* * *
Антон как-то упустил из вида, что нам еще и учеба предстоит.
Было очень сложно переключиться на занятия в школе после такого увлекательного путешествия. Учителя сразу нам объявили, что мы изрядно поотстали от своих одноклассников, и теперь нам нужно их догонять. При этом мне показалось, что они посматривают на тех, кто вернулся из поездки, с некоторым злорадством.
Первые дни учиться не было никакой возможности. Приходилось давать подробный отчет о том, как мы съездили. На каждой перемене нас обступали сотоварищи и требовали рассказать про корриду и другие достопримечательности. Вот тогда-то я и порадовался, что все-таки побывал на бое быков. Правда, мне пришлось сознаться, что никакого удовольствия я от этого зрелища не получил.
На время мне пришлось позабыть об изучении нумизматики, потому что нужно было наверстывать упущенное. К тому же, в первый же день моих занятий ко мне подошел Леонидов и напомнил о тренировках.
– Ты должен как следует заниматься, чтобы вернуть свою форму, – сказал он.
– Да я вроде бы и так в форме, – ответил я.
– Тебе это только кажется, на первой же тренировке ты поймешь, что это не совсем так.
Леня, как всегда, оказался прав. Я не предполагал, что какие-то две недели так повлияют на мою игру. Если раньше я занимался баскетболом только три раза в неделю, то теперь нужно был тренироваться каждый день.
Еве тоже пока было не до поисков информации о монете. Она у нас не особо ладит с учебой, а учителя насели на нее всерьез и надолго.
Так что Антону пришлось все это взять на себя. Он бегал по библиотекам, просиживал часы в читальных залах, а по вечерам копался в сети. Он даже связался по интернету с нумизматами.
Каждый день он сообщал нам с Журавлевой что-нибудь новенькое. Но пока ничего стоящего Антон не обнаружил.
* * *
Тем временем пришло бабье лето. Наступили последние теплые солнечные дни. Я с удовольствием стал тренироваться не в спортивном зале, а на площадке. Леня, судя по всему, оставался доволен моими успехами.
Утро среды ничего особенного не предвещало. Я, как обычно, пришел в школу минут на пятнадцать пораньше, чтобы пообщаться с Антоном и узнать, не откопал ли он еще чего-нибудь. Ева тоже приходила загодя.
– Ты не видел Антона? – спросила она, когда я вошел в класс.
– Нет, а что?
– Что-то он задерживается, – Журавлева нетерпеливо посмотрела на часы.
– Да не волнуйся ты, сейчас придет.
Но минуты шли, а Красильникова все не было. Видно, я заразился Евиным беспокойством и тоже стал удивляться, почему это Антона так долго нет. Он примчался за минуту до звонка. По его лицу мы с Евой сразу определили, что он нашел что-то важное. Но рассказать он ничего не успел, так как со звонком в класс вошла Лидия Васильевна – учительница химии и наш классный руководитель. Химия у нас не из тех уроков, на которых можно болтать друг с другом. Тем более, что в этот день проводилась лабораторная работа.
После урока мы с Евой обступили Антона.
– Ну что?! – в один голос спросили мы.
– Кажется, я кое-что нашел! Вчера папа принес мне журнал для нумизматов, у сослуживца одолжил, он этим занимается – несвязно начал рассказывать Красильников, – и в нем я обнаружил изображение одной монеты, которая очень напоминает твою, – он посмотрел на меня. – Возможно, это даже та самая монета.
– Покажи скорее! – потребовала Ева.
– Не могу, я не взял его с собой.
– Почему? – возмутился я.
– Папа попросил меня никуда не выносить его из дома. Это очень ценный журнал, стоит дорого. После уроков пойдемте ко мне и посмотрим.
– Постой-ка! – вдруг воскликнула Журавлева. – Ты что, своему отцу все рассказал?
– Конечно нет, за кого ты меня принимаешь! – Антон ужасно возмутился. – Я просто сказал, что меня заинтересовали старинные монеты. Хобби у меня новое появилось. Чего тут такого. Да и потом, папа не имеет привычки вмешиваться в мои дела. Если я сам у него что-то спрашиваю, он старается помочь. А если видит, что я не хочу с ним делиться, то никогда не пристает со всякими расспросами.
– Да, отец у тебя – что надо, – сказал я. Антону и правду очень повезло с отцом. Они были самыми настоящими друзьями.
Иногда я даже ему завидовал, глядя, как отлично они между собой ладят. У меня папа тоже неплохой, жаловаться не на что. Но он никогда не был со мной таким же близким, как отец Антона со своим сыном.
– Но ты на словах-то хоть можешь объяснить, что там было?
– потребовала Журавлева, но тут прозвенел звонок и нам пришлось разойтись по своим местам – начинался урок математики, а Раиса Алиевна не любит, когда опаздывают на ее предмет.
Я с большим трудом дождался перемены, чтобы снова наброситься на Антона с расспросами.
– Я нашел изображение такой же монеты, – возбужденно заговорил Антон, как только мы подошли к нему, – вы представляете, она в точности такая же, как та, которую ты нашел! И надпись та же самая!
– И что же это за монета?
– В журнале написано, что такие деньги чеканили рыцари из Ордена Тамплиеров.
– Из какого ордена? – переспросил я.
– Это военно-монашеский орден, основанный в 1128 году аббатом Бернаром Клервосским, – как заученный урок затараторила Ева (все-таки не зря она победила на олимпиаде). – Их еще называли храмовниками.
– А-а, кажется, я о них читал в каком-то романе.
– Конечно, это очень знаменитый орден, в свое время он был одной из мощнейших организаций в Европе, – продолжала Ева.
– Они ходили в крестовые походы, имели большую армию и флот и обладали несметными богатствами.
– Что-то я не пойму, какое отношение моя монета имеет к этим тамп..., – мне никак не удавалось выговорить название, – к храмовникам.
– Оказывается, имеет, – ответил Антон.
Меня стало раздражать, что оба так умничают. Начинаешь чувствовать себя настоящим неучем.
– Ладно, что толку урывками рассказывать, – сказал я, – после уроков ты все подробно объяснишь.
– Правильно, – согласился со мной Красильников, – это долгая история.
– А ты разве не пойдешь на тренировку? – спросила Ева.
Я очень удивился: с каких это пор Журавлева проявляет такой интерес к моим занятиям спортом?
– Один раз можно и пропустить ради такого случая.
На том и порешили.
На следующих переменах мы больше не заговаривали о монете, хотя Ева, да и я сам, прямо сгорали от нетерпения.
* * *
– Так что ты там нашел? – поинтересовался я, когда мы вышли из школы и направились к Антону домой.
– Там помещена огромная статья, которая посвящена тамплиерам. Кстати, очень интересная, тебе будет полезно почитать, – добавил Красильников, словно я совсем уж невежественный.
– Почитаю, не беспокойся, ты пока рассказывай, все равно до твоего дома еще минут двадцать пять идти.
– Двадцать, – поправил Антон, – я проверял.
– По-твоему, времени не хватит?
– Да нет, просто я боюсь ошибиться и неправильно передать вам смысл статьи. Лучше уж почитайте статью сами.
Мы добрались до его дома не за двадцать, а за четырнадцать минут. Ева старалась не оставать и запыхалась.
Мы дошли до его дома, дождались, пока он отопрет дверь и вошли.
– Ну где твой хваленный дорогой журнал?
– В моей комнате, где же еще?
При первом же взгляде на этот журнал я понял, почему за него так трепетал его владелец. Такое издание должно стоить больших денег: глянцевая толстая бумага, множество страниц с фотографиями и иллюстрациями. Антон открыл журнал на нужной странице и протянул нам с Евой.
Статья называлась "Секрет тамплиеров". Она и впрямь была очень большой, но читалась легко, потому что описывала интересные вещи.
В ней говорилось об этом самом ордене и о том, какой он был могущественный и богатый. Рассказывалось о составе этого ордена, о его деятельности. Только я хотел сказать, что все это, конечно, интересно, но я все равно не возьму в толк, какое отношение рассказ имеет к монете, как вдруг прочел: "тамплиеры чеканили собственную монету, причем не золотую, а серебряную. До сих пор остается загадкой, откуда храмовники добывали этот металл, ведь в Европе в те времена серебро почти не добывалось..."
Дальше в статье утверждалось, что тамплиеры вывозили металл для чеканки своих монет из Америки, а это, по мнению авторов статьи, означало, что Новый свет был открыт задолго до Колумба.
– Ого! – только и сумел произнести я и продолжал чтение.
В качестве доказательства того, что тамплиеры посещали Американский континент, авторы приводили такие факты: в 1307 году была захвачена одна из печатей этого ордена, которая сейчас хранится во Франции. Так вот, на этой печати тамплиеров изображен американский индеец в набедренной повязке. В руках он держит щит со свастикой – крестом с изогнутыми концами. Оказывается, это был один из самых популярных символов викингов.
Дальше в статье доказывалось, что тамплиеры могли узнать о существовании Американского континента от викингов.
– Ага! Теперь понятно, почему у этого индейца на голове такой шлем! – воскликнул я.
"Еще одним аргументом в пользу этой теории, – говорилось в статье, – может послужить тот факт, что тамплиеры только от индейцев могли узнать технологию обработки серебра, которое они добывали уже не одно тысячелетие..."
Там было еще много всего написано, но я не стал дочитывать до конца, потому что, перелистнув страницу, наткнулся на изображение своей монеты. Это была именно она, здесь не могло быть никаких сомнений!
Рядом с ее изображением помещалась заметка, в которой говорилось, что эта монета была обнаружена в Испании еще в начале XIX-го века и помещена в музей, откуда ее похитили семьдесят лет спустя. Монета принадлежала Ордену тамплиеров.
"Если бы исследователям удалось обнаружить эту единственную сохранившуюся до XIX-го столетия реликвию, принадлежавшую рыцарско-монашескому ордену, мы получили бы прямое доказательство версии, что Америку открыли не испанские мореплаватели во главе с Колумбом, а соплеменники Эрика Рыжебородого. Музеи и коллекционеры всего мира стремятся отыскать ее, но, к сожалению, следы монеты утеряны и, похоже, безвозвратно".
– Неужели я нашел именно ее? – мне было очень трудно в это поверить.
– Видимо, так оно и есть, – сказал Антон, а Ева энергично кивнула.
– Так что же мне, возвращать ее, что ли?
– Сам думай, ты ее нашел, ты и решай, – ответил Красильников.
Еще другом называется, а посоветовать ничего не хочет!
Я задумался, вынул из бумажника монетку и посмотрел на нее.
Мне вспомнилось, как я искал ее, как спускался по этому жуткому коридору, как услышал голос, как боялся открыть дверь и увидеть плачущую женщину, и как еще сильнее испугался, когда в каморке никого не оказалось. И после всего этого мне возвратить монету каким-то коллекционерам, чтобы они доказывали свои теории? Ни за что! Это моя монета!
Я ее нашел, или даже она меня нашла! И никто ее от меня не получит!
Приняв такое решение, я поднял голову и встретился взглядом с Антоном. Он внимательно посмотрел на меня и кивнул, как будто прочитал мои мысли.
– Я так и знал, что ты не согласишься ее отдать, – произнес Красильников.
– Это почему?
– А потому что я бы и сам ни за что не согласился.
Мы посмотрели на Еву, ожидая, что она скажет. Но Журавлева молчала.
– А ты, – не выдержал я, – ты отдала бы?
Она вздохнула и помрачнела. Наверное, вспомнила о том браслете.
– Не знаю, – наконец произнесла она, – в любом случае, тебе решать. Ты ее нашел, она принадлежит тебе по праву.
– Теперь ты со мной согласен? – спросил меня Антон.
– Ты о чем? – не понял я.
– О том, что теперь ты – главный герой. Твоя очередь наступила.
Я вспомнил о нашем с Антоном разговоре в день моего приезда.
– Какая очередь? – полюбопытствовала Ева.
Антон поделился с ней своими соображениями. Журавлева, в отличие от меня, сразу с ним согласилась.
– У меня тоже были такие мысли, но я не решалась о них говорить, думала, что вы меня посчитаете сумасшедшей, – сказала она.
Мне все не давала покоя одна идея.
– Так вы считаете, что я имею право оставить ее у себя?
– Сложный вопрос, – протянул Антон, – я бы даже сказал морально-этический. Не знаю даже, что и ответить тебе на это. Ты сам должен решать.
– Правильно, когда у меня была история с браслетом, я ни у кого не спрашивала совета.
– Ну допустим, Ева и в самом деле сама решала. Но ты-то не ничего не решал. У тебя просто украли ту доску!
Я имел в виду гадальную доску, которую Антон нашел в доме своей двоюродной бабушки, когда они с отцом только переселились в него. Он тогда попросил меня помочь ему передвинуть тяжеленный шкаф в дальней комнате бабки Клавы, за ним он обнаружил потайную дверь, ведущую в чулан. Там-то мы и наткнулись на ту странную доску с камешками в желобках.
Мы долго не могли понять, для чего она нужна. А потом Антон заметил, что эти камешки передвигаются по желобкам, да еще и светятся. Он догадался, что по ним можно предсказывать судьбу. Когда мы научились пользоваться этой штуковиной, она вдруг нежданно-негаданно пропала – ее украли. Наверное, это был тот самый старикан, который предлагал Антону продать ему доску. В общем, доска пропала, и от Красильникова это никак не зависело. Я ему об этом так и сказал.
Антон со мной согласился.
– Но если бы зависело, – добавил он, то я ни за что бы с ней не расстался, ни за какие деньги. Потому что это была моя доска. Я ее нашел, я понял, как она действует.
– Вот уж не думал, что ты такой собственник, – заметил я, удивленно глядя на друга.
– Мальчики! – Ева вдруг вскочила со стула, я даже вздрогнул от неожиданности.
– Ты чего?! – в один голос спросили мы.
– Вы не о том думаете!
Мы, ничего не понимая, продолжали смотреть на Журавлеву во все глаза.
– Ты, сам того не заметив, только что подал мне великую мысль! – обратилась она ко мне.
– А какую, можно узнать? – скромно поинтересовался я.
– Эта штука должна как-то действовать!
Я опешил и посмотрел на друга, похоже, для Антона эта идея Евы тоже была полной неожиданностью.
– Слушай, какая ты молодец! – восхитился Красильников.
– Она ведь и вправду должна как-то действовать, – согласился я, удивляясь, как такая очевидная мысль не пришла мне в голову.
– Теперь мне все ясно! – заявил Антон с важным и таинственным видом.
Настала очередь Евы взирать на него с ошалелым видом. Что касается меня, то я так и не переставал удивляться.
– Что ты хочешь этим сказать? – задала вопрос Журавлева.
– Он должен определить, как действует этот предмет, то есть монета. Понимаете? – Антон обратился ко мне. – Я же говорил, что теперь настала твоя очередь. Правильно Ева сказала. Нужно узнать, какие силы таятся в этой монете. То, что она необыкновенная, – несомненно. В первый раз я разгадывал, как действует гадальная доска, во второй раз Ева так же билась над своим браслетом, а теперь – ты и твоя монета. Понимаешь?
– Чего же тут непонятного? Все ясно. Значит, я не могу отдать монету, пока не разгадаю ее тайны. Верно?
Почему-то от этой мысли я почувствовал громадное облегчение.
С каждой минутой я все больше понимал, что не хочу расставаться со своей таинственной находкой. Она будто стала частью меня. Только на одну секунду представив себе, что она будет для меня потеряна, я испугался так, как не пугался никогда в жизни.
Когда я возвращался от Антона домой, во мне уже была твердая уверенность, что со своей монетой я не расстанусь ни за какие коврижки.
Интермедия 2
Долорес и Альфредо по заведенному у них издавна обычаю сидели в зале за круглым столом и вели неспешную беседу.
– Ну что, ты довольна? – обратился алхимик к своей рыжеволосой подруге.
– А почему бы мне не быть довольной? – с улыбкой отвечала Долорес.
Действительно, пока все складывалось именно так, как она предполагала и желала.
– Мальчик нашел талисман тамплиеров, стал его полноправным владельцем и не собирается с ним расставаться, – сказала она.
– И что же? Ты видишь в этом проявление его необыкновенных для простого смертного способностей? – с иронией спросил Альфредо.
– Разумеется! И если бы ты не был так упрям, то давно бы со мной согласился. Вспомни-ка, как повел он себя в той ситуации.
– Это еще ни о чем не говорит.
– О боже, как ты упрям, мой дорогой друг! – Долорес беззвучно засмеялась. – Не хочешь признавать очевидного.
– Не понимаю, – сказал старик, нахмурив седые брови, – что ты нашла в этом юноше. Почему он кажется тебе достойным?
Долорес начала раздражаться.
– Ну как же ты сам этого не видишь! Во-первых, этот юноша храбр. Ты ведь не будешь этого оспаривать?
– Не буду, – согласился с ней Альфредо, – у него храброе сердце, в этом нет сомнений.
– А это уже не так мало.
– Но и не так много, – не уступал Альфредо.
– Он решителен и настойчив. Доказательством этому может послужить то, как упорно он искал монету и все-таки нашел ее. Я твердо знаю, что он никогда не покинул бы стен эскуриала, пока не отыскал бы реликвию тамплиеров. И ты никогда не убедишь меня в обратном.
Альфредо и не пытался разубеждать свою собеседницу. Вместо этого он спросил:
– И ты считаешь, этого достаточно?
– Но у него есть и другие достоинства.
– Какие?
Долорес кинула на старика сверкающий взгляд.
– Он благороден! – и, не дожидаясь, пока ее несговорчивый собеседник возразит ей, добавила:
– Он бросился спасать неизвестную девушку, услышав ее плач, несмотря на то, что у самого тряслись поджилки от страха.
– Возможно, но зато он оставил другую испуганную девочку!
– Просто он знал, что с ней ничего не случится.
Альфредо глубокомысленно хмыкнул, но промолчал.
– Кроме того, – продолжала женщина, – он умен.
– А сей факт я бы поставил под сомнение.
– Почему, позволь осведомиться?
– Да потому что к важным выводам за него пришли другие. Сам бы он вряд ли так быстро додумался до первопричины обстоятельств, в которые он поставлен.
– Возможно, он не так быстро соображает, как, к примеру, твой любимец Антон. Но я уверена, что рано или поздно мальчик и сам бы пришел к таким умозаключениям.
– В том-то и дело, что рано или поздно. А вдруг это случилось бы слишком поздно?
– Мой дорогой Альфредо, почему ты так суров к этому юноше?
– вкрадчиво спросила Долорес. – Что стоит за твоей неприязнью к мальчику?
– Отнюдь! Ты не права, моя дорогая. Я не испытываю к Юрию никакой неприязни. Просто я не отношусь к нему предвзято, в отличие от тебя.
– Ну хорошо, – Долорес легонько хлопнула ладонью по столу, – оставим это. Как бы то ни было, юноша нашел монету и осознал, что она должна что-то дать ему.
– Вернее, ему помогли это осознать.
– Пусть так, – Долорес недовольно поморщилась. – Это не меняет сути дела. Посмотрим, как он поведет себя дальше.
– Я думаю, это будет зависеть от советов, которые будут давать ему друзья.