабые места мужчин.
Но Тирибаз был царице не по зубам.
Все женские чары разбивались о его невозмутимую неприступность. Антиоха знала также, что Тирибаз никому не доверяет, а женщинам особенно. Быть раскованной, изворотливой и обольстительной в присутствии Тирибаза Антиоха не могла.
И Митридат знал об этом.
Лить слезы и унижаться- да еще в присутствии Тирибаза!- Антиоха не собиралась. Поэтому она смело пошла в наступление.
– Выходя за тебя замуж, Митридат, я думала, что стану женой великого царя и воителя. Я полагала, что рожденный мною сын станет наследником громкой отцовской славы, но я быстро разочаровалась. Мой муж все лавры победителя предоставил Диофанту, а сам, надев дорожный плащ, отправился странствовать, как будто предназначение царей в этом и заключается. Если несчастного Одиссея обрекла на долгие скитания кара богов, то какой рок заставил моего супруга на два года покинуть свое царство, мне просто непонятно. К моим советам, Митридат, ты всегда бьш глух, зато охотно внимал наставлениям друзей и того же Тирибаза. Словно сказанное мною является полнейшей бессмыслицей, а речи твоих друзей- образчиком мудрости. Ну так поделился бы этой мудростью со мной, чтобы я прониклась уважением и любовью к твоим советникам, постигла высший смысл твоих необъяснимых поступков. Ты исчез на два года, оставив меня в полном неведении относительно твоей судьбы. Все это время я жила под присмотром Артаксара и Сузамитры, словно я не царица, не мать наследника трона. Эти двое заправляли всем в государстве, предоставив мне властвовать лишь над евнухами и служанками. Это ли не оскорбление!
– Сузамитра и Артаксар действовали по моему повелению,- сурово вставил Митридат.- Покидая Синопу, я сказал тебе, что оставляю царство на них. Не на тебя, а на них.
– Я полагала, что твое отсутствие продлится месяц, может, два, но никак не два года!- сказала Антиоха.- Объясни же мне, наконец, цель столь длительного путешествия. Где ты был все это время, Митридат?
– Сначала я был в Пафлагонии, где умер тамошний правитель царь Манес,- ответил Митридат.-Я мирил его сыновей, затеявших междоусобицу из-за трона. Потом я посетил Вифинию, Галатию, Каппадокию и Пергам, где сейчас властвуют римляне. В эти Страны мне вскоре предстоит вести свое войско, поэтому я своими глазами должен был увидеть дороги, по которым пройдут мои воины, города, которые им предстоит взять, реки и горы, которые предстоит преодолеть.
– У тебя поистине великие замыслы, брат мой,- сказала Антиоха.- Но зачем тебе понадобилось самому скитаться на чужбине? С этим прекрасно справился бы тот же Тирибаз.
– Тебе этого не понять,- отрезал Митридат.
Антиоха не обиделась: ей нельзя было обижаться сейчас. И она спросила как ни в чем ни бывало:
– Ты навестил Лаодику, когда был в Вифинии? Или посещение Никомедии не входило в твои замыслы?
Дело в том, что их старшая сестра Лаодика, неожиданно овдовев, оставила сына Ариарата на троне Каппадокии, а сама вышла замуж за вифинского царя Никомеда.
Митридат рассказал Антиохе, как он несколько дней гостил у Лаодики, умолчав о том, что большую часть времени он все же проводил с царем Никомедом, столь же честолюбивым, как и Митридат. Два царя заключили тайный союз, поклявшись иметь общих друзей и врагов, а также наметив направления своих совместных походов.
Антиоха, много лет не видевшая Лаодику, с интересом расспрашивала о ней Митридата. Как она одевается? Не располнела ли? Сильно ли ее изменили годы? Любит ли она царя Никомеда?
Митридат терпеливо отвечал на вопросы Антиохи, то и дело стараясь перевести разговор на саму Антиоху, вернее, на то, что ее ожидает. Наконец это ему удалось.
– Да, я пригласил Лаодику и ее мужа как-нибудь посетить Синопу, и они ответили согласием. Однако, Антиоха, тебе не придет ся повидаться с Лаодикой, ибо дни твои сочтены. Антиоха взглянула на брата почти с неприязнью.
– Из-за того, что я провела ночь с Сузамитрой, ты намерен вынести мне смертный приговор. Это же глупо, Митридат! И совсем не красит тебя как царя!
– Ты забыла про Артаксара,- холодно напомнил Митридат.
– Ах да!- Антиоха нервно рассмеялась.- Я совсем забыла про это ничтожество, путавшееся под ногами, пока я не отравила его. Но я сделала это в целях самозащиты, поскольку Артаксар не раз угрожал мне расправой. У меня есть свидетели, Митридат.
В конце концов, это ты виноват, что все так произошло. Именно ты! И не надо усмехаться, Митридат, и смотреть на меня такими глазами. Ты исчез на два года, оставив меня "хранительницей очага", как ты выразился перед отъездом. Еще ты сказал, что Артаксар и Сузамитра останутся при мне верными советниками, а на деле вышло, что это я оказалась при них и неизвестно кем. А когда прошел слух о твоей смерти, эти двое и вовсе возгордились. Спроси евнухов и служанок, как они унижали меня, Стефана спроси. Ему-то ты веришь, надеюсь.
– Со Стефаном я уже разговаривал, и он поведал мне о том, как ты враждовала с Артаксаром и Сузамитрой,- сказал Митридат.- Еще Стефан рассказал мне, как ты просила его помочь тебе уничтожить Фраду. Предлагала щедрое вознаграждение, если Стефан отравит Сузамитру.
– Вот мерзавец!- Красивое лицо Антиохи исказилось от гнева.- Он наговаривает на меня! Этот похотливый осел замучил меня знаками внимания, об этом он тебе, конечно, не рассказывал. Гнусный негодяй и мерзавец!
– Наберись мужества, Антиоха,- повысил голос Митридат,- и выслушай мой приговор. Ты умрешь так же, как умер Артаксар,- от яда.
– Когда?- дрогнувшим голосом спросила Антиоха.
– Завтра.
– Можно мне напоследок увидеть сына?
– Можно. Тебя проводят к нему.
– Сузамитру ты тоже казнишь?
– Нет.
– Почему?
– Он мне еще нужен.
– А я, стало быть, уже не нужна,- горько усмехнулась Антиоха.- Я всегда подозревала, Митридат, что для тебя друг ценнее жены.
– Жена делит со мной ложе, друг- невзгоды и опасности,- сказал Митридат.- Женщину себе на ложе я всегда найду, а где мне взять другого Сузамитру?
– Но Сузамитра лег в постель с твоей женой!..
– Это ты затащила его туда, Антиоха. И не пытайся опорочить Сузамитру в моих глазах!
– Лучше подумай, дорогой супруг, как ты будешь смотреть в глаза своему сыну, который носит твое имя и который так похож на меня!- Вскинув голову, Антиоха бесстрашно взглянула на Митридата.
Митридат молчал.
– Мой сын отомстит за меня, запомни мои слова, Митридат,- зловещим голосом продолжила Антиоха.- Из небытия я шепну ему на ухо, когда ударить тебе в спину. И он нанесет удар, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
Возникла долгая пауза, в течение которой Митридат и Антиоха взирали друг на друга, словно два хищника.
Наконец Митридат скорбно произнес, отведя взгляд:
– Я всегда буду ждать этого удара…
* * *
Ночью Митридату не спалось. Его томили мрачные предчувствия. Слова Антиохи, сказанные напоследок, жгли ему душу. Ее лицо, то печальное, то осуждающее, возникало перед ним, едва он закрывал глаза.
Действительно, как Митридат станет смотреть в глаза сыну, осудив на смерть его мать?!
Быть неумолимым по отношению к Антиохе заставил Митридата Тирибаз. После короткой, но проникновенной речи Тирибаз сумел убедить Митридата, что властолюбивая жена хуже любого врага, ибо она, как никто другой, знает все слабости мужа. Пользуясь этим и своими чарами, такая женщина не остановится ради власти ни перед чем! Печальная участь Артаксара- наглядный тому пример.
– Антиоху нужно убрать, пока она не натворила худшего,- сказал в заключение Тирибаз.
И Митридат, горя местью за Артаксара, приговорил Антиоху к смерти.
Но то было днем.
Ночью в Митридате пробудилась жалость. Антиоха подарила ему немало сладостных мгновений, она любит его, и она- мать его наследника, наконец.
"Артаксара не вернешь, а жить с таким камнем на сердце я не смогу,- думал Митридат, расхаживал по спальне.- Антиоху можно наказать и не столь сурово. К примеру, заточить в крепость или отправить в изгнание на какое-то время… Решено: или то, или другое, по ее выбору".
Приняв такое решение, Митридат почувствовал облегчение. Все-таки миловать приятнее, чем карать.
Он повалился на ложе и мгновенно заснул, измученный муками совести.
На рассвете Митридат вызвал к себе Тирибаза.
– Тирибаз, тебе не кажется, что я был излишне жесток вчера с Антиохой?- пряча глаза, сказал Митридат.- Она все же моя сестра и супруга.
– Нет, не кажется,- сказал Тирибаз, подозрительно взирая на Митридата.
– Я передумал казнить Антиоху,- продолжил Митридат.- Я не хочу прослыть в народе жестокосердным.
– Это результат бессонной ночи…- проговорил Тирибаз, словно врач, определяющий симптомы болезни.- Я предвидел такой оборот. И своевременно принял меры.
– Меры?..- Митридат вскинул на Тирибаза тревожные глаза.- Какие меры?
– Я распорядился умертвить Антиоху, не дожидаясь утра,- ответил Тирибаз.
– Ты с ума сошел!- вскричал Митридат, изменившись в лице.- Как ты посмел, безумец! Да я велю тебя самого предать казни!..
– Успокойся, царь,- невозмутимо оказал Тирибаз.- Лучше послушай меня. Когда мои воины пришли в темницу, Антиохи там уже не было.
– Как не было?- Митридат глядел на Тирибаза непонимающими глазами.
– Антиоха ухитрилась бежать к тому времени вместе с начальником стражи,- продолжил Тирибаз.- Правда, далеко им уйти не удалось. Мои люди настигли их на улице, ведущей к гавани. Судя по всему, они хотели выбраться из города по морю. Спутник Антиохи отчаянно защищался и ранил троих моих воинов, прежде чем его прикончили. Антиоха была убита метко брошенным дротиком. Она умерла сразу. Тело ее находится сейчас во дворце.
Тирибаз умолк.
Митридат молча взирал на него, оглушенный услышанным.
– Если бы Антиоха сумела бежать, у тебя прибавилось бы хлопот, друг мой,- негромко добавил Тирибаз.- А потому благодари меня и счастливый случай, что все сложилось так удачно.
Что? – переспросил Митридат, убитый необратимостью случившегося.- Да, да, конечно… Проводи меня к ней, Тирибаз.
Глава вторая
РОКСАНА
Роксане было всего восемь лет, когда умер ее отец, царь Митридат Эвергет.
Ее вместе с сестрами правели к одру умершего родителя, чтобы проститься с ним. У Роксаны не было слез, ее переполнял щемящий сердце страх: неужели этот окаменевший чужой человек- ее отец?! Разве могла жизнь покинуть такое большое и сильное тело?!
То неизбежное, что довлеет над каждым человеком, в тот миг впервые предстало перед Роксаной с неумолимой ясностью. Боль утраты смешалась в восьмилетней девочке с осознанием сурового закона жизни, впервые наглядно показавшего ей иное состояние человеческого тела.
С той поры Роксана старалась избегать вида мертвых тел и не любила рассуждать о смерти, в какой бы форме это ни проявлялось в разговоре. Страх смерти прочно засел у нее в душе.
"Если все люди в конечном итоге смертны, то незачем попусту болтать об этом",- рассуждала Роксана.
Роксана росла обделенной вниманием матери, которая обожала своих старших дочерей, Лаодику и Антиоху, очень похожих на нее. Отец, пока был жив, лелеял своих долгожданных сыновей.
Почти все время Роксана проводила со своей младшей сестрой Нисой, тоже обделенной родительской лаской. Для наивной смешливой Нисы более серьезная Роксана была лучшей подругой и неоспоримым авторитетом во всем. Ниса старалась подражать ей в одежде, в речи и манере поведения.
Для Роксаны таким же объектом для подражания являлась Статира, которая хоть и была старше ее на пять лет, но вела себя с ней как с равной.
Статира обратила внимание на вдумчивость Роксаны, на то, что она не расстается с книгами, умеет красиво излагать свои мысли и прочитанное. Иногда в рассуждениях Роксаны проскальзывали замечания, как у умудренной жизненным опытом женщины. Это сближало Статиру с Роксаной.
Если у Нисы не было от Роксаны никаких тайн, то у Роксаны от младшей сестры было немало секретов. Ничего не таила Роксана только от Статиры.
Статире также нравилась чувственность Роксаны. Тайком от матери и евнуха Гистана Статира приносила Роксане книги, в которых интимная сторона взаимоотношений мужчины и женщины была показана с бесстыдной откровенностью, а также были описаны подобные отношения между двумя женщинами. Роксана читала такие книги тайком не только от матери и евнухов, но и от Нисы, которая по простоте душевной могла проболтаться кому угодно.
Возбужденные таким чтением, Статира и Роксана частенько уединялись где-нибудь вдвоем и, раздевшись донага, вели себя, как две любовницы-лесбиянки.
Последующие события, связанные с возвращением из долгих скитаний Митридата-старшего, его борьба за трон с младшим братом запомнились Роксане не кипением страстей, но разочарованием в отношениях матери и сына, сестры и брата.